Чтение 4–й страницы книги ~Обманщик~

отверг все предложенные места, что позволяет вынести решение о его
увольнении. Маккриди просил, если ему нельзя остаться руководителем отдела
дезинформации, вернуть его на оперативную работу или в любой отдел,
занимающийся подобной работой. Таких должностей нет. Что и требовалось
доказать.

Встал Денис Гонт.

- Послушайте, все мы знаем правила. И знаем действительное положение
вещей. Это правда, Сэм просил не направлять его в тренировочный центр или на
какую-либо бумажную работу. Потому что он и по опыту работы, и по самой
своей сути - настоящий оперативник. И один из лучших, если не лучший.

- Никто и не спорит, - пробормотал инспектор западного полушария. Эдуардз
бросил на него предупреждающий взгляд.

- Суть дела в том, - продолжал Гонт, - что, если бы руководство в самом
деле хотело найти для Сэма работу, место нашлось бы. Россия, Восточная
Европа, Северная Америка, Франция, Германия, Италия. Я думаю, наша служба
должна хотя бы попытаться, потому что... - Он подошел к клерку из канцелярии
и взял одну из папок. - Потому что через четыре года, в пятьдесят пять лет,
он сможет получать полную пенсию...

- Ему предлагалась достаточная компенсация, - вмешался Эдуардз. - Можно
даже сказать, чрезвычайно щедрая.

- ... потому что, - продолжал Гонт, - за плечами Сэма годы работы, верной
службы, часто очень неприятной, а временами крайне опасной. Речь идет не о
деньгах, а о том, готова ли наша служба защитить интересы своего сотрудника.

Разумеется, Гонт понятия не имел о разговоре сэра Марка и сэра Роберта
Инглиса месяц назад в Министерстве иностранных дел.

- Я хотел бы, чтобы мы вспомнили несколько операций, проведенных Сэмом за
последние шесть лет. Начнем с одной из них...

***

Тот, судьбу которого решала комиссия, бесстрастно смотрел в угол зала.
Никто из присутствующих не мог понять, что скрывается за этой
бесстрастностью - гнев или отчаяние.

***

Тимоти Эдуардз бросил взгляд на часы. Он надеялся, что слушание удастся
закончить за день. Теперь он в этом уже сомневался.

- Думаю, - говорил Гонт, - все помнят историю с покойным советским
генералом Евгением Панкратиным...

ГОРДОСТЬ и ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ

Глава 1
Май 1983 года

Русский полковник увидел условленный сигнал, но выходил из темного
убежища медленно и осторожно. Любая встреча с британским агентом опасна и
следовало бы по возможности избегать этих встреч. Но об этой он просил сам.
Ему было что сообщить и что потребовать; в письме, которое можно было бы
передать через тайник, всего не напишешь. В порыве предрассветного ветра
хлопнул и заскрежетал плохо закрепленный лист жести на крыше депо, стоявшего
чуть дальше, рядом с железнодорожным полотном. Полковник оглянулся,
убедился, что шум не предвещает опасности, и снова всмотрелся в темное пятно
возле поворотного круга.

- Сэм! - тихо позвал он.

Сэм Маккриди тоже пока наблюдал. Он уже час прятался в темных углах
заброшенной сортировочной станции далекого предместья Восточного Берлина, Он
увидел или, скорее, услышал, как пришел русский, и все же выжидал, чтобы
убедиться, что по пыли и гравию не шуршат чужие шаги. Казалось, он должен
был уже привыкнуть к встречам со своими агентами, и все же каждый раз у него
не проходил нервный спазм в желудке.

Убедившись, что они одни и никто за ними не следит, Маккриди в
назначенную минуту чиркнул спичкой. Русский заметил сигнал и вышел из-за
старого ремонтного барака. Оба предпочли встречаться в темноте, так как один
из них был предателем, а другой - шпионом.

Маккриди вышел на освещенное место, помедлил, чтобы русский узнал его,
увидел, что он тоже один, и пошел навстречу.

- Евгений, дружище! Сколько лет, сколько зим! В пяти шагах друг от друга
они остановились и окончательно удостоверились, что нет ни подмены, ни
ловушки. Встречаться лицом к лицу всегда опасно. Русского могли схватить,
сломать на допросах в КГБ и Штази, а потом с его помощью устроить ловушку
высокопоставленному британскому разведчику. Могло быть и так, что
перехвачено сообщение русского, и теперь он сам шел прямо в капкан, а оттуда
- на долгие ночные допросы, после которых его ждала пуля в затылок.
Мать-Россия была безжалостна к предателям, особенно если они занимали
высокий пост.

Маккриди и Панкратин не обнялись и даже не пожали друг другу руки.
Некоторые агенты не могли обойтись без этого, без непосредственного контакта
- он их успокаивал. Евгений Панк-ратин, полковник Советской Армии,
прикомандированный к группе войск в Германии, в этом не нуждался: он был
спокоен, холоден, необщителен, самоуверен.

Впервые на него обратил внимание в Москве в 1980 году проницательный
атташе британского посольства. На дипломатическом приеме на фоне банальных
вежливых разговоров его поразило колкое замечание русского о своих
соотечественниках. Дипломат не подал виду, не сказал ни слова, но запомнил и
сообщил. Вероятный кандидат в агенты. Два месяца спустя была предпринята
первая попытка. Полковник Панкратин отвечал уклончиво, но не отказался
наотрез. Такая реакция была сочтена положительным знаком. Потом он получил
назначение в Потсдам, в группу советских войск в Германии. Эта группа,
состоявшая из двадцати двух дивизий общей численностью триста тридцать тысяч
человек, держала восточных немцев в рабстве, марионетку Хоннекера - у
власти, жителей Западного Берлина - в страхе, а НАТО - в напряжении, в
постоянной готовности отразить наступление русских на Среднеевропейской
равнине.

Вербовку Панкратина Маккриди взял на себя, это был его конек. Он
приступил к делу в 1981 году, и русский полковник был завербован. Все прошло
на удивление гладко: Маккриди не пришлось выслушивать никакой болтовни,
никаких излияний чувств, не пришлось сочувственно кивать головой... Речь шла
только о деньгах.

Люди предают страну своих отцов по разным причинам: чувство обиды,
идеологические несогласия, застопорившаяся карьера, ненависть к начальнику,
стыд за свои извращенные сексуальные наклонности, страх быть с позором
отозванным домой. Русские обычно разочаровывались в своей стране из-за
коррупции, лжи и семейственности, с которыми им приходилось сталкиваться на
каждом шагу. Но Панкратин был настоящим наемником, ему были нужны только
деньги. Он говорил, что когда-нибудь уедет, но прежде намеревался
разбогатеть. И на этой встрече он настоял, чтобы потребовать повышения
ставок.

Из внутреннего кармана шинели Панкратин достал объемистый коричневый
конверт и протянул его Маккриди. Пока Маккриди прятал конверт в кожаной
куртке, Панкратин без всяких эмоций рассказывал, какая информация там
содержится: имена, места, время, степень готовности войск, их
передислокация, приказы и распоряжения, новые назначения, модернизация
вооружения. Самыми важными были, конечно, сведения о кошмарных советских
мобильных ракетах средней дальности СС-20, оснащенных тремя боеголовками с
независимым наведением на цель. А этими целями были британские и европейские
города. По словам Панкратина, эти ракеты передислоцировали в леса Саксонии и
Тюрингии, откуда они смогут долететь до Осло, Дублина и Палермо. Тем
временем на Западе огромные колонны наивных простаков выходили на улицы под
социалистическими знаменами, требуя от своих правительств разоружения как
жеста доброй воли.

- Эта информация имеет свою цену, разумеется, - сказал русский.

- Разумеется.

- Двести тысяч фунтов стерлингов.

- Согласен.

Сумма не была согласована, но Маккриди знал, что его правительство найдет
деньги.

- И еще одно. Я так понял, что меня повысят в звании. До генерал-майора.
И переведут. Снова в Москву.

- Поздравляю. И на какую должность? Панкратин помедлил, чтобы Маккриди
лучше осознал всю важность того, что он собирался сказать.

- Заместителем начальника Генерального штаба Министерства обороны.

Маккриди лишился дара речи. Он и не мечтал о том, чтобы иметь своего
агента в самых секретных кабинетах здания на улице Фрунзе.

- Когда я выйду из игры, мне понадобится многоквартирный дом. В
Калифорнии. Оформленный на мое имя. Может быть, в Санта-Барбаре. Я слышал,
это прекрасное место.

- Неплохое, - согласился Маккриди. - А вы не хотели бы обосноваться у
нас, в Великобритании? Мы бы позаботились о вас.

- Нет, мне нужно солнце. Калифорнийское. И миллион американских долларов
на моем счету.

- Дом можно устроить, - сказал Маккриди. - И миллион долларов тоже. Если
информация будет достоверной.

- Не просто дом, Сэм. Многоквартирный. Чтобы жить на ренту.

- Евгений, вы просите от пяти до восьми миллионов американских долларов.
Не думаю, чтобы у нас сейчас нашлось столько денег. Даже за вашу информацию.

Русский скупо улыбнулся, сверкнув зубами из-под стриженных по-военному
усов.

- Когда я окажусь в Москве, я буду передавать такие сведения, какие вам и