сыроваты, не хотят гореть. Вот и палки твои, что на рогачок поставлены, не
годятся. Сырые. Сейчас нагреются, погнутся, и чайник бухнется в костер...
Принеси-ка сухих...
котором побулькивали аппетитно пахнувшие мясные консервы. Кава и ее новый
приятель Туй лежали рядом, жмурясь от удовольствия.
глаз, нежилась под ярким солнцем последних дней мая темно-зеленая тайга.
Рядом негромко говорила о чем-то с камушками река, и ее неторопливый,
приглушенный говорок чутко слушал молчаливый лес, склонивший к воде свои
мохнатые уши. Солнце грело все сильнее. В такую погоду от лиственниц и
розовых цветов багульника к полудню начинает исходить густой аромат смолы и
скипидара. Вдоль реки тянет легким ветерком, который разгоняет надоедливых
комаров. Как хрусталь чиста и прозрачна, как лед холодна вода в горном
ручье. Такую воду любит хариус, игривая красавица рыбка...
темно-зеленый лес взбежал на высокую сопку и вдруг оборвался; седой
гранитный утес выставился из горы и встал поперек склона обнаженной грудью,
преградив дорогу зеленому нашествию. А за провалом высится еще более крутая
стена с причудливыми глыбами, еще выше гора. Но лес забирается и туда.
Каким-то чудом перешагнув через ущелье, он лепится по склонам все выше и
выше, сам страдает, хиреет от жизненных неудобств на голых, чуть замшелых
камнях, но все же цепляется за дикую землю, старательно покрывает ее, словно
вид голых камней оскорбляет взор зеленого божества, завоевавшего весь
огромный край.
создает пышные, неповторимо красивые острова. Огромные тополя плотной
темно-зеленой стеной стоят по берегам островов, а ниже, у самой воды,
темнеют заросли малины и красной смородины; тяжелые ветви рябины качаются
над самой водой. Пройдет три коротких месяца, и в августе нальются на них
весомые яркие ягоды. Послышится тогда из зарослей глухое ворчанье тетерева,
большого любителя этого горьковатого лакомства... Но сейчас она цветет,
прихорашивается в своем подвенечном белом платье.
реку отстоявшие свой век могучие тополя, вода намыла на них разный сплав -
корни, пеньки, ветки, скрепила все это песком и галькой и стала на месте.
Кружится теперь медленным водоворотом у плотины, ищет выхода. Широко
разлился тут плес, затопил даже бело-красный тальник, подступился к самой
тайге и затих у берегов, чистый как зеркало. Смотрятся в спокойное озеро
голубое небо, зеленые хвойники на бережку и нежные кисти фиолетового
иван-чая, жителя всех северных стран. Глядишь не наглядишься на эти суровые
в своей красоте картины, а прислушаешься, сомнение возьмет: живое ли все это
перед тобой?.. Уж больно тиха и безмолвна жизнь тайги в высоких широтах. Ни
звука... Ни шороха... Лишь воркует тихонько река, струится по гладким
камушкам вода, убегая из края вечного безмолвия куда-то в неизведанную даль.
ему собрать табун очень быстро. Лошадей осмотрели, примерили вьюки и снова
пустили пастись.
и трудный - километров семьсот, если считать в оба конца. Пойдем на
северо-восток, пересечем три боковых отрога Главного хребта и выйдем к
основным высотам, на плато Салахан-Чинтай... Знаменитое плато! Обследуем
горные породы в верховьях рек и посмотрим, что растет и может расти в
долинах. Все-таки, обратите внимание, эти места - одно из последних "белых
пятен" на Земле. Я надеюсь, что мы здесь найдем и редкие металлы, и
пастбища, и место, чтобы капуста могла расти, и, скажем, все-таки картофель,
и прочее. Теперь вот что: времени у нас мало, к середине октября мы должны
сюда вернуться, и, надеюсь, Семеныч...
Только подайте радиограмму, и я сразу выеду.
хозяйство ложится на Луку Лукича. Однако мы должны ему помогать. У нас есть
ружья, стало быть, питаться надо дичью. А консервы приберегать для крайних
случаев.
консервы! Медвежатина, гусятина - вот она, пища таежника!.."
дорогу.
сгустились тени, стало слышно, как шуршит по камням вода. Лесная даль
затуманилась, и наступила короткая северная ночь, молчаливая и странно
прозрачная.
Петю, встал, потянулся и без про-медления пошел к реке расслабленной
походкой невыспавшегося человека. Вяло опустившись на колени, он набрал
полные пригоршни холодной воды и плеснул себе на лицо, па грудь. Возвратился
он порозовевший, бодрый и с азартом и жадностью взялся за работу.
обмахивались хвостами, когда Лука Лукич и Любимов слишком туго подтягивали
вьючные подпруги.
длинном поводе, верховых расставили в заранее определенном порядке. Впереди
- Любимов и Усков. За ними - на некотором расстоянии - Борис. Лука Лукич
ехал в середине каравана. В конце - Петя и замыкающий Орочко. Так
распорядился Любимов.
друг...
растроганно заморгал. Петя застенчиво прощался последним. Семеныч крепко
обнял его и зашептал:
когда въезжали в тайгу, Петя в последний раз обернулся, И сердце его
почему-то тревожно сжалось. На опустевшем берегу стояла одинокая фигура
шофера.
готовится к прыжку
страна!
какую-нибудь вершину и оглянутся кругом: куда только хватает взгляд, лежат
застывшими волнами мертвого моря округлые невысокие сопки, - то в россыпях
серого щебня, то одетые в редкую темно-серую чешую мелкого леса, то
старательно укутанные в ярко-зеленые заросли кедрового стланика. Природа не
любит однообразия. То там, то здесь подымаются горные хребты. Черными
скалистыми массивами разделяют они мелкогорье и горделиво уходят за
горизонт, кутая свои альпийские вершины в белые облака.
распадкам и склонам сопок, идут день, другой, третий... И снова подымутся на
очередную гору, переведут дух, зорко осмотрятся кругом. И снова развернется
перед ними знакомая картина: бесконечные, от горизонта до горизонта, ряды
сопок и грозные каменные хребты среди мелкогорья.
горных рек. Титаническим трудом пробили себе путь среди гор быстрые воды,
они разрушили каменные стены, натащили в низины валунов, гравия и песку и
кое-как выровняли свое ложе. Долины заросли душистым тополем, лиловым
кипреем и целыми рощами кустов-ягодников. Качаются на песчаных островах
высокие травы, шныряют меж кочек лисы и зайцы, бормочут на опушках глухари.
В долинах сосредоточена жизнь обитателей Севера. Здесь как-то веселее и
привольнее, чем в сопках.
весенний паводок и тот шумит всего лишь какую-нибудь неделю, не больше.
путь и опаснее переходы.
природа становилась беднее, тайга реже и ниже, травы непригляднее. Все чаще
и чаще под ногами шуршал голый щебень, а для ночного костра приходилось
довольствоваться хилой кустарниковой березкой или замшелыми тонкими стволами
столетних лиственниц, диаметр которых не превышал и десяти сантиметров.
подымалась: сопки потеряли округлость и щерились теперь в небо
остроконечными останцами и скалами. В ущельях людей встречал каменный хаос,
россыпи щебня и острые глыбы камня. Звери и птицы по-кинули эти
неприветливые места, и бывало, что за целый день люди не слышали даже
карканья вороны - вездесущей, зловещей птицы каменных пустынь.
проникал еще ни один исследователь.
пешком, по каким-то только ему одному понятным признакам отыскивая верный и
Акунин Борис
Дальский Алекс
Корнев Павел
Сапковский Анджей
Орловский Гай Юлий
Сертаков Виталий