Чтение 4–й страницы книги ~Тени снов~

-- Доброго дня вам, -- слаженно приветствовала меня парочка. Улыбнулись. Но больше никаких попыток к общению не предприняли - то ли ждали они кого-то еще, то ли собирались со всем поселком перездороваться.

-- День добрый, -- прошептал я, проскальзывая мимо.

Ой, что внутри творилось!

Здесь было еще шесть иномирцев. Разделить их на две тройки труда не составляло - один экипаж выглядел совсем как наши люди, только одет во все темное, со странными прическами, длинными прядями волос над ушами и с маленькими круглыми шапочками, будто приклеенными к головам. Сидела эта троица на высоких стульях у бара, и пила вино, причем, почему-то, из своей бутылки, я такой раньше не видел. То ли метаболизм у них иной, то ли обычаи не позволяют чужого пить?

Вторая тройка была куда забавнее. Вначале мне показалось, что это тоже экипаж из детей, потом я понял, что люди-то взрослые, только очень низкорослые и хрупкие, с кожей голубоватого оттенка и светлыми, почти белыми волосами. Я попытался понять, что их такими сформировало, но ничего умного не придумалось. Планета с высокой гравитацией - так были бы кряжистыми. Планета с низкой гравитацией - были бы длинными и тощими. А так - словно подростки, только глаза недетские, настороженно-серьезные, и хлещут водку безостановочно.

А наш народ вокруг как с ума посходил...

Все - в лучших одеждах. Подаставали и праздничное, и дедушкины-бабушкины сундуки порастрясли. Лица у всех важные и равнодушные, будто каждый день у нас подобное паломничество иномирцев, причем не туристов, что только под охраной корабельных пушек веселятся, а по городу лишь с охраной ходят, а именно таких вот, свойских ребят. Говорят все об умных вещах - о внутренней политике, об отношениях с чужими, о достижениях науки, о перспективах внутреннего развития, о премьере фильма "Атлантис", где на выбор целых десять сюжетных линий - и где "Атлантис" гибнет, и где благополучно на Эндорию прилетает, и где Мак-Уильяма обвиняют в краже сокровищ трона, и где оправдывают, и где он гибнет от нехватки кислорода, и где отбирает у своей любимой запасной баллон и в живых остается...

Ужас какой!

Нет, я понимаю, мне и самому хочется сейчас чем-то блеснуть перед заезжими знаменитостями, о которых каждый день в новостях говорят. И приди я пораньше, может стоял бы сейчас рядышком с инфантильными астронавтами, громко споря с Ромкой Цоем, что лучше - два разогнанных реаджекс-привода, или один интерфазник с кварковой подкачкой...

Как иномирцам, наверное, смешно нас слушать...

А может быть, и не смешно. Может быть - все равно. И это еще обиднее.

С Ромкой я поздоровался за руку, мы чуть смущенно переглянулись.

-- Не обижайся, -- шепотом сказал Цой.

-- Да ладно, проехали, -- так же тихо ответил я.

Мы улыбнулись друг другу, и я подобрался к стойке. Григорий глянул на меня, был он весь замотан и задерган, даже у него, многое повидавшего, улыбка стала ненатуральной.

-- Выпить? Пива? - быстро спросил он.

-- Да все равно... давай водки.

Дядька глянул неодобрительно, но рюмку мне налил, и положенную закуску выдал. Я отошел в сторонку, специально встал так, чтобы ни с кем общаться не пришлось. Вертел в руке рюмку, смотрел на ненатурально-шумный бар. Интересно, а где же семейство Эйко?

И тут я их увидел. Конечно, чего бы они пить пошли? Они резвились за стеклянной стеной, в бассейне. Мальчик, Артем, как раз стоял на вышке, готовясь прыгнуть. Рядом замерла наша детвора. Внизу, в ярком купальнике, стояла Эн Эйко, облепленная девочками так же, как ее брат - мальчишками. Выглядели они совсем мирно, и я с легким смущением вспомнил свой ночной страх.

-- Алексей...

Я повернулся. За спиной стоял отец Виталий. Тоже с рюмкой и огурчиком.

-- Ты слышал что-нибудь об этих несчастных детях?

-- Ну... мне говорил капитан... Огарин...

-- Да, он всем сказал, -- отец Виталий вздохнул. - Они уже объявили, что им нужен третий член экипажа. Потому я к тебе и подошел, Алексей.

-- Я все знаю. Эта девочка - убийца.

Священник перекрестился.

-- Не в этом грех, многим в нашем несовершенном мире приходится держать в руках оружие. Кто обвинит человека, честно работающего телохранителем или киллером? Меня другое тревожит, Алексей. Я поговорил с малышкой, у нее совсем нет понятия греха...

На всякий случай я кивнул.

-- Знаю, тебя переполняют мечты покинуть нашу общину... -- с легкой укоризной сказал отец Виталий. Опустив глаза я кивнул. - Это не грех, -- строго сказал священник. - Я тебя сам благословлю в дорогу, если судьба так повернется. Но - не с ними! Хорошо?

-- Хорошо, -- и все-таки я не удержался от вопроса: -- А почему не с ними? Это опасно для меня?

-- Конечно, -- отец Виталий укоризненно покачал головой. - Неужели ты не понимаешь? Ты незнаком с бурным человеческим миром Империи. И начинать путь в таком обществе...

Он вздохнул, залпом выпил. Крякнул, заел огурчиком.

-- Даже не думай! - наставительно добавил он. - Хорошо?

Так он и отошел, смутив меня до чрезвычайности. Вся община обо мне печется... Я еще раз глянул на бассейн - но девочки там уже не было. Только ее брат что-то рассказывал нашей детворе.

Ушла куда-то?

В этот миг дверь трактира отворилась, и Эн Эйко вошла собственной персоной. Поверх купальника она набросила халат. Кивком поздоровалась с иномирцами в темном, а вот экипаж из инфантильных даже взглядом не удостоила. Прошла к стойке и сказала дяде Григорию:

-- Квас-водку, двойную.

Дядька поморщился:

-- У нас не принято наливать спиртное детям.

-- У меня гражданство Культхоса, я имею все гражданские права.

С очень неодобрительным видом дядька смешал в высоком стакане сто грамм лучшей водки с шипучим, темным квасом, кинул туда кубик льда и ломтик соленого огурчика, как положено, воткнул тонкую соломинку.

Эн выгребла из кармана халатика пригоршню мелочи, расплатилась. Забралась на крутящийся стул, оглядела трактир. Я заметил, как люди отводят взгляды.

-- Да, у меня права взрослого человека, -- тихо сказала Эн. Потянула напиток через трубочку. - Да, я училась в специальном учебном заведении. Умею убивать. Так ведь многие умеют. Даже среди вас, верно?

Никто ей не ответил.

-- Так почему вы не хотите с нами лететь? - воскликнула девочка. - Это совершенно безопасно, честное слово! И я, и Артем умеем управлять яхтой. У нас все шансы выиграть, все!

Гонщики в темном остались невозмутимы. А вот похожие на подростков - заулыбались. Видимо, они свои шансы тоже ставили достаточно высоко.

-- Даже если не победим, -- девочка сделала еще глоток. - Все равно, разве никто из вас не хочет путешествовать? Увидеть другие миры? Потом вернуться, если нигде не понравится... Слово чести, мы доставим обратно того, кто полетит с нами!

Отец Виталий оглядел притихшую паству, вздохнул, и твердым шагом направился к девочке.

-- Вы хотите предложить свою кандидатуру? - с самым невинным видом осведомилась Эн. Но мне вдруг показалось, что под ее тоном прячется глухая тоска.

-- Милая девочка, -- хорошо поставленным голосом произнес наш священник. - Я хочу лишь объяснить, почему никто не сможет вам помочь.

-- И почему же?

-- У нас тихая и мирная планета, -- сказал отец Виталий. - Мы христиане, православные. И даже в рамках церкви Единой Воли мы немножко особенные... понимаешь?

-- Не совсем, -- отчеканила девочка.

-- Это надо заглядывать далеко-далеко в историю, милая, -- священник покачал головой. - Наш народ очень многое пережил. Очень долго он истреблял сам себя. Триста лет назад мы лишились даже собственной страны... да так, что и не заметили того. Мы забыли свои корни, мы потеряли веру. И все наше возрождение связано было с верой. Не просто с верой - с верой отцов, дедов, с верностью традициям, с отказом от насилия...

-- Я историю знаю, -- Эн встряхнула мокрыми волосами. Вытащила из бокала соломинку, сделала крупный глоток. - Короче, пастырь.

-- Девочка, трусов среди нас нет, -- тихо произнес отец Виталий. - И никто не боится с вами лететь, даже если ты и впрямь столь совершенный киллер, как говорит капитан Огарин. А уж помочь ближнему, помочь слабому

- прямой наш долг...

-- Что же тогда?

То ли она опьянела, от немалой для ее возраста и сложения дозы. То ли просто завелась.

-- Милый ребенок, -- столь же мягко продолжил отец Виталий. - Твое существование - прямой вызов нашим обычаям и традициям. Не принято у нас, чтобы маленькая девочка умела убивать. И потому быть с тобой рядом

- значит не помочь вам, а навредить себе. Понимаешь?

-- Брезгуете? - резко спросила девочка.

-- Скорбим, -- отец Виталий склонил голову. - Прости, но здесь ты не найдешь попутчика.

-- Ваши дети куда разумнее вас, -- девочка прищурилась.

-- Даже если кто-то из них по молодости и наивности захочет с вами лететь, -- в голосе Виталия прорезались жесткие нотки, -- его не отпустят. У нас не Культхос. Совершеннолетие наступает в шестнадцать лет. А никто из взрослых с вами не отправится.

Секунду девочка размышляла. Потом посмотрела на Григория:

-- Вы тут единственный, кто служил в имперских силах, воевал, повидал Вселенную, -- сказала она. Быстро же Эн собрала информацию... -- Вы немолодой человек, но неужели вам не хочется еще раз повидать иные миры? Да и заработать... на омоложение, на аТан, в конце концов!

Может быть, отец Виталий и испугался за ответ Кононова. Я - нет. Я дядьку хорошо знал.

-- Повидал, повоевал, -- Григорий перегнулся через стойку, посмотрел Эн глаза в глаза. - Потому и вернулся. Потому и не полечу с вами. На омоложение, даст Бог, еще успею заработать. Ну а аТан мне не нужен. У нас тихий мир.

Эн как-то сразу сникла. Наверное, до сих пор она еще надеялась, что найдет себе попутчика... Допила коктейль, поморщилась, отставила бокал с ломтиком огурца на дне. Глянула на меня, пробормотала:

-- Какая гадость эта ваша квас-кола...

-- Конечно, -- сказал Кононов. - А ты не заметила, что никто вокруг ее не пьет?

-- Гадость, -- со вздохом подтвердил отец Виталий. -- Исключительно для туристов.

Нет, все-таки они молодцы! Трактирщик и священник - вот кто, на самом деле, душа нашей общины, а не совет старейшин, или городничий. Только что перед гражданами сидела странная, опасная девочка, не то выпрашивающая, не то требующая чего-то непонятного. А теперь - обычная глупая туристочка, ко всему еще малолетняя и с гонором... Все сразу заулыбались, снисходительно, по-доброму. Ромка Цой, подходя к Григорию за добавкой, даже потрепал ее по мокрой голове. Эн дернулась, но выглядело это совсем уж жалко и смешно. Ребенок, притворяющийся взрослым...

Инфантильные голубокожие иномирцы со звоном сдвинули рюмки. Другой экипаж о чем-то оживленно заговорил на непонятном наречии.

Видимо, они обсуждали изменившиеся шансы на победу.

Эн спрыгнула со стула и пошла к двери в спортивный комплекс. То ли одеться, то ли рассказать брату о неудаче. Перед ней расступались, будто боялись задеть ненароком...

И в этот миг наружные двери распахнулись, и в трактир вошел Огарин. Лицо его было помятое, видно всю ночь не спал, и очень-очень напряженное.

-- Капитан, это ваша вина! - звонко и зло закричала девочка. - Вы разгласили информацию обо мне и сорвали полет! Вы за это ответите!

Денис глянул на нее совершенно мимолетно:

-- Успокойся. Это абсолютно неважно.

-- Неважно? - девчонка рванулась к нему, и я вдруг вспомнил про то, что она может убивать голыми руками. - Неважно?

Огарин не шелохнулся. На миг их взгляды скрестились в коротком противостоянии, и девочка остановилась.

-- Неважно, -- повторил капитан. - Я уполномочен сообщить всем участникам регаты, что гонка остановлена.

Голубокожие вскочили. Как это произошло, я не заметил, но в их тонких детских руках блеснули короткие кинжалы. Люди в темном оказались выдержаннее. Переглянулись, и один из троицы задал вопрос:

-- Основания, капитан?

-- Лейтенант Тораки даст вам все объяснения, -- Денис шагнул от двери. И в трактир вошел военный, которого я прежде не видел.

Глава 3. Псилонцы и Империя

Офицера, только что прибывшего с культурной, большой планеты, от наших служак отличить было легко. Вроде бы и форма та же, и выправку Огарин может продемонстрировать такую же, а то и лучшую. Внешность самая обычная - высокий, темноволосый, скуластый, азиатского типа. У нас таких половина в общине.

И все-таки... дух какой-то, атмосфера вокруг него. Вот как вокруг Эн Эйко, когда я ее впервые увидел, мерцало защитное поле, так и вокруг офицера - аура, дыхание огромных штабов, заполненных адмиралами и порученцами, величественных кораблей, плывущих сквозь пространство, резких приказов и героических поступков... Эх, почему мне так не повезло? Почему не ушел в имперские силы?

-- Добрый день, граждане, -- офицер в легком поклоне склонил голову.

- Лао Тораки, офицер особых поручений при штабе адмирала Лемака. Конечно, его имя нам ничего не говорило. А вот должность - офицер

особых поручений при прославленном Лемаке... Все наши как выдохнули, так

и забыли вдохнуть.

-- Я буду краток, -- офицер, убедившись, что внимание достигнуто, даже не счел нужным отходить от двери. - Распоряжением адмирала, согласованным с Императором...

Если кто-то и намеревался перевести дух, то снова передумал.

-- Звездная система Ново-Китеж объявляется районом чрезвычайного положения. Все граждане старше двенадцати и моложе семидесяти лет объявляются мобилизованными и обязаны подчиняться распоряжениям капитана Огарина. Сбор через час около штаба гарнизона. Вопросы?

По трактиру пронесся легкий шум.

Потом дядя Гриша вышел из-за стойки и пошел к офицеру. С каждым шагом его походка менялась... нет, он не стал чеканить шаг, как на параде, это было бы просто смешно, но все-таки подошел к офицеру уже не мирный пожилой бармен, а старый солдат.

-- Старший сержант Имперских сил, Григорий Кононов. Разрешите обратиться, офицер Тараки?

Офицер качнул бровями и кивнул:

-- Обращайтесь, сержант.

-- Могу ли я узнать причины чрезвычайного положения?

Лао Тораки ломаться не стал.

-- Да, сержант. Это будет полезно всем. В системе Ново-Китеж замечен псилонский боевой корабль.

-- Война? - в наступившей тишине голос отца Виталия прозвучал необычайно громко.

...После Смутной Войны Псилон почти полностью устранился от контактов с иными расами. Нельзя было сказать, что они потерпели поражение. Нельзя было сказать, что они проиграли. Никто и никогда не считал эту расу слишком уж агрессивной или жестокой. И все-таки... все-таки оставалась в них загадка, которой не было в других цивилизациях. Свирепые булрати, надменные алкарисы, безумные - и оттого уже не существующие сакрасы - все наши галактические соседи так или иначе приучились сосуществовать с людьми. Приучились, или сгинули.

Псилонцы остались. В закапсулированной, закрытой зоне космоса, погруженные в свои странные научные эксперименты, лишь изредка предлагающие чужим расам какие-то торговые или научные контакты.

Если они вновь решили начать экспансию... никто не знает, с чем они придут в мир. И что смогут противопоставить им силы Тройственного Альянса...

Офицер покачал головой.

-- Нет. К счастью - нет. Это корабль времен Смутной Войны.

-- А можно спросить - какой корабль? -раздался тонкий голосок Эн Эйко. Лао Тораки посмотрел на нее, и на миг потерял невозмутимость.

Понимаю его. Он увидел маленькую хорошенькую девочку, в наброшенном поверх купальника халате. Девочка смотрела на него большими любопытными глазами и задавала ненужные вопросы.

-- Можете, -- сарказм был почти незаметен. - По классификации Главного Штаба - "Ка-Эс 3".

Ухмылку Огарина я заметил. И тому, что последовало дальше, не удивился.

-- "Ка-Эс 3", -- задумчиво сказала девочка. - Большой десантный крейсер. В серии было создано восемь кораблей. Пять уничтожено при атаке Терры в конце войны. Два сожжены булрати при прорыве вблизи Урсы... Вряд ли Псилон возобновил постройку старой модели. Это "Лоредан", офицер? Потерянный крейсер, ушедший на релятивистских скоростях?

Тораки молчал.

-- Плохо, -- девочка кивнула. Она не издевалась над офицером, наверное, новость и впрямь была такой серьезной, что Эн не соотносила свои слова и внешность. - Четыре десантных бота, двенадцать истребителей прикрытия, три тяжелых бомбардировщика, сорок десантников и восемь особей экипажа... Очень, очень много... Они не понимают, что происходит, да?

Офицер кивнул. Недоумение на его лице сменилось одобрительной улыбкой:

-- Я вижу, местное население подготовлено лучше... лучше некоторых офицеров. Что ж, тогда я уточню ситуацию. Да, это боевой десантный корабль Псилона, в годы Смутной Войны ушедший из боя на околосветовой скорости. Сейчас он заканчивает торможение. Вероятно, у него повреждены приборы гиперпространственной связи, и он действует полностью автономно, согласно приказам, полученным сотни лет назад. По субъективному времени корабля прошло не более трех-четырех суток... они еще там, в войне. Как полагают наши аналитики, заданием корабля был захват и удержание резервного военного космопорта в системе Аннуин... ныне - Ново-Китеж. Разумеется, с полным уничтожением гарнизона и местного населения.

Жена Григория, выглядывавшая из двери, ведущей на кухню, тихо ойкнула. Дальний угол трактира немедленно отозвался тонким визгом. Там приподнялась над столиком, картинно схватилась за грудь, и грузно осела, не забыв глянуть, попадает ли на лавку, пышная светловолосая женщина средних лет. А я и не заметил, что Ольга Нонова тут! Может броситься на помощь учительнице первой моей? Прекрасный повод начать ухаживания...

-- Что такое сорок псилонцев-десантников, думаю, можно не говорить, -- Тораки недовольно глянул на Нонову, над которой уже хлопотал кто-то из женщин. - Как вы помните, при прорыве к Терре четыре десантника за три часа полностью уничтожили древний город Вильнюс, и значительную часть прилегающей территории.

-- Когда придет флот, офицер? - Эн Эйко требовательно заглянула ему в глаза.

-- Через сутки. Это... это поздно, -- честно ответил Тораки. - Меня послали для налаживания обороны, но остальные корабли не способны развить такую скорость, как курьерский клипер.

-- Двенадцать истребителей, три бомбардировщика... -- Кононов покачал головой. - Они могут и не высаживаться.

-- Они будут высаживаться. Инфраструктуру космодрома требуется захватить неповрежденной. К тому же, бомбардировщиков на корабле нет, по архивным данным эта палуба была полностью уничтожена нашими перехватчиками... частично - при таране. Младший лейтенант Даниель Дейвиц и не предполагал, что отдает жизнь не за детей, а за праправнуков... -- фраза, явно, была заранее заготовленной, но ожидаемого эффекта не оказала. Что нам подвиг младшего лейтенанта! Вот если бы он весь крейсер взорвал...

-- Истребителей тоже немного, -- вступил в разговор Огарин. - Семь или восемь было уничтожено, пока "Лоредан" уходил от преследования. Но это нам не поможет. Тот флот, что мы способны выставить, не выдержит боя даже с одним псилонским истребителем. Даже с поврежденным. Возможно, я раскрываю какую-то тайну... но гарнизон располагает лишь двумя малыми перехватчиками времен Смутной Войны. И никто толком не умеет ими управлять. Новую технику нам поставлять не считали нужным...

-- Ваша система давно утратила стратегическое значение! - огрызнулся Тораки. Видимо, на эту тему они хорошо поговорили прошлой ночью.

-- Скоро она утратит всякое значение, -- спокойно ответил капитан. - С вашего позволения я сообщу населению, чем мы располагаем.

-- Как угодно, -- Тораки сделал шаг в сторону.

Денис обвел взглядом трактир. Конечно, не так уж много нас тут было... лучше бы камеру притащить, да начать трансляцию на весь поселок... Впрочем, в общине всегда предпочитали передавать новости из уст в уста, а не по ти-ви.

- Граждане! Я у вас пробыл недолго. И честно говоря, намеревался скоро смотаться... куда подальше. Видно, не судьба. Да и привязался я к вам, -- он ослепительно улыбнулся, и посерьезнел. - Наш гарнизон, включая меня, повара и врача - пятнадцать человек. Это вы знаете. Община сможет выставить под ружье около двух тысяч человек... верно? Вооружить мы сможем всех, тут проблем нет, старый арсенал полон. Еще у нас есть три стационарные ракетно-лазерные установки на поле космодрома... где они расположены сказать не могу, ибо слишком секретно...

Вот тут многие не выдержали и заулыбались, несмотря ни на что. Все мы в детстве лазили по этим "секретным точкам", играли в войну. Многие и внутрь забирались, с восторгом барабанили по клавишам заблокированных пультов, крутились на креслах наводчиков, вопили "Псилонцы с северо-северо-востока!" Кто в общине не знает, что Ново-Китеж пытались захватить именно псилонцы?

Доигрались...

-- Значит, есть эти точки, -- задумчиво произнес Огарин. - Это - минус шесть человек из гарнизона. Продержатся они минуты две-три. Авось чего и собьют. Остальное... остальное отец Виталий - по вашей части. Промысел Божий, короче.

-- Не лучше ли увести людей в леса? - спросил священник. - Всех? И пусть псилонцы берут этот старый космодром, до прихода наших сил?

-- Нет, -- отрезал Огарин. - Вот этого мы сделать не можем. Если псилонцы захватят космодром, то "Лоредан" сядет, и выгрузит свои стационарные огневые точки. Через три часа здесь будет полноценная киборгизированная крепость. Что будет тогда, хотите знать? Половина флота погибнет при штурме. Только штурма не будет. Мезонная бомбардировка - и конец псилонцам. И нам. И планете.

-- А если мы вооружимся и выйдем против десанта? - требовательно продолжил отец Виталий. - Шансы победить есть?

-- Нет, -- так же спокойно ответил Огарин. - Никаких. Есть лишь надежда, что нам удастся задержать посадку "Лоредана" на значительное время, и псилонцы не успеют окапаться. Тогда флот уничтожит захватчиков из прошлого. А некоторые из нас сумеют уцелеть. Псилонцы имеют... имели свой кодекс военной чести, и достойное сопротивление заведомо слабейшего противника может вызвать у них уважение. Кто-то может попасть в плен, и тоже останется в живых. Вот, пожалуй, и все, что я могу и должен сообщить.

Еще двадцать минут назад в трактире царило оживление, немножко наигранное и бестолковое, но все-таки... Необычные гости, возможность повеселиться в разгар рабочей недели... Теперь царила кладбищенская тишина.

Мы же и впрямь теперь - мертвые. Все, или почти все. Не справиться нам с четырьмя десятками псилонцев, никак не справиться. Это все равно, что толпу дикарей с дубинками пустить против танков.

А вот страха, почему-то, не было. Наверное, невозможно осознать такое

- разом. Что ожили старые страхи, что вернулись враги из детских книжек, что кошмарные сны обрели явь.

-- Через сорок минут, -- сказал Огарин. - Возле штаба гарнизона. Мы ждем всех.

-- У нас нет возможности принудить вас взять в руки оружие, -- добавил Тораки. - Но и выхода другого у вас нет. Если же вдруг вы решите сдаться... покинете поселок, укроетесь в лесах...

Он нехорошо улыбнулся.

-- Система живет по законам чрезвычайного положения. Надо ли объяснять наказание за предательство Империи? Советую отправить маленьких детей и стариков как можно дальше от поселка, им разрешено не участвовать в сражении. Пусть уходят пешком, транспортные средства псилонцы заметят. По крайней мере, ваши дети и родители выживут.

-- Здесь нет трусов, офицер, -- резко сказал Кононов.

-- Верю, сержант. Мы ждем вас.

Тораки развернулся, и в этот миг его окликнула Эн Эйко, последние минуты стоявшая абсолютно тихо и незаметно.