Чтение 4–й страницы книги ~Лилипут~

- Мне тоже что-то расхотелось, глядя на твою бледную рожу. Аппетит пропал. - Сид завернул бутерброды. - Да что с тобой, Гроза Новой Англии? Скучаешь по лету?

Однако никакие шутки друга не могли рассмешить Дэнни, и вскоре мальчики разошлись по своим классам. Дэнни постепенно освобождался из-под власти увиденного. И в конце последнего урока ему еле сиделось на месте. До мальчика вдруг дошло, что нужно спешить домой. К матери. Дэнни заметил - его состояние после утреннего посещения было не таким, какое следовало бы ожидать. Он не впал в истерику, не побежал в полицию, не предупредил маму. Какая-то заторможенность и желание, чтобы все оставили его в покое, - так можно определить состояние Дэнни. Это желание покоя обволакивало разум, словно путы, разорвать которые невозможно, так что лучше и не пытаться, только поранишься. И все-таки Дэнни нашел лазейку, вернее, слабину в этих путах, и в его мозг начала поступать свежесть и стремление хотя бы что-то осмыслить. Ясно одно - теперь он полностью уверен, что столкнулся с тем, что вряд ли когда-нибудь сможет себе объяснить. И уж за советом к родителям, вообще к взрослым идти бессмысленно. Само существование Лилипута невозможно. И если Дэнни - единственный, кто его видел (а он не сомневался в этом), то ему вряд ли поверят, ведь даже новорожденные дети (то есть самые маленькие) намного выше и крупнее Лилипута. Но еще более абсурдным было то, что, кроме Лилипута, у них в доме существует еще нечто. Девочкой назвать это существо у Дэнни не поворачивался язык. Нечто давно умершее, но все-таки... живое. Но и это не все. Самым ужасным было даже не само появление чудовища в виде живого трупа одной из дочерей Тревора, а то, что его видел только Дэнни. Каким-то шестым чувством Дэнни догадался: оно безопасно. В том смысле, что не в силах нанести ощутимого физического вреда. Как мираж. Мальчик даже подумал: не потому ли мама не почувствовала, как у нее вырвали волосок? А вдруг Дэнни видел только воображаемую картину, а на самом деле никто у матери ничего из головы не вырывал? Конечно, он мог и ошибаться, но уверенность в безвредности утренней гостьи почему-то все росла. И в конце концов он пришел к выводу, что главная проблема - Лилипут. Тот по-настоящему живой, неизвестно только, подвержен ли и он смерти, как люди. Получалось, мисс Тревор всего лишь "кукла", подсунутая вместо денег, и предназначалась она для отвлечения его внимания. Или что-то в этом роде. Вот тогда Дэнни и вспомнил, что лепет Лилипута крутился вокруг одного - смерти его матери.

К счастью, учебный день подходил к концу, и Дэнни, ни минуты не раздумывая, со всех ног помчался домой. Теперь Гризли Ллойд казался ему детской забавой. Еще бы! За несколько дней мальчик пережил столько, что любому взрослому оказалось бы достаточно, чтобы попасть в руки психиатров. Кто угодно решил бы, что у него что-то не то с головой или с нервной системой. Но Дэнни принимал вещи такими, какие они есть. Конечно, людей ростом с Лилипута не бывает. Но, во-первых, Лилипут - не обязательно человек, во-вторых, Дэнни наблюдал его своими глазами. Выходит, раз Лилипут существует, то может оказаться так, что и его слова о смерти мамы - не пустой звук. Вот тут мысли Дэнни зашли в тупик. Что может сделать такой малюсенький человечек? Он слишком мал. И все же это не успокоило его. Если Дэнни не подозревал о его существовании, то точно так же может заблуждаться насчет его способностей. Хотя все это оставалось выше его понимания, Дэнни молил Бога о том, чтобы так и остаться в неведении о способности Лилипута подтвердить свои угрозы.

Он бежал со всех ног, весь вспотел, как взмыленная лошадь, в висках стучало, дыхание ускорилось до предела, горло пересохло, как земля во время засухи, а силы убывали с каждой минутой. Но остановиться хоть на минуту и перевести дух казалось мальчику недопустимым. Он любит мать и должен успеть. Дэнни не знал, к чему хотел успеть. Он не знал, чем именно сможет помочь матери, но изо всех сил стремился оказаться рядом с ней. Уже увидев издалека свой дом, Дэнни обругал себя за забывчивость. Ведь он мог позвонить маме из школы и, ничего не объясняя, потребовать, чтобы она ушла из дома как можно быстрее. В крайнем случае, соврал бы, что ему плохо и он при смерти. Безусловно, после такого обмана она спустила бы с него семь шкур, зато сама осталась бы живой. Но что сейчас думать об этом! Он уже у самого дома. Дэнни едва не вломился в закрытую входную дверь. Из прихожей он услышал голос матери, разговаривавшей по телефону в гостиной. Мальчик, ни на миг не затормозив, ворвался в комнату с криком:

- Мама! Мама, с тобой все нормально?

Миссис Шилдс прикрыла ладонью трубку и проговорила:

- Не кричи, я же разговариваю.

- Мама, у тебя все хорошо? Ты жива?

Энн удивленно посмотрела на сына и сказала в трубку:

- Миссис Динджер, извините меня! Я перезвоню вам минут через пять. - Она послушала собеседницу. - Да, да. Сразу же перезвоню.

Дэнни был уверен, что мама набросится сейчас на него с руганью, может быть, даже ударит его или потягает за ухо, но ему было все равно. Главное - она жива. И Дэнни почувствовал, как его переполняет радость от созерцания матери, целой и невредимой. Но она, вопреки ожиданиям своего отпрыска, не стала даже повышать голос, лишь пристально заглянула ему в глаза и спросила:

- Дэнни, что с тобой происходит в последнее время?

- Ничего, ма, - тихо сказал юный Шилдс.

- Ты сам на себя не похож! Утром ты сидел точно не от мира сего. Как будто увидел привидение.

И Дэнни вспомнил. Он был уверен, что по его лицу можно было догадаться о многом, если не обо всем. Даже будь он талантливым актером, все равно не сумел бы скрыть переполнявших его чувств, которые сочились из него, точно пот из тучного человека в жаркий летний полдень. Обо всем постороннему наблюдателю могло поведать его лицо. Но ему показалось, что никто из родных ничего не заметил. Дэнни ошибся. Мать все же успела в какой-то момент бросить взгляд на сына. Но увидела немножко не то, что должна была увидеть. Лишь некую отстраненность и задумчивость. А где же побелевшее, как только что выпавший снег, лицо, где ужас, ясно отражавшийся в глазах? Все это осталось незамеченным.

- Уж не болен ли ты, Дэнни? - Мать протянула к нему руку, обхватила за плечо и притянула к себе, внимательно вглядываясь в его зрачки. - У тебя что-нибудь болит? Скажи!

- Нет, ма. Ничего не болит.

Примерно час назад он действительно чувствовал боль, но сейчас все прошло. Опасения не подтвердились, и Дэнни отчаянно хотелось уйти от матери, словно дальнейшим своим присутствием мог повредить ей.

- Я хочу пить.

Он повернулся и, бросив виноватый взгляд на мать, вышел из гостиной. Энн проводила его удивленным взглядом и покачала головой, набирая номер телефона миссис Динджер.

Минут через тридцать, когда все достоинства новой шали, приобретенной миссис Динджер аж за пятьдесят долларов, были обсуждены со всех сторон, Энн Шилдс положила трубку.

- Толстая дура! - зло пробормотала она себе под нос. - Вечно-то она пытается со мной спорить, как будто все знает лучше меня. В лепешку расшибется, чтобы доказать свое. Мешок с мясом!

Мысли Энн отвлеклись от миссис Динджер. Она недоверчиво осмотрелась по сторонам, почувствовав вдруг: в доме что-то не так. Что же? Она сидела и прислушивалась, но ничего не могла понять. Она не заметила, как из-за вазы, стоявшей на телевизоре, на нее смотрит странное существо, внешне напоминавшее человека, уменьшенного в десятки раз. И все-таки через несколько минут женщина догадалась, в чем дело, и ужаснулась своей догадке: она не слышала звуков - ни шума машин, пусть редких, на Канзас-стрит, ни тиканья часов, висевших напротив нее на стене гостиной. Вообще ничего. Абсолютная тишина. В первое мгновение она испугалась, что у нее что-то со слухом. Но Энн, чертыхнувшись при мысли об этом, прекрасно расслышала свой голос. Его она слышала, но больше ничего. Ни единого звука не проникало из мира, как если бы она оказалась отгороженной от всего прозрачной стеной. А в это время странное существо, усевшись на край телевизора и свесив свои малюсенькие ножки, начало болтать ими. Испуг на время оставил Энн, уступив место полнейшему недоумению. И тут вдруг это началось. Энн случайно посмотрела на свои руки и увидела маленькую капельку крови, сочившуюся из кисти между костяшками указательного и среднего пальца правой руки.

- Черт! Где это я успела порезаться?

Энн вытерла другой ладонью кровь и увидела, что между пальцами нет ни царапинки. Кровь появилась снова, на этот раз еще больше. Меж пальцев потекла тоненькая струйка. Энн встревожилась не на шутку. Она попыталась подняться из кресла, но оступилась, подвернув ногу, и упала на пол. Резкая боль пронзила ступню, женщина вскрикнула. А рука уже по локоть была в крови. Теперь не могло быть и речи о порезе в каком-то определенном месте. С нее будто полностью содрали кожу. Кровь продолжала сочиться с неимоверной скоростью. Энн обезумевшими от страха глазами смотрела на свою изящную ручку.

- Не может быть, нет, нет! Господи, почему? Это невозможно. - Голос ее слабел, а вместе с тем и все тело, и до женщины дошло, что она неправильно расходует драгоценные минуты. - Дэнни! Дэнни, сынок! - закричала она, но голос звучал хрипло и глухо. - Дэнни, помоги мне! Со мной что-то случилось, мне страшно! Дэнни, вызови "скорую", спаси меня. У меня идет кровь... О Боже, много, как много крови! Дэнни, неужели ты не слышишь? Помоги мне, мой мальчик!

Она догадалась, что ее крики бесполезны. По какой-то причине сын ее не слышит. Энн судорожными движениями тяжелобольного начала хвататься за кресло, пытаясь подняться. В голове ее сквозь кровавый туман созрело решение во что бы то ни стало добраться до телефона. Она видела аппарат, он был очень близко, но в ее теперешнем состоянии казался недостижимо далеким. Энн потянулась к телефону здоровой рукой, но лодыжку снова пронзила боль. Внезапно все померкло у нее перед глазами, силы иссякли, а телефон оставался по-прежнему недосягаем. Миссис Шилдс собрала в кулак всю свою волю и желание выжить, сделала рывок и верхней частью тела оказалась в кресле. Упираясь из последних сил здоровой рукой, превозмогая боль и непонятное ощущение безразличия, нахлынувшее на нее при виде телефона, до которого теперь можно было достать, женщина протянула левую руку к трубке. Неверным движением она подтянула его к себе, и аппарат свалился со столика в кресло. В голове почему-то появился номер миссис Динджер, даже "Скорая помощь" выпала из памяти. И вообще ни одного номера. Энн указательным пальцем набрала первую цифру "шесть". Но это была последняя удача. Затем цифры слились воедино, она пыталась разобраться на ощупь, но ничего не получилось. Силы таяли, пока голова не упала рядом с телефоном, руки безвольно разжались, и тело начало съезжать на пол. Минут через пять сознание навсегда покинуло Энн Шилдс. Когда ее обнаружили, в теле не осталось ни капли крови.

Глава шестая

- Проходи, - сказал Сид Абинери своему другу, пропуская его к себе в комнату. - Рассказывай. Я тебя слушаю. - Затем добавил дрожащим голосом: - Ведь это связано как-то с твоей мамой?

Дэнни в полном молчании кивнул. Это было не "как-то связано", а имело прямое отношение к смерти матери. Он был в этом абсолютно уверен. Прошло четыре дня после того страшного события, но мальчик не мог не помнить все до мельчайших подробностей. В тот день, оставив мать в гостиной и окончательно успокоившись, Дэнни поднялся к себе в комнату. Оказалось, он вымотался так, что еле волочил ноги. Наверное, сказывалось напряжение последних часов.

Мальчик задремал. Ему приснилась улыбающаяся мать. Затем что-то на минутку разбудило его. Словно что-то (или кто-то) упало внизу в гостиной. Дэнни прислушался к тишине и... опять задремал. Спустя некоторое время он вновь был разбужен (на этот раз окончательно) неистовым криком Джонни. Дэнни подскочил, выскочив из сна, точно пробка из бутылки шампанского, и, не раздумывая, помчался вниз. Джонни уже не кричал, он взахлеб рыдал. А на полу гостиной умершая мать лежала в луже крови, продолжавшей сочиться из правого предплечья. Дэнни сразу же поразился, как много крови. Настоящий кровавый пруд в квартире. Было ясно и ребенку, что миссис Шилдс мертва. Человек не может не умереть, потеряв столько крови.

Страшная картина, однако, не погрузила Дэнни в шок, как брата. Потому что подсознательно он ожидал увидеть нечто подобное еще час назад, вернувшись из школы. Он не впал в истерику, хотя увиденное, конечно, подействовало на него. Из его глаз хлынули слезы, а к чувству горечи примешивалась ненависть, которая все усиливалась. К Лилипуту.

Дэнни подбежал в матери, совершенно не заботясь о том, что ступает по ее крови. Джонни продолжал рыдать. В критической ситуации он оказался менее хладнокровным, чем младший брат. Дэнни, морщась от терпкого запаха крови, обошел мать и взял в руки телефонную трубку, пищавшую короткими гудками. Конечно, в кухне был еще один телефон, но сейчас он не помнил об этом. Он знал лишь одно: нужно позвонить в полицию, а уже они знают, что делать. Глотая слезы, Дэнни поставил на столик аппарат, на котором остались кровавые отпечатки матери, и набрал номер.

Как признался в этот же вечер шерифу Гэл Хокинс, беседуя с ним с глазу на глаз, он догадывался, откуда ему звонят, когда маленький мальчик, давясь слезами, пропищал, что у него убили маму, но адреса не мог назвать. И когда он в конце концов выдавил из себя несколько слов - Канзас-стрит, 29, - Хокинс не удивился. В Оруэлле испокон веку ничего серьезного не случалось, пока ненормальный сынок Треворов не открыл счет. Уже тогда, будь на то его воля, Гэл с удовольствием сжег бы этот дом и обнес это место оградой. То, что там случилось, было, естественно, выше его понимания, а поэтому наполнило жуткой уверенностью, что случай вполне может повториться. И вот год спустя он снова столкнулся с этим кошмаром. Дэнни получил от него указание ни к чему не прикасаться и ждать прибытия полиции. Мальчик бросил еще один взгляд на мать и увел (вытолкал) из гостиной старшего брата, закрыв за ним дверь. В ожидании полицейских минуты показались Дэнни часами. Джонни перестал плакать и сидел на кухне, бессмысленным взглядом уставившись в окно. Он даже не пошевелился, когда в дом вошли Гэл Хокинс и Ларри Донер, а Дэнни вышел их встретить. Вскоре приехал шериф Чарли Лоулесс. Хокинс не обмолвился с шерифом ни единым словом. Он лишь кивнул в сторону трупа миссис Шилдс и нахмурил брови. Увезли мать, осмотрели вдоль и поперек гостиную, и Лоулесс увел Дэнни на кухню, чтобы поговорить с ним. От старшего брата шериф ничего не добился. Тот нес какую-то бессмыслицу и вряд ли сам соображал, что говорит. Лок ввел ему дозу успокоительного. Шериф присел рядом с Дэнни за кухонный стол и с минуту молчал. Дэнни видел Лоулесса лишь один раз, когда тот заезжал к ним спустя неделю после переезда, но мама разговаривала с ним холодно и в дом не пригласила. Но Дэнни мистер Лоулесс понравился. Сейчас мальчик был доволен, что беседовать придется с шерифом; раз от разговора не уйти, то лучше пусть это будет он. Дэнни говорил тихо, но разборчиво и сам удивлялся своей стойкости. Когда-то давно, вообразив на миг, что мамы больше нет, он разрыдался. И это лишь при одной мысли, подкрепленной воображением! Мальчику казалось, что, случись это в действительности, он сойдет с ума или уж по крайней мере не сможет в течение нескольких дней связать двух слов. Но вот он, конечно, с камнем на сердце, но все же разговаривает с шерифом, пока отец мчится из Манчестера в Оруэлл на своем "шевроле" оливкового цвета. Дэнни был свидетелем, как Гэл Хокинс позвонил отцу прямо на работу, словно бы извиняющимся и полным сочувствия голосом сообщив ему о несчастье. Он переспросил мистера Шилдса, прежде чем положить трубку, понял ли он, что ему сказали. Дэнни почувствовал приступ дурноты, представив лицо папы. Кто-кто, а уж отец вряд ли мог принять стоически такое известие. Дэнни даже разозлился на Гэла Хокинса за его бестактность и недомыслие. Ведь могла же полиция обойтись без немедленного оповещения всех родственников! Не обязательно было звонить отцу на работу. Теперь Дэнни опасался, что может в один день потерять и мать и отца. В таком состоянии ничего не стоит не уследить за дорогой, тем более папа, естественно, будет спешить. Уж тогда Дэнни точно надолго лишится способности думать. Но пока что ему необходимо было узнать, что именно скажет мистер Лоулесс. Конечно, это шериф будет задавать ему вопросы, но Дэнни кое-что узнает и при такой форме беседы. Мальчик понимал, что, кроме матери, у него есть еще близкие люди, да и Лилипут (он был уверен, что в смерти мамы каким-то образом виновен малюсенький человечек) где-то рядом, поэтому он не имеет права поддаваться панике и терять драгоценное время.

- Дэнни, - обратился к нему Чарли Лоулесс - Я понимаю, ты сейчас не в таком состоянии, чтобы отвечать на всякие дурацкие вопросы, но поверь, это очень важно. Именно сейчас, когда прошло так мало времени. Не спеши, пожалуйста, и хорошенько подумай, прежде чем ответить на мой вопрос. О'кей?

- Да, мистер Лоулесс! Можете рассчитывать на меня.

- Молодец! Ты - настоящий мужчина! У тебя такое горе, а ты держишься что надо! С твоей мамой произошло несчастье. Кстати, ты знаешь, Дэнни, отчего умерла твоя мать?

Мальчик настороженно посмотрел прямо в зеленые глаза мистера Лоулесса. Почему шерифа интересует именно это? Конечно, мать умерла от потери крови, но в данном случае его самого мучает вопрос, почему она потеряла столько крови. Дэнни не знал точно, но предполагал, что в доме никого постороннего не было и... постороннее вмешательство тут ни при чем. Но тогда отчего мать потеряла всю кровь? И Дэнни вдруг осознал, что полиция в тупике. Было и еще что-то Шериф как будто был не очень удивлен тем, что увидел, он словно бы... считал случившееся в какой-то степени возможным. И решил выяснить, насколько осведомлен Дэнни, хотя он и маленький еще. По-видимому, для него это было важно.

- Не знаю, - сказал он осторожно.

- В общем-то я так и думал. - В голосе шерифа чувствовалось едва заметное облегчение. - Мистер Лок еще поставит окончательный диагноз, но, скорее всего, у твоей мамы, Дэнни, была какая-то редкая болезнь. И вот что еще! Ты когда видел маму в последний раз, что она делала?

- Говорила по телефону. Кажется, с миссис Динджер.

- Ага. Ясно. Как ты думаешь, она не выглядела больной? Или напуганной, взволнованной?

- Не знаю, она... - Дэнни запнулся. Перед глазами вновь всплыла ночь с воскресенья на понедельник. А вместе с ней и Лилипут, тараторивший, как заведенный: "... умрет мама, умрет мама..." - Она была как всегда.

И это была правда. Дэнни и в самом деле не заметил ничего странного в поведении матери. Он знал свою маму и был уверен, что, доведись ей увидеть такое создание, как Лилипут, она не смогла бы спокойно разговаривать. Это оказалось бы выше ее сил. Нет, она не предполагала (в тот момент), что скоро умрет.

- Так. Как всегда, - пробормотал Лоулесс. - Дэнни, твоя мать могла позвать тебя, но подвернула ногу. У нее обнаружили сильный вывих. Она потеряла сознание, и... в таком состоянии и пришла смерть. В каком-то смысле то, что произошло, - несчастный случай.

Лоулесс пристально следил за реакцией мальчика, словно хотел убедиться, что тот ему поверил. Но Дэнни почувствовал разницу между предыдущими фразами и этой, точнее, разницу между интонациями, с которыми это произносилось. И последнее утверждение походило на фальшь. Чем-то интонация мистера Лоулесса напоминала других, говоривших заведомую ложь. Но зачем ему понадобилось врать? Дэнни этого не знал. Но о том, что шериф солгал, мальчик догадался безошибочно.

- Ты ничего не слышал? - спросил Лоулесс - Я имею в виду кого-нибудь чужого, кто приходил, пока ты был у себя в комнате.

- Нет. Я ничего не слышал.

- Я спросил это так, на всякий случай. У вас в доме не обнаружили признаков чьего-либо присутствия или каких-нибудь посторонних предметов, с помощью которых можно нанести человеку ощутимый вред. Это несчастный случай, вызванный какой-то болезнью, о которой твоя мама даже не подозревала.

Дэнни задался вопросом, достаточно ли тщательно проверили полицейские комнату. И если бы Лилипут был в гостиной, то смогли ли бы они его обнаружить? В ту ночь он оказался у Дэнни в комнате, но это мало о чем говорило. Дэнни не слышал, как Лилипут вошел к нему. Как же он это сделал? Придет время, и Дэнни узнает. Сейчас же он был бессилен это выяснить.

- Дэнни! Я хочу тебя попросить об одной услуге.

- Конечно, мистер Лоулесс.

- Постарайся никому не рассказывать о том, как умерла твоя мама. Никто не имеет права выпытывать у тебя подробности. Никто. Люди имеют глупую привычку все преувеличивать, а я бы не хотел, чтобы они смаковали подробности этой смерти. Поэтому я посоветовал бы тебе, Дэнни, никому ни о чем не рассказывать. Договорились?

- Да, мистер Лоулесс, - пробормотал мальчик.

- Вот и отлично. Теперь я подожду твоего отца, если ты не возражаешь.

- Нет. - Дэнни поднялся из-за стола. - Вам приготовить кофе, мистер Лоулесс?

Шериф удивленно взглянул на ребенка. Старший брат казался куда более чувствительным, он даже подумывал его увезти отсюда, такая с ним приключилась истерика. А младший держится так, что в это трудно поверить. Как будто после смерти матери прошла уже целая неделя, а не всего лишь несколько часов. Предлагает кофе, точно Чарли просто зашел к ним в гости. По правде сказать, Лоулессу очень хотелось кофе, он выпил бы даже чашечки две-три, погорячей да покрепче. Но он и так чувствовал себя неловко перед пареньком. Ведь до него еще не дошло, что мать его умерла от чего-то такого, что не лезет ни в какие рамки и выше всякого человеческого разумения.

Чуть больше года назад в этом же доме, хотя и в другой семье и при совершенно иных обстоятельствах, произошла точно такая же нелепая смерть. И вот это повторилось. Хокинс, так тот вообще выглядел, словно ему завтра в могилу. И Чарли понимал его лучше, чем кто-либо другой. В прошлом году Лок, не колеблясь, посоветовал скрыть то, что случилось в действительности. Оказалось, сделать это было не сложно. Даже ФБР осталось в неведении. Тогда все было яснее ясного - всех четверых, включая миссис Тревор, застрелил из ружья Рори Тревор. Точка. Но сегодня не было ни пальбы, ни злоумышленника с ножом, вообще никакого вмешательства. Придется придерживаться версии, которую он предложил Дэнни. С одной оговоркой. Миссис Шилдс все же порезалась обо что-то, не сильно, но достаточно для того, чтобы пошла кровь. А остановить кровотечение Энн не могла, потому что потеряла сознание. Конечно, детали еще будут обговорены с Локом, но в целом не обойтись без такой, или примерно такой, версии. Мальчик ничего об этом не знает. Тем лучше. В его возрасте ребенок верит в безграничные возможности взрослого мира, в то, что конечно же дяди и тети не могут не знать, почему умерла его мама. Но в том-то все и дело, что никто не найдет сколько-нибудь правдоподобного объяснения смерти этой женщины.

Чарли вспомнилось, как она сидела перед ним в его кабинете и несколько высокомерно смотрела на него своими красивыми глазами. А теперь она мертва. И смерть ее кажется еще более ужасной из-за того, что такая смерть просто невозможна. Эта женщина с шикарными ногами всего лишь труп, хотя... не совсем обычный. А ее сын предлагает ему кофе. Хорошая мысль, но заставлять ребенка возиться ради него с кофе... Только что он потерял мать. И пусть она была не самая лучшая мама на свете, все же...

- Нет, Дэнни. Спасибо. Лучше иди к себе. Тебе слишком много пришлось пережить, мальчик. А я обойдусь без кофе. Но все равно спасибо.

Лоулесс проводил его печальной улыбкой. Если только в городе узнают, ч т о на самом деле случилось с женой Алекса Тревора, а теперь и с миссис Шилдс, ситуация может выйти из-под контроля. Шерифу больше всего хотелось поскорее замять это дело. Ну ладно, допустим, замнем, а дальше что? Ждать еще чего-нибудь подобного? Как бы Чарли хотелось, чтобы больше ничего такого не случалось!

Между тем Дэнни Шилдс поднялся к себе в комнату, думая только об одном: когда приедет отец, надо как-нибудь изловчиться и подслушать его разговор с мистером Лоулессом. А пока отец не вернулся, можно было подумать о другом. Теперь без всяких там комплексов он может (и должен) поговорить с Сидом. Дэнни даже удивился тому, что он сидит и планирует свои действия, как будто у него никогда и не было матери или, по крайней мере, она не умирала. Разве может малолетний мальчик так хладнокровно рассуждать, когда у него умерла мама? А Дэнни уже давно не плачет. Ему надо о многом подумать как следует, чтобы не пришлось плакать потом. Как же быть с Лилипутом? Именно эта тварь сейчас требует максимального внимания. Кто же он такой? Как он живет? И где? Таких вопросов целый океан, поглубже, чем какой-то там Тихий и Атлантический. Лилипут был здесь, в его комнате. Дэнни видел его один-единственный раз, и именно здесь, в своей спальне. Дэнни еще сам не осознавал до конца, какой план складывается у него в голове. Хотя что-то начало проясняться. Но этим он займется позже. Сейчас же самое главное - дождаться отца и чтобы с ним все было хорошо, насколько это вообще возможно после смерти мамы. Со стороны Лилипута пока ничто никому не грозило. Дэнни был уверен в этом совершенно, хотя объяснить это словами не смог бы. Если Лилипут виновен в смерти матери, то сейчас (пусть всего на несколько дней) он безвреден. Дэнни чувствовал это, как человек чувствует стекающие по спине капельки пота в душный день. И еще одно убеждение сложилось в душе у Дэнни, привнеся единственную оптимистическую нотку в сегодняшний день, - что с Лилипутом можно как-то справиться. Способ он надеялся отыскать. А то, что этот человечек убил маму вопреки всем законам реальности, ничуть не обескуражило его.

Дэнни отвлек от размышлений шум подъехавшей машины. По звуку он безошибочно догадался: это отец. Мальчик подбежал к окну. Мистер Шилдс хлопнул дверцей и уставился на свой дом. Несмотря на прохладную погоду, его лоб блестел от пота. Он вытащил из внутреннего кармана своего делового костюма носовой платок и отер лоб и виски. Он стоял, не в силах направиться к дому, где его последние сомнения развеются и ему придется окончательно смириться с тем, что он потерял жену. Позвонив Уиллу в офис, Хокинс своим сообщением потряс его не меньше, чем жителей Лос-Анджелеса обрушившийся на их город невиданный снег. Уилл до сих пор не верил тому, что услышал, тем более что Хокинс нес какой-то бред: мол, никто в этом не виноват, причиной лишь несчастный случай и жена потеряла очень много крови. В общем, телефонный разговор - это всего лишь телефонный разговор. Добираясь до Оруэлла, Уилл раза два-три был на грани гибели, и только прекрасное умение водить автомобиль спасло его. В такие минуты он больше всего опасался, как бы его не задержала дорожная полиция. Ему казалось, что от того, как быстро он появится дома, возможно, что-то зависит. Вдруг Хокинс что-то напутал, преувеличил? И Уилл, может быть, еще окажется чем-то полезен. Хотя вряд ли. Стоя на подъездной дорожке, узнав шерифский "форд", Уилл окончательно смирился с потерей матери своих детей и любимой женщины. Как во сне, он подошел к крыльцу. Навстречу ему вышел Чарли Лоулесс, засунув большой палец левой руки за форменный ремень. Он протянул Уиллу руку.

- Неужели... это правда? - Уилл посмотрел на представителя закона умоляющими глазами, как будто шериф мог воскресить Энн.

- Да. Ваша жена... ее больше нет, мистер Шилдс, - мягко сказал Чарли.

- Но как? Почему? Как это произошло? - В принципе не имело значения, как умерла Энн, но все же требовались какие-то подробности.

- Я вам все объясню, мистер Шилдс! - твердо пообещал Чарли. - Но дело не такое простое, чтобы...

- Какое дело? Я вас не понял! - воскликнул Уилл.

- Послушайте, мистер Шилдс...

- Можете... называть меня Уиллом.

- Ну что ж... согласен. Думаю, ситуация такова, что и вам лучше называть меня Чарли.

- Да, да, конечно. Так что вы, Чарли, говорили? Она... в доме?

- Нет, нет. Ее увезли. Пройдемте в дом, Уилл. Нам нужно обсудить нечто очень важное. Именно сейчас обсудить, несмотря... на ваше состояние.

Они оказались в прихожей, шериф запер входную дверь и прошел вслед за Шилдсом в гостиную. Как только они расположились там, Дэнни вышел из своей комнаты и стал осторожно спускаться на первый этаж.

- Я понимаю, ничего сейчас важнее нет, чем то, что вы потеряли жену, Уилл. Однако ее уже не вернешь, а дело на этом не закончилось, как я понимаю.

Шериф уселся в кресло, вытянув ноги. Уилл Шилдс устало присел на краешек дивана.

- Но все же как могло такое случиться? Ваш заместитель сказал, что это был несчастный случай.

- Хокинс? - Шериф задумчиво почесал кончик носа. - Я даже не знаю, что вам и сказать, Уилл.

- То есть как не знаете? - напрягся Шилдс - Вы не уверены в том, насильственной смертью умерла Энн или нет?

- Уилл! Успокойтесь и постарайтесь не перебивать меня без крайней необходимости. - Чарли сделал паузу. - Я вам расскажу все подробно, ну а затем сами решайте. В общем, не будем забегать вперед. Вы, надеюсь, в курсе того, что произошло с прежними владельцами этого дома?

Уилл недоуменно вскинул брови:

- А какое это имеет отно...

- Я же просил вас, Уилл!

- Извините. Но я не...

- Я не ухожу в сторону. Вопрос напрямую связан с вашей женой, Уилл.

- Ну хорошо. - Шилдс недоверчиво глянул на Лоулесса. - Раз вы спрашиваете... я думаю, вы знаете, что делаете. - Шериф кивнул, а Уилл продолжал, все еще не понимая, к чему клонит Лоулесс: - В основном все сведения об этом доме добывала Энн. Она мне сказала (посоветовав не брать это в голову), что уже год не могут найти покупателя по одной-единственной причине - прошлым летом в нем была убита целая семья. Энн еще что-то говорила, но я уже не помню. Я видел по ее глазам, что дом уже наш. Так что бессмысленно было особо вдаваться в смысл ее слов - она все равно уговорила бы меня приобрести этот дом. Тем более что я до сих пор не вижу ничего предосудительного в том, что семья живет в доме, где когда-то произошло убийство. Конечно, неприятно, но что поделаешь? За него мы будем выплачивать намного меньше. И я считаю, что это верно.

"Так, так..." - подумал шериф. В том, что она его обязательно уговорит, Чарли был уверен с самого начала. Но до него постепенно доходила одна вещь. Видать, женщина (правда, о покойниках плохо не говорят) оказалась еще более хитрой лисой, чем предполагал шериф.

- Уилл, постойте! - вырвалось у Лоулесса. - Э-э... я что-то не понял. Ваша жена ничего вам не рассказывала после визита ко мне? За две недели до вашего переезда?

- Ну как это "ничего"? Сказала, что два раза появлялись желающие купить дом, но так и не решились. Сказала, что вы пожелали нам хорошо устроиться, если, конечно, мы все-таки переедем сюда.

Лоулесс едва сдержал улыбку, понимая, насколько она неуместна. Просто он еще раз убедился, что женщина, муж которой позволяет ей лепить из себя что угодно, рано или поздно превращается в настоящую стерву. Это ж надо, родному мужу даже не заикнуться о том, что он рассказал ей! Безусловно, она опасалась, что он, узнав об этих странных, просто диких подробностях, станет менее податлив и за дом еще придется побороться. Но ведь кроме собственных амбиций у этой женщины были еще и дети!

- Уилл! Вы меня извините, но ваша жена... сказала вам, к сожалению, не все.

- Не все? - переспросил Шилдс - Но что еще можно было обсуждать? Подробности убийства?

- Нет. Вы только выслушайте меня. Все, что я вам скажу, - правда. Хотя эта правда покажется вам по меньшей мере бредом. Однако вам придется поверить мне.

Вот уж чего Чарли не ожидал, так это что ситуация может повернуться вот таким образом и ему придется снова рассказывать про убийство семьи Тревор. Его передернуло. Почему-то, когда приходилось говорить об этом, шериф чувствовал себя как человек, над которым нависла снежная лавина. Еще пара таких рассказов - и для него это так же плохо кончится, как и для его персонажей. Это ощущение не покидало его. И хоть шериф старался не верить дурным предчувствиям, приходилось все же с ними считаться. Наверное, он сильно побледнел. Во всяком случае, достаточно, чтобы Уилл посмотрел на него с тревогой.

Под дверью гостиной Дэнни, прижавшись всем телом к стене, затаив дыхание, с широко раскрытыми глазами приготовился ловить каждое слово шерифа. Он расслышал удивление в голосе мистера Лоулесса, когда он спросил о том, что говорила мать отцу. Чутье подсказало ребенку, что он услышит нечто новое, так как шериф явно знал больше, чем было известно отцу и (как Дэнни думал) ему самому. Получалось, что и Сид Абинери был осведомлен не полностью. Дэнни был уверен, что через несколько минут узнает, по какой причине мистер Лоулесс солгал ему, сказав, что мать потеряла сознание и умерла от болезни, о которой не догадывалась. Но именно в тот момент, когда мальчик уже чувствовал, что шериф открывает рот, чтобы нарушить паузу, в кухне упала со стола чашка. Дэнни сразу же определил, что чашка проехала по столу, как если бы кто-то толкнул ее. Он замер, испуганно прислушиваясь к звукам сразу в двух местах. Мальчику показалось, что кто-то не желает, чтобы он услышал то, что хочет рассказать отцу мистер Лоулесс. И этот "кто-то", естественно, мог быть только им - Лилипутом. Дэнни не сомневался в этом. Именно Лилипут. Может, для человечка это и не было таким уж важным, но все-таки он чуть не выдал Дэнни. Мальчик как-то сумел сохранить хладнокровие, несмотря на опасение, что его застигнут врасплох. Быстро, но бесшумно он начал взбираться по лестнице, уловив еле слышное движение в гостиной. Не важно, кто это был - отец или шериф. Его не должны увидеть. Мальчику пришлось резко остановиться при звуке открывшейся двери. К счастью, он уже был вне поля зрения того, кто вышел из гостиной.

- Вы что-нибудь слышали, Уилл? - Это был голос Лоулесса.

- Не знаю. Может, выхлопная труба? - неуверенно предположил отец.

- Вряд ли! На улице не проезжало ни одной машины. Так что-то.

- Да. Мне показалось, шум раздался оттуда.

"Шериф наверняка показывает в сторону кухни", - подумал Дэнни.

- Ничего страшного. Может, сквозняк. Чарли, я жду ваших объяснений.

- Ладно. - Шериф прикрыл дверь.

Дэнни снова почувствовал абсурдность происходящего. В кухне упала (и разбилась) чашка, а отцу почудилось, что это выстрелила выхлопная труба проезжавшего мимо автомобиля. Звук был такой ясный, а шериф не понял, что это было. Но надо было спешить. Он снова оказался под дверью гостиной. Хорошо, что мистер Лоулесс не зашел в кухню и не стал подниматься на второй этаж. Хотя сейчас Дэнни уже не так боялся, что ему придется вдруг снова бежать по лестнице.

- Говорите, Чарли! У вас такое лицо! Говорите, ведь мне и так достаточно плохо, я не думаю, что мне станет еще хуже от того, что вы мне сообщите.

Лоулесс опять почесал кончик носа. Шилдс возьмет свои слова обратно, если хорошенько обмозгует услышанное. И шериф повторил слово в слово то, что два месяца назад говорил его жене. Уилл сидел молча, тяжело дыша и несколько раз кашлянув. Он не открыл рта, пока Лоулесс не замолчал. Слушая шерифа с таким же вниманием, как и отец, Дэнни поглядывал в сторону кухни, с ужасом думая, что он будет делать, если Лилипут вдруг сейчас появится, подмигнет ему и затараторит: "Умерла мама, умерла мама, умерла мама..." Но никто не появился, и Дэнни с замиранием сердца слушал рассказ шерифа, припомнив тут же и недавнее появление в кухне во время семейного завтрака одной из дочерей Алекса Тревора. Однако он почему-то был уверен, что тела этих девочек на самом деле уже год гниют в земле.

- Почему об этом никто не знает? - спросил Уилл, когда Чарли замолчал.

- Мы с Гэлом очень старались сохранить в тайне эту трагедию. Честно говоря, я Не верил, что у нас это выйдет. Ведь, кроме нас с Хокинсом, об этом знали еще несколько человек. Но, как ни удивительно, мы все-таки уберегли город от этого ужаса.

- А как... с Энн? - Уилл едва сдерживался, чтобы не разрыдаться.

- Энн? - Шериф замялся. - Ваша жена умерла так же, как и миссис Тревор.

- Но разве в нее... стреляли?

- Уилл, поймите! Саманта Тревор умерла не от выстрела! Я не знаю отчего. Но выстрел тут ни при чем. Она вообще не могла умереть таким манером. Тело не повреждено, ничего не нарушено, но кровь сочится через кожу. Чертовщина, я понимаю. Но сегодня мы столкнулись со вторым подобным случаем.

- О Господи! Неужели... и у нее...

- Сейчас мистер Лок проводит со своим помощником скрупулезное обследование. Но на теле нет ни порезов, ни царапин. Однако ваша жена потеряла всю кровь. Понимаете, у человека всегда остается немного крови, хоть чуть-чуть, как бы его ни искромсали. Но в теле Энн крови вообще не осталось.

- Но... как такое возможно, шериф?

- Если бы я знал, если бы я знал, Уилл!

- Но ведь где-то должны это выяснить! Существуют исследователь...

- Уилл, не смешите меня. Неужели вы думаете, что кто-то вам даст исчерпывающий ответ? Мы только посеем в Оруэлле панику.

- И что же вы предлагаете? - Уилл чувствовал: то, что он услышал, еще больше усилило ощущение боли из-за потери жены. Он вдруг сообразил, что гораздо легче бы воспринял смерть Энн, если бы ее застрелил какой-то взбесившийся придурок или смертельно ранил грабитель. Но непонятное пугает больше, нежели самый жуткий, но реальный ужас. Уилл Шилдс подумал о Джонни и Дэнни. Их мать умерла каким-то непостижимым образом. Без вмешательства другого человека.

- Что я предлагаю? - переспросил Лоулесс. - Я ни в чем сейчас не уверен, но, как мне кажется, вам, Уилл, лучше пока молчать. Несколько дней мы как следует поработаем, вдруг все-таки что-то прояснится. Я надеюсь. Если кто-то из газетчиков проявит интерес, вы должны (как и мы) строго придерживаться одной версии: Энн порезалась, глубоко задела вену, подвернула ногу и потеряла от боли сознание. Затем ослабела от потери крови и ничего не смогла сделать, пока не пришла смерть. Я согласен, звучит не очень, но что поделаешь? Другое опасно предлагать. Тем более мать видели ваши сыновья.

- Они знают про этот...

- Нет-нет. Они, естественно, видели, что крови много, но откуда им знать почему? Джонни был на грани истерики, пришлось сделать ему укол. Сейчас, я думаю, он спит в своей комнате, что вполне естественно после пережитого. Дэнни держался молодцом. Мне ничего другого не оставалось, как предложить ему то, что только что предложил вам. В конце концов, для ребенка не так важно, отчего умерла мать, достаточен сам факт смерти. Но дети, вы понимаете, есть дети. Они могут проболтаться друзьям, расплакаться перед кем-нибудь, и в городе узнают, каким образом умерла их мама.

- Я согласен, Чарли. Тем более что и без этого довода им лучше не знать, что мама умерла... вот так.

Уилл Шилдс уже хотел было подняться на второй этаж, посмотреть, как сыновья, но приостановился, чтобы спросить еще кое о чем, что его волновало.

- Скажите, что вы мне советуете делать дальше?

- Через пару дней мы решим, стоит ли вам оставаться в этом доме. Я не думаю, чтобы что-то прояснилось в случае с вашей женой, ну, в смысле того, почему она истекла кровью. Возможно, мы так и не выйдем из тупика. Конечно, нельзя не считаться с тем, что второй такой случай произошел в одном и том же доме. И все-таки я не знаю пока, что вам посоветовать. Вам и так сейчас будет тяжело - похороны и так далее. А если вы еще вздумаете переезжать на новое место... Не знаю, Уилл. Все это похоже на какой-то нелепый кошмар. Я не имею права советовать вам, что и как делать, - рискую попасть пальцем в небо. Вам решать. Мужайтесь, Уилл. Я понимаю ваше состояние. Многое бы отдал, чтобы как-то помочь вам.

- Благодарю, Чарли. Я сам удивлен, что еще могу о чем-то говорить. Когда я сюда ехал, думал, свихнусь. Ведь я ее люблю. - И Уилл заплакал, стараясь руками заглушить рыдания.

Шериф хотел было сказать что-нибудь утешительное, но не решился. Не поможет. Он поднялся, подошел и, нагнувшись, обнял Уилла за плечи.

- Не провожайте меня, Уилл. Я верю, вы найдете в себе силы пережить несчастье. У вас двое таких сыновей... Отличные ребята! Прощайте.

Шериф тихо вышел из дома Шилдсов. Уилл продолжал плакать.

Дэнни покинул свое место еще до того, как отец заплакал. Он вернулся в свою комнату совершенно ошарашенный. Конечно, услышанное не могло подействовать на него так, как на отца. Дэнни знал о существовании Лилипута и своими ушами слышал его угрозы в адрес матери. Отец же и не подозревал о малюсеньком человечке. И все-таки Дэнни был потрясен. Значит, по меньшей мере один человек умер не от выстрела сошедшего с ума Рори Тревора, когда год назад произошла кровавая драма. Миссис Тревор умерла точно так же, как и его мать! Дэнни не знал, что можно из этого вывести (Лилипут был в доме уже год назад. Он убил Саманту Тревор), но сам факт, что кто-то еще умер, сдавил его душу словно тисками. Дэнни задыхался в этом доме, но здесь находились его отец и брат.

Последующие дни тянулись, как, бывает, тянутся ненастные дни поздней осени. Запоздалая реакция на смерть матери всей тяжестью обрушилась на мальчика. Четыре дня подряд он то и дело плакал. Жить не хотелось. К тому же им даже не позволили взглянуть на мать перед тем, как похоронить на кладбище Оруэлла. Четыре дня Дэнни и думать не мог о школе, все это время он не видел Сила. Джонни напоминал собой манекен, время от времени передвигавшийся и произносивший односложные фразы. Отец вкратце пересказал сыновьям то, что Дэнни уже слышал от шерифа. Остальное время он сидел в своей спальне, и сыновья не решались беспокоить его.

На следующий день после смерти матери к ним приехала папина сестра - тетя Берта. Это была приятная невысокая сорокапятилетняя женщина с такими же, как у отца, волосами и подбородком. С согласия своего мужа она взяла отпуск, чтобы поддержать брата. Никто не знал, на сколько она приехала. Уилл Шилдс не мог оправиться от потрясения, а за детьми нужен был уход. Тетя Берта старалась говорить как можно меньше, убирала в доме и готовила еду мужчинам, хотя ни одному из них кусок не лез в горло. Но в понедельник (спустя трое суток после смерти Энн) Дэнни почувствовал, что его желудок, взбунтовавшись, требует пищи. И ему пришлось признать, что тетя Берта готовит лучше, чем это делала мать. Уилл в душе благодарил Берту, понимая, что в одиночестве он бы не справился с положением, спасовал бы, а жизнь продолжалась и за детьми требовался уход. Он ни словом не намекнул сестре, чтобы приехала, когда позвонил ей и сообщил о несчастье. Берта не расспрашивала брата об обстоятельствах смерти Энн, и Уилл был этим доволен. Берта всегда отличалась тактичностью, и сейчас она, наверное, понимала, что ему очень несладко и без ее расспросов. Берта, как женщина, не мыслившая себя без семьи, сразу же сосредоточила всю свою энергию на домашних делах. Дэнни не знал, что думает Джонни, но ему она нравилась. Тем более что не пыталась их успокаивать нудными фразами (от которых легче вообще не становится), как это обычно бывает.

Все эти дни Дэнни почти не вспоминал Лилипута. Лишь на вторую ночь после гибели мамы, вдруг вырвавшись из полусна, он поднял голову. Ему почудилось, что он слышал чей-то смех. Смеялись то ли на улице, то ли в доме на первом этаже. Но он мог и ошибаться. За четыре дня он два раза перекинулся по телефону несколькими словами со своим другом. Когда утром во вторник Дэнни почувствовал, что безразличие к жизни немного отпустило его, он решил, что пора рассказать кое-что Сиду. За последние дни мальчик несколько раз порывался рассказать отцу о Лилипуте, но всякий раз останавливался. Дэнни не питал иллюзий насчет того, что отец поверит ему, даже принимая во внимание то, что ему рассказал Лоулесс о смерти Саманты Тревор. Одно дело - невероятные обстоятельства смерти, и совсем другое - крохотный человечек шести дюймов ростом, явившийся как-то Дэнни и предсказавший эти самые невероятные обстоятельства. Шерифу Дэнни тем более не решился бы поведать про Лилипута. Мистер Лоулесс солгал ему, так что было еще менее вероятно, что он поверит.

Дэнни остался один на один со своей страшной тайной. Между мальчиком и миром взрослых пролегла пропасть, искусственно раздвинутая до невероятных размеров. Именно в мире взрослых кто-то, может быть, и мог помочь Дэнни, но эта возможность отпадала. Конечно, у него есть Сид, но он такой же ребенок, как и сам Дэнни. Дождавшись, когда друг вернется домой из школы, Дэнни позвонил ему. И через четверть часа он уже был у Сида. К счастью, тот был дома один, и ребята могли поговорить без помех.