одного лишнего мертвеца никто не обратил бы внимания. Но здесь, дома,
где насилие было редкостью, к нему относились совсем по-другому. Здесь
следовали более гуманным обычаям.
давний знакомый Фицдуэйна, и его напарник, который, судя по свежему
мальчишескому румянцу, совеем недавно покинул тренировочный центр в
Темплморе. Их плотные синие форменные брюки были заправлены в
деревенские сапоги, а лица, затененные полями темно-синих форменных
шляп, оставались бесстрастными. Шляпа сержанта, Томми Кина, была
застегнута под подбородком на ремешок; усталый полисмен слегка
отдувался.
несправедливо: осмотр состоялся. Он занял секунд этак шестьдесят - за
это время сержант два-три раза обошел вокруг дерева, поглядывая на
повешенного, а отчетливые следы грубых башмаков, оставленные им на
мягкой почве, с властной безапелляционностью уничтожили все отпечатки,
которые могли быть там прежде.
ногах, которые бессильно висели, не касаясь друг друга, были
темно-коричневые ботинки, начищенные до блеска, точно в армии, и
выглядевшие до странности элегантно. Похоже было, что сегодня утром
Рудольф специально начистил их - но если так, то зачем?
она установлена, велел напарнику придержать ее снизу, а сам полез
наверх. Там он вынул из кармана своего форменного плаща складной нож с
костяной ручкой и открыл его.
вырисовывался над телом, и Фицдуэйн вспомнил виденную когда-то картинку,
на которой была изображена казнь в восемнадцатом веке.
оказался прямо под телом. Слышно было, как нож перепиливает натянутую
веревку; затем труп упал прямо в его подставленные руки.
чем вызванное волнение. Тело было еще теплым. Он держал мертвеца,
изуродованная голова которого болталась на вытянутой шее. Позже он часто
вспоминал этот миг. Ему казалось, что именно физический контакт с этим
еще недавно столь многообещающим молодым телом подтолкнул его к тому,
чтобы не остаться в стороне, не просто добавить эту смерть к длинному
перечню актов насилия, которые ему пришлось наблюдать, но приложить все
свои силы к тому, чтобы выяснить причины случившегося.
своих объятиях, ушел в прошлое. Тело собрались класть на землю: большой
пластиковый мешок был уже наготове. Когда Фицдуэйн опустил плечи
мальчика на чистую подстилку, из его запятнанного кровью рта вырвался
протяжный стон.
мысль: неужели, пока они стояли тут и, обмениваясь неуклюжими фразами,
ждали полицию, Рудольф фон Граффенлауб медленно погибал от удушья?
приходилось слышать нечто подобное, хотя от этого ему было не легче.
воздух вышел из легких.
что сказал правду.
колледжа, превращенной в комнату для опроса свидетелей, и рассказывал о
том, как обнаружил тело. На тяжелых сапогах Томми подсыхали комья грязи;
весь пол был испещрен грязными следами. Правила, обязательные для
посетителей библиотеки, были временно отменены.
думал, ты уже привык к таким вещам. Фицдуэйн пожал плечами.
собственного дома это выглядит иначе. Сержант кивнул.
трубкой с серебряной крышечкой для защиты от ветра, и по комнате
распространился аромат хорошего трубочного табака. Он был большим,
крупного сложения человеком, и ему оставалось совсем немного до пенсии.
тело не раньше, чем все как следует осмотрите. Думал, что огородите
место происшествия веревкой. Что приедут судебные эксперты. В общем,
чего-нибудь такого.
твоем замечании есть тонкий намек на критику. Фицдуэйн извиняющимся
жестом поднял руки.
по-прежнему оставалось вопросительное выражение.
что обстановка для веселья неподходящая, и вновь вернулся к своей
профессиональной манере.
следует вытоптала землю вокруг дерева. Кроме того, я уже тридцать четыре
года служу в полиции и успел повидать немало повешенных. Это всегда были
самоубийства. Невозможно повесить человека, не оставив никаких следов.
Гораздо легче убить другим способом.
записки еще ни о чем не говорит. Записка - это скорее исключение, чем
правило.
Но мне уже сказали, что он часто ходил очень задумчивый, очень угрюмый.
Наверное, какие-нибудь неурядицы в семье, в Швейцарии. Он из города,
который называется Берн.
профессия - фотографировать войну, а швейцарцы питают странную любовь к
миру.
сказал сержант. - А через день-два начнется следствие. Ты наверняка
понадобишься. Но я постараюсь тебя предупредить, что да как.
было холодно, огонь в камине давно потух. Уже собираясь открыть дверь,
сержант обернулся к Фицдуэйну.
головы.
обсудить с полисменом один пустяковый случай - пропажу своего козла.
Конечно, полиции не обязательно сообщать обо всех заблудившихся козлах,
но тот факт, что через несколько дней его обезглавленный и выпотрошенный
труп нашли в холмах на-месте прежнего жертвенного кургана, наводил на
некоторые размышления.
Глава 3
легчайшая любовная ласка. Ее бедра непроизвольно напряглись в ответ. Его
руки погладили ее грудь, потом скользнули на спину. Она чувствовала, как
от его прикосновений по позвоночнику бегут мурашки. Она запрокинула
голову и подалась к нему, ощущая, как он входит в нее все глубже.
пальцы, сунула руку туда, где переплетались их лобковые волосы, и
нащупала пенис там, где он входил в ее тело. Потом охватила напрягшийся
член пальцами и стала совершать ими мягкие круговые движения.
медленно убрала руку. "Еле сдержался, - пробормотал он. Потом улыбнулся,
и в его глазах, устремленных на нее, засветились смех и любовь. - В эту
игру можно играть вдвоем". Она рассмеялась, но вскоре у нее перехватило
дыхание: он нащупал пальцем ее клитор и принялся ласкать его именно с
тем нажимом и в том ритме, какие нравились ей больше всего. Меньше чем
через минуту ее потряс оргазм - она выгнулась назад и, опираясь на руки,
прижалась бедрами к любимому.
поцелуе. Она пробежала пальцами по его лицу и поцеловала его веки. Их
тела были переплетены, поцелуи и ласки продолжались. Она ощущала в себе
его твердый пенис. За последние полтора часа он испытал уже два оргазма,
и теперь удерживаться было легче.
сомкнутые внизу. Она почувствовала, как он снова начал двигаться. Ею
овладели нега и возбуждение, она хотела его. Он самый чудесный и самый
сексуальный на свете, подумала она.
заметить, потому что черты его лица были тонкими и чувственными, а
зеленые глаза - ласковыми, но когда он перекатился на нее, она ощутила
вес и силу его тела. Она подняла колени и охватила его ногами. Он по
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Орлов Алекс
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей