Чтение 4–й страницы книги ~Отпетые плутовки~

Он встал, проводил меня и позаботился, чтобы я не смогла удрать: все
заперто и ключи у него. Окошко в чулане - собака не пролезет. Я заперлась и
легла. Было холодно, пьяные выкрики доносились и сюда, уснуть не получалось.
Часам к двум в доме стало тихо. Не успела я вздохнуть с облегчением, как
услышала шаги и стук в дверь.

- Кто? - спросила испуганно.

- Я это, - ответил Сашка. - Открой.

- Зачем, уходи. - Я силилась придать твердость своему голосу, но он
предательски дрожал.

- Открой, дура, - зло сказал Сашка. - Не трону я тебя.

- Не открою. - Я вскочила, намертво вцепилась в ручку двери и стала
тянуть ее на себя.

- Слушай, больная, - вздохнул он за дверью и вроде бы даже покачал
головой. - Я тебе русским языком говорю: ты мне без надобности.

- Ага, - не поверила я.

- Ага, - передразнил он. - Твой крючок дурацкий и секунду не продержится.

Что верно, то верно. Я подумала и открыла. Сашка ввалился в чулан, мотало
его здорово.

- Здесь спать буду, - заявил он. - Так лучше. Для тебя.

И бухнулся на кровать. Через минуту он уже спал.

Я заперла дверь на жалкий крючок и села рядом с Сашкой. Где-то через час
смогла убедить себя в том, что Сашка в самом деле спит, а не прикидывается,
и, косясь на него с опаской, обшарила его карманы. Ключей не было, так же,
как не было документов или чего-либо еще, что навело бы на мысль, кто он
такой. Ясно, что ключи в доме, но идти в кухню я не решилась, а вдруг эти не
спят?

Просидев с час и изрядно озябнув, я взяла подушку, переложила ее к
Сашкиным ногам и легла к стене. Водкой от него несло за версту, к тому же он
начал храпеть, а среди ночи опять забормотал, я чутко вслушивалась, но
поняла только одну фразу: "Голову, голову ему держи" - или что-то в этом
роде. Ноги у меня были ледяные, я тянула на себя одеяло, а потом прижалась к
Сашке. Было стыдно, но так теплее.

Утром мужики сели опохмеляться. Вид имели мятый, угрюмый, были молчаливы,
но, выпив и закусив, развеселились пять. У меня с утра болела голова, я
готовила за перегородкой и думала, во что умудрилась вляпаться.

К обеду один из гостей, звали его Витюней, съездил в магазин и привез
водки, веселье пошло по нарастающей. Меня садили за стол, звали хозяйкой и
потчевали водкой. Чтобы отвязаться, я выпила cтопку.

Мужики выходили покурить на улицу, вернувшись, не заперли дверь, поэтому
Димка вновь появился неожиданно.

- Что ж тебе дома-то не сидится, паренек? - спросил Сашка. Димка таращил
лаза, потом, запинаясь, спросил:

- Это что вообще такое? Я подошла к нему.

- Дима, ты бы ехал домой, а? Я тут с друзьями. - Я смотрела в его лицо и
молилась, чтобы он понял. - Ты, Дима, сразу к папе заскочи, объясни, что я
здесь, с друзьями. Скажи, Маша праздник устрoила, приехать никак не может. Я
должна была навестить его, а теперь никак не могу. Предупреди.

Димка таращился на меня во все глаза.

- Ты слышишь, Дима? - ласково спросила я. В глазах его мелькнуло
понимание, и он попятился к двери. За моей спиной возник Сашка, обнял меня
за плечи, а Димка пошел пятнами и заорал:

- Обнаглела совсем! - И выскочил из дома.

Сашка заглянул мне в глаза, я разом почувствовала себя очень неуютно, в
глубине его глаз было что-то холодное и беспощадное, а я поняла, что не так
он пьян, как старался казаться.

- Чего ему надо было, я не понял? - удивился Витюня, с трудом продрав
глаза.

- Дурачок какой-то, - ответил Сашка.

Через полчаса возле окон затормозил мотоцикл с коляской, и в доме
появился участковый Иван Петрович. Участковым он был еще во времена моего
детства, когда я приезжала к бабуле на каникулы. Человек Иван Петрович
добродушный и в селе уважаемый.

Первым чувством, возникшим при виде участкового, была досада, что Димка
такой дурак. Потом пришел страх. Я кинулась к дверям.

- Здравствуй, Маша, - сказал Иван Петрович. - Чего тут муж жалуется?

- О, мента черт принес, - пьяно пробормотал Витюня.

- У Димки с головой не в порядке, - глотая ком в горле, сказала я. -
Привиделось чего-то. У нас тут... праздник, одним словом.

- Праздник? Это дело хорошее. А с мужем ссориться ни к чему. Так,
граждане, давайте-ка документики проверим.

- Чего он хочет? - опять спросил Витюня. - Ну, мент, ну дает. Ты чего в
дом врываешься? Тебя звали?

- Иван Петрович, - торопливо заговорила я. - Ребята приехали со мной из
города, выпили, с кем не бывает. Сами знаете, проспятся, поумнеют, не
обращайте внимания, пожалуйста.

Тут по-кошачьи мягко подошел Сашка.

- Все выяснил, дядя? Вот и топай отсюда по-доброму.

Я взглянула на Сашку и слегка попятилась, сообразив, что самым опасным из
троих был он. Иван Петрович до трех считать умел и сообщение о побеге из
тюрьмы, безусловно, слышал, больше всего я боялась, что он решит стать
героем, однако мудрость перевесила.

- Ну что ж, - примирительно произнес он. - Догуливайте. До свидания,
Маша.

Повернулся и ушел. На негнущихся ногах я пошла за перегородку выпить воды
и дождаться, когда зубы перестанут стучать. За столом шел спор.

- Мотать надо, - сказал Сашка. - Мент дотошный, явится, и не один.

- А чего ему надо, а?

- Документы.

- Так дай ты ему документы, пусть полюбуется. Документы... Чего ты, Саня?
Выпьем, брат, забудь про мента.

Сашка ушел в переднюю, пробыл там минут десять и заглянул ко мне за
перегородку.

- Куртку накинь, выйдем, - сказал он сурово. Уже на улице спросил:

- Деньги у тебя где?

- Здесь, - заторопилась я, вынимая кошелек.

- Хорошо. Потопали, Марья Павловна. Мы пошли огородом. За небольшим полем
начинался лес, туда мы и направились.

- Куда мы идем? - испугалась я.

- В настоящий момент в направлении деревни Колываново.

- А зачем? - силясь хоть что-нибудь понять, спросила я.

- А затем. Сейчас дедок ментов притащит. Не хочу я с ними встречаться,
аллергия у меня на них.

Тут я заметила, что Сашка прихватил мой старенький атлас области, я о нем
и думать забыла, а он, смотри-ка, нашел.

- Я не пойму, зачем мы туда идем? - вприпрыжку двигая с ним рядом, задала
я вопрос.

- На спрос, а кто спрашивает, с тем знаешь, что бывает?

- А чего ж на машине не поехали? - не унималась я.

- До первого поста? Нет, ножками надежнее.

- Да никуда я не пойду.

- А вот это зря, Марья Павловна, смотри, как бы бежать не пришлось.

Посмотрев на него внимательно, я была вынуждена признать, что такой
вариант очень даже возможен, и, вздохнув, ускорила шаги. До Колыванова мы
дошли, но в деревню заходить не стали.

- Скажешь ты мне, куда мы идем? - не выдержала я.

- На что тебе?

- Как на что? Ты чего друзей-то бросил?

- Одному легче.

- А я?

- А ты про запас.

- В заложницы взял, что ли? - данное предположение мне самой показалось
глупым.

- Детективов много смотришь, - хмыкнул он.

- Сашка, а ты меня не убьешь? - на всякий случай спросила я.

- Убью, если со всякой дурью лезть будешь.

- Хороша дурь. Ну вот, к примеру, куда ты меня тащишь и зачем?

- Я тебя в город тащу. Придем в город, и топай домой на здоровье, а в
деревне не оставил, потому как неизвестно, что дружки с пьяных глаз
сотворят, когда ментов увидят. Прояснилось в голове-то, Марья?

- Не знаю. Может, ты и правду говоришь, а может, врешь, - вздохнула я,
но, если честно, бояться перестала... Так... самую малость.

Сашка зашагал веселее, пришлось и мне. Я немного от него поотстала, да и
разговаривать на ходу не очень удобно. В общем, километров пять шли молча.
Тропинка вывела к шоссе, и вскоре из-за высоких лип показалась деревня,
небольшая, домов тридцать. Здесь был магазин, и в настоящий момент он
работал.

- Пойдем, купим поесть, - сказал Сашка, сурово нахмурился и добавил:

- И помни...

- Да помню я, надоел уже. В магазине ни души, только мухи летали, жирные,
было их штук сорок, не меньше. Мы постояли у прилавка, потомились, Сашка
зычно крикнул:

- Хозяйка! - А я продолжила наблюдение за мухами.

Наконец из подсобки вышла деваха лет двадцати пяти. Завидев Сашку, широко
улыбнулась, но тут разглядела меня из-за его плеча и разом приуныла. Мы
купили колбасы, хлеба, три бутылки пива, сложили все это в пакет и
отправились дальше.

Ближе к вечеру пошли вдоль дороги. Движение оживленное, то и дело машины
мелькают, рядом совсем, метров триста. "Бегаю я неплохо, выскочить на
дорогу, остановить машину?" - пришла мне в голову мудрая мысль. Я покосилась
на Сашку: шел он сосредоточенно, о чем-то размышляя, вроде бы начисто про