Чтение 4–й страницы книги ~Чисто еврейское убийство~

отдыха.

Следователь явился в сопровождении уже знакомого нам секретаря кибуца
Боаза и зашел в клуб.

Нас впускали по одному. Первой Боаз пригласил Тамару.

Белесая Паола удивленно спросила по-английски:

- О чем он будет меня спрашивать? Я же не знаю иврита.

Давид, обнимая ее за плечи, мрачно добавил:

- Ты еще шведского консула позови. Пусть полюбуется.

- Что вы волнуетесь? - не выдержала я. - Он только спросит и все.

- Как долго это все будет продолжаться?.. - простонал Рон. - я уже
видеть этот кибуц не могу! Скорей бы домой.

Дверь отворилась и из клуба вышла заплаканная Тамара. Мы бросились к
ней:

- Что случилось?

- Тебя что, обвиняют?

Тамара замахала на нас руками:

- Женю арестовали!.. - зарыдала она в голос и упала ничком на траву. Ее
плечи мелко тряслись.

- Что она сказала? Валерия, переведи, - просили меня мои ивритоязычные
друзья. Денис перевел, но от этого легче не стало. Кто такой Женя, у нас не
было никакого понятия.

- Это мой муж! - сквозь всхлипы пробормотала Тамара.

- Как муж? - я была в недоумении.

- Ничего не понимаю. - Давид подошел поближе. - Твой муж не умер?

- Муж в Кишиневе. Это город такой в бывшем Союзе, - пояснила я,
опасаясь, что мои друзья не слыхивали о существовании Молдовы.

Некоторое время Давид молчал. По лицу было видно, что он пытается
увязать Кишинев с покойным Йоси.

- Тогда как его арестовали? - поинтересовался Денис. - Или молдавская
полиция действует настолько оперативно?

После Тамары на допрос позвали почему-то Рона - видимо его длинные
патлы вызвали у секретаря кибуца подозрение. Рон нехотя поднялся с
пальмового пенька и направился в клуб. Мы проводили его взглядом и снова
повернулись к Тамаре.

- Он здесь, - Тамара понемногу приходила в себя, - уже два дня. И
арестован по подозрению в убийстве Йоси. У него нет алиби.

- Постой, - остановил ее Денис, - так Йоси все-таки убили?

- Отравили, - отрешенно сказала она, - цианистым калием. Или он сам
отравился.

Догадка молниеносно пронеслась у меня в мозгу:

- Так это было не лекарство! - торжествующе произнесла я. - Яд!

- Понесло... - сокрушенно заметил мой друг.

Рон вышел, за ним с промежутками в пять минут, зашли все остальные. Я
была предпоследней.

Процедура оказалась скучной и тривиальной. Следователь, небольшого
роста плотный мужчина с залысинами, задал мне несколько ничего не значащих
вопросов. Ответив: "Нет, не видела, не была знакома, не имею понятия кто
убил и за что...", - я расписалась в протоколе и вышла на свежий воздух.

Последним зашел Денис и через несколько минут допрос был закончен. Тем
временем новость, которую сообщила Тамара, захватила всех.

Мы уселись вокруг пенька и начали обсуждать. Пришлось Тамаре выложить и
про виагру, и про баночку. Я только молилась, чтобы она не сказала, что одну
таблетку дала мне.

- А откуда ты его вообще знаешь? - вдруг спросил Тамару Давид.

- Он иногда заглядывал в наш предвыборный штаб. Там и углядел меня.

- Интересно, - произнес в раздумье Марк, - что "марокканцу" делать в
"русском" штабе? Уж не думал он, что у него есть шансы?

- Много ты знаешь, - возразила она ему, - Откуда ты взял, что он
"марокканец"? Его фамилия Шлуш и его предки совсем не из Марокко, а из
Алжира, очень богатая семья, они даже построили один из кварталов
Тель-Авива. А "марокканцев" в штабе, между прочим, тоже было видимо
невидимо...

- А вот именно на него ты и обратила внимание, - я поспешила внести
свою лепту.

- Ну и что! - ответила Тамара с вызовом. Видимо ей неприятно было
находиться в центре нашего внимания. - Йоси совсем не был похож на выходца
из Северной Африки.

Мне, чтобы не усугублять, осталось лишь кивнуть в ответ.

x x x

Было время обеденного перерыва. Мимо нас сновали кибуцники, изредка
бросая равнодушный взгляд. Нам тоже было пора собираться и идти в столовую.

- Кажется я видел того, кто выходил из вашего домика, Тамара, - вдруг
неожиданно сказал Марк.

- Как?! - мы все встрепенулись.

- У меня зазвонил телефон... - начал Марк.

Мы переглянулись. Нам всем была известна страсть Марка говорить часами
по своему мобильнику.

- Чтобы не мешать, я вышел из зала и пошел вниз по тропинке. Я так
увлекся разговором - звонила моя подруга. Она обиделась на то, что я
встречаю Песах без нее. Из-за моих оправданий я и не заметил, как очутился
возле гостевого домика. В одном из них горел свет. Это был ваш домик,
Тамара.

- И что было дальше?

- Свет потух, потом я услышал какой-то неясный шум. Это не произвело на
меня никакого впечатления, так как я был увлечен разговором. А через
несколько секунд после того, как погас свет, дверь тихонько отворилась и
оттуда вышел человек...

Мы затаили дыхание.

- Причем, это я сейчас понимаю, а не тогда, он вышел совершенно не
торопясь, не оглядываясь, и пошел прочь от домика.

- А как он выглядел? - я не смогла удержаться от вопроса.

- Не знаю, темно было, - ответил Марк. - Он среднего роста, это
единственное, что я могу сказать. Ах, да... Еще на нем была белая ермолка.

- Ну, - хмыкнул Денис, - разве это примета? Да в пасхальную ночь все
надевают ермолки.

- А сейчас он ее снимет, и все... - задумчиво протянул Давид. - Иди
знай, кто это был.

- Марк, а следователю ты сказал об этом? - спросила я.

- Черт! Надо же - забыл! - он хлопнул себя по лбу. - Ведь я вспомнил об
этом, когда достал телефон. Где он?

- Уже ушел, но ты можешь взять у Боаза его номер телефона и позвонить,
- предложил Давид.

- Не хочу, - Марк вдруг комично скривил физиономию, - он такой
противный...

- Что значит не хочу?.. - продолжал настаивать Давид. - Это же не
просто так! Убит человек, ты, вероятнее всего, видел потенциального убийцу,
и не сообщить в полицию? Где твое чувство ответственности?!

- Что ты ко мне прицепился?! - Марк не на шутку разозлился. Он вскочил
с места, лицо его покраснело, он был готов наброситься на журналиста. - Если
ты такой правильный, то сам и иди, а я сюда отдыхать приехал и причем за
свои деньги.

Вокруг начали собираться кибуцники. Марка принялись успокаивать со всех
сторон. Он вроде бы поостыл, махнул рукой и в сопровождении Рона направился
в столовую.

Настроения что-то проглотить не было никакого. Денис сидел напротив и
читал газету. Газета была вчерашняя, поэтому об убийстве в кибуце в ней
ничего не говорилось.

Он отложил газету в сторону и внимательно посмотрел на меня.

- Ну что, Лерочка, поедем домой или останемся отдыхать?

Меня обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, тут убили
человека и все наши попутчики уже паковали чемоданы. А с другой стороны, я
этого отпуска ждала неизвестно сколько. Вся эти предвыборные баталии,
преподавание иврита пожилым советским деятелям, стремящимся на командные
посты в муниципалитет какого-нибудь Тель-Мухосранска отняли у меня столько
сил и здоровья, что я просто была обязана хорошо отдохнуть. Приближалось
суровое лето, со зноем и суховеем. Буду потеть и страдать от жары. Так
почему не насладиться приятными деньками на природе, если к тому же и
"уплочено", как сказал бы кот Бегемот. Ведь я - Телец, а Тельцы к деньгам
относятся трепетно...

- Остаемся, - твердо сказала я, хотя в глубине души сознавала, что
лукавлю. Уж больно мне хотелось досмотреть драму, главным действующим лицом
был покойный Йоси.

Неожиданно в зал вошла целая делегация, наряженная строго и
торжественно. Мужчины в галстуках, дамы в костюмах и на каблуках. Они
составляли разительный контраст с кибуцниками, одетыми в рабочую одежду. Все
они цепочкой потянулись к солидному человеку, примерно пятидесяти с
небольшим лет, сидящему за угловым столиком. У него была странная борода
клочьями двухнедельной давности. Делегация подошла к нему, мужчины
наклонялись и жали руку, дамы целовали бородатого и все оживленно говорили
по-английски.

Несмотря на шум в столовой, мне удалось разобрать отрывки. Это были
американские евреи, гостившие в Израиле. Они приехали в кибуц, чтобы
выразить соболезнование сыну покойного писателя. Все уселись за большой стол
и принялись беседовать. Я пристально разглядывала бородача. Если бы не эта
ужасная борода, которую он не сможет сбрить до окончания траура, он был
вылитый папочка-лауреат. Мне вдруг жутко захотелось проверить на нем свою
теорию - подойти и спросить, отдаст ли он папенькины гонорары в кибуцный
фонд, но я сдержалась. Учили меня в детстве не заглядывать в чужие карманы,
но, похоже, безуспешно.