и шлепнулась в корыто. И оно, теперь уже с пассажиром, загремело дальше.
корыте и, держась за него обеими руками, мчала вниз по эскалатору.
мужественная, то ли, наоборот, онемела от испуга и неожиданности - ей ведь и
сообразить-то было некогда, в чем дело.
опасность, сбитый с ног, рухнул на эскалатор. А "звезда", не меняя позы,
пронеслась мимо.
Он грузно топал по эскалатору со всей своей поклажей, то и дело озабоченно
покрикивая:
проехать, - только вот кнутом не хлопал.
прокатилась через весь зал и остановилась.
удивлением глянул на нее и сказал сурово:
встревоженно бормоча:
спешил за толстяком, на ходу отряхивая китель, и, неизвестно к кому
обращаясь, кричал:
эскалаторы в метро сделаны так, что по ним можно ехать только в одну
сторону, - это тебе не обычная лестница!
скандального происшествия. Он преследовал толстяка и на нас не обращал
внимания. Но скоро он дознается. Еще несколько секунд... Он догонит
толстяка, и тот ему... У меня слабеют ноги... Но вот мы уже внизу.
все еще сидя в корыте, бодрым голосом говорит:
перенесла удовлетворительно.
которые веселой гурьбой окружили ее, мы уже не видели. Опрометью вскочили мы
в вагон. Двери за нами захлопнулись, и поезд тронулся.
вверх по эскалатору. Мы так спешили, что сердце из груди едва не
выскакивало. А там ведь два эскалатора, и такие длинные...
повалились на землю в кустах, весь дух из нас, как говорится, вышел вон... В
глазах темно, ни рукой, ни ногой не двинешь. Не то что говорить - мы
дышать-то не могли. Ртом только хватали воздух, как рыба без воды.
Трехлетняя девчушка и та могла бы с нами справиться - брать за пятки, кидать
в торбу и нести на базар продавать по две копейки за штуку. Такая нам была
тогда цепа.
двадцать мы наконец пришли в себя и смогли обсудить то, что случилось.
что?! Кто ж меня теперь в милиционеры возьмет?..
видел. И главное, все обошлось... Чего ты?
он искоса глянул в нашу сторону... А у милиционера память будь здоров!
Профессиональная.
разыскивают. Словесный портрет - это, брат, такая штука... - Ява поднял над
головой кулак, что могло означать, какая сильная штука словесный портрет.
Про словесный портрет Ява наслышался, когда готовил себя в пограничники.
сколько самого себя успокаивал я. - Нечаянно зацепили корыто... Ведь не
нарочно же...
себя оправдать. И вообще такого, может, за всю историю метро не было. А ты
говоришь...
был, и теперь...
не то всерьез, не то шутя говорил мой отец и который будто бы состоит в том,
что разные неприятности всегда ходят в паре - как одна случится, жди другой.
Недаром же в народе говорят: "И так горе, и так вдвое".
какой-нибудь пакости не приключилось, - сказал Ява и неожиданно улыбнулся. -
А все-таки здорово шпарила она в корыте...
а?! - затараторил я, обрадованный, что Ява уже не запугивает меня милицией.
Сашку-штурмана... Они ведь такие ребята классные... - и в небо смотрит, чтоб
глаза от меня спрятать.
Ребята, видишь ли, ему понадобились! Ну как же! Да я тебя насквозь вижу. Ты
ведь для меня как стеклышко! Я не киевский охотник, которого за нос водить
можно. Ведь что было! Охотники из Киева, которые приезжали к нам в Васюковку
на охоту и рыбалку, часто просили нас кузнечиков для наживки ловить.
Спичечная коробка кузнечиков - пятачок. Так вот я себе ловлю и ловлю в поте
лица: нанялся - как продался. А Ява сена в коробок наложит, сверху несколько
кузнечиков сунет и уже бежит менять на пятак. А поймают его на этом деле, он
только глазами невинно хлопает: "Ведь нужно же было им корма подбросить..."
ведь мы не знаем... Правда, давала тебе Валька свой адрес. Но ведь ты его,
конечно, не сберег. Да оно и смешно было бы - беречь адрес какой-то Вальки.
Ух ты! У Явы щеки так и вспыхнули, как от пощечин. И что же это такое бывает
иногда с людьми? Смотришь - геройский хлопец становится бог знает чем,
ботвой свекольной... И из-за кого? Из-за какой-то цапли в юбке
был Робинзоном Кукурузо и бежал в речные плавни на необитаемый остров имени
Переэкзаменовки, познакомились мы случайно с киевскими пионерами-юннатами. И
была среди них одна такая Валька, худая, длинноногая и, по-моему, совсем
некрасивая. (Ганя Гребенючка из нашего класса в тысячу раз лучше!) Но это я
так считал. А Ява... Ява в присутствии Вальки через две минуты стал не Ява,
а свекольная ботва. Когда юннаты возвращались в Киев, Валька оставила Яве
свой адрес, чтобы мы написали, чем кончится наша история с Кнышем и
Бурмилом, - ее, видишь ли, это страшно заинтересовало.
и Ява несколько раз полушутя, полусерьезно закидывал удочку - написать
Вальке письмо. "Тьфу! - сказал я. - Да ты что, спятил?! Я вот, когда в
лагере, домой-то пишу редко, а ты хочешь..." Один Ява написать не
отваживался. Боялся ошибок наделать. Переэкзаменовка-то у него была как раз
по языку. Так с письмом ничего и не вышло. Но адрес Ява сберег. Он прятал
его на чердаке, и я однажды видел - он перечитывал его как какое-нибудь
письмо. Только я ему ничего не сказал...
про Вальку. Но я не думал, что так скоро. И если бы не моя провинность в
приключении с корытом, я бы, наверно, так быстро не сдался. Но теперь я
обрадовался, что Ява забыл про словесный портрет и милицию, и решил
уступить.
встретиться и с Игорем и с Сашкой-штурманом, и с Валькой. Они бы нам Киев
знаешь как показали! Какой там у Вальки адрес? Я раньше помнил... Улица
какого-то восстания?..
Лавра. Айда! Ява криво улыбнулся.
- нету! Все здание обошли... На самом верхнем этаже последняя квартира -
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Муркок Майкл