Чтение 4–й страницы книги ~Урожай ядовитых яблок~

- Жена у него рожать начала, а он без чувств упал.

- Ну и что? - равнодушно заметила диспетчер. - Зачем такому ?Скорая??
Нашатырь понюхать дайте, по щекам поколотите, водой побрызгайте, он и
очнется. Вот народ, как бесплатная помощь, так прям изнасилуют по
ерунде. Небось за деньги бы не стали дергать. Да пока я тут с вами время
теряю, кто-то и впрямь загнется!

Я не успела ничего сказать, потому что ?ученица Гиппократа?
отсоединилась. Пришлось, кипя от негодования, вновь тыкать пальцем в
кнопки. На этот раз отозвались сразу.

- Пятнадцатая, что у вас случилось?

- Мужчина, сорок восемь лет, упал в обморок.

- Сколько выпил?

Поняв, что сейчас опять состоится бесплодный диалог, я попросила:

- Дайте телефон платной помощи. Через минуту мне в ухо зажурчал милый
голосок.

- ?Врачи для вас?, рады помочь. Наученная горьким опытом, я рявкнула:

- Мужчина, совершенно трезвый, словно буддистский монах, упал в
обморок.

- Пожалуйста, адрес. Вы наши расценки знаете? Тысяча рублей в час,
время в пути включается в счет.

- Скорее, умоляю.

- Ждите, уже едут.

Я швырнула трубку и повернулась к Семену. Он лежал по-прежнему с
закрытыми глазами. Томуська сидела на диване, синяя, с трясущимися
губами.

- Так больно? - кинулась я к ней.

- Терпеть можно, - пробормотала она, - ерунда, главное, чтобы Сене
помогли.

- Ты не сиди, - заявила Ритка, - ляг.

- Почему? - спросила подруга. - Мне так удобно.

- Ребенку шею сломаешь, - пояснила соседка, - со мной вместе баба
рожала, села в потугах - и все, каюк, позвонки младенцу сместила.

Тамара послушно легла. Я вытащила из секретера пятьсот рублей и
сунула Рите.

- Забирай и уходи, не до тебя сейчас!

- Нет, останусь, - не дрогнула противная баба, - может, помочь чем
потребуется.

- Тут не цирк, - гаркнула я, - получила свое и утопывай!

Рита открыла рот, но тут раздался звонок, и появилась бригада врачей,
удививших меня до колик.

Во-первых, они вытащили одноразовые бахилы и нацепили их на ботинки,
а во-вторых, пошли мыть руки. Да и специалисты оказались хорошие,
привели Сеню в чувство, сняли кардиограмму, сделали кучу уколов.

- Теперь ему поспать надо, - заметил один эскулап, - часика
три-четыре, спокойненько, со вкусом, и забудет о неприятности. Не
переживайте, сейчас погода быстро меняется, случаются у людей сосудистые
реакции!

- Со мной баба работала, - мигом сообщила Ритка, - умерла во время
грозы, давление упало, и каюк! Вон чего погода наделать может. Сенька-то
у вас толстый, шея короткая, первый кандидат на инсульт!

Доктора уставились на Риту. Сеня зевнул.

- А он машину вести сможет? - поинтересовалась я.

- Вряд ли, - ответил более пожилой, - спать ему надо, незачем никуда
ехать. Позвоните на работу, объясните ситуацию.

- Да он должен Тамару отвезти! Прямо сейчас!

- Вызовете такси, ей куда, на вокзал?

- Она рожает.

- Где? - оторопел врач. - Кто?

- Томуся, жена Сени, вон на диване лежит. Доктор повернул голову,
заметил серую, прикусившую нижнюю губу Тамару и воскликнул:

- Ничего себе? Почему молчите?

- А зачем кричать, - прошептала подруга, - только Сеню опять
перепугаю.

- Ну-ка, - забормотал терапевт, осматривая Томусю, - я, конечно, не
гинеколог, но можем не успеть довезти.

- Вот, - удовлетворенно отметила Рита, - говорила же! Сейчас помрет,
прямо чует сердце. Бабы в родах чисто мухами падают. Пока я рожала, трое
окочурились.

Сеня, только что довольно бодро сидевший в кресле, вновь закатил
глаза и сполз на пол. Врачи растерянно переглянулись и кинулись к нему.

- Ого, - отметила Рита, - точно, инсульт, вон у него какое лицо
красное.

- Не пошла бы ты на..., - рявкнул фельдшер, ломая ампулу.

Я с благодарностью посмотрела на него. Может, Ритулька обидится и
уйдет? Куда там, соседка, напрочь забыв о своем избитом супруге,
поудобней устроилась в кресле, наблюдая за происходящим с громадным
интересом, если не сказать с восторгом.

- Вилка, - прошептала Тамара, - мне что-то там мешает.

Доктор, бросив Сеню, подскочил к роженице и сообщил:

- Так, головка показалась. Быстро сюда простыни, желательно
прогладить с двух сторон, горячую воду...

Я заметалась по квартире, натыкаясь на мебель. Сеня, пришедший в
себя, вжался в угол кресла и спросил:

- Может, вы ее отвезете в роддом, я заплачу.

- Поздно, - ответил доктор, - рожаем тут.

- Томулечка, - забормотал муж, - потерпи чуть-чуть, ну погоди, сейчас
в больницу отправят. Чего тебе стоит еще немножечко погодить!

Внезапно Тамара издала легкий крик.

- Ты тужься, - велел доктор, - давай со мной вместе на счет ?три?,
ну, раз, два...

- Во, ща вся порвется, - пообещала Рита. - Меня после родов два часа
шили, а уж как больно!

Сеня вновь сполз на ковер, но на него уже никто не обратил внимания.

Около девяти утра Томусю и новорожденного мальчика отправили в
роддом. Еле живой Сеня, оглядев ворох окровавленных простыней, шатаясь,
пошел в спальню.

- Эх, пропал диван, - резюмировала Ритка, - никакая химчистка не
возьмет, придется новый покупать!

- Ты, часом, не забыла про Жору? - злобно спросила я. - Небось мается
мужик на каталке в коридоре, ждет, когда его женушка явится.

- Надо было мне в ?Скорую помощь? сесть, - всплеснула руками Рита, -
вот не додумалась. Меня бы до Склифака добросили, все не пехом переть.

- Тамару повезли в НИИ акушерства и гинекологии, - пояснила я, -
совсем не по дороге.

- Ерунда, - отмахнулась Ритка, - сделали бы крючочек небольшой, чего
им? Ну ладно, пойду, пока!

Я только кивнула, разговаривать с наглой эгоисткой не хотелось. Рита
шумно дотопала до двери, потом повернулась и попросила:

- Вилка, дай мне еще двадцатку, куплю билет на метро, на пять
поездок, неохота пятисотенную из-за такой ерунды менять!

Я вытащила из кошелька еще две бумажки. Похоже, от Ритки иначе не
избавиться.

Глава 3

Без пяти три я, ощущая себя Матой Хари, встала возле памятника,
сжимая в руке журнал ?Лиза?. Мимо текла галдящая толпа. Основная масса
молодых женщин шла в коротком, прозрачном и невесомом. Дамы постарше
рискнули нацепить бриджи и капри, даже старушки скинули вязаные кофты и
влезли в босоножки. Более консервативные представители мужского пола не
решились поголовно облачиться в шорты, но все же отказались от пиджаков
и теплых ботинок. Почти у каждого второго в руках была бутылка с водой
или газета, используемая вместо веера. Воздуха словно не было, над
дорогой плыло сизое марево. Я продолжала стоять на солнцепеке. По своей
привычке я явилась раньше времени, а эта Лариса небось опоздает, жди ее
на жуткой жаре! В десять минут четвертого я принялась расхаживать вдоль
памятника, выставив перед собой журнал ?Лиза?, но никто не спешил ко мне
со словами:

- Ну, где моя дискета?

Я полезла в сумочку, вытащила банку ?Пепси?, глотнула противную
теплую жидкость и с тоской уставилась на бегущих мимо прохожих. Бывают
такие женщины, которые везде и всегда опаздывают, похоже, Лариса из их
числа.

Ровно в четыре я отошла от монумента и двинулась в сторону метро
?Тверская?. В конце концов, я сделала что могла и больше жариться на
солнце не стану. Отдам Жорке дискету, когда его выпишут из больницы, и
дело с концом.

Злая, потная и усталая, я добралась до дома и обнаружила, что нам
отключили электричество. Бывают такие дни, когда все идет наперекосяк!
Пришлось шагать по лестнице, огибая на каждом этаже железную трубу
мусоропровода. На третьем меня чуть не стошнило, кто-то бросил возле
ковша пустую банку из-под селедки, и аромат стоял соответственный.

Зажав пальцами нос, я вскарабкалась на четвертый и вздохнула. Слава
богу, тут пахло хорошим мужским одеколоном. Через секунду я поняла от
кого. Сверху спускались два парня, одетые в легкие светло-бежевые
тренировочные костюмы. Один поднял глаза, и отчего-то по моей спине
пробежала дрожь. У симпатичного юноши с правильным, слегка капризным
лицом был взгляд, как у тухлой рыбы, погасший, невообразимо противный.
На всякий случай я прижалась к перилам. Парни легко Пробежали мимо,
обдав меня запахом хорошего одеколона и сигарет. Я потащилась дальше,