Чтение 4–й страницы книги ~Слепой Орфей~

- Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку! Иди, прогрей движок у Димкиной "девятки", сейчас поедем.

Стежень не стал спрашивать куда...

"Девятка" резво катила по дороге. Свет фар летел впереди, скользя по гладкому (полгода как отремонтировали) покрытию. Встречных почти не было. Глеб расслабился.

- Кир, - проговорил он, - наше ли это дело? Давай лучше ментов вызовем, а?

Игоев молчал.

- Ее небось уже зверье объело... - проворчал Стежень.

Молчание. Очень красноречивое молчание.

Глеб понимал: уговаривать друга бессмысленно. Приняв решение, Игоев шел вперед, как атомный ледокол. Нет, как "морской охотник"...

Поворот. Стежень сбросил до сорока. "Девятка" все-таки, а не "лендровер". Даже не его "Нива". Глеб мог бы купить хоть самый навороченный джип, но зачем? О престиже он не заботился, а крутизна напоказ затрудняет жизнь. М-да, "Нива"... Вон она, четырехколесная.

- Приехали, - сказал Глеб. - Возьми там, сзади, фонари.

Без фонарей можно было и обойтись: оба видели в темноте, как кошки. Но не помешают, тяжесть невелика.

Стежень запер машину, постоял, прислушиваясь и принюхиваясь. Главным образом пытался обнаружить присутствие черного. Вроде поблизости его нет. Перебравшись в тело Дмитрия, монстр перестал "гореть", только чуть-чуть "мерцал". Но Глеб не сомневался, что почувствует присутствие твари, если та подберется совсем близко.

Кирилл терпеливо ждал. Он понимал, что делает Стежень, хотя сам не обладал подобными качествами. Ему дано другое.

Не обнаружив ничего подозрительного, Глеб двинулся по тропе. Шел он бесшумно, по-индейски. Обувь у него была соответствующая, и навыки тоже. Нога обнаруживала сучок раньше, чем тот успевал хрустнуть. Но обутый в элегантные европейские туфли Игоев ступал немногим громче.

Минут через пятнадцать они были на месте.

На тропе ничего не изменилось. Ноги убитой женщины смутно белели в темноте.

Кирилл обогнал Стежня, пристроился к дереву, взялся половчее, крякнул... и тяжеленное корневище начало приподниматься.

- Ну ты здоров... - восхищенно произнес Стежень и тоже навалился сбоку, сдвигая корневище в сторону.

Вопреки ожиданиям Глеба, верхняя половина тела женщины не превратилась в кровавую лепешку. Земля под телом оказалась рыхлой, мягкой, и внешних повреждений практически не было, разве что несколько царапин да ссадина на голове. И... Так, перелом, похоже на перелом основания черепа, и что-то со вторым шейным позвонком... Что ж, этого вполне достаточно.

Стежень выключил фонарь. Игоев выпрямился.

- Где-то здесь еще один... - сказал он.

- Труп?

- Да. Но не человек, собака. Найди его, Глеб.

Стежень снова включил фонарь. Точно, собачий след. Через несколько минут друзья уже стояли у трупа овчарки. Шерсть пса пропиталась засохшей кровью, но ни Игоев, ни Стежень ни на минуту не усомнились в истинной причине смерти.

- Жаль... - проговорил Кирилл. - Его жизнь ушла.

- Что ты имеешь в виду? - насторожился Стежень.

Игоев промолчал, но Глеб и без того знал ответ.

- Это же абсурд! - воскликнул он. - Больше двенадцати часов прошло!

Стежень был способен сделать то, что показалось бы чудом девяноста девяти из ста произвольно выбранных людей. Но Глеб очень хорошо представлял, где проходит граница его возможностей. Он хорошо представлял, где вообще проходит граница.

- Кир, она умерла! - настойчиво произнес вице-директор "Практической народной медицины". - Она мертва, Кир!

Игоев молча похлопал друга по плечу, вернулся к вывороченной сосне, взял тело на руки и зашагал к машине. Старая трава похрустывала под подошвами. Чуток подморозило. Стежень последовал за другом, теряясь в догадках. Кирилл никогда не ошибался. Почти никогда...

На обратном пути Игоев сидел рядом с Глебом, поскольку на заднем сиденье лежал труп женщины.

Стежень ни о чем не спрашивал. Игоев первым нарушил молчание:

- Помнишь, Сермаль говорил? "Никто не умирает, пока душа не освободилась".

- Ты полагаешь, ее душа не освободилась?

- Да.

Глеб повернулся к другу.

- Смотри на дорогу, - мягко произнес Кирилл. - Пожалуйста.

- Я не умею делать зомби! - резко бросил Стежень.

- И слава Богу!

- И где же ее душа? - раздраженно спросил Глеб.

- У тебя в морозильнике.

Стежень, резко затормозив, бросил машину к обочине, включил свет в салоне.

- Объяснись! - потребовал он. Игоев пожал плечами:

- Она или там, или у нашего друга Грошнего. Точнее, там же, где и душа Дмитрия. Лучше бы нам ехать, Глеб, поздно уже.

Стежень с силой потер виски.

- Я врач, Кирилл, - устало произнес он. - И я знаю, что такое некроз. Понимаешь?

Игоев не ответил. Опустил ветровое стекло, произнес добродушно:

- А холодно сегодня. Не скажешь, что середина сентября.

Стежень выругался и так резко взял с места, что их прижало к спинкам.

- Некроз! - прорычал он. - Перелом основания черепа!

- Ты уже сделал рентген?

- Я сам рентген! - рявкнул Стежень.

- Видишь, как удачно. - В голосе Кирилла не чувствовалось иронии. - Скажи мне, брат, я тебя когда-нибудь обманывал?

Стежень помотал головой.

- Я понимаю, куда ты клонишь, - сказал он. - Я понимаю: физическое тело - вещь подчиненная. Я могу вырастить новый зуб, могу срастить кость, даже позвоночник... но это дело небыстрое. И прокатывает только на живых, понимаешь? Я не Христос, чтобы оживлять мертвых!

- Я тоже, - спокойно отозвался Игоев. - Поэтому и говорю: девушка жива. Вернее, не умерла. Кстати, тебе никого не напоминает ее лицо?

- Нет! - отрезал Стежень. - Думаешь, я знаю всех туземцев на полсотни километров вокруг?

- Нет - и ладно, успокойся, - миролюбиво произнес Игоев. - И пожалуйста, смотри на дорогу - ночь все-таки...

Домой приехали около трех. Опустошили второй морозильник и кое-как затолкали в него тело. Стежень установил оптимальную температуру, рекомендованную заморскими коллегами. Минус четыре. Ох не зря он тогда ездил в Штаты... Лучше бы - зря!

Кирилл ушел наверх, а Глеб остался. Чтобы приготовить к работе соседствующую с лабораторией операционную. Это заняло почти час. Закончив, Стежень поднялся наверх и обнаружил друга на кухне.

- Готово, - сказал Глеб. - Можем начинать.

- Присядь, - отозвался Игоев. - Перекусим.

И наполнил свежезаваренным чаем Глебову чашку.

- Я говорю, у меня все готово, можем начинать! - сердито проговорил Стежень.

- Что начинать?

- Оживление!

Игоев засмеялся. Он взял Стежня за руки - ладони Глеба утонули в Кирилловых лапищах.

- Нет, брат! Сейчас мы поужинаем, а потом ляжем спать. А завтра... будет завтра.

- Как скажешь, - согласился Стежень и ощутил, как зверски он устал. - Завтра так завтра. - Было четыре часа ночи. Или уже утра?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утро приготовило Стежню неприятный сюрприз.

Разбудил его звонок в дверь.

Накинув халат, невыспавшийся, недовольный, Глеб спустился вниз, открыл... И с трудом подавил желание захлопнуть дверь и придвинуть к ней что-нибудь тяжелое.

На крыльце стоял поселковый милиционер Сидорыч. Но это - полбеды. Рядом с низкорослым кругленьким Сидорычем возвышались еще трое. В штатском, но с оч-чень типичными физиономиями.

Стежень вмиг осознал себя обладателем двух замороженных трупов. И если наличие одного из них вряд ли являлось нарушением с точки зрения Уголовного кодекса, то относительно второго сомнений быть не могло.

- Ты извини, Глеб Игоревич, - отводя взгляд, пробормотал участковый, - тут товарищи из города. Поступила информация, понимаешь...

Один из "товарищей" отодвинул мямлящего Сидорыча и сунул под нос Стежню развернутое удостоверение.

- Оперуполномоченный Логунов! Вот ордер на обыск, прошу ознакомиться! - И не дожидаясь реакции хозяина: - Гражданин Стежень, посторонитесь!

Глеб посторонился. Он мог бы уложить на землю и решительного оперуполномоченного, и его соратников... Но что дальше?

- Приступайте, - скомандовал Логунов, и его напарники принялись за дело.

Сам капитан тем временем обозревал стену в прихожей. На стене рядком, в рамочках, висели многочисленные дипломы, благодарности и прочие регалии. Висели не для того, чтобы потешить тщеславие хозяина, а исключительно для первичной обработки клиентов.

- Подвал в доме есть? - спросил Логунов. Глеб кивнул.

- Где вход?

- Под лестницей.

Стежень тянул время. Под лестницей был вход в хозяйственные помещения. Еще один вел в гараж. Дверь же в лабораторию и операционную располагалась у Глеба за спиной.

Компаньоны оперуполномоченного обследовали гостиную, кухню, ванную. На мелочи не разменивались - в ящики стола не заглядывали и книги не перетряхивали. Это-то Глебу и не нравилось.

- Что здесь? - Логунов распахнул ту самую дверь и увидел уходящую вниз лесенку.

- Лаборатория, - сухо ответил Стежень. - Если желаете осмотреть - поосторожней. Там есть токсичные вещества.

Глеб надеялся, что его голос звучит достаточно спокойно. Впрочем, некоторое волнение допустимо. Не каждый же день его утро начинается с обыска. Хотя и так сразу в лабораторию им не попасть. Двери и замок - очень качественные. Сейфового типа. Не то что пинком - ломом не вскроешь. Но опять-таки тот же вопрос: что дальше?

Ступени винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, жалобно заскрипели. Незваные гости тут же сделали стойку.

- Кто наверху? - спросил Логунов. Стежень промолчал.

Взглядам присутствующих сначала открылись мускулистые ноги в домашних тапочках минимум сорок пятого размера, затем синие атласные семейные трусы с фирменной лейблой, следом - мощный, подернутый жирком торс, широкие покатые плечи и, наконец, властное лицо, обрамленное пшеничного цвета бородой.

В гробовом молчании Игоев спустился с лестницы, оглядел каждого из присутствующих, изрек: "Хм-м...", остановил взгляд на облаченном в форму участковом и сказал строго:

- Докладывай.

Сидорыч смущенно откашлялся... Но тут ему на помощь пришел Логунов:

- Гражданин...

Игоев повернул голову, поглядел сверху вниз... Одетому в смокинг нетрудно сохранять достоинство. Но Игоев даже в трусах излучал такую ауру власти, что привычные слова завяли у оперуполномоченного во рту.

- Документы! - строго произнес голый великан. Служебное удостоверение выпускать из рук не полагается, но тогда Логунову пришлось бы держать его над головой.

Игоев внимательно изучил удостоверение, кивнул, затем прочитал ордер.

- Петренко? Хм... Что-то не помню такого. Не питерский?

- Наш, районный, - услужливо сообщил Сидорыч.

- А ты, капитан, какого хрена сюда приехал? - И не дожидаясь ответа: - Ну-ка, отойдем...

- Так, - произнес Игоев веско. - Значит, обыск... Значит, без понятых обыск... Ясно... И много дали?

Физиономия оперуполномоченного выразила крайнее возмущение.

- Не нашли понятых, - сердито сказал он. - И некогда. В том случае, если возможно предположить...

Голый великан отечески похлопал Логунова по плечу:

- Ладно, ладно, не обижайся, вижу, что не брал. Начальником у тебя кто, Ситин?

Логунов кивнул. Осведомленность вполне укладывалась в сановный имидж собеседника.

- Ах, засранец! - без особого, впрочем, осуждения произнес великан. - Копать под меня вздумал...

Оперуполномоченный глядел снизу вверх на Игоева, изо всех сил пытаясь определить его профессиональную принадлежность. Вроде бы видел по телевизору...

- У меня приказ, - с сознанием собственной правоты возразил капитан.

- Приказ? - Собеседник хохотнул. - Это Ситина твоего, что ли? Да я перну - с него погоны сдует. Приказ, бля!.. Ну-ка, давай, капитан, по порядку!

Нет, Анатолия Витальевича Логунова тоже не пальцем делали. И опыт кой-какой психологический имелся. Хуже нет, когда между политическими жерновами угодишь. По нынешним временам даже муки от тебя не останется...

И капитан решил пожертвовать профессиональными секретами. Да, полковник Ситин позвонил ему ночью и приказал, взяв двоих ребят и подготовленные бумаги, ехать в район и произвести расследование. Поскольку у одного очень влиятельного человека пропала жена. Ушла гулять с собакой и не вернулась.

Командировке Логунов не особо удивился. Поскольку влиятельного человека знал. И знал, что с Ситиным тот в приятелях. Но на виллу к богатею не поехал. Не любил Логунов новорусов. Глянешь - и сразу вспоминаешь смешные цифры собственного оклада жалованья. А поехал Логунов в ближайший поселок, к участковому. Уж тот наверняка знает свой криминальный контингент.

Контингент у участкового оказался точно сплошь криминальный. Но надо ж такому случиться, что через десять минут после приезда городских Сидорычу позвонил сосед Стежня. Позвонил насчет завтрашней рыбалки, но заодно поведал: у Игоревича гости. Причем один буквально только что привез бабу, такую пьяную, что на руках несли. Случай действительно из ряда вон. Явление для Глеба Игоревича редчайшее. Но в глазах соседа - не только не достойное осуждения, а совсем наоборот. Сразу видно, нормальный мужик, свойский... И дернул же черт участкового за язык! Взял и рассказал байку городским. Думал, посмеются вместе. Но Логунову, блин, не до смеха. Схватился сразу шмон устроить. Тут Сидорыч опомнился и объяснил культурно: Стежень - не Ванька Фарт. К нему вот так запросто не вломишься. Выкинет и по ушам надает. А он, Сидорыч, Стежня поддержит, поскольку - прав законно.

Выматерился оперуполномоченный, а делать нечего. Позвонил начальнику, доложил обстановку и получил команду - ждать. По собственному почину велел одному из своих осуществлять наружное наблюдение. Результатов наблюдение не дало. Если не считать результатом то, что сотрудник замерз как собака.

В шесть тридцать курьер привез ордер на обыск (муженек пропавшей и впрямь оказался влиятельным), а в шесть тридцать пять Логунов с бригадой прибыли сюда, искать тело.

- Так, - произнес великан. - Решили меня поиметь! - нахмурил брови. - Суки! - и тоном пониже: - К тебе, капитан, не относится. Но тело больше не ищи. Спит "тело". Покувыркалось, понимаешь, немного и спит. Вникаешь, оперуполномоченный?

Логунов вникал. И даже исполнился сочувствием с долей злорадства. Вот, значит, такой влиятельный человек, а жену наяривает этот мамонт.

- Аморалка? - спросил с пониманием.

- Какая, в жопу, теперь аморалка? - удивился голый великан. - Ты что, служивый! Вот этого, Вольфыча, в шесть-девятке публично голубизна пидерасит, а он чуть не из койки интервью дает. Нет, капитан, это мне пакость. Если до жены дойдет... - Собеседник Логунова вздохнул. - Ну и ей (жест в сторону потолка) ничего хорошего. Пойдем-ка...

Сотрудники Логунова с обыском пока решили завязать. Разглядывали "доску почета" в прихожей, слушали бубнеж Сидорыча о том, какой Стежень выдающийся человек и доктор. Сам хозяин безмятежно чистил зубы в ванной. Но дверь оставил приоткрытой. Пусть видят господа милиционеры - ему скрывать нечего.

Игоев подтянул трусы, выглянул задумчиво в окно, потом повернулся к Сидорычу.

- Значит, сосед меня с женщиной видел?.. - спросил полуутвердительно.

- Ну-у...

- Сосед как, закладывает?

Участковый мгновенно уловил намек:

- Закладывает, ясное дело.

- И ясное дело, никаких показаний не подписывал?

- Не подписывал. И не подпишет, точно!

- Угу. Ну добро. Доктор, что у нас на утро?

Стежень прополоскал рот, сплюнул:

- Грязь.

- Так. Капитан, я склонен думать, что жена вашего, хм, потерпевшего вернется домой без помощи милиции. Поскольку взрослая женщина, а женщины, хм, склонны... Ладно, не о том речь. Найдется, думаю, денька через три. Ну уж если не вернется, тогда - по закону. А Ситину доложите, что сочтете нужным. Но, прошу, без имен. Вы меня знаете, мне болтовня ни к чему, - и одарил оперуполномоченного значительным взглядом. - Если что - твердо рассчитывайте на мою поддержку. Вопросы есть?

- Нет! - четко ответил Логунов. - Разрешите идти?

Игоев кивнул.

Уже по дороге в город один из сотрудников спросил Логунова:

- Слышь, Толька, а что это за барон в трусах?

- Хер знает, - ответил Логунов. - Шишка. Я его по телеку видел.

- Надо было ксиву спросить... - отметил сотрудник.

- Вот и спросил бы! - рассердился Логунов. - Он бы тебе депутатскую манду сунул, а потом начальству позвонил и потребовал, чтоб тебя раком поставили за неуважение к народным избранникам. Помнишь, как Славку за Гугина дрючили?

Сотрудник помнил, и тему сочли закрытой. Но для Стежня и "барона" все еще только начиналось...

- Ты умница, Кирилл! - растроганно признал Стежень. - Так сыграл!

- Скорее, просчитал. - Игоев тоже был доволен. - Вижу, человек исполнительный, честный, осторожный в меру - нахрапом не полез, ордера дождался. К мужу тоже не поперся среди ночи. Значит, субординацию понимает. Остальное - дело техники. Как Сермаль учил? Покажи человеку то, что он хочет видеть, и тому не захочется перепроверять информацию. Это как раз пустяки.