подумал, что мог бы предсказать, как на нарушителя прореагируют.
американцев", и подчинившись настороженной сонной атмосфере библиотеки, он
машинально подошел к двери справа от полки с новенькими книгами. По табличке
на двери было ясно, что здесь детская библиотека. А он ходил в детскую
библиотеку, когда мальчиком жил в Сан-Луи? Ему казалось да, но воспоминания
об этом были неясными, далекими и почти нереальными. И все же. приближаясь к
двери детской библиотеки, он ощутил почти утраченное, но знакомое чувство.
Будто он пришел домой.
Шапочка, она смотрела на волка, который лежал в бабушкиной постели. На волке
была надета бабушкина ночная рубашка и бабушкин чепец. На морде -- оскал. На
обнаженных клыках -- пена. Прелестное личико Красной Шапочки исказилось от
выражения явного ужаса, и, судя по рисунку, нечего было надеяться на
счастливый конец, оставалось лишь быть уверенным, что счастливый конец,
какой бывает в волшебных сказках, был заведомой ложью. Красная Шапочка своим
изменившимся лицом как будто говорила, что родители могут верить такой
болтовне, но малыши-то знают лучше.
библиотеку, если увидят, что нарисовано на двери. Особенно маленькие".
Конечно, рисунок на двери никуда не годился, но в самой библиотеке все было
абсолютно правильно. Конечно, он ходил в библиотеку, когда был ребенком;
одного взгляда на этот безупречный мир было достаточно, чтобы возродить
воспоминания. Его отец умер молодым; единственный ребенок в семье, Сэм
воспитывался матерью, которая работала и которую он видел лишь по
воскресеньям и праздникам. Когда он не мог сдать деньги, чтобы пойти в кино
после школы, -- а это было часто -- он шел в библиотеку, и комната, которую
он сейчас видел, напомнила те далекие дни неожиданно нахлынувшей
ностальгией, приятной, мучительной и почему-то пугающей.
мир, даже в самые мрачные, самые пасмурные дни, и такой же он сейчас.
Стеклянные висячие плафоны не существовали для этой комнаты; на навесном
потолке за матовыми панелями были установлены лампы дневного света, не
дающие тени, и сейчас они там же. Высота столов била немногим более
полуметра, а стулья еще ниже. В этом мире взрослые были бы оккупантами,
вторгнувшимися чужаками. Если бы они попытались сесть за эти столики, они
уперлись бы в них коленками, и ни одна голова пострадала бы, если бы они
пожелали напиться из фонтанчика, установленного на самой дальней стене.
начинаешь чувствовать головокружение. Потолок был довольно низким,
создавалось ощущение уюта. но не тесноты. Книги на полках -- в переплетах не
мрачных и тусклых, а броских естественных тонов: ярко-голубые, красные,
желтые. В этом мире доктор Зюсс был королем, Джуди Блюм -- королева, а все
принцы и принцессы наведывались в горную Долину Сладостей. Здесь Сэм
вспомнил прежнее чувство благожелательности, книги так и просили, чтобы их
потрогали, подержали, на них посмотрели, их изучили. Однако вспомнилось
чтото не совсем приятное.
одной стене висела фотография щенка с большими задумчивыми глазами. Под
многообещающей беспокойной мордашкой шенка начертана вечная истина: БЫТЬ
ХОРОШИМ ТРУДНО. На другой стене нарисована группа диких уток, направляющихся
к заросшему тростником берегу реки. УСТУПАЙ ДОРОГУ МАЛЕНЬКИМ! -- гласила
надпись.
исчезла совсем. Здесь, на плакате, большая темная машина стремительно
удалялась от здания, которое он счел школой.. Из машины выглядывал маленький
мальчик. Ладошками он уперся в стекло, на губах застыл вопль отчаяния. На
заднем плане человек, даже не человек, а смутное зловещее очертание,
склонился над рулем и жал на педали. Под рисунком надпись:
детской библиотеки вызывали одно и то же животное чувство страха, но плакат
вызывал больше беспокойства. Конечно, дети не должны соглашаться на поездки
с незнакомцами, конечно, их надо учить поступать правильно, но разве надо
так?
этой крошечной общественно важной надписи?"
которого по спине Сэма пробежали холодные мурашки. На нем испуганные мальчик
и девочка, не старше восьми лет, съежившись, отпрянули от мужчины в шинели и
серой шляпе. Казалось мужчина был ростом не ниже шести метров, тень от него
падала на повернутые лица детей* Поля фетровой шляпы фасона сороковых годов
отбрасывали тень на его лицо, а глаза человека в шинели безжалостно
светились темным отсветом. Они устремились на детей, как два кусочка льда, и
держали их мрачной силой своей Власти. Он протягивал абонементную папку
читателя, на которой была прикреплена звезда, какая-то странная, по меньшей
мере, девятиконечная. А может, даже двенадцатиконечная. Внизу было написано:
пронеслась странная, пугающая мысль: "Я видел этого человека раньше". Ну не
смешно ли ?
незамысловатой, неомраченной радости он унес бы из спокойного приюта
библиотеки, и почувствовал, что в груди нарастает негодование. Он сделал шаг
вперед, чтобы получше рассмотреть эту странную звезду, и одновременно стал
доставать успокоительные таблетки из кармана.
кто там?"
который, наконец-то, предстал перед ним.
2
пятидесяти пяти, она бесшумно катила тролли с книгами. Ее седые волосы,
аккуратно завитые в парикмахерской, обрамляли ее приятное гладкое лицо.
Пекам?
сегодня пятница. Мистер Пекам приходит сюда вытереть пыль и почитать газету
каждое утро в 11. Он привратник, на неполный рабочий день, конечно. Иногда
он остается до 1 или 1.30, чаще всего по понедельникам, потому что в этот
день больше всего пыли и газеты самые толстые, да ведь вы сами знаете, что
самые тонкие газеты бывают в пятницу.
что ее глаза не улыбаются; казалось, что ее глаза внимательно с холодком
следили за ним. -- А вы кто?
должно быть, подумали, что библиотека закрыта и кто-то оставил дверь
открытой по ошибке.
часа, потому что заканчиваются занятия в школе, как вы знаете в два -- в
специальных, в два тридцать -- в общеобразовательных, в без четверти три --
в старших классах. Дети -- наши верные посетители и самые желанные для меня.
влюблю малышей. У меня была постоянная помощница, но в прошлом году
городской Совет уменьшил ассигнования на нас на восемьсот долларов и ... --
Миссис Лортц сложила руки и глазами изобразила птичку, улетающую вдаль.
Получилось смешно, но мило.
Шапочку, испуганного ребенка в автомобиле и ухмылку мрачного полицейского из
библиотеки с этой улыбающейся библиотекаршей.
была маленькая, пухлая, округлая, как она сама. Он посмотрел на безымянный
палец и увидел, что на нем не было кольца, значит она вовсе не миссис Лортц.
То, что она была не замужем, показалось ему таким типичным для маленького
города. Карикатура какая-то. Сэм постарался не думать об этом.
не знал, правда ли ему хотелось, чтобы эта женщина называла его Сэмом, но он
был бизнесменом в маленьком городе и предложил называть себя по имени по
инерции.
она лишь смотрела на него выжидающе.
сегодня в Ротари Клаб, случилась беда и ...
Посняков Андрей
Акунин Борис
Ларссон Стиг
Афанасьев Роман
Елманов Валерий
Куликов Роман