безучастно уронил Люсин, скользнув взглядом по капитальной печи и
обрушенным полкам с химической посудой. Почти все, как тогда, в том деле с
красным алмазом: уединенная домашняя лаборатория, древние книги,
экзотические растения. Судьба определенно возвращала его на круги своя.
Разумеется, с некоторыми вариациями. Запертая дверь, бесследно пропавший
хозяин - все повторялось, мешаясь с тягостными осадками оборванных
телефонным вызовом сновидений.
пальцев, были запечатлены аллегорические рисунки и тексты, переснятые с
неведомых манускриптов, написанных главным образом по-латыни. Для Люсина,
изучавшего этот язык врачей и юристов в университете и к тому же почти в
совершенстве владеющего французским, не составило особого труда
догадаться, что Солитов интересовался древней лекарственной рецептурой. Об
этом свидетельствовали и многочисленные выписки из травников, лечебников и
всякого рода алхимических сочинений.
Константинович собрал "Салернский кодекс здоровья" Арнольда из Виллановы и
"Ботаники первоисточные основания", изданную в Санкт-Петербурге
Максимовичем-Амбодиком.
из темного стекла, снабженные латинскими этикетками. Судя по почерку и
тщательно пронумерованным листам фотокопий, Солитов отличался
скрупулезностью, граничащей с педантизмом. - Перегонял, экстрагировал...
Никитичну он, почитай, с того света возвернул. Да... Травку ей прописал от
камней в почках.
мучилась...
персонально не обращаясь, но как бы с затаенной обидой сказал Гуров. -
Зачем же на дому, кустарно!
кафедре, - хмуро ответил Люсин, выдержав долгую паузу. - Дайте срок: будем
знать.
из-под бумажного вороха недопитый стакан чаю. - Судя по грибку,
действительно прошло несколько дней. - Он показал следователю разросшиеся
пятна бледно-голубой плесени.
отпечатки, кажется, есть! - Привычным движением он наложил прозрачную
липкую ленту. - У тебя тоже что-нибудь нашлось, Володя? - спросил не
оборачиваясь.
очередную склянку. - Вырисовывается понемногу картинка.
мысли, заключил следователь. - Знахарством?
корой?
Солитов закончил фармацевтический факультет, кандидатскую степень получил
без защиты в Военно-медицинской академии, докторскую - за работу по теории
бесконечно разбавленных растворов.
Гуров.
разбавленный раствор, - хмыкнул Крелин, сливая подернутый плесенью чай в
пробирку.
Караулкину.
сколько ни спрашивали.
Чистые грабители! Носют и носют, погибели на них нет.
интонацию.
Платоновичем многозначительным взглядом. - Может, и вы, Таня, скажете нам
что-нибудь интересное? - ободряюще улыбнулся он почтальонше.
ничего такого. Они корреспонденцию на московский адрес получали, а сюда
только "Вечерку" переводили. Брошу в ящик - и дело с концом.
молоком. Вам эта фармакопея, в сущности, ни к чему.
- Мне бабушка Аглая бородавки заговорила. Правда, бабуся?
голоногих, ко мне бегало. Всех разве упомнишь?
всплеснул руками Гуров. - И это в конце двадцатого века! Да они бы и так
прошли, ваши детские бородавки!
полюбовалась свежим маникюром. - Я не люблю, когда некрасиво.
глазом. - Кому заговаривала, а кому и чистотелом свела. Вон его у нас
сколько, - кивнула на окно, туже подвязывая косынку.
Степановна, - строго, но не без потаенной мысли заметил Гуров.
она, плавно взмахнув рукой.
Чистый алхимический горн. Разве что воздуходувка взамен мехов
приспособлена. А снадобья? Какие-то кости толченые, ракушки... Я даже
банку с рассыпным жемчугом обнаружил. Так что вы поосторожнее на
поворотах, Борис Платонович, а то как бы чего не вышло, - закончил с
нажимом.
Не будем спешить с выводами... Вы, кажется, хотели сказать что-то, Аглая
Степановна?
что-то себе под нос. - Не будет у нас разговора. Я вон ему лучше скажу, -
она благосклонно покосилась на Люсина, - когда срок придет.
момента, Аглая Степановна. Уж больно время дорого! И так сколько дней
потеряли.
поспешила отереть глаза концом косынки. - Да и не к чему.
настраиваясь на одному ему ведомую волну.
Нету его, батюшки нашего, Егора Мартыновича, нету. Напрасно ищешь. - Она
обреченно шмыгнула носом. - Все равно уж теперь...
пересохшее н"бо.
в калитку входил, уже все знал. Я по тебе видела.
Константинович и отвернулся.
выскочил в коридор. Но, сделав две-три глубокие, кружащие голову затяжки,
загасил окурок и поспешил возвратиться. - Можно вас на минуточку, товарищ
Люсин? - позвал он, задержавшись в дверях.
банку с притертой пробкой, в которой хранилась заспиртованная змея.
подумав. - А что?
Гуров. - Получается, что старуха читает мысли?
бывает иногда между близкими. Допускаете подобный вариант?
скользнул взглядом по лицу Гурова. Как бы припорошенные угольной пыльцой
мешки под глазами явно выдавали неблагополучие по части почек. Но взгляд
твердый, уверенный, хотя и не без некоторого смятения. Похоже, что
какая-то ускользнувшая от люсинского внимания деталь крепко смутила
следователя. - Вас что-нибудь беспокоит?
основания подозревать преступление. На первый план, как вы не хуже меня