АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Тогда почему ты лежишь?
Она села и потянулась.
- Мне надо съездить в одно место.
Она была здорова, и он, забыв о посетившем его раскаянии, рассердился.
- "Надо"? Тебе надо быть в ресторане!
Она молча встала и пошла в ванную. Фрэнк представил бурю, которая разразится, когда явится Грегори. Ее выгонят, думал он. В конце концов, это не так страшно. Может быть, даже к лучшему: Джин отдохнет, а тем временем подвернется что-нибудь поинтересней для восемнадцатилетней девушки, чем мытье мисок и сковородок... Но куда она собралась? И что значит "надо"?
Джин мылась чуть меньше обычного. Появилась уже одетая. Он спросил:
- Скажи хотя бы, что за место, куда ты собралась?
- Это неважно.
- Для меня важно.
Она молчала.
- Но я могу узнать, когда ты вернешься?
- Через несколько часов.
Это было уже нечто определенное, и Фрэнк успокоился.
Джин перекинула через плечо сумку и вышла на улицу. Она сразу свернула за угол, чтобы никто из работников ресторана не заметил ее. Дошла до остановки, изучила расписание и уселась на скамью в ожидании автобуса. Еще накануне она решила съездить на пристань, где Став назначил ей свидание. Она хотела заранее увидеть то место, где будет ждать его. А еще ей казалось, что, побывав там, она почувствует, обманул ее Стив или придет...
Ехать предстояло около двух часов. Джин впервые видела этот город с его отелями, ресторанами и казино - свет, оказывается, не сошелся на Грегори, - со старинными домами и неожиданно чистенькими улицами, на которых в окружении зеленых лужаек стояли коттеджиблизнецы... Бензоколонки, супермаркеты, шопы и шопики. И на каждом шагу рекламные щиты - на торцах зданий, даже на крышах. Реклама, реклама, что-то восхваляющая, рекомендующая, навязывающая...
Неожиданно все это кончилось. Автобус выехал за пределы города на шоссе с проносящимися большими и маленькими машинами. Мелькнул ярко-красный автомобильчик. Джин вздрогнула и высунулась в окно: там мог быть Стив!..
В отдалении, на горизонте, их с обеих сторон сопровождали горы, напоминающие шоколадный торт в разрезе. Запахло водой. Дышать стало легко и радостно. Появилась окраина небольшого городка. Горы подступили ближе, к их склонам лепились дома с террасами и верандами, обращенными к океану. Дома поднимались по склонам столь высоко, сколько позволяла крутизна. Они были невысокие - двухтрехэтажные. Пышная растительность спускалась с гор к домам и улицам.
Наконец автобус остановился.
Джин шла к пристани и разглядывала дома, витые ограды, намертво вмазанные в камни. А потом увидела воду. Не океан, а вклинившийся в сушу залив, на котором едва покачивались белые, голубые, красные лодки и катера с шестизначными номерами на бортах. Паруса были убраны, в небо вонзались стройные мачты. Лодки и катера были пришвартованы канатами и цепями к кольцам, вбитым в набережную. Несколько лодок сушилось на берегу. Молы, сложенные из крупных камней, защищали пристань от океана...
Белое двухэтажное здание спасательной станции стояло у самой воды, упираясь одной стеной в склон горы, на которую круто вверх вела лестница с деревянными перилами. По обе стороны от дверей стояли скамейки. На дальней сидел мужчина, скрестив на груди руки с видом человека, которого не ждут дела. У ног его лежала черная собака...
Джин подошла к воде. Посмотрела на радужные пятна бензина, на живые солнечные блики. Это было место, о котором говорил Стив, место их свидания. Джин вернулась к зданию и села на свободную скамейку. Минует неделя, и она вновь будет вот так сидеть и ждать. Может быть, Стив придет раньше, они увидят друг друга издали, и он встанет и пойдет ей навстречу...
Мужчина, сидевший на соседней скамейке, оказался береговым матросом. Он красовался в выгоревшей, когда-то красной рубашке и почти до белизны выцветших джинсах, закатанных выше щиколоток. Работы не было, ему было скучно, и он поглядывал на Джин, пытаясь перехватить ее взгляд и завязать знакомство вопросом: "Вы кого-то ждете?" Или: "Сегодня под парусом не пойдешь - штиль"...
Боковым зрением Джин улавливала его взгляды, но говорить с ним не хотелось. А ему хотелось поболтать с хорошенькой девушкой, и он нарушил молчание:
- Вы здесь никогда не были?
- Никогда.
- У нас красиво. - Он ревниво ждал подтверждения.
Джин согласилась:
- Красиво.
- Задует ветер - вот тогда настоящая красота! Все лодки под парусами!
Джин спросила, куда ведет лестница.
- На гору, - с готовностью ответил он.
- А что там?
- На горе? Сосны... Камни. Океан виден. Туристам нравится.
- Я тоже посмотрю. - Джин встала.
- Проводить? - предложил он.
Она покачала головой.
Джин поднималась по каменным ступенькам, держась за довольно шаткие перила. Наверху лестница перешла в небольшую каменистую площадку, кончавшуюся обрывом. По краю обрыва росли невысокие сосны, скрюченные ветрами. У их подножия громоздились каменные глыбы. В просвете между деревьями сверкало то ли небо, то ли океан. А справа площадку ограждала полуразрушенная стена старинной постройки, из-за которой тоже подымались сосны, но более высокие и стройные. Воздух на площадке, прогретый солнцем, был пропитан запахом смолы.
Джин подошла к обрыву, и перед ней распахнулся океан. Он успокаивающе облизывал лежавшие далеко внизу камни и, обойдя одинокую светлую скалу, устремлялся в безграничное пространство, где невидимо для глаз соединялся с небом...
Джин впервые видела океан. Там, где она родилась и жила всю жизнь, тоже был своего рода океан - бесконечные поля пшеницы, выращенной ее отцом и соседями-фермерами.
Джин любила смотреть, когда хлеба наливались зерном, как ветер раскачивал тяжелые колосья. Это походило на волны. На море и волны. Но здесь перед ней было нечто, чего она не смогла ни объяснить, ни описать. Это нечто вызывало чувство, никогда прежде не испытанное и выразившееся в желании остаться тут навсегда! Теперь она понимала, почему Стив выбрал для их встречи это место, и была благодарна ему...
Джин спустилась к пристани. Матроса уже не было. Лодки с торчащими мачтами, по-прежнему с равномерным шлепаньем, покачиваясь, ударялись о почти недвижную воду... Она села на скамью, подставив лицо солнцу, и открыла глаза, лишь когда на лицо легла тень. Перед ней, рассматривая ее, стояла женщина. Пожилая, старомодно, но аккуратно одета в длинную юбку и длинную, поверх юбки широкую блузу. Во всем ее облике сквозила усталость. Казалось, она сознавала тщетность своих усилий и надеялась только на чудо, которое, как всякое чудо, происходит вокруг...
- Я раньше вас не видела, - сказала она.
Раньше меня здесь не было, - отозвалась Джин.
- А я здесь живу. - Женщина показала в сторону от пристани, на окруженный тер часами розовый двухэтажный дом, прилепившеся к горе. Вокруг дома, обрамляя его, росли деревья, а на террасах - цветы.
- Красиво, - сказала Джин.
- Да, - гордо подтвердила женщина. - Это мой дом. Я миссис Роджерс.
- Красиво у вас, - повторила Джин.
- Раньше муж и я держали гостиницу. На втором этаже комнаты, внизу ресторан, магазин...
- А теперь? - спросила Джин.
- Теперь построили новое шоссе и гостиница не нужна. Когда шоссе не было, сюда не так просто было попасть. Туристы, добравшись к нам, жили тут неделями. Говорили, что нигде так не отдыхали: тишина, горы, океан... Словно другой мир... Они даже телефоном пользовались в исключительных случаях...
Женщина оживилась, глаза загорелись. Она была в том счастливом времени, когда ее дело процветало и жизнь имела смысл.
- А сейчас? - снова спросила Джин.
- Сейчас? - Миссис Роджерс возвращалась из прошлого. Сейчас туристы останавливаются внизу, в городе. Там шикарные гостиницы, дискотека, рестораны, казино... Никому уже не нужна тишина. Сюда они приезжают на машинах: покатаются на яхтах, взберутся на гору и бегут обратно в свой "рай"...
- Что же вы теперь делаете? - спросила Джин.
- Ничего.
- Вы живете вдвоем с мужем?
- Я живу одна. Муж умер. А прислугу пришлось отпустить...
- Но ведь... - Джин не рискнула сказать, что одной страшно. Но миссис Роджерс поняла:
- Я привыкла. Хотя, конечно... - Она не договорила. Спросила у Джин: - Вы приехали погулять или по делу?
- Погулять.
- Если хотите заночевать, идемте ко мне, - пригласила она. - Я не возьму с вас денег.
- А можно в другой раз? - Джин подумала о Стиве. - Я еще приеду.
- Буду рада. - Миссис Роджерс говорила искренне. - Спросите, как пройти в гостиницу "В горах" - так называют мой дом. Его тут все знают.
Глава 5
Шеф-повар Грегори
Джин вернулась поздно вечером. Фрэнк был еще на работе. Джин вымылась и легла, но лампу не гасила, чтобы брат увидел свет и заглянул к ней. Она хотела узнать, какие события произошли в ее отсутствие и нужно ли ей завтра вставать на рассвете или можно поваляться.
Фрэнк вернулся скоро. Джин правильно рассчитала: он понял, что она дома. Войдя, спросил как ни в чем не бывало:
- Как съездила?
- Хорошо. - Она вопросительно посмотрела на него.
Фрэнк сказал:
- Можешь поспать подольше. Теперь будешь работать на кухне. - Джин раскрыла и без того огромные глаза. - Тебя перевели, - пояснил он.
Она кивнула с тем же выражением удивления и облегчения.
Он не стал вдаваться в подробности. Это был нелегкий день. Вернее, необычный. Вскоре после ухода Джин к нему прибежала юркая Бриджит. Прежде, когда в нем была нужда, за ним присылали Риту, но после их разрыва, о чем все узнали, связной стала Бриджит.
Она бегом взлетела на его этаж и не могла отдышаться.
- Иди!.. "Фантомас" разбушевался: твоя красотка не явилась на работу! Фрэнк надел костюм и пошел на расправу. Он не очень волновался, решив,
что увольнение Джин - это не катастрофа. А выместить на нем недовольство шефу не удастся: швейцары не подчинялись повару.
- Где сестра? - спросил Грегори.
Его голос взобрался на рискованную высоту, и Фрэнк мысленно зажмурился. Убедившись, что высота взята благополучно, Фрэнк ответил:
- Не знаю.
Его спокойствие остудило шефа, и тот удивленно переспросил:
- Не знаешь?
- Нет. Джин сказала, что ей необходимо уехать, но куда, не сообщила...
- Могла бы предупредить, - почти миролюбиво сказал шеф.
Фрэнк согласился. Официант Арчи, который в это время был в кухне, сказал:
- Клэр за такие фокусы уволили.
Грегори повернулся к нему всей своей мощной фигурой:
- Тебя не спрашивают! Что там у тебя? - Он говорил о заказе: - Оставь и иди в зал.
Когда Арчи ушел, шеф сказал Фрэнку:
- Молодая и глупая. Ее надо опекать... Поставим в кухню на резку овощей. Это было решение, с которым полагалось соглашаться. Но Фрэнку оно не
понравилось. Арчи прав: официантку Клэр уволили за то, что отлучилась на полчаса и клиенту пришлось ждать. А Джин вообще не явилась! Отчего же такое снисхождение? И как шеф собирается "опекать" Джин?
Фрэнк привык во всем советоваться с Ритой. Но после того, как Рита стала невестой его сменщика, считал неудобным навязывать ей свои проблемы.
Он стоял у подъезда ресторана, привычно приветствуя гостей. И вел мысленный диалог с невидимым собеседником:
"У Грегори есть жена и взрослые сыновья. У него и в мыслях не было приставать к девчонке. Просто он пожалел Джин, видит, молоденькая..."
"В том-то и дело, что молоденькая! А когда бес в ребро, сыновья не помеха!.."
"Но ведь Клэр тоже красивая. К тому же у нее дети, а мужа нет. Ее бы пожалеть. Так нет, не пожалел!"
"Да. Но там пострадал клиент, и шеф не мог оставить проступок без наказания, а здесь подвели лично его, и он простил!"
"Все равно подозрительно..."
Фрэнк не заметил, когда Рита тронула его за рукав. Он оглянулся и не скрыл радости. Рита смотрела сочувственно. Фрэнк вспомнил ее слова: "Хлебнешь ты с ней!" Теперь, отвечая на них, он сказал:
- Ты была права.
- Ничего, - сказала Рита. - Молоденькие всем нравятся. Но Грегори не дурак, не станет вредить себе, портить карьеру. А мы присмотрим... Радуйся, что девчонка уйдет из моечной...
Она освободила Фрэнка от сомнений, он успокоился. Подкатывали дорогие машины, из них выходили разодетые женщины. Фрэнк знал многих и о многих. Их жизнь, их истории были не такие красивые и безобидные, какими казались, когда они, улыбаясь, шествовали в дорогих нарядах. Но сейчас он думал, что когда-нибудь из такой машины появится Джин. Сумела же она поступить, как хотела и как было невозможно для другого, хотя бы для него, Фрэнка! А с нее не только не взыскали, а даже как бы поощрили - перевели на более престижную и чистую работу. Он прожил жизнь, но похожего с ним не случалось. Нет, Фрэнк не завидовал. Наоборот, радовался за сестру, которая в своих поступках была свободна и не оглядывалась, как он...
Рита подвела Джин к овощерезке. На ферме у отца была почти такая же, и Джин с ней справлялась.
- Смотри, чтобы Грегори не приходилось ждать, - сказала Рита. - Он любит, когда быстро и чисто... Ты перед ним без робости, но с уважением. Поняла?
Джин кивнула. Какой-нибудь день назад она была бы счастлива: так скоро осуществилось ее желание! Но после вчерашней поездки кухня была ей не милее моечной. Она хотела вернуться на пристань и ждать Стива.
Грегори, казалось, не заметил появления новой работницы. Джин тоже не смотрела в его сторону, хотя любопытство подталкивало взглянуть, как он готовит свои знаменитые кушанья.
Она старалась думать о чем-нибудь далеком и от ее работы, и от пристани, куда снова придет через неделю. Пыталась вспомнить дом, ферму, дискотеку и даже соперницу - докторскую дочку Энн. Но громкий разговор официантов, заказывавших блюда, приказания Грегори, металлическое, фарфоровое, хрустальное звучание посуды возвращали ее к происходившему вокруг. К тому же было жарко и раздражающе пахло специями...
При кухне был кабинет шефа. Так называли небольшую комнату, где Грегори переодевался, пил чай, говорил по телефону и распекал подчиненных. В этот кабинет он вызвал Джин. Рита успела шепнуть ей:
- Помни, что я тебе говорила!
Джин кивнула, хотя не помнила ни слова из того, что ей втолковывала Рита. Она вошла в кабинет и остановилась на пороге. Грегори сидел за столом. Рубашка его была расстегнута, обнажая полную, гладкую шею. Перед ним дымился стакан с крепким чаем, рядом на серебряном блюдце лежали тартинки.
- Садись, - пригласил он Джин.
Она подошла и села напротив.
- Чаю хочешь?
- Хочу.
Он удивленно взглянул на нее: обычно подчиненные отказывались. Правда, он вызывал их не для чаепития, а для выволочки. Сейчас ему не оставалось ничего, как достать из стенного шкафа второй стакан.
Он обождал, пока Джин сделала несколько глотков, и спросил:
- Куда ты ездила?
- Мне надо было.
- Я не спрашиваю "зачем", я спрашиваю "куда"?
Она взяла тартинку и повторила:
- Мне надо было.
- Значит, не хочешь говорить?
- Не хочу.
Он не привык к таким ответам и снова удивленно посмотрел на нее. А она спокойно - или гак казалось? - продолжала пить чай.
- Собираешься снова ехать?
Джин положила на стол недоеденный кусочек тартинки, отодвинула чай и уставилась на шефа.
- Моя поездка не касается работы.
Он хотел сказать, что уж это он в состоянии сообразить. Разговора с девчонкой, каким Грегори представлял его себе - она должна была осознавать, что ее благополучие, ее будущее зависит от него, - не получилось. Все свелось к тому, что он подал ей чай, а она на все вопросы отвечала "нет". Продолжать такую беседу не имело смысла. Пусть поработает, может, поумнеет.
- Если вздумаешь снова поехать, предупреди, - сказал он.
Джин опять не соизволила сказать "да". И он знал, что в следующий раз она скорее всего тоже не станет никого предупреждать...
Рита немедленно подошла к ней:
- Чего он хотел?
- Мы пили чай.
Рита грустно улыбнулась.
- Девочка, не морочь себе голову. Он хотел знать, куда ты ездила! - Джин собралась било спросить, откуда Рите об этом известно, но Рита продолжила: - А ты заупрямилась, не сказала, верно? - Она выжидательно посмотрела на Джин. Не дождавшись ответа, договорила: - Грегори не насильник. Он боится жены и вообще трус. Но если ему не уступают, он запросто выгоняет с работы. Хозяин ресторана не станет тебя защищать. Для него шеф-повар важнее...
Грегори больше не приглашал Джин пить чай, но она ловила на себе его раздевающие взгляды. Хорошо помнив, как поступает шеф с женщинами, которые "не уступают", сдаваться все же не собиралась. Она больше не надевала "мини", заменив короткую юбку брюками, а поверх блузки накидывала халат. Фрэнк заметил эту перемену. Но Джин ничего не объясняла. Все равно он не мог помочь. Да и в чем помогать? Заставить шефа перестать смотреть на нее?
Если б не Грегори с его влажными глазами, Джин была бы довольна повышением по службе. В моечной она оставалась один на один с грязными кастрюлями. Никого и ничего, кроме жирной горячей воды, пара, запотевшего кафеля и неприятного запаха объедков.
В кухне тоже была мойка. Но здесь мыли хрусталь, фарфор, серебро... Все сверкало чистым, сухим блеском. Забегали официанты. Заполняли подносы тарелками, чашами, соусницами с кулинарными шедеврами шефа, от которых исходил аромат, способный пробудить аппетит у мертвого. Сдавая заказ и получая заказанное, официанты сплетничали о гостях. Большинство посетителей были завсегдатаями. Их любовницы, их жены, их успехи и неуспехи на киноэкране, в театрах и в постелях были достоянием обслуживающего персонала, будь то парикмахер, горничная или официант, откупоривающий шампанское и подающий салат.
Когда на кухне появлялся Арчи, распространяющий флюиды дорогого дезодоранта, забивавшего ароматы еды, кто-нибудь обязательно интересовался его успехами у пожилых клиенток. Тот многозначительно улыбался и уходил, неся на поднятой руке тяжелый поднос и по-бабьи вихляя узкими бедрами. В раскрывшиеся на мгновение двери врывалась музыка и тотчас смолкала. Шеф, поглядев вслед, брезгливо ронял:
- Альфонс...
Каждый вечер, придя из ресторана. Джин доставала записную книжку и зачеркивала число. Когда оставался один день до свидания со Стивом, она сказала Рите:
- Завтра я уезжаю.
- Грегори скажешь?
- И не подумаю.
- Скоро вернешься?
- Мне бы хотелось - никогда.
- Ты в чем-то не уверена?
- Не знаю.
- Все равно желаю удачи!..
Джин с трудом заканчивала смену, каждую минуту поднимала голову и смотрела на стенные часы. Она ловила на себе сочувственные и ободряющие взгляды Риты, но губы не складывались в ответную улыбку.
Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
|
|