Чтение 4–й страницы книги ~Малышка и Карлссон~

"О Господи!" - мысленно простонала Катя, пытаясь отодвинуться от Сережи так, чтобы это не выглядело откровенной борьбой за свободу.

- Сереж, уже поздно, наверно, метро закроется, - намекнула она, краснея от собственной бестактности.

- На фига мне метро? - удивился незваный гость, прижимая к себе Катю. - Я тут рядом живу!

- Ты бы не мог слегка отодвинуться? Мне неудобно.

- А ты перестань мне локтем в бок упираться, так станет удобнее.

- Мне жарко! - жалобно сказала Катя.

- О чем базар - ты разденься! - с готовностью предложил Сережа. - Хочешь, помогу?

"Шутник!" - злобно подумала Катя и рванулась из потных объятий, намереваясь встать. Но Сережа со смехом потянул ее на себя, и она снова плюхнулась на кровать.

"А ведь он не шутит", - похолодев, поняла она.

- Ну чего ты дергаешься? - укоризненно сказал Сережа. - У вас во Пскове все такие закомплексованные? Нормально ведь сидим, оттягиваемся, а ты куда-то норовишь убежать...

"Он, наверно, не соображает, что делает. Он уже совсем пьяный. Он и пришел пьяный. Не надо его злить, - думала Катя. - Не надо вырываться, только хуже будет. Может, через десять минут он совсем напьется, захочет спать и сам меня отпустит".

Катин папа, когда перебирал лишнего, всегда ложился спать.

"Не то, - говорил, - я буянить начну".

Заснув, он не буянил, но мама всё равно ругалась и потом неделю вспоминала, как он напился.

Тем временем Сережа сменил тему и от автомобилей переключился на девушек. Но хотя его монолог с каждой минутой становился всё более бредовым, никаких признаков сонливости Сережа не подавал. Его пальцы бродили по Катиной спине, нащупывая застежку бюстгальтера. Катя отодвигалась, выставляла локти и страдала.

- Большинство девушек не умеют себя правильно вести! - вещал Сережа. - Они думают: если кривляться, ломаться или насмехаться над парнями и всё такое, так это очень круто. А я не выношу, когда надо мной издеваются. Вот Лейку возьми: классная девка. А как скажет чё, весь день ходишь как облёванный. У меня такая была мысль! - Сережа оживился, даже шариться по Катиной спине перестал. - Только никому не говори, это секрет - познакомиться с какой-нибудь девчонкой помладше и воспитать ее как надо. Выдрессировать как собаку. Ну, в хорошем смысле. Чтобы скомандовал - "К ноге!" - и она уже тут, смотрит преданно в глаза и на всё готова. А стерв ненавижу. Ты ведь не из таких? Я как тебя увидел, то сразу решил - ты мне как раз подходишь. Ты тихая, маленькая, складненькая, к тому же притворяешься скромницей. А во всяких журналах пишут, что те, кто притворяется скромницами, на самом деле самые страстные женщины...

"Не засыпает", - с тоской думала Катя.

Придется его гнать. Как же его поделикатнее выставить? Он ведь отцу нажалуется. А тогда - прощай работа, и жилье, и Питер с институтом, и здравствуй, Псковский педагогический и вечная тоска.

- Зачем нам всякие там ухаживания, цветы, кино и прочая пошлость? - продолжал токовать Сережа. - Давай, заинька, всё это пропустим. Дай своей страсти вырваться на свободу! Тебе даже не надо мне ничего говорить. Когда преодолеешь робость - через полчасика, например, - просто намекни. Только откровенно, чтобы я сразу догадался. Не надо всяких там томных взглядов - я в этом ни фига не понимаю. Лучше расстегни кофточку. Ты чулки, кстати, с подвязками не носишь? Зря. Завтра же купи - очень возбуждающе...

"Вот маньяк-то. Чулки ему с подвязками. Они тут в Питере все такие эстеты?" - невольно подумала Катя.

Поймав Сережин мутный взор, она решила, что гость уже почти готов.

- Ты не устал? Спать случайно не хочешь? - осторожно спросила она.

- Хочу! - обрадовался Сережа. - Люблю прозрачные намеки! Сейчас прогуляюсь до сортира, вернусь и будем спать. А потом вместе примем душ!

Сережа наконец разжал объятия, с Катиной помощью оторвался от кровати и, пошатываясь, побрел в сторону кухни. С отвращением посмотрев ему вслед, Катя решила - обойдусь без деликатности. Просто скажу: "Пошел вон, пьяная свинья" - и вытолкаю за дверь. И черт с ней, с работой.

- Я сейчас... - бубнил Сережа, пошатываясь, пробираясь к туалету. - Я, типа, отлить. А ты, типа, подумай, чё нам это... - напрягся, пытаясь сформулировать мысль, потом выдвинул челюсть и объявил под веселое журчание: - Я тут хозяин! Хочешь, ик, пользоваться моим гостеприимством - посмотрим, ик, на твое поведение!

Сережа вышел из туалета, застегивая ширинку.

- Надо, ик, водички попить... - бормотал он, направляясь на кухню. - И - раскрепощенный секс! Пришла пора прощаться с девственностью!

Перед его внутренним взором вставали смутные образы разнообразных соитий, почерпнутые из Интернета и порнографических фильмов.

- Разнузданный секс! - провозгласил он, вваливаясь на кухню.

И остолбенел.

На кухне был человек. Невысокий, толстый, он что-то искал в кухонном шкафчике.

Сережа, хоть и пьян был, но мгновенно вспотел от страха.

Вор? Нет, вряд ли. Значит, кто-то из папашкиных служащих или коллег. Теперь настучит...

"Во, блин! Влетел! - подумал он. - Хотя что я сделал? Да ничего!"

Сережа приосанился и сказал:

- Добрый вечер!

Мужик мельком взглянул на него и кивнул.

В папашкином офисе Сережа его раньше не видел.

Мужик между тем делал что-то странное. Достал из шкафчика соль, взял со стола дохлого голубя (Сережа только сейчас его заметил) и принялся посыпать эту гадость солью.

- Э-э-э... А что это вы делаете? - растерянно спросил Сережа.

- Солю, - добродушно пробасил мужик. - Ты когда-нибудь ел птицу без соли, человечек?

Сережа, обалдевший, помотал головой.

- И правильно! - одобрил толстяк. - Редкая гадость. А с солью - совсем другое дело!

И тут, к ужасу Сережи, мужик откусил головку дохлой птички вместе с клювом и перьями и разжевал.

- Фкушнятина, - сказал он, громко хрустя косточками.

Этого зрелища Сережин желудок перенести не смог. Содержимое его рванулось наружу, а сам Сережа стремглав метнулся в туалет.

Через несколько минут он, почти трезвый, испуганно-рассерженный, появился перед Катей, по-прежнему пребывавшей в мучительных раздумьях.

- У тебя на кухне - какой-то мужик! - обвиняющим тоном заявил Сережа, не обратив внимания на то, что Катя не только не разделась, но, наоборот, застегнула всё, расстегнутое Сережей.

- Какой еще мужик? - не поняла Катя.

- Такой! Толстый. С голубем! Ну-ка пошли! - Сережа решительно ухватил ее за руку.

На кухню, впрочем, он вошел вторым, ловко выдвинув Катю вперед.

На кухне никого не было.

Зато Катя увидела у батареи знакомую голубиную лапку.

- Где он? - Не увидев толстяка, Сережа вновь обрел уверенность. - Сбежал?

- Кто? - невинно спросила Катя, незаметно запинывая улику под батарею.

- Мужик! Тут был мужик! И жрал сырого голубя!

"Если он расскажет отцу, меня непременно выгонят", - подумала Катя.

- Какого голубя? - спросила она, постаравшись, чтобы голос ее звучал спокойно и уверенно. - Тут никого нет!

- Как это нет! - Сережа шумно потянул воздух. - А почему тогда тут воняет! Говори, кто это?

- Не желаю слушать твой бред! - крикнула Катя и выскочила из кухни.

Сережа выглянул в окно. На площадке было пусто. Он решительно (если противник ретировался, значит, он испугался) направился к двери. Тут его ждал сюрприз: дверь была заперта, и засовчик, который Сережа предусмотрительно задвинул - тоже на месте. Нет, ну он же точно видел толстого такого мужика!

Сережа снова направился на кухню, но на полпути его перехватила сердитая Катя.

- Воняет, да? - гневно произнесла она. - Тебе интересно знать, почему тут воняет? Так я тебе объясню! Потому что один придурок допился до глюков и заблевал весь туалет! А я тут полдня сегодня мыла! - Искреннее возмущение звенело в ее голосе. - И не думай, что я буду убирать за тобой блевотину! Сам нагадил - сам и приберешь! - Она шваркнула Сереже под ноги тряпку. - Причем чисто, понял? Или я завтра всё твоему отцу расскажу! И про мужика, который сырых голубей жрет, - тоже!

Вот теперь Сережа испугался по-настоящему. Полгода назад отец нашел у него марку с "кислотой". Шуму было - словно Сережа дом поджег. И под занавес обещание: если еще хоть раз, хоть что-то - сразу в клинику.

"Наркошу в семье не потерплю! - орал папашка. - Каленым железом!"

Если эта дурочка сболтнет про мужика и голубя - Сереже конец. Папашка его сразу в дурку определит.

"Надо заткнуть ей рот..." - мужественно подумал он, грозно надулся...

Наткнулся на бешеный взгляд Кати (вот уж не ожидал он от этой куколки такой ярости!) - и сдулся, как проколотый мячик. Страх пересилил.

- Я уберу, - пробормотал он, наклоняясь за тряпкой. - Я уберу, ты не беспокойся...

И убрал. Очень старательно. А тряпку выстирал и аккуратно повесил на батарею.

"А может, и впрямь не было никакого мужика?" - тоскливо подумал Сережа.

- Ты только, это, отцу ничего не говори, ладно? - совсем жалким голосом попросил он, уходя.

- Посмотрим на твое поведение! - мстительно заявила Катя, закрыла за ним дверь, задвинула засовчик и без сил опустилась на обувную тумбочку.

"Какое счастье, что он такой ужасный трус", - подумала она.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Девушка и киллер

Неоспоримым доказательством разумности троллей является тот факт, что людям до сих пор не удалось установить с ними контакт.

Горячая вода била в затылок, струилась по шее и спине, смывая ощущение липких рук, снимая напряжение, расслабляя и успокаивая мысли. Вообще-то Катя предпочла бы ванну. Дома она очень любила насыпать в воду всяких ароматических солей и залечь эдак на часик с книжкой или с музыкой. Но эту ванну надо отскребать часа полтора.

На такой подвиг у Кати не оставалось сил. Ладно, душ - тоже хорошо.

Вымывшись, Катя завернулась в полотенце, другое намотала на голову и снова почувствовала себя человеком.

"В сущности, всё не так плохо, - подумала она. - У меня есть жилье, есть работа, за которую, может быть, когда-нибудь мне что-нибудь заплатят. Завтра я поеду и запишусь на подготовительные курсы и на следующий год обязательно поступлю, так что нечего переживать из-за проваленных экзаменов. Я же не мальчишка, в армию меня не заберут. И вообще я молодец! Одна, без чужой помощи, без мамы-папы - в Санкт-Петербурге! Вот приеду на Рождество домой в Псков, расскажу девчонкам - обзавидуются!"

Катя поставила чайник. Она размышляла о том, как удачно разрешилась неприятная ситуация с Сережей. А также о странном "отставном спортсмене", который повадился лазать к ней на кухню за солью.

"Всё-таки этот Карлссон появился очень вовремя, - думала она. - И вовремя исчез. Если бы не он, пришлось бы самой выгонять этого маньяка. Тоже мне - знаток женщин! Нашел себе простушку. Чулки ему с подвязками! Противный такой, жирный, липкий... Одно хорошо - трусливый..."

Катя вернулась в комнату. В "наследство" от Сережи осталась на три четверти опустевшая бутылка вермута и водка. Существовала опасность, что он вспомнит о забытом спиртном и вернется.

"Всё равно не пущу! - решила Катя. - Завтра отдам ".

Она присела на диван, налила в чашку немножко вермута. Вермут был итальянский, вкусный. В сумочке у Кати лежала шоколадка. Она не вспомнила о ней, когда заявился Сережа со своим "угощением". И хорошо, что не вспомнила. Сейчас шоколадка придется очень кстати.

Вскипел чайник. Катя спрятала водку в холодильник, налила чаю, очень хорошо поужинала этой самой шоколадкой, чаем и капелькой вермута, расчесала волосы, надела халатик. Спать расхотелось. Она вышла на кухню, перелезла через подоконник.

Ночь была совсем теплая. Откуда-то доносилась музыка. Внизу горел и переливался Невский. Нет, это чудесно - то, что с ней произошло! Кто мог подумать, что она, одна-одинешенька, будет любоваться ночным Невским проспектом! Катя легла грудью на гладкие перила. Внизу, метрах в полутора под ней, был небольшой карниз, на котором крепилась какая-то реклама. Бегущие вдоль карниза огоньки завораживали. Еще снизу поднимался теплый воздух, Катя чувствовала его прикосновение голыми коленками и бедрами, и это тоже было очень приятно.

Внизу столько людей, и никто из них даже не подозревает, что некая совсем юная девушка стоит совсем одна на этой балюстраде, смотрит на них сверху...

Катя чувствовала необычайную легкость. С ней уже бывало такое. Мгновения, когда так остро и сильно чувствуешь себя и всё вокруг, что, кажется, стоит оттолкнуться посильнее от земли - и взлетишь.

Катя скинула тапочки, встала на носки, потянулась вверх и вперед...

И вдруг увидела, как внизу, на карнизе, что-то пошевелилось. Какая-то темная масса...

Катя отпрянула. Сердце ее заколотилось, как у перепуганной птицы. Снова вспомнился рассказ охранника о "сером мохнатом", лазающем по отвесным стенам. Вот ведь гад какой! Нашел, что рассказать...

Наверное, минут пять она боролась со страхом, но потом всё-таки решилась и снова глянула вниз. Точно, там внизу что-то темное...

"Ну и что! - сказала себе Катя. - Может, это какая-нибудь установка, какой-нибудь трансформатор от рекламы? Может..."

И тут темная масса зашевелилась и внезапно быстрым, невозможным для человека движением метнулась вверх. Две огромные лапы ухватились за перила в каком-то метре от Кати, ужасное существо перемахнуло через ограждение...

Катя присела от испуга, пронзительно пискнула и швырнула в чудовище первое, что подвернулось под руку,- собственную тапочку.

...Чудовище ловко поймало тапочку... Остановилось и произнесло глуховатым голосом Карлссона:

- А мне показалось, ты меня позвала. Мне уйти, да?

- Фу-ух! Карлссон! Как вы меня напугали! Что вы делали там, внизу?

- Сидел, - лаконично ответил ее сосед.

- И... Вам не страшно? - У Кати вдруг ослабели ноги, и она опустилась на камень балюстрады. Камень был теплый.

- Страшно? Что страшного в том, чтобы сидеть? - удивился Карлссон. Наклонившись, он положил тапочку рядом с Катей, а сам устроился напротив, скрестив ноги.

- На такой высоте!

- Нет, - покачал головой Карлссон. - Это не высота. Когда я был молодым, я жил в горах. Вот там - высота. Сядешь вечером на краю каменного "лба", смотришь вниз - а там облака, прозрачные, розовые...

- Вы там родились, в горах? - спросила Катя. Карлссон покачал головой:

- Нет. Нам... Мне пришлось уйти в горы, потому что там, где я родился, меня хотели убить.

"Ничего себе! - подумала Катя. - Как интересно!"

- А где вы родились?

- Далеко.

И замолчал. Он явно не хотел распространяться на эту тему.

- Карллсон... А можно спросить, чем вы занимаетесь?

- Я охотник.

- А на кого вы охотитесь, на зверей?

"Что я болтаю? - подумала Катя. - Что за дурацкий вопрос?"

Однако Карлссон воспринял его как должное.

- Не всегда, - ответил он.

"Он - киллер!" - внезапно осенило Катю.

Как ни странно, она совсем не испугалась.

Кате вспомнилось кино "Леон". Там тоже был киллер. И девочка, которая в конце концов тоже стала наемной убийцей. Кажется...

"Мы подружимся, - подумала она. - Он научит меня стрелять. И подкрадываться бесшумно... И лазать, как человек-паук..."

Что за бред в голову лезет! Это, наверное, от мартини.

"Кстати о мартини! Какая я невежливая! Даже чаю ему не предложила!"

- Хотите чаю, Карлссон?

- Не откажусь.

Катя перелезла через подоконник. Карлссон последовал за ней.

Потом они пили чай без сахара, потому что сахара на кухне не оказалось, но всё равно чай был вкусный. И пить его с Карлссоном было очень приятно. Пить чай и молчать. От Карлссона исходило какое-то невероятное спокойствие.

"Он похож на древнего каменного Бога", - думала Катя.

Еще она думала о том, что с ним очень хорошо молчать. И не нужно "себя вести". И еще ей нравилось, что когда он смотрит на нее, то смотрит на ее лицо, а не на голые ноги.

Интересно, как бы Сережин папа отнесся к тому, что к ней в гости приходит киллер? Или он не киллер, а какой-нибудь спецагент? Вроде "охотника за головами" из американских фильмов. Наверное, он невероятно сильный... А может, он - адепт какой-нибудь древней восточной школы? Как он тогда здорово избавил Катю от головной боли...

Такие мысли бродили в голове у Кати. О чем думал Карлссон, сказать трудно. Судя по его неподвижному лицу - ни о чем.

А когда он ушел (Катя так и не спросила, где он живет), она легла спать, даже не позаботившись закрыть окно на кухне. Почему-то она знала, что ночью никто не войдет к ней без спросу.

Обычно Катя плохо засыпала на новом месте, но на этот раз уснула мгновенно. Наверное, потому что день был тяжелый и разнообразный.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

О Кеннете Маклауде и трудностях перевода

Люди суетятся, умножая количество дел, затем, стараясь закончить их побыстрее, терпят неудачу.

Тролль же свободен от неуспеха в делах. Ибо мудр: добыв с великим трудом нечто, не ставит добытое высоко, а положив на удобную поверхность, не отходит от добытого, пока не съест.

Троллиная мудрость

На следующее утро Катя, не привыкшая терять времени зря, отправилась в институт (благо от ее жилья до Герцена - пятнадцать минут пешком) и записалась на платные подготовительные курсы. А записавшись, обнаружила, что до начала занятий у нее есть еще месяца полтора совершенно свободного времени. Этим временем надлежало распорядиться с толком. В частности - срочно обеспечить себя средствами к существованию, чтобы родители, узнав о ее провале на экзаменах (когда-то ведь надо будет им признаться), сразу поняли: она и сама в состоянии о себе позаботиться. И не стали требовать, чтобы она вернулась домой.

Катя купила газету "Работа для вас" и, вернувшись домой, принялась изучать вакансии.

Вакансии ее разочаровали. В огромных количествах требовались всяческие агенты ("коммуникабельность, активность, бесплатное обучение, возможность роста") с ненормированным рабочим днем и эфемерным процентом с продаж, либо неквалифицированная рабочая сила - кондукторы, вахтеры, грузчики, продавцы и т. д. - оплата весьма скромная, и "от звонка до звонка". И то и другое Катю абсолютно не устраивало. Можно было попробовать пойти куда-нибудь секретаршей со знанием английского, но везде требовалась петербургская прописка, кроме того, в сентябре, когда начнутся занятия на курсах, Катя не сможет работать полный день. Изучив газету вдоль и поперек, Катя наткнулась на слово "переводчик" и решила, что это именно то, что ей надо. Из требований - только английский язык и наличие компьютера, рабочий день себе определяешь сам. Плата сдельная: сколько напереводил - столько и получил, всё по-честному. Обведя в рамочку все немногочисленные объявления на эту тему, Катя принялась звонить работодателям.

Сначала дело не заладилось. Одни говорили, что переводчик уже не нужен. Другим требовалось знание технической терминологии в области тяжелого машиностроения или лакокрасочного производства. Третьи хотели знание не только английского, но и финского, причем оба языка - в разговорном варианте... В конце концов Катя отложила бесполезную газету, взяла затрепанный справочник "Желтые страницы", нашла рубрику "Издательства" и начала звонить всем подряд. Идея оказалась удачной. Через час Катя, торжествуя и слегка нервничая, уже направлялась на собеседование в издательский дом "Омега-плюс", которому срочно требовались редакторы, корректоры, переводчики, верстальщики, уборщики и еще куча народу.