Президент замкнулся. Решение принято. Председатель КНШ Бергольц попро-
щался с собравшимися и подошел к Президенту, чтобы взять его за плечо и
сказать, какое правильное и твердое было это решение. После того как во-
енные советники и чиновники покинули Ситуационную Комнату и двинулись к
лифтам в ближайшем вестибюле, Президент остался сидеть в одиночестве.
Трубка его остыла, но он никак не мог прийти в себя и снова разжечь ее.
- Сэр?
Он подскочил, повернувшись на голос. Хэннен стоял около двери.
- У вас все в порядке?
- Все в порядке,- слабо улыбнулся Президент. Воспоминания о славных днях
астронавта промелькнули у него в голове.- Нет, Господи Иисусе, я не
знаю. Думаю, что в порядке.
- Вы приняли правильное решение. Мы оба знаем это. Советы должны осоз-
нать, что мы не боимся.
- Я боюсь, Ганс! Я чертовски боюсь!
- И я тоже. И все другие, но нами не должен править страх.
Он придвинулся к столу и перелистнул некоторые папки. Через минуту при-
дет молодой человек из ЦРУ, чтобы уничтожить все эти документы.
- Мне кажется, что вам лучше послать Джулиана и Кори сегодня вечером в
подземное убежище, сразу же, как только они соберут вещи. А мы что-ни-
будь придумаем для прессы.
- Разберемся, когда прибудем, мы всегда успеем.
- Ганс? - голос Президента стал мягче, чем у ребенка,- если... если бы
вы были Богом... Вы бы уничтожили этот мир?
Мгновение Ганс молчал. Потом:
- Полагаю... Я бы подождал и посмотрел. Если бы я был Богом, я имею в
виду.
- Подождал и посмотрел на что?
- Кто победит. Хорошие парни или плохие.
- А между ними есть какая-нибудь разница?
Хэннен умолк. Попытался говорить, но понял, что не может.
- Я вызову лифт,- сказал он и вышел из Ситуационной Комнаты.
Президент разжал ладони. Падающий сверху свет сверкнул на запонках, ук-
рашенных печатью Президента США, которые он всегда носил.
- У меня все в порядке,- сказал он про себя,- все системы работают.
Что-то сломалось у него внутри, и он чуть не заплакал. Ему хотелось до-
мой, но дом был далеко-далеко от его кресла.
- Сэр? - позвал его Хэннен.
Двигаясь медленно и скованно, как старик, Президент встал и вышел навс-
тречу будущему.
Глава 2. Сестра Ужас
11 часов 19 минут после полудня
(восточное дневное время)
Нью-Йорк
Трах!
Она почувствовала, как кто-то ударил по ее картонной коробке, и схвати-
ла, а затем прижала к себе поплотнее свою брезентовую сумку. Она устала
и хотела покоя. Девушке нужен сон красоты, подумала она и снова закрыла
глаза.
- Я сказал, пошла вон!
Руки схватили ее за лодыжки и грубо выволокли из коробки на мостовую.
Когда ее вытащили, она негодующе закричала и начала бешено лягаться.
- Ты, сукин сын, негодяй, оставь меня в покое, негодяй!
- Глянь на нее, какое дерьмо! - сказала одна из двух фигур, стоявших над
ней, освещенных красным неоновым светом от вьетнамского ресторанчика
напротив Западной Тридцать Шестой улицы.
- Это женщина!
Другой человек, который держал ее за лодыжки выше грязных брезентовых
спортивных туфель и вытащил ее наружу, прорычал хриплым голосом:
- Женщина или нет, а я расшибу ей задницу.
Она села. Брезентовая сумка со всеми столь дорогими ей принадлежностями
плотно прижата к ее груди. В красном потоке неона на скуластом крепком
лице видны глубокие морщины и уличная грязь. Глаза, запавшие в фиолето-
вые провалы бледного водянисто-голубого цвета, светятся страхом и зло-
бой. На голове голубая шапочка, которую она днем раньше нашла в опроки-
нувшемся мусорном ящике. Одежда состояла из грязной серой с набивным ри-
сунком блузы с короткими рукавами и мешковатой пары мужских коричневых
брюк с заплатами на коленях. Это была ширококостная плотная женщина, жи-
вот и бедра выпирали из грубой ткани брюк; одежда, как и брезентовая хо-
зяйственная сумка, попала к ней от доброго служителя Армии Спасения.
Из-под шапочки на плечи неряшливо падали коричневые волосы с проседью,
часть из них была обкромсана то тут, то там, где удалось достать ножни-
цами. В сумке лежали в неописуемом сочетании предметы: катушка рыболов-
ной лески, проеденный молью ярко-оранжевый свитер, пара ковбойских сапог
со сломанными каблуками, ржавый церковный поднос, бумажные стаканчики и
пластмассовые тарелки, годичной давности журнал "Космополит", кусок це-
почки, несколько упаковок фруктовой жвачки и другие вещи, о которых она
уже и позабыла, были в той сумке. Пока двое мужчин разглядывали ее, один
из них угрожающе, она сжимала сумку все крепче. Ее левый глаз и скула
были ободранные и вздувшиеся, а ребра болели в том месте, которым ей
пришлось считать ступени лестницы по милости одной разгневанной женщины
из христианского приюта три дня назад. Она приземлилась на площадке,
вернулась назад по лестнице и вышибла у той женщины пару зубов точным
свинцовым ударом правой.
- Ты залезла в мою коробку,- сказал мужчина с грубым голосом.
Он был высоким и костлявым, на нем только голубые джинсы, грудь блестит
от пота. На лице - борода, глаза мутные. Второй мужчина - ниже ростом и
тяжелее, в потной рубашке и зеленых армейских штанах, карманы которых
набиты сигаретными окурками. У него жирные темные волосы, и он все время
чешется в паху. Первый мужчина толкнул ее в бок носком ботинка, и от бо-
ли в ребрах она сморщилась.
- Ты глухая, сука? Я сказал, что ты залезла в мою сраную коробку!
Картонная коробка, в которой она спала, лежала на боку посреди целого
острова смердящих мусорных мешков - результат забастовки мусорщиков,- на
две с лишним недели забивших улицы Манхеттена и стоки. В удушающей, поч-
ти сорокаградусной днем и тридцатипятиградусной ночью, жаре мешки разду-
вались и лопались. Для крыс наступили праздничные дни, горы мусора лежа-
Лукин Евгений
Грабб Джеф
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Березин Федор
Распопов Дмитрий