АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
вообще нет и Георгес тут ни при чем. Наверняка объяснение есть конкретное...
какой-нибудь типографский трудящийся - ведь сейчас такое печатают, что и не
захочешь, а сбрендишь.
- А я вот хочу, а не получается, - многообещающе вставила Тамарочка.
Но, повторюсь, меня так просто не собьешь. Я продолжал, как бы не слыша
(глядя только):
- Но даже если и так, даже если все идет к этому самому... ммм...
- Одевятнадцативековиванию, - с потрясающе четкой дикцией подсказал
Манолис, - вековивавуви.
- Ага, подтвердил я. - Точно. К нему самому.
И замолчал.
Он меня сразил этим своим "одевятнадцативековиванием". Он глядел гордо
как победитель. Он ждал оваций. Тамарочка поморщилась, а Вера на секунду
перестала ненавидеть пространство.
- К нему самому, - осторожно повторил я. - А, да! Ну вот хорошо...
- Хорошо, - с угрозой подтвердил Манолис.
- Вот хорошо, - продолжал я. - Все к этому самому катится. Ну. И что
здесь дурного.
- Дурнаго? - негодующе взвыл Манолис. - Дурнаго? Ты сказал, что здесь
дурнаго?
- Дурнаго здесь мнаго, - томно встряла Тамарочка. - Я, например, назад
не хочу. Хочу, чтобы как в Америке, чтобы в кайф!
Тут и Вера вздумала посоревноваться с Тамарочкой в искусстве
стихосложения.
- Если хочете дурнаго, опасайтеся люмбаго, - с великосветской
ухмылочкой выдала она.
Я, наверное, тоже был от выпитого немножечко не в себе, потому ни с
того ни с сего что поспешил ознакомить общество со своим новым рекламным
виршем. Я воскликнул:
- Никогда не делай культ
Из машины ренаульт.
Если ты не идиот,
Пересядь на певгеот! Вот!!!
- Что! Здесь! Дурнаго???? - почти вопил Манолис, не слушая никого. - Да
вы еще "назад к природе" скажите, черти зеленые!
Я пожал плечами.
- Авек плезир. Назад!! К природе!!
В стену постучали.
Мы были безбожно пьяны и с восторгом несли всякую ахинею. Она казалась
нам исполненной великого и сладкого смысла. Только изредка, словно удары
далекого колокола, вдруг охватывали меня порывы тревожного и торжественного
чувства - в эти секунды с безумной яркостью вставала передо мной картина
нашей попойки. Цвета, контуры, ароматы, прикосновения... звуки! - каждое из
ощущений пронзало. Именно что пронзало.
- Ах, как хорошо мы говорим! - вдруг пропела Тамарочка, горделиво
поправив великолепную прическу, которую я почему-то не заметил сразу. Это
даже как-то и странно, что я ее сразу-то не заметил. Неожиданно до меня
дошло, что самое главное у Тамарочки - ее прическа, очень какая-то сложная,
многоэтажная, со спиральными висюльками, сплошное произведение искусства. И
разгневанная ведьмочка Вера, дженьщина-вамп, черненькая, маленькая, с
огромными сверкающими глазищами, казалась по сравнению с ней существом
совершенно иного рода, ее красота ни затмевала тамарочкину, ни тушевалась
перед нею - абсолютно то есть разные вещи. Два совершенства, инь и янь,
белое и черное, не отрицающие друг друга, не подчеркивающие друг друга, а
только друг с другом соприкасающиеся.
И она больше не ненавидела, моя Вера. Гнев ее переплавился во что-то
другое, такое, знаете, символическое, из Делакруа, к людям живым отношения
не имеющее.
Ни с того ни с сего она вдруг с пафосом продекламировала:
- Не вырвусь, не вырвусь
Из томного плена
Володина толстого, гордого члена!
Я зааплодировал, а Манолис скривился:
- Пошло, дамы и господа. Пошло и противно. Пфуй!
Мне вдруг показалось, что он прав и я подтвердил:
- И негуманно. По отношению к окружающим.
- Я объсню почему, - по своему обыкновению Манолис игнорировал чужие
реплики. - Почему приличные на первый взгляд люди перешли вдруг к унижающим
их сальностям.
Блестя глазами, моя Вера потребовала объяснений:
- И почему?
- Очпросто. Потому что цель, - с пьяной скучностью объяснил Манолис. -
Мы собрались познакомиться как будущие партнеры. Причем глупо! Зачем нам
предварительно-то знакомиться (я кивнул в знак абсолютного согласия и даже
немножко Манолиса зауважал)? Что это еще за политесы такие? Ну собрались
потрахаться, ну и давайте, чего уж там! Нет, мы изысканные. Мы заранее
знаем, что цель откладывается до какого-то мифического дня рождения...
- Почему это мифического? Ничего не мифического, - возразил я.
Я был с Манолисом совершенно согласен, но пусть он мой деньрожденье не
ругает, пожалуйста. Пусть он про что-нибудь про другое.
Он меня не услышал. Он со значением продолжал:
- Но! Но живем-то мы сейчас! И оно, это сейчас, уже сейчас гадит, уже
сейчас мешает нас с грязью, хотя мы пока девственность свою блю-у-у-у-дем.
- Говори за себя! - с неожиданным раздражением сказала Тамарочка.
- А что я, не прав? Что сейчас это самое нельзя что ли?!
Тамарочка, единственная, которая из нас всех казалась пьяненькой,
перестроилась моментально.
- А почему бы и вправду - не сейчас? - сказала она. - Чего тянуть-то,
действительно? Ведь хочется.
При этом она смотрела на меня так, что Вера снова заненавидела. А
Манолис усмехнулся скатерти грустно.
- Вот-вот, - подтвердил он. - Почему бы.
Тамарочка бросила на него странный взгляд, порывисто вскочила со стула.
- Родные мои! Милые! Я вас всех люблю, кажется, с самого дня рождения!
- Ну, так далеко ты не помнишь, - сострил Манолис.
- Нет, правда, я вся ваша!
Она тряхнула прической, заговорщицки мне подмигнула.
- Володя! Будете нашим рефери. У кого грудь лучше - у меня или у вашей?
Я от неожиданности промычал что-то вежливо-невнятное.
Она в ответ мигом содрала кофточку, под которой, как я и думал, ничего
из одежды вовсе не наблюдалось. Безумно красными сосками уставились на меня
две очень даже недурные грудки.
Тут же, не успела моя Вера опомниться, к Тамарочке подскочил Манолис,
поправил ей кофточку, обнял за плечи и усадил.
- Ну... ну... ну... ну вот...
Тамарочка разочарованно поджала губки. Ей не дали сплясать стриптизик,
постепенно переходящий в половой актик. Конечно, обидно.
- Вы извините, это у нее нервное, - торопливо заобъяснял заботливый
Манолис. - Понимаете, лет пять назад с моей женой (он нежно погладил
Тамарочку по плечу) приключилась одна неприятность и с тех пор...
- С вашей... ктой? - испуганно спросила Вера.
- Ктой?! - эхом повторил вопрос я.
- Это моя жена. Мы супруги, - сказал Манолис. - Только вот нервы у нее
с тех пор никуда.
Тамарочка скучно смотрела в сторону. Мы с Верой обалдело переглянулись.
- А теперь я должен извиниться, но нам пора, - в совершенно идиотской
великосветской манере объявил заботливый супруг. - Я тут ваш стакан уронил.
- Да ладно, брось, мы уберем, - сказал я.
- Нет, что вы, как можно. Я же...
Он нагнулся, что-то поднял с полу и недоуменно посмотрел на меня.
- Что бы это... Мы ведь вроде стаканами пользовались.
В руке у него был бокал, каких, наверное, никогда не знала моя убогая
комнатенка, а, может, и вся убогая хрущевка, в которой я проживал.
Красного стекла, с длинной фигурной ножкой, очаровательных женских форм
старинный бокал, теперь уж таких не делают.
Тамарочка оживилась и всплеснула руками.
- Ой, какая прелесть! - запела она. - А что ж это мы действительно из
стаканов? давайте из хрусталя вино выпьем!
Вот тут-то, к еще большему всеобщему обалдению мы обнаружили посреди
моего обшарпанного стола откупоренную шампанского. В серебряном ведерке. Со
льдом.
Тревожно-торжественный колокол отчаянно и беспрерывно гудел в моем
сердце. Или в душе. Словом, где-то внутри.
Потом мы пили и говорили часов до четырех ночи. После чего супруги
церемонно откланялись со словами "Так значит, не забудьте!"
"Ждем-ждем!" - хором ответили мы.
А когда они ушли, случилось, глубокоуважаемые господа, нечто странное.
Я не хочу сказать, что странности этой вечеринки - с бокалом, прической,
шампанским, с этими самыми ее краснющими сосками тамарочкиными - прошли для
меня незамеченными. Конечно, я от всего этого ошалел тогда. Чуть позже,
совсем чуть-чуть, буквально через несколько часов, я понял, точней,
заподозрил, что все это проделки Георгеса.
Не берусь сказать, почему я сразу стал грешить на эту самую книжку. Но,
видно, страх перед ней и ожидание всяческих от нее такого рода каверз сидели
во мне подсознательно. Я, сам не зная того (я так сейчас все это
расшифровываю), ожидал именно чего-то в таком роде.
Другими словами, фантастическое, мистическое, какое хотите - но
объяснение всему этому было. И только того, что произошло после ухода
Тамарочки и Манолиса я до сих пор не могу себе объяснить. Ни вино, ни
Георгес здесь не замешаны - верьте слову!
Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
|
|