Чтение 4–й страницы книги ~Друзья и любовники~

- Он причинил мне боль, - напустилась она на Джона. - Ты ведь мужчина.
Где тебе понять, что чувствует женщина?..

- Он причинил тебе боль, потому что ты была девственна, - сказал он
мрачно. В голосе его, как и в глазах, была горечь. - И еще потому, что ему
нужно было лишь твое тело, а не ты сама, с твоими чувствами и переживаниями.
Ни один мужчина, действительно любящий женщину, не мог бы так с ней
обойтись. Он оставил раны, которые не затянулись даже за два года. Он нанес
тебе глубокую травму. - Резким движением он выхватил из пачки очередную
сигарету. - Господи, мне следовало убить его!

Она смотрела на него, пораженная этим взрывом, столь нехарактерным для
него.

- Но ты ведь даже и фамилии его не знаешь, - только и смогла вымолвить
она.

- Это я-то не знаю?! - Усы дрогнули в улыбке, а глаза загорелись
торжеством. - Это было совсем нетрудно выяснить, моя дорогая. Стоило лишь
позвонить в писательский клуб, где ты его встретила.

Она застыла на месте, отказываясь что-либо понимать.

- Так ты что.., виделся с ним?

Он кивнул.

- Ну и что же?

Он, нахмурившись, молча курил.

- Джон! - окликнула она его упавшим голосом.

Он выпустил облако дыма.

- Когда падаешь с лошади, нет лучшего способа преодолеть страх, чем снова
взобраться на нее, - сказал он как бы в пространство, словно ее нет рядом.

Она почувствовала, что страшно устала.

Подхватив сумочку, она взялась за ручку двери.

- Я думаю, на сегодня с меня хватит. Спокойной ночи!

- Ласочка!

Она подчинилась этому властному низкому голосу и обернулась.

- Если бы я решил сделать тебе предложение, мне бы следовало сделать это
два года назад. И перестань, в конце концов, обижаться на каждое мое слово.

- Мне казалось, все обстоит как раз наоборот, - сказала она резко. Она
нервно теребила сумочку, в широко распахнутых глазах застыла боль. -
Господи, Джон, что с нами происходит? - грустно проговорила она. - Мы были
такими близкими, хорошими друзьями, и вдруг все это куда-то ушло. - Она
протянула руку и тут же испуганно ее отдернула, вспомнив, что ему нестерпимо
любое ее прикосновение. - Я.., я ведь не очень легко схожусь с людьми, -
сказала вдруг она без обычной иронии. - Я всегда кажусь немного странной,
замкнутой... Но.., но с тобой я всегда могла разговаривать, ты меня
понимаешь. Я не хочу этого терять.

- Ты всегда будешь моим другом, Ласочка, - тихо сказал он и невесело
рассмеялся. - Тебе не приходило в голову, что и у меня друзей считай что
нет, ни среди мужчин, ни среди женщин? Эта сегодняшняя блондинка
подвернулась случайно. Она любит дорогие безделушки, а я богат. Она хочет
забраться ко мне в постель, надеясь получить что-нибудь взамен.

- А зачем ты ее поощряешь? - спросила она, неожиданно разозлившись.

Забытая сигарета медленно тлела, а он по-прежнему не отрывал взгляда от
ее лица.

- Почему тебя так волнует эта тема? Тебе неприятно сознавать, что
большинство женщин не ледышки?

Лицо ее залилось краской. Второй раз он позволил себе намек в ее адрес. С
нее хватит... Ей захотелось ударить его. Зеленые глаза сверкнули, рука
поднялась.

- Попробуй, - тихо посоветовал он. В серебристых глазах мелькнул опасный
огонек, когда он увидел движение ее руки. - Ну давай, моя радость, попробуй.

Это было первый и единственный раз, когда ей захотелось ударить его, и он
сам на это нарывался. Но у него был вид человека, готового дать отпор, и она
не знала, какую форму он может принять.

Она постаралась успокоиться.

- Нет, благодарю, - сказала она сухо. - Твое право иметь свое мнение обо
мне. Я чувствую, оно нынче снизилось на порядок.

Он затянулся сигаретой и спокойно продолжал изучать ее лицо.

- На секунду холодная маска, которую ты всегда носишь, соскользнула, и
тебе захотелось ударить меня. Я не ошибся?

- Нет, - сказала она, отводя глаза.

- Так почему же ты этого не сделала? Она беспокойно заерзала на сиденье.

- Потому что ты не похож на того, кто способен подставить вторую щеку.

- Я бы никогда не мог ударить тебя в ответ, если ты это имеешь в виду. -
Он потянулся, чтобы открыть ей дверцу, и она почувствовала, как он локтем
случайно задел ее грудь. Она замерла, пока он не убрал руку.

- А что бы ты сделал? - спросила она.

Он задумчиво смотрел на нее сквозь струйки дыма.

- А ты как думаешь? - Вопрос был явно двусмысленным.

- Думаю, что уже поздно.

- Даже позднее, чем ты предполагаешь, дорогая. Я пришлю за тобой Хосито
около семи.

Идет?

Она посмотрела на него, пытаясь прочесть его мысли, но выражение его глаз
озадачило ее еще больше. Его взгляд вызывал беспокойство, пугал ее.

- Мы сделаем это неторопливо, осторожно, - произнес он тихо, а глаза
придавали словам новый, волнующий смысл.

Она густо покраснела, и сердце ее забилось так часто, что казалось, оно
вот-вот разорвется.

- Может быть, лучше не стоит, - пробормотала она шепотом.

- Не бойся меня. Мы ведь всегда доверяли друг другу. Ласочка.

Она рассмеялась неловко.

- Должно быть, я вымоталась сильнее, чем предполагала. Не понимаю, что
сегодня со мной творится.

- Не понимаешь, дорогая? Она опустила свои длинные ноги на землю и
выбралась из машины.

- Спасибо, что довез меня домой, - напряженно проговорила она.

- Ты в порядке? - В его голосе звучало искреннее беспокойство.

- Ну конечно, - заверила она его. - Мне не нужна нянька. Ты же знаешь, я
человек независимый.

- Как и я. Но кто просидел возле меня две ночи, когда у меня был грипп?

Она покраснела, вспомнив, как помогала Хосито смачивать ему лицо и грудь
мокрой губкой во время его необычной болезни. Джон почти никогда не болел,
но в ту ночь ему было по-настоящему плохо. Они вдвоем с трудом удерживали
его в постели, не давая вскакивать, пока не упала температура. Она ясно
помнила его жесткие волосы на груди...

- Хосито было бы трудно управиться одному. Он улыбнулся так спокойно и
по-доброму, что ей захотелось броситься ему на шею.

- И я для тебя сделал бы то же самое. - Он улыбнулся и, подмигнув ей,
добавил:

- Но если говорить откровенно, мне было страшно приятно.

От мысли, что его руки могли бы прикасаться к ней так, как касалась его
она, когда обтирала губкой, у нее вдруг задрожали колени.

- Езжай домой, - сказала она и захлопнула дверцу машины.

Она двинулась по дорожке, нащупывая ключ в сумочке.

- В семь утра ровно! - крикнул он через окно машины.

Она повернулась, сделала достойный принцессы реверанс, и он,
рассмеявшись, с шумом укатил.

Глава 3

По техасским стандартам ранчо Джона было совсем небольшим, но оно и не
было главным источником его доходов, основным была нефть. А ранчо было
скорее хобби, чем серьезным бизнесом. Здесь выращивали племенных быков,
которые шли по высокой цене на рынке. За его призовых быков, чьи фотографии
украшали стены конторы и рабочего кабинета хозяина, давали по полмиллиона
долларов за голову.

Даже молодые быки благодаря родословной приносили хорошие деньги.

Мадлен скакала рядом с Джоном между аккуратными невысокими белыми
заборами, которые ограждали пастбища, тянущиеся до горизонта, и думала о
перемене, происшедшей с ним за ночь. В простой хлопчатобумажной рубашке,
высоких сапогах и потрепанной черной шляпе, которую он всегда носил на
ранчо, он был совсем не похож на элегантного господина в вечернем костюме,
что отвез ее домой накануне вечером.

- Что ты так пристально смотришь на меня? - спросил он, искоса поглядывая
на нее, зажав в длинных загорелых пальцах неизменную сигарету.

- Я подумала о том, что здесь ты совсем другой.

Он окинул взглядом ее стройную фигуру в галифе и зеленой ситцевой блузке
с короткими рукавами. Было пасмурно и даже немного прохладно, но ей очень не
хотелось надевать свитер. Джону, наверное, тоже: рукава его рубашки были
закатаны по локоть.

- Тебе идет зеленое, - сказал он задумчиво. Она улыбнулась и, тряхнув
головой, отбросила назад распущенные волосы, с удивлением заметив, с каким
восхищением он наблюдает за ней.

- Говорят, это неспокойный цвет, - пробормотала она.

- Как раз то, что мне нужно, - возразил он. - Я почти не спал сегодня.

Ее улыбка погасла. Она дернула поводья и сдавила сильнее бока маленькой
кобылки, заставив ее перейти на легкий галоп. Она ездила не хуже Джона.
Подумаешь, какое себялюбие - упрекать ее в том, что недоспал одну ночь! Его
крупный мерин легко нагнал ее.

- Что с тобой, черт побери? - прорычал он.

- Ничего, - сказала она и, чтобы переменить тему, тут же спросила:

- Это что, новые коровы?

- Нет, не новые. Ответь, пожалуйста, на мой вопрос.

Метнув в него сердитый взгляд, она низко пригнулась и пустила лошадь во