Чтение 4–й страницы книги ~Южный крест~

- Кто, А.? Беден как церковная мышь! Этакий, знаешь, нищий идальго...
ездит на "форде" выпуска тридцать третьего года. Отличный старик, но Пико
вовсе и не собирался жениться на Дорите, у него давно есть невеста. Кстати,
твоя компатриотка... если судить по тому, что фамилия тоже начинается
словечком "ван".

- Господи, - сказала Астрид. - Добрая старая Фландрия, никуда от нее не
смоешься. Ну хоть невесту-то свою он революционеркой сделал?

- Нет, там и пытаться нечего... буржуа до мозга костей. Вот они
действительно состоятельная семейка.

- Ну, положим, ты тоже не из люмпенов, скажем прямо.

- При чем тут я? Во-первых, я со своей социальной средой порвал.
Во-вторых, я мужчина. Женщинам вообще нечего делать в революции, это дело
мужское.

- Ты давай лопай, революционер, - сказала Астрид. - Ужасно стал тощий,
этак ведь и до революции не доживешь.

- Я не тощий, я сухощавый, - с достоинством возразил Лагартиха, так же
быстро управившись со вторым сандвичем. - Сплошные мускулы. То, что
называется - атлетическое сложение.

- Скажите, какая скромность, - Астрид сделала гримаску. - Ну что,
супермен, идем купаться? Или ты еще не восстановил свои увядшие силы?

- Я тебе покажу "увядшие силы", - сказал Лагартиха. Схватив Астрид в
охапку, он крутнул ее в воздухе и, перекинув через плечо, бодрой рысью
побежал по песку.

- Только не здесь, рог Dios*! - в панике закричала она, колотя его по
спине кулаками - Освальдо, нас ведь посадят, а тебя выдадут Аргентине - кто
тогда будет свергать тирана... Ай! Я больше не буду, не буду!

______________

* Бога ради! (исп.).

Наградив насмешницу еще парой увесистых шлепков, он бросил ее в воду,
потом вернулся к тому месту, где лежала их одежда, и съел третий сандвич.
Поплавав немного - вода действительно оказалась холодной, - вернулась и
Астрид.

- С дамами так не обращаются, - сказала она, - хотя я и не в обиде -
понимаю, что заработала. Слушай, но как, оказывается, легко пробудить в
человеке первобытные инстинкты! Всего-навсего два сандвича, надо же. А если
скормить тебе хороший ростбиф, да еще с кровью, а? Страшно подумать.

- Уж не хочешь ли ты сказать... - угрожающе начал Лагартиха.

Астрид на всякий случай быстро отодвинулась и молитвенно сложила руки.

- Нет-нет, что ты, вовсе нет! Ты ведь знаешь, нам всегда было так
хорошо вместе.

Что-то в ее тоне заставило Лагартиху насторожиться.

- Было? Что значит - "было"? При чем здесь прошедшее время?

- Ну... просто так. Впрочем, дело в том, что я, наверное, скоро уеду.

Лагартиха приподнялся на локте.

- Ты - уедешь? В Европу, что ли?

- Нет, нет, не так далеко. Просто я нашла работу, переводчицей, и это
будет связано с поездками. Не знаю; надолго ли.

- Переводчицей? А в какой фирме?

- Самое интересное, что я и понятия об этом не имею, - Астрид
засмеялась. - По-моему, это просто компания жуликов. Какие-то международные
аферисты.

- Послушай, я тебя серьезно спрашиваю!

- На этот раз я не шучу, Освальдо, ну правда же. Они называют себя
этнографической экспедицией; шеф у них француз, совершенно шикарный тип,
потом один итальянец и один не то поляк, не то югослав, в общем откуда-то
оттуда. Очень сдержанный, молчаливый и большой специалист по всяким
шпионским штучкам. Представляешь - такой микрофон, ты его нацеливаешь на
определенного человека и за сто метров прекрасно слышишь, что он говорит
шепотом. У них вообще всякое оборудование, им занимается поляк. А итальянец
- Маду мне его представил как этнографа, но если он этнограф, то я - Софи
Лорен... Просто трепло. Ужасно испугался, когда узнал, что я занималась
антропологией. Я спрашиваю, кого они собираются изучать, а он говорит:
аймаров и гуарани. Представляешь? Я чуть не сдохла! Так и хотелось сказать,
что прихватили бы уж заодно и папуасов...

- И ты что, всерьез собралась с ними ехать?

- А почему бы и нет. Знаешь, что они еще сказали? Что здесь есть
германоязычные индейцы, которые ни бум-бум по-испански...

- Они-то жулики, это ясно. А вот ты - дура.

- Вероятно, - охотно согласилась Астрид. - Но дуракам жить веселее, ты
не согласен? Разве тебе не веселее свергать тиранов, чем зубрить римское
право?

На этот раз Лагартиха не обиделся.

- Все-таки не понимаю, что это тебя потянуло к каким-то проходимцам.

- Предельно просто: меня заинтересовал их шеф. Мсье Филипп Маду! Ах,
Освальдо, если бы ты его видел...

- Ты сейчас опять получишь.

- Ну, милый, нельзя же злоупотреблять физическим превосходством,
все-таки я женщина. Стыдитесь, кабальеро! И потом ты зря подозреваешь меня в
дурных намерениях.

- Нечего и подозревать, ты их провозгласила достаточно ясно.

- О, ты не так понял! А впрочем, тебе-то что?

- Хорошенькое дело! Кому же, если не мне?

- Да никому! Я достаточно взрослый человек, чтобы отвечать за свои
поступки... и вести себя так, как считаю нужным.

- Ну и веди, черт с тобой, - сказал Лагартиха притворно равнодушным
тоном. - Можешь ехать куда угодно и с кем угодно.

- Нет, это мне нравится! - воскликнула Астрид. - Кабальеро устраивает
сцену ревности! Освальдо, милый, в каком веке ты живешь? Или ты, может,
решил на мне жениться?

- Бог меня не допустит до подобного безумия, - Лагартиха истово
перекрестился и поцеловал ноготь большого пальца.

- Тогда почему тебя беспокоит моя нравственность?

- Твоя безопасность, идиотка! Ехать в сельву с какой-то бандой, это же
надо додуматься.

- Ну, видишь ли, не нужно понимать так уж буквально. Может, они и
жулики, но не того типа, который ты имеешь в виду. Во всяком случае, не
думаю, чтобы у них были планы продать меня в бордель. На мне много не
заработаешь, дудки. Видишь, у тебя даже не возникло мысли сделать мне
предложение.

- Тут совсем другие причины, - возразил Лагартиха. - Ты мне нравишься,
и прекрасно это знаешь. А жениться я вообще пока не намерен, мое призвание -
политика.

- Вот и спал бы с нею, - ехидно посоветовала Астрид. - Со своей
роскошной политикой!

- Предпочитаю с тобой.

- Прекрасно, я ничего не имею против. Но мы с самого начала
договорились, что это будет честная игра. Ты не стесняешь меня, я не стесняю
тебя, и уж ревновать тут глупо. Согласен? Доедай сандвичи, они все равно
пропадут. Тебе нужны деньги?

- Спасибо, я постараюсь разжиться у кого-нибудь из ребят. Если повезет,
приглашаю в "Копакабану", - нужно же отпраздновать твое новое знакомство.

- Отличная мысль. Если не удастся достать денег, возьмешь у меня.

- Еще этого не хватало!

- Да взаймы, взаймы, чего кипятишься, - Астрид сняла темные очки и
перевернулась на живот. - А пока я посплю. Ты еще будешь купаться?

- Пожалуй, разок окунусь.

- Ну, проваливай.

Лагартиха пошел купаться. Вернувшись, он растянулся рядом с Астрид и
как бы невзначай положил руку ей на поясницу.

- Кабальеро, - сказала девушка сонным голосом, - вы на общественном
пляже...

- Но это вполне целомудренное объятие, - возразил он, придвигаясь
поближе. - Именно так Дафнис мог обнимать Хлою.

- Скажешь это полицейским... и проследи, чтобы фраза попала в протокол.
Послушай, убери руку! Тебе что, голову напекло?

Лагартиха неохотно повиновался.

- Сколько еще в тебе мелкобуржуазных предрассудков, - вздохнул он. - И
подумать, что вы - вообще все европейцы - считаете нас отсталыми...

- Плевать на предрассудки, я не хочу фигурировать в скандальной
хронике. Не можешь ты, что ли, потерпеть до вечера?

- Еще как могу. Вообще должен сказать, что женщины занимают в моей
жизни весьма второстепенное место.

- Оно и видно, мой Дафнис.

- Да, именно второстепенное, представь себе. Это просто как необходимая
разрядка, понимаешь? Так мы идем вечером в "Копакабану"?

- Я же сказала, что приглашение приняла с благодарностью. И даже
предлагаю финансировать это дело!

- Не беспокойся, я выколочу что-нибудь из своих ребят. Менендес
Каррильо, например, он ведь мне должен почти триста национальных. А сам
ездит в Пириаполис играть в рулетку, ну не сволочь?

- Просто гад, - сочувственно сказала Астрид. - Может, он продался
тирану?

- Нет, этого я не думаю, провокаторы ведут себя осторожнее. Просто
никакого чувства ответственности Однажды проиграл деньги из партийной кассы,
представляешь?

- Представляю. Вы его предайте суду тайного трибунала - за растрату
сумм, предназначенных для революции. Заочный приговор, потом удар кинжалом в
темном переулке, это же так романтично. А я могу сыграть роль приманки -
назначу ему свидание...