Чтение 4–й страницы книги ~Тайник на Эльбе~

Быть может, мстит за что-то? Нет, вряд ли. Щуко прибыл в Баку недавно,
каждый его шаг в этом городе известен, участники встреч
сфотографированы, и Оруджева, которой показали их карточки, не
опознала среди них Седобородого (так Азизов мысленно называл второго
участника происшествия). Значит, не исключено, что Щуко его не знает.

А может быть, знает? Что, если Седобородый - такой же агент
германской разведки, как и Щуко? Нет, это маловероятно. Если он и
агент, то работает на какую-то другую разведку. Но на какую? И с каких
это пор иностранные разведки стали выдавать германских шпионов органам
госбезопасности Советского Союза!

- Только что навел справку, - негромко проговорил Семин. -
Магазин, в котором прикрепляла свои карточки Оруджева, и квартира
арестованного находятся по соседству. В пятидесяти метрах друг от
друга. Так сказать, зрительная связь.

- И Седобородый наблюдал за домом, стоя в очереди? Хитро, ничего
не скажешь.

- Когда будем допрашивать Щуко?

- Не будем.

Семин вопросительно взглянул на начальника.

- Не будем, - повторил Азизов. - Если поймали вора, должен быть
суд. Так пусть суд состоится. Преступника приговорят по
соответствующей статье. А потом, при конвоировании в тюрьму, случится
что-то такое, что даст ему возможность бежать.

- Понял, товарищ полковник. - Семин улыбнулся. - Но не исключено,
что Щуко не знает того, второго.

- Седобородого?

- Да. Не знает, даже не подозревает о его существовании.

- Все равно. Пусть считает, что его приняли за вора.

Часы в углу кабинета пробили десять. Азизов поднялся, запер сейф,
взял шляпу.

- Закончим разговор завтра. Утром прошу ко мне пораньше. А
сейчас... - Он улыбнулся. - Сейчас я должен идти, ибо опаздываю на
свидание.

Зазвонил телефон. Азизов снял трубку.

- Слушаю... Здравствуй, сынок. Да, обещал и скоро буду. - И он
дал отбой.

- Домой? - спросил Семин.

- Домой.

- А как же свидание?.. А, понимаю! - Майор засмеялся.

3

Машина медленно шла по пустынной улице мимо темных, без единого
огонька, домов, очертания которых едва угадывались в ночи. Из
репродукторов лилась музыка - негромкая, тревожная.

Автомобиль свернул к морю. Луна только что взошла. Каспий лежал в
ее мягком свете большой, мирный, в мелких серебряных завитках.

Азизов опустил боковое стекло. В кабину ворвались ароматы моря -
чудесная смесь запахов йода, смолы и соли.

- Хорошо, - негромко сказал шофер.

- Хорошо, - повторил Азизов.

Машина проехала набережную, притормозила у небольшого дома.

Азизова ждали. Навстречу кинулся сын, за ним вышла улыбающаяся
Зарифа.

Они вошли в дом. И тотчас же зазвонил телефон. Жена взяла трубку.

- Тебя, - сказала она Азизову.

Полковник взял трубку. Говорил майор Семин. Он сообщил, что
арестованный Щуко попытался совершить побег.

- Как это произошло? - Азизов присел на стул, расстегнул
воротничок, ослабил галстук.

- Подробностей не знаю, не успел расспросить. Кто-то из офицеров
открыл огонь...

- Убили? - Азизов встал.

- Ранили, товарищ полковник. Не опасно для жизни.

- Все равно плохо. - Азизов помолчал. - Где он находится?

- Там же, в отделении.

- Берите нашего врача, выезжайте. Я сейчас буду.

Он положил трубку и виновато посмотрел на жену.

4

Майор милиции Широков доложил Азизову о происшествии. Полковник
раздраженно поморщился. Похоже было, что рухнули все планы. У
преступника перебита нога. На какое-то время он обречен на
неподвижность. Значит, не удастся осуществить комбинацию с побегом,
чтобы и дальше наблюдать за связями Щуко.

- Можно устроить так, чтобы распространился слух, будто побег
удался? - вдруг спросил он начальника отделения.

Широков был удивлен.

- Ну? - нетерпеливо повторил полковник. - Побег, мол, удался, и
арестованный скрылся.

- Полагаю, что можно, - неуверенно ответил Широков.

- Слух должен быть распространен не только среди жителей
окрестных домов, но и между работниками отделения. Конечно, не считая
тех, которые были здесь во время происшествия. С ними придется
поговорить особо. Вы понимаете меня?

- Так точно.

- Тогда действуйте.

Широков вышел. Проводив его взглядом, Азизов встал. Поднялся и
Семин. Полковник обнял его за плечи.

- Поехали, Артемий Ильич, ко мне. Я, когда ты звонил, только в
дом вошел. Но одним, так сказать, глазом успел стол оглядеть.
Поверишь, сыр видел, долму1 видел! А по дороге потолкуем. Есть
интересная мысль.

1 Д о л м а - голубцы в виноградных листьях.

- А... работа? - неуверенно проговорил Семин.

- На час едем. На один час. Потом возвращаемся в отдел.

- Едем. - Семин улыбнулся, потер ладони. - Я, брат, знаешь как
долму люблю!

Глава третья

1

Обер-ефрейтор Герберт Ланге стоял в офицерском блиндаже и отвечал
на вопросы своего ротного командира лейтенанта Шульца.

- Таким образом, вы, Ланге, были дневальным по взводу и дежурили
в землянке вторую половину ночи?

- Да, господин лейтенант.

- Никуда не отлучались?

- Нет, господин лейтенант.

- И вы видели, как вернулся с поста ефрейтор Георг Хоманн?

- Так точно. Он сменился в два часа ночи, ввалился в землянку и
стал расталкивать солдат, занявших его место на нарах.

- Ну, а дальше? - Лейтенант испытующе оглядел обер-ефрейтора, его
квадратное костистое лицо, массивное туловище с прижатыми к бокам
длинными, тяжелыми руками. - Что было дальше?

- Дальше? - Ланге чуть шевельнул рукой, шире раскрыл свои большие
светлые глаза. - Я не знаю, что вас интересует, господин лейтенант.

- Вы ни о чем с ним не говорили?

Ланге облизнул губы, шумно перевел дыхание.

- Говорил, господин лейтенант.

- О чем же, Ланге?

- Да ведь он, Хоманн, только три дня как из отпуска. А мы с ним
из одних и тех же мест...

- Остбург?

- Остбург, господин лейтенант.

- Гм... Так о чем же вы беседовали? Предупреждаю, обер-ефрейчор
Ланге, говорить правду, не лгать! Учтите, мне кое-что известно.

- Господин лейтенант в чем-то подозревает меня? - На лице Ланге
отразилось удивление, растерянность.

- Нет, нет, - быстро сказал ротный командир.

Шульц имел основания верить Ланге - исполнительному и храброму
солдату. Но ни в чем ведь нельзя было упрекнуть и ефрейтора Георга
Хоманна. Тот тоже считался лучшим солдатом и, кроме того, недавно спас
жизнь ему, Шульцу. А вот полчаса назад выяснилось, что Хоманн исчез,
причем не просто исчез, а перебежал к русским!

По требованию лейтенанта Герберт Ланге доложил о своей беседе с
Хоманном. В ней не было ничего особенного - ефрейтор Хоманн
рассказывал о поездке в Остбург. Там все по-прежнему. Только вот
бомбят город здорово. И люди ходят злые.

- Господин лейтенант, - сказал Ланге, заканчивая свой рассказ, -
при выезде жандармы предупредили Хоманна, чтобы он держал язык за
зубами: ни слова о том, что делается в тылу, об очередях, о бомбежках.
Поэтому прошу вас...

Лейтенант вздохнул.

- Идите, Ланге, - вяло сказал он. - От вас ничего не добьешься.
Идите, мне надо побыть одному.

Отпустив солдата, Шульц расстегнул воротник мундира, задумчиво