позвонки, отчего он - по всем правилам! - должен бы умереть на месте.
конокрад вдруг воспрянул от земли и пулей влетел в деревенский кабак. Там он
хлестанул косушку водки, закусил шматом жирной ветчины с хлебом, после чего
покорился выводам медицины и умер на пороге, не расплатившись за выпивку и
закуску... Путаная русская жизнь породила особых людей с философией проще
лаптя лыкового: "Краденая кобыла дешевле купленой!" В конокрады шли мужики,
безжалостные к людскому горю, двужильные здоровьем, заранее готовые выносить
побои от целой деревни. Конокрад невольно становился отщепенцем народа и с
каждой украденной лошадью отходил от крестьянского мира все дальше, вставая
не только против закона, но и делаясь врагом своего народа, который он -
враждуя с ним! - учился презирать. И носили они сапоги со скрипом, рубахи
шелковые, ножики за голенищами, а в глазах у конокрадов было что-то дикое и
озорное, было что-то бесовское.
1. ГАТЧИНСКИЕ ЗАТВОРНИКИ
сегодня. Каркали вороны в старинном парке. Вечерняя метель заносила
тропинки... В тесной комнате замка, заставленной неуклюжей мебелью,
ворочался, словно медведь в посудной лавке, громадный дядька с бородой,
из-под которой проглядывало плоское лицо калмыцкого типа. Вот он протиснулся
к столу, что-то начал писать - и перо кажется ничтожным в его большущей лапе
с красными, будто ошпаренными кипятком, пальцами. Дверь в соседнюю комнату
чуть приоткрыта, и время от времени жена заглядывает в кабинет мужа. Пока
все идет как надо: муж вершит делами государства, а она... она штопает его
носки.
что боцмана Балтийского флота учились материться у этого императора; на
флоте даже бытовало выражение "обложить по-александровски".
свой быт как можно скромнее. Обожал крохотные комнатенки и низкие потолки.
Став императором, из Аничкова дворца перебрался в Гатчинский замок, где
безжалостно распихал семью по клетушкам лакейских антресолей.
греческая королева Ольга, спать ее положили в большую ванну. Хорошо, что
женщина была бедовая, с чувством юмора, а другая бы обиделась. Александр III
таскал мундир, сопревший по швам; быстро полнея, он велел портным расставить
рейтузы, чтобы в них вшили клинья. В крайности всегда есть доля безобразия.
показывая их мужу, она просила:
кнопками, будто в казарме. Штаны его величества неприлично лоснились сзади,
вытертые от прилежного сидения. Сколько бы ни навалили бумаг министры,
император корпел над ними до глубокой ночи, считая себя обязанным изучить
каждую бумажку. Недостаток образования царь восполнял примерным усердием,
словно мелкотравчатый чиновничек, не теряющий надежд когда-нибудь выбиться в
люди. Дело в том, что к роли самодержца его никто не готовил, и смолоду
Александр бесцельно толкался в передних отца, не всегда трезвый. В цари
готовили его брата Николая, на которого и проливалась вся земная благодать.
сливки, ему сыскали самую красивую невесту в Европе. Но в 1865 году Николай
скончался от излишеств, и права престолонаследования механически перенесли
на Александра; с титулом цесаревича он унаследовал и невесту покойного брата
- принцессу Дагмару Датскую, которая в крещении стала зваться Марией
Федоровной...
время хватить гвардейский "тычок" без закуски, а Машка торчит там и
подсматривает, как бы муженек не выпил чего-либо. Отложив перо, император
подкрадывается к буфету. Без скрипа отворяются дверцы, заранее (какое
гениальное предвидение!) смазанные. Вот и вожделенный графин. Засим следует
легкое, давно обдуманное наклонение его над рюмкой.
свою старую Мари? Ведь тебе нельзя пить...
империи. Правда, у самодержца прибережен один вариант в запасе. Вдруг он
встает, бодро направляясь к дверям.
признание мужа:
и цари ходят своими ногами...
замка, где денно и нощно работает царская кухня. Здесь появление императора
никого не удивляет: привыкли!
водкой. Сладостно зажмурившись, царь осушает его до дна. Отовсюду слышны
советы поваров:
него выражалось в одной привычке, которой он не изменял смолоду. Император
ложился спиною на пол и начинал хватать за ноги проходящих людей, слегка и
игриво их покусывая. В таких случаях камер-лакеи звали царицу. "Сашка, -
говорила она, - сейчас же спать... Ты пьян!" И самодержец всея Руси, Большая
и Малыя, Белыя и Прочая, не шумствуя (и не стараясь доказать, что он
трезвый), самым покорнейшим образом убирался в спальню. Гатчинский замок, и
без того угрюмый, становился во мраке словно заколдован; в ночи гулко цокали
копытами лошадей лейб-казачьи разъезды... Петербуржцы называли царя
"гатчинским затворником", а европейская пресса - "пленником революции".
В острый момент политического кризиса, когда многие страны искали поддержки
у России, он провозглашал тост: "Пью за здоровье моего единственного друга,
короля Черногории, а иных друзей у России пока что нет". Но подобные
выкрутасы не были пустозвонством. Царь был уверен в несокрушимой мощи своего
государства, и, выпивая чарку за здоровье южных славян, напускал похмельную
икоту на Габсбургов. Военный авторитет России стоял тогда очень высоко, и
Европа смиренно выжидала, что скажут на берегах Невы...
закидывая удочку в мутные гатчинские пруды, - Европа может и потерпеть.
Ничего с ней не случится!
разврата, Александр III сумел сохранить здоровое мужское нутро. Говорили,
что царь вообще однолюб. В дневнике он заполнил страницу непорочным
описанием своей первой брачной ночи. И - никаких оргий! Страшный пьяница, он
не устраивал гомерических попоек, а надирался втихомолку. Начальник его
охраны, генерал Петр Черевин, по совместительству исполнял должность и
царского собутыльника... Поэты демократического лагеря даже восхваляли
императора за явную скромность:
балах в уголочке, издали наблюдая, как веселится красивая жена, и, не видя
конца ее пляскам, он потихоньку выкручивал "пробки" - дворец погружался во
мрак. Женщина с большой волей и выдержкой, Мария сумела подобрать отмычки к
сердцу грубияна-мужа. Вполне счастливая в браке, она произвела на свет трех
сыновей - Николая, Георгия и Михаила (Ники, Жоржа и Мишку). Старшего царь
порол как Сидорову козу, среднего поднимал за уши, показывая ему Кронштадт
на седьмом небе, а младшего... младшего он и пальцем не тронул, хотя
частенько грозился:
ненависти к бисмарковской Германии, и этих запасов хватило на всю ее долгую
жизнь. Она страдала за свою маленькую отчизну, на которую в 1864 году напали
немцы, отнявшие Шлезвиг-Голштинию, и датская принцесса, став русской
императрицей, уже никогда этого не простила. Под сильным влиянием жены
Александр III мстительно затирал людей с немецкими фамилиями, двигая по
"Табели о рангах" всяких Ивановых, Петровых и Николаевых. Настала пора
бурной русификации всего чужеродного, что было усвоено прежними
императорами. Вдруг исчезли усы и бакенбарды. Подражая неприхотливому
властелину, генералы и министры России буйно зарастали густопсовыми
бородищами. Чем пышнее была растительность, тем больше было шансов выказать
себя отчаянным патриотом. На русский же лад заново переобмундировали и
армию. Солдат при Александре III получил удобную и легкую гимнастерку.
высокие мерлушковые папахи генералов и шинели упрощенного образца с двумя
рядами пуговиц... Перед нами исторический парадокс: сын и внук германофилов
стал отчаянным русофилом!