Чтение 4–й страницы книги ~Семь раз отмерь~

- Мне не хотелось заставлять тебя работать в такую жару. Я попросила
Джека.

- Джека? Этот коротышка из соседнего бунгало?

- Конечно. За пять долларов он готов даже собственного отца застрелить.

- Пять долларов? Ты дала этому ублюдку пять долларов?

- Вообще-то он запросил десять, но мы сошлись на пяти.

Лепски закрыл глаза.

- Ешь, милый. Не сиди здесь с таким видом, как будто на тебя наехала
машина. - Кэрол хихикнула. - У меня есть для тебя один секрет.

Лепски открыл глаза и посмотрел на жену.

- Послушай, дорогая, может быть, я забыл о каком-то празднике? Иначе с
чего такие траты? Ты же знаешь, что у нас нет таких денег.

- Я знаю, что у тебя нет, но у меня есть. Глаза Тома превратились в две
щелки.

- С каких это пор?

- С сегодняшнего утра. Ты помнишь мистера Бена Айзекса, моего клиента,
когда я работала в "Америкэн экспресс"?

- Как же! Это тот старый пройдоха, который всегда залезал тебе под юбку,
стоило ему войти в офис.

- Не будь таким вульгарным, Лепски. Мистер Айзеке никогда себе такого не
позволял.

- Может, и нет, но всегда хотел это сделать. Это одно и то же.

- Послушай, Лепски! Мистер Айзеке был очень милым, порядочным старым
джентльменом с золотым сердцем.

- Вон оно что! Ты хочешь сказать, что он сыграл в ящик?

- Да, он умер и был так добр, что упомянул меня в своем завещании. Лепски
отложил нож и вилку.

- И сколько же?

- Не суть важно. Разве это не показывает его доброту? В конце концов, я
ведь только добросовестно исполняла свои обязанности. И он...

- Сколько? - прорычал Лепски голосом копа.

- Успокойся, Лепски. - Кэрол снова принялась за еду. - Твой ужин
остывает.

- Скажешь ты или нет?! - рявкнул Лепски. Кэрол драматически вздохнула, но
глаза ее смеялись.

- Ну, если ты так хочешь знать... Тридцать тысяч долларов.

- Тридцать тысяч! - взвыл Лепски, вскакивая.

- Разве это не чудесно? Сядь и доешь ужин. Веди себя прилично.

Лепски сел, но аппетит напрочь исчез. Тридцать тысяч!.. Огромные деньги!
Он подумал о своих долгах. Вот и выход! Кто бы мог подумать, что этот
старикашка Айзеке завещает им такие деньги!

- Так это правда, что у нас есть тридцать тысяч долларов? - спросил он
хрипло.

- Я этого не говорила. Лепски уставился на жену.

- Подожди, ты ведь только что сказала...

- Я знаю, что я сказала. Я сказала тебе, что у меня есть тридцать тысяч
долларов. Я ничего не говорила о том, что у нас есть тридцать тысяч, -
твердо сказала Кэрол.

Лепски улыбнулся своей обольстительнейшей улыбкой:

- Это одно и то же, беби. Мы ведь супруги и все делим пополам. Значит, и
эти деньги...

- Ничего подобного! - Кэрол доела бифштекс и откинулась на спинку кресла.
- Послушай меня. Мы уже пять лет женаты, и всякий раз, как только подходит
время отпуска, ты начинаешь ворчать о том, что у нас нет денег. Большую
часть отпуска ты занят подсчетами и без конца объясняешь мне, что мы не
можем себе позволить омара или даже кока-колу! Теперь я хочу настоящего
отпуска, Лепски! Я сама все устрою и сама буду тратить свои деньги! И если у
меня появится желание, я буду заказывать шампанское к завтраку! Я собираюсь
в Европу, в Париж, Монте-Карло... Я хочу съездить в Швейцарию полюбоваться
Альпами! Я буду останавливаться в лучших отелях, обедать в лучших
ресторанах. И все это благодаря мистеру Айзексу, пусть он покоится с миром!
Лепски только таращил глаза на жену.

- Послушай, - наконец смог произнести он.

- Помолчи. Я приглашаю тебя с собой. Ты можешь либо воспользоваться моим
приглашением, либо же остаться дома. Лично я уезжаю!

- Но, дорогая, опустись на землю. У нас столько долгов... А путешествие
будет стоить кучу денег.

- Лепски! Долги у тебя, не забывай. У меня нет долгов. Так ты едешь или
нет? Учти, с тобой или одна, но я вылетаю в Париж в следующий четверг. Так
что ты скажешь?

Лепски был вынужден капитулировать. Деваться было некуда.

- Попробуй-ка останови меня, беби, - воскликнул он и, вскочив с места,
крепко расцеловал жену.

- Подумай, Том, разве это не чудесно? О, Том, это должно быть что-то
необыкновенное, такое, что мы будем вспоминать о нем всю оставшуюся жизнь. Я
куплю фотоаппарат. Представляешь, как раскроют рты соседи, когда я
продемонстрирую им фотографии?

Это был верный ход. Лепски просиял. Ничего не доставляло ему большего
удовольствия, чем произвести впечатление на соседей.

- Итак, вперед. Париж! Монте-Карло! Швейцария! Черт побери! Представляю
завтра физиономию Макса, когда он услышит эту сногсшибательную новость.

- У меня еще куча дел, - мечтательно сказала Кэрол. - Вначале я должна
переговорить с Мирандой. Я хочу, чтобы она нам все организовала. Мы с ней
вместе работали в "Америкэн экспресс", это очень толковая девушка. Затем
надо заняться туалетами. Вообрази себе, у меня нет ни одного приличного
платья!

Лепски застонал:

- Беби, только ничего из ряда вон выходящего. А вдруг мы не уложимся с
деньгами...

- Замолчи, Лепски. И я должна тебе кое-что сказать. Я собираюсь обновить
и твой гардероб. Если ты хочешь выглядеть как бродяга, то я с тобой не
поеду.

Лепски сделал недовольную гримасу:

- Это я бродяга? Чем тебе не нравится мой вид? Мне ничего не надо.
Бродяга, а? Что ты хочешь этим сказать?

Кэрол тяжело вздохнула:

- Пожалуйста, успокойся. Ты должен выглядеть как преуспевающий красивый
муж, а не как зачуханный коп.

Лепски поднял бровь.

- Ах, красивый...

- Чертовски красивый и сексуальный, Том. Лепски выпятил грудь:

- Ладно. Я согласен, что мне следует немного приодеться. Пусть будет
по-твоему, беби, давай потратим немного денег. - Он замолчал, принюхиваясь.
- У тебя что-то горит?

Кэрол схватилась за голову и со сдавленным криком убежала на кухню.

Лепски услышал придушенный вопль:

- Мой яблочный пирог!

Ее отчаяние было настолько неподдельным, что Лепски, хотя уже и привык к
подобным сценам, был вынужден уткнуться в салфетку, чтобы приглушить свой
хриплый хохот.

Глава 2

Герман Радниц сидел под навесом на террасе самого роскошного номера в
отеле "Бельведер", с выходом на крышу, и просматривал какой-то юридический
документ. Своими полузакрытыми глазами, крючковатым носом, почти беззубым
ртом и испещренной темными пятнами кожей, приземистый толстый Радниц
напоминал огромную жабу. Но внешность мало беспокоила его. У него были
деньги и власть, и ему доставляло удовольствие видеть, как лебезили перед
ним очень многие, особенно женщины.

Этим утром он разрабатывал план, суливший ему огромную прибыль.
Требовалось лишь уладить некоторые проблемы с законом, но в этом Радниц был
большой мастер.

Появление Густава Хольца отвлекло его, и он, нахмурясь, недовольно глянул
на своего секретаря. Хольцу было около пятидесяти лет. Это был высокий
худощавый лысый мужчина с глубоко посаженными глазами и жестким ртом. Мало
кто знал, что Хольц обладал поистине математическим умом, свободно владел
восемью языками, тонко разбирался в политике. Он был поистине правой рукой
Радница.

- В чем дело? - резко спросил Радниц. - Я занят.

- Пришел Клод Кендрик, сэр. Ему назначена встреча. Вы его примете? Радниц
отложил документ.

- Пусть войдет. - Он указал на документ. - Взгляните на это, Хольц, пункт
десять. Он мне не нравится. Это нужно исправить.

Секретарь вышел с документом. Тут же на террасе появился Клод Кендрик в
безупречном голубом полотняном костюме. Его парик был на сей раз тщательно
расчесан. В руках Кендрик держал портфель.

Радниц хмуро посмотрел на вошедшего:

- В чем дело? Я занят.

Кендрик трепетал перед Радницем. Но он знал, что у Радница есть
необходимая ему сумма. Лицо Кендрика расплылось в угодливой улыбке.

- Вы никогда не бываете свободны, мистер Радниц, - промурлыкал он,
приближаясь к письменному столу. - Извините за вторжение, но у меня есть
кое-что, что может вас заинтересовать.

Радниц пожал плечами и равнодушно ткнул пальцем в направлении кресла:

- Что это? Сядьте!

Кендрик опустил свое тело в кресло.

- Так любезно с вашей стороны, мистер Радниц. Благодарю за оказанную
честь.

- Так что это? - бесцеремонно рявкнул хозяин.