Чтение 4–й страницы книги ~Принцесса для сержанта~

Пусть лучше мудрый волшебник попрощается, помашет нам ручкой и, как говорил лейтенант Палиев, отчалит в далекие края. Ну а мы уж тут как-нибудь без него... решим, что дальше и куда.

Лично я был настроен хватать ее высочество под белы ручки и тащить обратно в замок. Задание, оно, конечно, задание, но коль уж такая бледнота пошла...

Может, волшебник даже и в чем-то прав - допускаю. Даже - что прав он кругом, а также лесом и квадратом. Был, помню, случай: пытались мы через участок соседа слева - в смысле, соседней дивизии - пройти, больно уж наши собственные фрицы пуганые стали. Так ихний начразведотдела битый час над схемой передовой соловьем разливался. Что да как, где и почему, тут пригнетесь, здесь проползете - чуть ли не каждый шажок вы-пла-ни-ро-вал. Но только вышли мы из его землянки, как лейтенант из тамошней разведроты - который и должен был наш переход непосредственно обеспечивать - обернулся, глянул зло, сплюнул и вполголоса так: "Слышали, чего наговорил? Так вот - забудьте к чертям! Пойдете вы не там и так!".

Это вариант раз. А два - пришел к нам как-то с очередным пополнением рядовой Курочкин. Вроде бы боец как боец, на занятиях держался хорошо - звезд с неба не хватал, но осваивался уверенно. Только вот в первом же выходе взял, да и резанул по группе фрицев, которые мимо засады шли. С какого дуба, что ему в голову стукнуло... ну пятерых он этой очередью положил... семерых, если повезло. Ну и сам лег - это ему тоже, считай, повезло, потому что за дело проваленное, троих убитых и двух раненых... ох, спросили бы с него. Отдельно - за старшину Веснушкина... три ордена, пять медалей, "языков" из-под земли доставал... детей двое... в Куйбышеве... столько раз он под смертью ходил, а погиб - из-за дурака!

После рядового Курочкина и не люблю я таких вот, самоумных. Которые ни с того ни с чего начинают вдруг не предусмотренные планом телодвижения выделывать. Одно дело, когда противник, как говорит старший лейтенант Светлов, импровизировать вынуждает, - враг, он на то и враг, чтобы по своим планам воевать, а не по нашим. Но когда свои начинают палки в колеса ставить...

Что-то Ариниус, наверное, заподозрил - очень уж внимательно он мной любовался. Не думаю, что старший сержант в мятом камзоле поверх гимнастерки такое высокохудожественное зрелище, чтобы своим видом волшебника заинтересовать. И уж тем более - несколько минут взглядом буравить.

- Пастушья Нора, - медленно так повторил, веско, старательно каждую букву выговаривая. - Трактир. Укроп Косик.

- Ага, - киваю. - Укроп. В трактире. Укроп Косик. Запомнил. Теперь сто лет помнить буду и уж точно ни с каким Чесноком не перепутаю.

Кажется, Ариниус мне что-то сказать собирался. Или в жабу взглядом обратить - ребята в замке уверяли, с товарищей колдунов иногда и такое станется, даже с тех, кто добрыми себя кличут. Но - то ли вспомнил волшебник наш, под чьими знаменами он на учете состоит, то ли не вышло из меня жабы... одним словом, пустил он белогривку свою с места в карьер, и меньше чем через минуту осталась от мага нашего только пыль над дорогой.

Ну а я на спину отвалился. Лежу, дерево над собой изучаю... благо дуб развесистый, есть на что посмотреть.

И, само собой, краем глаза на принцессу посматриваю. Ее светлое высочество Дарсолану.

- Сергей.

- Да, ваше высочество?

- Не обращайся ко мне "ваше высочество". Та-ак...

Я сел.

- А как, - спрашиваю, - принцесса, прикажете вас в дальнейшем именовать?

- Именовать по имени, - с легкой улыбкой отвечает она. - Дарсолана. А лучше - Дара.

"Дара..."

Наверное, у меня в этот миг все мысли аршинными буквами на физиономии пропечатались. А может, и нет - может, она заранее все просчитала и сейчас, глядя на рожу мою, удивленно-вытянутую, произведенным эффектом наслаждалась.

- Что, плохое имя?

- Нет, - говорю, - почему плохое? Наоборот, как раз очень даже хорошее.

- Я и думала, что тебе понравится. Ты ведь дочь барона Лико Карой зовешь?

Угу. Зову. Хотя этот чертенок рыжий чаще сама приходит. Когда нужно... и когда вроде бы не нужно, хотя на самом деле все равно нужно.

- А знаешь, Сергей, - так и не дождавшись от меня ответа, говорит принцесса, - почему я именно тебя в спутники избрала?

Хороший вопрос. Положим, кое-какие мыслишки у меня на сей счет водились, но совсем кое-какие - к рапорту не подошьешь.

-- Представления не имею.

- Совсем-совсем?

- Совсем. Теряюсь, ваше вы... то есть Дара, в догадках.

- А ведь на самом деле все просто, Сергей. Ты - Beликий Воин Из-за Края Мира, Победитель Дракона, Убийца Черного Мага, Возвращатель Короны...

- Как-как?

- А ты не знал? Для тебя особый титул ввести хотели. Сергей... ты герой, но героев в замке много, и за каждым плеяда славных подвигов, как хвост за лисицей.

Слово "плеяда" я не знал, но смысл понял и без него.

- И чем же, - спрашиваю, - именно я исключителен оказался?

- Вашей любовью. Твоей и Карален Лико. Ты нашел свою любовь, Воин Из-за Края Мира, и она поглотила тебя всего, без остатка. А значит, Сергей, ты не сможешь полюбить меня... а я никогда не захочу встать между вами.

Оригинальный способ отбора напарника на боевое задание, думаю, ну оч-чень оригинальный.

- Боишься принца не дождаться?

Сказал зло и резко - и почти сразу же понял, что глупость сморозил.

Дара - словно кто-то лампочку выключил - вмиг погасла. Ни улыбки, ни искорки в глазах...

- Нет, Сергей, - тихо так отзывается. - Я боюсь совсем другого. На мне проклятье... и тот, кого я назову своим... он должен будет умереть за меня!

Ну и бред, думаю. Это ж надо было так девчонке голову задурить! Здесь пророчество, там проклятье - ох уж мне эта феодально-магическая братия. Инквизиции на них нет, чес-слово.

Ладно. Путь нам вместе неблизкий и, соответственно, нескорый, так что время для разъяснительной и агитационной работы будет. Слова бы найти.

* * *

Удачно нам эта деревенька подвернулась, ничего не скажешь. Вообще-то в приграничье мало кто селится. Земли хорошей много, да только что на ней вырастишь, когда небо круглый год тучами затянуто? Картошку разве что... так ведь нет у здешних этой полезной овощекультуры. То ли среди Дариных предков своего Петра Первого не нашлось, а может, местный Колумб до Америки не доплыл. Ну и, конечно, близость линии фронта тоже кое-какие мысли навевает - если из мест подальше хоть какой-то шанс на благополучную эвакуацию маячит, то здесь и "мама дорогая" сказать едва успеешь.

А тут - деревня, и немаленькая, домов на полсотни. Плюс сараи всякие с амбарами, ближе к центру - храм каменный. И ограда тоже хорошая - земляной вал с частоколом. Хорошая, понятное дело, по здешним меркам - любая полковушка эту ограду живо на бревна и щепки разберет, а то и вовсе... благо холмик, с которого мы с Дарсоланой на эту деревеньку любовались, есть не что иное, как господствующая высота: ставь на прямую наводку-и клади снаряд в любое окошко, на выбор.

Это я по привычке просчитал - и еще: что вышки для лучников по-дурацки расположены. Вроде бы сектора обстрела и приличные, да только ворота с вышек этих толком не фланкировать, а вот охватить их с трех сторон и выбить массированным - запросто! Видел я, как здешние робин гуды по шкуре навесным тренируются: лежала обычная коровья, а стала - ежика гигантского. Так что с таких вышек только за стадом деревенским на лугу следить хорошо...

Впрочем, для нас с принцессой эти измышления, в общем, маловажны были. Вышки-домишки, церквушка. Важным другое было: есть ли в деревне кузнец? То есть можно было бы и без него пытаться обойтись, но с кузнецом - надежнее.

Нам был нужен фургон.

Нужен он нам был, чтобы избавиться от демаскирующего признака - а именно бравого старшего сержанта верхом на боевом коне. Очень уж это, как выяснилось, неортодоксальное для аборигенов зрелище. Они-то почти все к седлу с малых лет приучены. А уж рыцари - те, как я понял, и вовсе наших цирковых джигитов кое-чему поучить могут.

Я же... Дара, как девушка и принцесса, до эпитетов не снизошла, но картину я понял: пугало огородное, если его к луке прикрутить, и то естественней смотреться будет. Притом, что Техас мой не какая-нибудь кляча, а первоклассный жеребец редкой и очень ценной в королевстве породы...

Кузнец в деревне наличествовал Звали его Йохи - имя, как меня Дара по дороге от ворот пояснила, для здешних мест нетипичное. И выглядел он... нетипично. Колоритный такой товарищ, лапы мышцами бугрятся и рожа тоже... бугрится. Я так думаю, в родне у него не без гномов было... а то и не без троллей, если габариты оценить. А тролль - это, доложу вам, сурово. Мне с одним повстречаться довелось - четыре метра росту, больше всего на ходячий валун похож был, особенно по части пуле-пробиваемости. Вернее, пуле-непробиваемости - по крайней мере, очередь из "ППШ" в голое пузо перенес стойко, да трехлинейка его не сразу взяла. Правда, как мне потом разъяснили, это не обычный тролль был, а горный. Обычные же, лесные, и ростом помельче и шкурой похлипче - зато и сообразительней своих скалистых родичей.

Сообразительней, да...

- Значицца, гришь, коня на фургон меняешь?

Меняю. Нам, само собой разумеется, и командировочные-проездные выдали, есть чем в карманах позвенеть. Но в данном конкретном случае еще и второй интерес имеется: Техаса в фургон впрягать - это вроде как "опель-адмиралу" сорокапятку на буксир цеплять. Технически можно, но на деле зверски неэффективно.

Я на Дару оглянулся - а их высочество отвернулись: забор соседний осмотреть.

Она бы, конечно, все эти переговоры на раз-два провела. Но - опять-таки демаскировка.

- Дядя, - вздыхаю, - знаешь, завел бы ты себе хар-рошую привычку - уши мыть. Я ж тебе уже трижды повторил: меняю этого коня на фургон и двух ваших жеребчиков. Что сложного-то?

- Коня значицца, - чешет затылок кузнец. - Вот этого?

- Ага, - киваю. - Этого самого. Который вороной.

- Вороной гришь...

- Можешь ощупать на предмет покраски, - предлагаю. - Если, конечно, подойти не боишься.

На самом деле Техас у меня коняга смирный, посторонних почем зря не пинает - иначе как бы я сам на него взгромоздился? Но кузнец-то об этом факте не осведомлен.

- Фургон, значицца, и два коня в придачу...

Нет, думаю, все, хватит с меня. Еще одно это его "значицца" - я, не сходя с места, спать расположусь. Благо, справа в двух шагах у забора охапка соломы свалена.

- Вот что, - говорю, - дядя. Времени у меня не так чтобы очень... а село у вас большое и с виду не бедное. Думаю, если поискать, в нем не только твой фургон отыщется. В крайнем случае, - добавляю, - я и телегой обойдусь.

Кузнец только фыркнул.

- Во, - говорит, - вы, замковые, завсегда торопитесь. А куды? Зачем? Сами, небось, не ведаете.

Я тоже усмехнулся. Ловко... был, значит, весь из себя туповатый и вдруг философствовать напропалую пошел.

Дяревня, одно слово. Знал бы этот Йохи, на скольких таких деревенских я за последние три года насмотрелся...

По части житейской сообразительности они, конечно, городских превосходят. Да и по физподготовке, в основном, тоже, хотя и мы свои значки ГТО не за красивые глаза получали. А вот с кругозором...

Крестьяне, особенно из пожилых, тех, что Гражданскую помнят, первые, доколхозные еще годы, - а кое-кто - так и вовсе царя-батюшку, - за жизнь свою нелегкую привыкли далеко вперед не заглядывать. Вредно, мол, это, да и ни к чему. С нонешними делами бы управиться: птицу покормить, скотину напоить, а чего завтра или третьего дня будет - это уж как боженька решит.

И привычка эта - до хрипоты, до пота седьмого торговаться - оттуда же. Лопну, но здесь и сейчас цену на копейку собью, а то и на все три - ежли городской слабину даст.

- Ты, дядя, - говорю, - за меня не беспокойся и по ночам не переживай, спи спокойно. Торопимся мы туда, куда нужно.

- Это куды ж?

О! Что еще в деревенских весьма хар-рактерного - любопытство. Оно у них совершенно безграничное, прямо детское. В сочетании с цепкой памятью к очень интересным эффектам порой приводит.

- Дядя, - веско так повторяю, - уши мой, они после данной процедуры не в пример лучше звуки улавливают. Сказано ж уже было: "куда нужно"! Или ты о таком населенном пункте и ведать не ведаешь?

- И я ж о том, - кивает кузнец, - торопитесь, а куды и сами не ведаете. Было б чего стоящее, небось, сказали б. Про хорошее, доброе дело чего ж не сказать. А так... "куды надо". А может, оно и не надо никому вовсе.

- Не-ет, Йохи, надо! Очень многим надо, а некоторым так и просто невтерпеж!

- Это ж кто решил, что оно - "надо"- Умные люди, кузнец, решили, умные. Ну и мудрые тоже в стороне не стояли.

- А-а... - поскучнел кузнец. - Люди. Люди много чего нарешать могут.... хлупостей всяческих. Вот ежли б эльфы чего решили...

Что за леший, почти с обидой думаю, и он туда же - про эльфов. Дались местным эти одиннадцатые...

- Ну да, - говорю. - А если б еще и тебя спросить не забыли, так и вовсе б настала полная благодать и гармония. Так что ли?

- Не исключено.

У меня аж плечо зачесалось - за неимением на этом плече автоматного ремня. Автомат или, скажем, карабин в таких вот беседах - очень полезная штука: похлопать по нему можно, затвором тихонько пощелкать.

Помню, Толя Опанасенко в таких вот беседах любил свой "Дегтярев" из руки в руку перекидывать. Протянет свое удивленное: "Та шо ты говоришь?" - и махнет при этом... сошками... в непосредственной близости от носа рассказчика. Обычно после двух-трех перекладываний народ, что к чему, соображал: и либо исчезал в голубом тумане, либо сказки сказывать начинал на полтона ниже.

Кузнец на меня тем временем еще раз покосился, прищурился.

- Парень... а ты, случаем, не из этих будешь... не красмер?

Красмер - это местные полиглоты так над словом "красноармеец" поиздевались.

- Из этих, - говорю, - а что?

"А то, - сам же себе мысленно отвечаю, - что плакала моя маскировка горючими крокодильими слезами. Грош ей, выходит, цена - да и то в базарный день, в обычный и того не дадут".

- А ничего, - хмыкает кузнец. - Сказал бы сразу - мол, красмер я, фургон нужен! А то, понимашь, торги тут устроил... нешто мы орки какие! Коня менять затеял... да за такого коня обоз выменять можно!

Я аж опешил маленько.

- Обоз, - уточняю на всякий случай, - мне сейчас без надобности. А вот фургон нужен. Один фургон. Но с двумя конями.

- Сделаем! - Йохи отвернулся и как заорет: "Мари-и-ид!"

На этот окрик из-за угла кузни выскочил белобрысый паренек в таком же кожаном фартуке, как у Йохи, - и, увидев его, я отступил на шаг... а по спине холодом повеяло.

Потому что паренек этот был как две капли воды похож на Михеля Нелле.

Тот, Михель, правда, был не кузнецом, а механиком. Унтер-чего-то-там-мейстер. Однажды вечером он решил срезать дорогу, пройдя по лесной тропинке - не зная, что тропинка эта глянулась не только ему, но и русским разведчикам. И попал к нам.

Он старался быть хорошим "языком", говорил много, охотно и при этом - судя по тому, что мы знали и так, - почти не врал. Он старался - но самого главного, того, за чем нас и послали, он сказать не мог, он не знал. А значит, мы не могли вернуться, мы должны были идти дальше... ну а он...

Не знаю, почему лейтенант приказал сделать это именно мне. Вряд ли это было проверкой... хотя кто знает? У лейтенанта не спросить - месяц спустя он стал старшим лейтенантом... посмертно.

Наверное, было бы много проще и легче, зайди я со спины - типичнейшая, как говорил старшина Раткевич, задача по снятию часового. Главное - твердо знать, куда бить, ведь сердце человека - не такая уж большая штука, как иногда кажется.

Я не знаю, как звали первого убитого мной немца - серую фигурку, перечеркнутую мушкой. Я не помню толком свою первую рукопашную - только хрип, дикий вскрик, лязг металла о металл и короткую, в упор, очередь. Очередь, после которой душивший меня немец обмяк, напоследок рассадив мне бровь острым краем каски.

Я даже забыл, как звали первого убитого мною в "поиске"... задремавшего пулеметчика, забыл, хотя сам же забирал его солдатскую книжку.

А вот Михеля Нелле - запомнил.

Неужели все дело в том, что у него были связаны руки? Или в этой его дурацкой фразе: "Я давно хотел сдаться в плен, я знаю - русские не убивают пленных, если они не из СС"?

Ладно.

Насчет фургона Йохи расстарался на совесть. Не дворец, но вполне себе уютный домик на колесах - доски подогнаны одна к одной, сверху двойной тент брезентовый... в смысле, здешнего брезента, заговоренного. Даже печурка имеется. Как по мне - совершенно роскошное средство перемещения, какому-нибудь фрицевскому Опель-блицу запросто фору даст.

И все это - считай, за красивые глаза. Потому как коня в уплату борода брать не желал со страшной силой. Я себе мозоль на языке натер, пока его уболтать пытался... в итоге сошлись на том, что полгода он Техаса у себя подержит, а если я за это время не вернусь, сведет его в замок.

Есть у меня, правда, подозрение, что будет мой красавец вороной все эти полгода в конюшне стоять да отборным ячменем хрумкать... вместо полезной сельскохозяйственной деятельности.

Ну да...

- Сворачивай!

Меня от этого окрика будто пружиной подбросило. Бросил поводья, автомат из сена выдернул и кувыркнулся в кювет. Ну, в смысле, туда, где у приличных дорог кювет, а у здешних - куча листьев прошлогодних. Перекатился, вскочил...

Никого. Фургон еще пару шагов прокатился и стал - то ли Дара спохватилась, то ли коняшки нам редкости умные попались.

Кстати о принцессах...

- Сергей, - глаза у Дары на манер совиных сделались на пол-лица, - ты что?

- Я-то ничего. А ты что?

- Я?!

- Ну не я же. Чего кричала?

- Я не кричала.

- Не кричала?! А кто у меня под самым ухом завизжал?

- И вовсе я не визжала! - с таким вот видом оскорбленной невинности, наверное, только принцессы изъясняться умеют. Еще одно фамильное умение... а может, и учат их этому.

- Я сначала тихо сказала, а ты сидишь, как тролль окаменевший...

Та-ак, думаю, то ли мне самому пора пришла уши с мылом драить, то ли где...

- Ладно, - говорю, - замнем для ясности. Куда сворачивать-то?

- На поляну.

Глянул - и в самом деле, справа от дороги просвет и виднеется в нем небольшая такая, но очень симпатичная полянка.

- Допустим. А зачем нам туда сворачивать? - Сергей,- удивленно так тянет Дара. - Ты уже забыл все, что мы с тобой придумали?

Тут уж моя очередь удивляться настала.

- Ну вообще-то, - говорю, - на провалы в памяти до сегодняшнего дня не жаловался. И разговор наш помню. А вот при чем к нему поляна, в толк взять не могу.

Говорю и чувствую - ох и выдаст принцесса мне сейчас чего-то донельзя очевидное... так что буду стоять на манер чурбана и моргалами хлопать.

- Но, - хмурится Дарсолана, - это же очевидно. Если мы хотим выдать себя за странствующих актеров, то фургон надо раскрасить.

Ну! Что я говорил!

Камуфляж - он и у Роммеля в Африке камуфляж, только, понятное дело, специфический пустынный. Соответственно, коль мы с Дарой решили под здешних цирковых менестрелей маскироваться, то и окраска нашего транспортного средства обязана быть ихней штатной.

Ладно.

Раскрашивать Дарсолана мне не позволила - ну, я в общем-то и не особо рвался. Имеется печальный опыт. Не такой грустный, как, скажем, у товарища О. Бендера, но старшая пионервожатая впечатлениями от моих художественных талантов делилась на совете дружины долго и, как говорит старший лейтенант Светлов, экспансивно. Нет, вру: экспансивно - это когда пуля разрывная, а то словечко, которым товарищ старший лейтенант щеголяет, - экспрессивно.

С тех вот пор я в художники и не рвусь. Другое дело - валежник для костра собрать. Тут все просто и понятно, никаких тебе пропорций с перспективой.

Насобирал охапку, дотащил, вывалил, поворачиваюсь... и, что называется, замираю в глубоком ошеломлении.

- Ну как?

Я фургон обошел, посмотрел на вторую сторону... еще больше впечатлился...

- Слушай, - говорю, - это что, магия такая?

- При чем здесь магия? - удивляется Дара.

- Ну-у... у тебя ведь и красок не было.

- Как и фургона. Я, - ехидно заявляет принцесса, - тоже в деревне времени зря не теряла.

Хотел было я спросить, у кого это в деревушке можно красками разжиться, и передумал.

- Сергей... - Забавно, первый раз у принцессы настолько неуверенный голосок. - А что ты про рисунок скажешь? Я старалась, но уже темнеет...

- А что тут, - пожимаю плечами, - говорить? Шедевр, однако. Выполненный мастерской рукой. Такую картину не на фургон натягивать - на стену в личных покоях вешать вместо гобелена.

- Ты... ты вправду так думаешь?

- Ваше высочество, - почти обиженно говорю. - Мы ведь не в замке королевском, да и толпы слуг в округе тоже не видать. А значит, кроме как на себя самих, рассчитывать не на кого. И нарисуй ты ерунду какую-нибудь, мигом бы переделывать заставил. Ферштейн?

В ответ Дара ко мне подскочила, чмокнула в щеку... звонко... и в фургоне скрылась. Стою, глазами хлопаю, чес-слово, ответь она мне по-немецки, ну хотя бы "их вайе нихт" или там "Гитлер капут", - меньше бы удивился

Ладно.

Хотя, думаю, нет, не ладно. Такие вот странности поведения напарника в голове надо прокачивать, в непременном порядке. Чтоб точно знать, чем откликнется, когда аукнется.

Я и задумался. Долго... минут на десять, котелок над костром уже парить весело так начал. А когда прокачал наконец, почти обиделся - так все просто.