уселись на корточки в кружок под навесом и стали есть дымящееся мясо,
передавая котелок из рук в руки. Но когда они предложили порцию Картеру,
очертания и размеры куска мяса нагнали на него сущий ужас, поэтому он
побледнел больше прежнего, и, когда все отворотили от него взоры, он
украдкой швырнул мясо за борт. И вновь он стал размышлять о том, что же это
за невидимые гребцы внизу и какую же загадочную пищу они вкушают, чтобы
поддерживать свои неиссякаемые силы.
запада и шум чудовищного водопада впереди стал усиливаться. А потом
взметнулся мощный веер брызг, затмив звезды на небе, и палуба вмиг покрылась
влажным покровом, и судно заплясало в бурлящем потоке, предвещавшем близость
водного обрыва. А затем со странным свистом и толчком они совершили прыжок,
и Картер испытал отчаянный ужас, точно в ночном кошмаре, когда палуба ушла у
него из-под ног и гигантский корабль беззвучной кометой низринулся в
межпланетное пространство. Никогда прежде не знал он, что за бесформенные
черные твари носятся, кружатся и пляшут в эфире, усмешкой и хохотом встречая
редких в их пределах путешественников и стараясь дотронуться до них своими
склизкими лапами, если пролетающий мимо предмет возбудит их любопытство. Это
безымянные личинки Иных богов, и подобно последним они безглазы, и безумны,
и томимы жесточайшими голодом и жаждою.
Картер, ибо вскоре он увидел, что рулевой направил ее прямым курсом к
лунному серпу, сияющему все ярче по мере их приближения, и скоро уже
показались лунные кратеры и горные пики. Корабль летел к лунному окоему, и
вскоре стало ясно, что пунктом его назначения была загадочная незримая
сторона, которая вечно отвернута от Земли и которую ни один человек, за
исключением разве что сновидца Снирет-Ко, никогда не видел. Зрелище лунных
ландшафтов взволновало Картера не на шутку, и ему не понравились ни размеры,
ни очертания руин, которые виднелись повсюду. Мертвые храмы на горах были
расположены так, что было ясно: их воздвигли во славу далеко не славных
богов, а в симметрии разрушенных колонн угадывался некий тайный и мрачный
смысл, не подвластный человеческому разумению. И что это были за древние
богопоклонники и каков мог быть их облик, Картер решительно не догадывался.
видимой человеку, в странном пейзаже внизу появились первые признаки жизни,
и Картер увидел множество низких круглых домов посреди полей, поросших
причудливыми белесыми грибами. Он отметил, что в домах нет окон, и подумал,
что своей формой они напоминают эскимосские иглу. Потом он увидел
маслянистые волны сонного моря и тут только понял, что дальше они продолжат
путь вновь по воде, или, во всяком случае, по жидкой субстанции. Галера с
жутким шумом рухнула на воду, и Картер подивился тому, каким мягким объятьем
встретила морская гладь корабельное днище. Теперь они мчались по волнам с
огромной скоростью, то и дело обгоняя схожие по форме галеры, но перед
взором Картера маячило лишь безбрежное море и усыпанное звездами черное
небо, хотя где-то на горизонте ослепительно сияло солнце.
побережья и Картер увидел могучие и неприглядные серые башни города. Узнику
стало совсем не по себе при виде того, как они наклонены, и как громоздятся
на берегу, и что все они без окон, и он горько пожалел о своей глупости,
когда так бездумно хлебнул хмельного вина, предложенного ему купцом в
уродливом тюрбане. Берег приближался, и исходившее от его башен жуткое
зловоние усиливалось. Картер увидел, что склоны зубчатых хребтов покрыты
лесами, причем ему удалось разглядеть отдельные деревья, и они странным
образом показались ему похожими на то одинокое лунное дерево в зачарованном
лесу на земле, из чьего сока крохотные коричневые зуги делают свое
диковинное вино.
чем пристальнее он их разглядывал, тем большим страхом и отвращением
наполнялась его душа, ибо в их облике не угадывалось ничего человеческого,
это были исполинские серо-белые скользкие твари, которые сокращались и
расширялись, и своими очертаниями -- они постоянно меняли форму -- были
похожи на безглазых жаб с непрестанно вибрирующими короткими розовыми
щупальцами на конце тупой морды. Эти твари деловито сновали по набережной,
без устали перетаскивая с места на место ящики, тюки и коробки, и носились
между берегом и стоящими на якоре галерами, сжимая в передних лапах длинные
весла. И то и дело кто-то из них сгонял с галер небольшие группки рабов,
которые были почти что люди, но с огромными ртами, вроде тех купцов, которые
вели меновую торговлю в Дайлат-Лине, да только эти несчастные, без тюрбанов,
разутые и раздетые, совсем потеряли человеческий облик. Кое-кого из рабов --
самых толстых, кого жабы-десятские ощупывали со знанием дела, -- выгружали с
кораблей и сажали в деревянные клети, которые портовые рабочие заталкивали в
низкие пакгаузы или грузили на огромные повозки.
Картера, уже повидавшего в этом богомерзком месте немало мерзейших чудовищ,
даже перехватило дыхание, стоило ему увидеть, что за диковинная тварь
впряжена в нее. Время от времени группы рабов в такой же одежде и в таких же
тюрбанах на головах, что и на смуглых купцах, поднимались на галеры, а за
ними шли толпы жабообразных тварей -- матросы, лоцманы, гребцы. И Картер
увидел, что человекоподобные существа выполняли самые презренные виды
подневольной работы, для которой не требовалась физическая сила -- стояли у
штурвала, готовили пищу, были посыльными или вели торговлю с жителями Земли
и иных планет. Эти существа, должно быть, прекрасно чувствовали себя на
Земле ибо, одетые и обутые, в тюрбанах, они почти ничем не отличались от
людей и могли смешаться с шумной толпой на рыночных площадях или в лавках,
не вызывая ни замешательства, ни недоуменных вопросов. Но большинство из
них, за исключением самых худосочных и уродливых, раздевали и заталкивали в
тесные клети и увозили на громыхающих повозках, запряженных фантастическими
существами. Иногда с галер сгоняли других существ, кое-кто из которых был
очень похож на почти-людей, кое-кто не очень похож, а некоторые и вовсе
странного обличья. И Картер подумал, не ожидает ли кого-то из несчастных
чернокожих толстяков из Парга печальная участь быть посаженным в клетку и
увезенным в глубь острова на ужасных повозках.
из окаменевших губок, и из трюма высыпала чудовищная орда жабообразных, двое
из них подхватили Картера под руки и поволокли на берег. Зловоние и самый
вид этого города произвел на Картера ужасающее впечатление, и в его мозгу
запечатлелись лишь отрывочные видения мощеных улиц, и черных подъездов, и
бесконечной вереницы высоченных серых стен без окон. Наконец его втолкнули в
низкий дверной проем и заставили подниматься по бесконечной лестнице в
кромешной тьме. Было совершенно очевидно, что жабообразным все равно где
находиться -- на свету или во мраке. Запах стоял тошнотворный, и, когда
Картера заперли одного в каком-то помещении, он с трудом собрался с силами,
чтобы ползком обследовать свою новую обитель. Комната была круглая, около
двадцати футов в диаметре.
еду, но до нее Картер не дотрагивался. Он не знал, какая его ждет участь, но
интуитивно чувствовал, что его держат тут в ожидании страшного духа и
посланника бесконечности Иных богов, ползучего хаоса Ньярлатотепа. Наконец,
по прошествии нескончаемо долгих часов или дней, исполинская каменная дверь
отверзлась, и Картера повели вниз по лестнице и вытолкнули на залитые
красными бликами улицы страшного города. На Луне была ночь, и по всему
городу были расставлены рабы с пылающими факелами в руках.
десять жабообразных и двадцать четыре человекоподобных факелоносца -- по
одиннадцать с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Картера поставили
в самую середину колонны, пятеро жабообразных шли позади него и пятеро --
впереди, и по одному человекоподобному факелоносцу было справа и слева.
Некоторые жабообразные достали резные флейты из слоновой кости и стали
извлекать из них омерзительные звуки. Под их адскую музыку процессия
покинула мощеные улицы города и вышла на объятую ночным мраком равнину,
поросшую отвратительными грибами, и вскоре двинулась вверх по склону низкого
пологого холма. Картер ничуть не сомневался в том, что где-то на ужасном
склоне или на богомерзком плато их поджидает ужасный ползучий хаос, и он
лишь молил, чтобы этот кошмар поскорее завершился. Завывание сатанинских
флейт было невыносимым, и он отдал бы все на свете, лишь бы услышать голос,
хотя бы отдаленно напоминающий человеческий, но жабообразные были немы, а
рабы безмолвствовали.
высоких гор вдалеке, и эхом отразился от всех зубчатых вершин вокруг,
соединившись в нестройный пандемический хор. Это был полуночный кошачий
крик, и тут Картер понял, что деревенские жители правы в своих догадках --
существуют таинственные области, ведомые только котам, куда кошачьи
старейшины убегают тайком по ночам, прыгая с самых высоких крыш. И ведь
верно, что прыгали они на оборотную сторону Луны, чтобы порезвиться на
лунных горах и побеседовать с древними тенями; и вот, бредя в середине
процессии зловонных существ, Картер услыхал их привычный дружелюбный клич и
враз вспомнил о высоких крышах, горячих очагах и освещенных окошках родного
городка.
жутком краю он издал подходящий для ситуации вопль. Но этого даже и не
требовалось, ибо, как только его губы раскрылись, он услыхал, что кошачий
хор стал громче и ближе, и увидел, как на фоне звезд быстро замелькали тени
и крохотные кошачьи силуэты, элегантно перепрыгивая с холма на холм, начали
собираться в многочисленные стаи. Он издал кошачий зов, и, прежде чем
участников мрачной процессии объял страх, на них, точно штормовой прибой,
обрушились тучи вздыбленной шерсти и волны убийственных когтей. Флейты
замолкли, и в ночи раздались ужасные крики. Умирающие человекоподобные
визжали, а коты шипели, фыркали и урчали, а жабообразные не издавали ни
звука, когда их вонючая зеленая сукровица орошала пористую землю, поросшую
мерзкими грибами.