сравнивали с пожаром Александрийской библиотеки, а другие - со штурмом
Бастилии, - разыгрался в огромном зале, где размещались словомельницы
издательств "Рокет-Хаус" и "Протон-Пресс". После того как взрыв уничтожил
словомельницу Гаспара, там наступило некоторое затишье. Все уцелевшие
экскурсанты выбежали из зала, и только две пожилые учительницы, прижавшись
к стене и цепляясь друг за друга, с ужасом следили за происходящим.
тоненький, с осиной талией, удивительно женственный.
часов, неторопливо побрел через зал и извлек из стенного шкафа веник и
совок для мусора. Затем он так же неторопливо вернулся обратно и еще более
неторопливо начал водить веником у подножья словомельницы, сметая в кучку
кусочки металла, обрывки изоляции и бирюзовой ткани. Один раз Джо
наклонился, извлек из мусора опаловую пуговицу, целую вечность ее
разглядывал, но потом покачал головой и бросил в совок.
клином, на острие которого три огнемета с ревом изрыгали огромные,
двадцатифутовые струи пламени.
словомельниц, а остальные писатели с дьявольскими воплями принялись бегать
вокруг, словно обитатели преисподней, пляшущие в багровых, дымных
отблесках. Они пожимали друг другу руки, они хлопали друг друга по спине,
они громогласно вспоминали самые жестокие подробности уничтожения той или
иной особенно ненавистной словомельницы и при этом оглушительно хохотали.
Вахтер поглядел на беснующуюся орду, покачал головой, словно бы выругался
вполголоса, и продолжал свою бессмысленную уборку.
остальные, кроме огнеметчиков, и вот уже по залу закружился безумный
хоровод - людская змейка извивалась между обугленными скелетами
словомельниц, беззаботно проносясь совсем рядом с изрыгающими смрадное
пламя огнеметами. В такт мерному движению вереницы - шаг назад, два вперед
- писатели испускали дикие вопли. Джо Вахтер оказался внутри этой живой
спирали, но продолжал невозмутимо орудовать веником, хотя все время
покачивал головой и что-то бормотал себе под нос.
слова. И вскоре уже можно было разобрать весь свирепый гимн:
бесстрашно двинулась вперед, размахивая топкими руками и что-то крича
тоненьким голоском, который тонул в оглушительном реве толпы.
людям давно привыкнув уступать дорогу металлическим существам, когда те
приходили в исступление, теперь просто разомкнули цепь, провожая роботессу
хохотом и улюлюканьем.
Вирджиния Саган в измятом фраке покроя XIX века завопила:
все контуры разом перегорят.
писатели только громче выкрикивали слова своего гимна прямо ей в лицо.
отвернулась к стене и торопливо коснулась каких-то кнопок у себя на груди.
Затем она снова повернулась лицом к толпе, и ее тоненький голосок тотчас
превратился в раздирающий уши вой, от которого хоровод застыл на месте и
смолк, а учительницы в противоположном конце зала съежились и заткнули
пальцами уши.
приятным, но слишком уж сахаристым голосом. - Если бы вы знали, какую боль
вы причиняете моим конденсаторам и реле такими словами, вы бы не стали их
повторять. Еще одно такое выражение - и я начну кричать по-настоящему.
Бедные, заблудшие ягнятки, вы совершили и наговорили столько ужасных
вещей, что я просто не знаю, с чего начать мою правку. Но разве не было бы
лучше... да-да, гораздо лучше, если бы для начала вы пропели свой гимн
слегка иначе, скажем, дот так...
роботесса мелодично пропела:
пропорции.
словомельницы, которые они усердно поливали огнем ("Гидропрозаический
пресс" и "Всежанрист" издательства "Протон-Пресс"), раскалились докрасна и
чадили сгоревшей изоляцией. Третий огнемет, которым вновь орудовал Гомер
Дос-Пассос, продолжал поглаживать пламенем раскаленный "Фразировщик"
(издательства "Рокет-Хаус"); чтобы продлить удовольствие, Гомер переключил
аппарат на минимальную мощность.
подмастерьев мужского пола, надвинулась на розовую роботессу, дружно
выкрикивая все известные им ругательства. (Даже для людей лишь формально
грамотных этот набор выглядел удивительно скудным - всего каких-нибудь
семь слов.)
пронзительный гудок на полную мощность и меняя его тональность от
вызывающего зубную боль инфразвука до раздирающего барабанные перепонки
ультразвука. Словно разом заревели семь старых пожарных сирен, варьируя
свой звук от дисканта до баса.
правой направил тоненькую струю пламени через зал на ноги роботессы.
лодыжкам.
металлический треск, словно лопнула пружина. Роботесса вздрогнула и
зашаталась, как волчок перед падением.
синевой робот стремительно бросился вперед (со скоростью примерно впятеро
больше человеческой) и подхватил розовую роботессу, когда та уже
опускалась на пол. Поддерживая ее, он молча глядел на Гомера Дос-Пассоса,
который при его появлении опасливо повернул струю огнемета снова на
"Фразировщика". Когда к ним подбежал Гаспар, робот сказал:
завопил Гомер и направил струю пламени на приближающегося робота, но она
внезапно иссякла.
свое стальное колено и раскаленным соплом огнемета отвесил ему пять
полнозвучных шлепков по седалищу.
высокомерные римские патриции на Спартака.
5
друзей мужского пола. А поэтому, не обращая внимания на то, как шлепают
Гомера, она направилась к Гаспару.
взглядом мисс Румянчик. - Цвет для хористки не так уж плох, но ведь
ущипнуть ее не за что! - Пока Гаспар искал ответ на эту шпильку, она
продолжала: - Вот уж не думала, что среди моих знакомых найдется такой
роболюб. Впрочем, я не предполагала, что среди них найдется и издательский
шпик!
никогда не шпионил и штрейкбрехером я тоже не был и не буду. Все, что вы
творите, мне противно, и я не отрицаю, что бросился сюда, едва очнулся,
чтобы попытаться спасти словомельницы. С Зейном я встретился по дороге.
Да, мне противно и отвратительно то, что совершили вы, так называемые
писатели, по если бы я даже заранее знал об этом вашем замысле, я бы все
равно не пошел к издателям, а попробовал бы сам что-нибудь сделать!
Нортон Андрэ
Курылев Олег
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс