озерка. Ветер едва не понес его дальше, но несколько человек, сидевших в
пивном баре, в том числе и я, успели вовремя выскочить и ухватиться за
крылья.
года, отработавшая все мыслимые сроки и в конце концов списанная военным
ведомством на слом. Теперь эта развалина ожила в руках бывшего английского
военного летчика, долговязого малого с ввалившимися глазами, одержимого
манией открыть собственную авиалинию на севере Канады. Пилот вылез из
своей скрипучей колымаги, которую мы с трудом удерживали на месте, и
разматывая длиннющий светло-вишневый шарф, представился. По его словам, он
летел из Йеллоунайфа, что находится в тысяче с лишним километров к
северо-западу отсюда, в Пас.
километрах к юго-западу. Однако такая неожиданность ничуть не обескуражила
летчика.
он и в сопровождении своего медлительного бортмеханика направился вместе с
нами в пивной зал.
поддадим газу и на старой колымаге доставим вас куда душе угодно. Что,
если направиться на северо-запад? Это лучший курс для нас. Видите ли, я не
доверяю своему компасу на других румбах. Полетим быстро и низко. Найдем
массу волков, тогда - на посадку, и счастливо оставаться!
улететь не удалось - во-первых, из-за очень низкой облачности, во-вторых,
самолет, поставленный на лыжи, сильно "хромал" - протекал правый цилиндр
гидравлического амортизатора шасси. С погодой мы, разумеется, ничего не
могли поделать, но цилиндр-то можно заставить работать. Бортмеханик решил
накачать его тюленьим жиром. Честно говоря, тек он по-прежнему, но все же
самолет стоял прямо в течение двадцати минут, а затем валился на бок, как
подстреленная утка.
небольшой груз, и мне пришлось пожертвовать частью поклажи, в том числе
никому не нужной ванной-каноэ. Вместо нее удалось выменять за галлон
спирта брезентовую лодку, находившуюся в приличном состоянии. Пилот
уверял, что сможет ее увезти, привязав под брюхо самолета.
полюбившимся мне пивом "Лось" попали в кучу багажа, который был отложен
как несущественный. Но мне пришло в голову обмануть этого славного парня.
Ночью, посвятив себе электрическим фонариком, я убедился, что все
пятнадцать ящиков отлично умещаются в брезентовой лодке. Когда я снова
крепко притянул ее веревками к фюзеляжу, абсолютно никто не мог заметить,
что в ней спрятан жизненно важный груз.
шестидесяти километров в час, снегопад прекратился. Взлетев в черном
морском тумане, мы сразу потеряли из вида Черчилль и, развернувшись, пошли
на северо-запад.
самолета сантиметров на пять ушли в снежную слякоть, а затем накрепко
примерзли ко льду. Первые попытки взять разгон не увенчались успехом; оба
мотора надсадно ревели на предельных оборотах, но самолет не трогался с
места. Такое упрямство в одинаковой степени озадачило и летчика, и
механика. И только после того, как из бара выбежало несколько
завсегдатаев, которые, стараясь перекричать адский грохот моторов,
показывали на наши лыжи, мы поняли, в чем заключалась загадка. С помощью
добровольцев из пивной нам удалось раскачать и освободить самолет. Но
произошла очередная задержка - неисправный цилиндр успел осесть, и
потребовалось зарядить его новой порцией тюленьего жира.
этот раз он решительно отказывался подняться в воздух. Мы катили по
маленькому озерку на полном газу, но никак не могли оторваться. В
последний момент летчик резко рванул руль, самолет описал на лыжах крутую
дугу, подняв тучу снега, которая чуть было не погребла нас, и мы,
несколько озадаченные, оказались на месте старта.
взлететь, понимаете, должен! А, ладно! Снимем запасное горючее и облегчим
вес.
обратного рейса до Черчилля, и по-моему выбрасывать их было несколько
опрометчиво. Но так как командовал он, то мне оставалось только молчать.
попытки поднял машину в воздух, разумеется, предварительно накачав
злополучный цилиндр. Но даже родная стихия не доставила самолету особого
удовольствия. Скорее наооборот, он упорно отказывался подняться выше ста
метров, а указатели оборотов обоих моторов неуклонно показывали примерно
три четверти законной нормы.
мне в ухо, - тогда не увидим волков! А ну-ка, откройте глаза пошире...
исцарапанный плексигласовый иллюминатор. Самолет шел в густом сером
облаке, порой даже скрывался конец крыла. Волков я не видел, никаких
признаков волков.
провести их на дне бочки с черной патокой - впечатление от мира,
расстилавшегося под нами, осталось бы таким же. Но вот летчик перешел в
крутое пике и прокричал:
Впрочем, под нами чудесная волчья страна. Волки что надо!
летим над замерзшим озером в долине шириной около полутора километров,
окруженной высокими скалистыми холмами. Ни секунды не колеблясь, летчик
приземлился. И если раньше я сомневался в его летных способностях, то
теперь мог только восхищаться его искусством - ведь он умудрился сесть на
одну исправную лыжу! Только когда самолет почти окончательно потерял
скорость, пилот осторожно поставил его на больную правую "ногу" и не стал
глушить моторы.
побыстрее. А то стемнеет, прежде чем мы доберемся до Черчилля.
случае, мне так показалось) все мое снаряжение очутилось на льду.
Брезентовое каноэ отвязали от фюзеляжа и вновь до отказа накачали цилиндр
амортизатора.
без этого не обойтись. Хорошенький подвесок, ничего не скажешь! Как-нибудь
осенью вернусь за вами, если эта старая колымага не развалится. Не
унывайте! Вокруг полно эскимосов - они в любое время доставят вас в
Черчилль.
сказать, где я все-таки нахожусь - мне это понадобится для отчета.
километрах к северо-западу от Черчилля. Достаточная точность? Но как бы то
ни было, карты этих мест не существует... Счастливо!
положено, самолет запрыгал по заслугам, нехотя поднялся и исчез в хмуром
небе.
закрыты тучами, увидел широкую полосу торосистого льда и раскинувшуюся за
долиной волнистую тундру, пустынную, без единого деревца. Да, кажется, я и
впрямь попал в самую настоящую страну волков. Мне даже померещилось
множество волчьих глаз, которые настороженно следят за мной. Я зарылся в
гору багажа, отыскал револьвер и постарался критически оценить создавшееся
положение.
проникнуть в самое сердце Киватинской тундры. Кроме того, создано даже
некоторое подобие базы, хотя ее местоположение - на льду озера, вдали от
берега - оставляет желать лучшего. Как бы то ни было, до сих пор я строго
придерживался инструкции. Однако следующий пункт оперативного приказа явно
противоречил реальным возможностям: 3, разд. С, п. iv.
водные пути, отправиться на каноэ в широкий объезд окружающей территории с
целью общего ознакомления и сбора достаточных статистических сведений о
численности Canis lupus и области их распространения, а также для
установления непосредственного контакта с изучаемым объектом...
вынуждал отложить плавание на каноэ по крайней мере на несколько недель,
а, возможно, и навсегда. К тому же, лишенный других средств транспорта, я
просто не знал, как начать перевозку целой груды снаряжения на твердую
землю. Что же касается "установления контакта с объектом изучения", то
сейчас я вообще не ставил перед собой этой задачи, если только сами волки
не проявят инициативы.
консультации с Метеорологической службой. Там клятвенно заверили мое