Чтение 4–й страницы книги ~Ружья Авалона~

Я подумал о Лорен, которая видела моего отца, когда со мной пытались войти в контакт. Выдумать она не могла: описание было слишком точным.

- Какая ты странная, - сказал я.

Свеча мигнула четыре или пять раз, прежде чем она заговорила.

- Я немного ясновидящая. Моя мать знала больше, чем я, а бабушка была колдуньей. Мне до нее далеко. Я ведь почти ничего не умею и много лет ничем таким не занималась. К тому же я всегда теряю больше, чем получаю.

Она вздохнула.

- Что ты хочешь этим сказать? - спросил я.

- Я наколдовала себе мужа, и мне страшно вспомнить, каким он оказался. Если бы я не произнесла тогда заклинаний, все было бы по-другому. Потом мне захотелось иметь красивую дочку и...

Лорен умолкла на полуслове, и я понял, что она плачет.

- В чем дело? Не понимаю.

- Я думала, вы знаете, - сказала она.

- Что именно?

- Моя маленькая девочка стала первой жертвой Круга. Я думала, вы знаете, - повторила она.

- Прости, я не хотел...

- Лучше бы у меня не было этой силы. Я никогда больше ею не пользовалась, но она не оставляет меня в покое. Я вижу вещие сны, предзнаменования и, зная все наперед, ничего не могу изменить. Как бы я хотела, чтобы она покинула меня и ушла к другому!

- Так не бывает, Лорен. Ты хочешь невозможного.

- Вы уверены?

- Да. Таких, как ты, много.

- Вы ведь тоже обладаете какой-то силой?

- Да.

- Значит, чувствуете, что там, за окном, кто-то есть?

- Да.

- И я чувствую. Как вы думаете, что ему надо?

- Он ищет меня.

- Зачем?

- Чтобы испытать мою силу. Он не может не задумываться, какую опасность я для него представляю.

- Рогатый?

- Вряд ли.

- Почему?

- Если я действительно тот, кого он должен бояться, с его стороны будет глупо искать меня в стане врага. Скорее он пошлет одного из своих слуг. Может, дух моего отца пытался меня предупредить... Трудно сказать. Если его слуга поймет, кто я такой, рогатый успеет подготовиться к битве. Если его слуга меня убьет, рогатому не о чем будет беспокоиться. Если я убью его слугу, рогатому станет известна моя сила. В любом случае он останется в выигрыше. Зачем же ему рисковать собственной шкурой?

Мы ждали, глядя на причудливые тени в углах, а фитиль догорающей свечи отсчитывал минуты.

Лорен первая нарушила молчание.

- Вы сказали, слуга рогатого может понять, кто вы такой. Кто вы такой?

- Человек из дальних стран, который случайно здесь оказался.

- И рогатый вас знает?

- Думаю, да.

Она отпрянула от меня.

- Не бойся, - сказал я. - Я не причиню тебе вреда.

- Я боюсь, и ты причинишь мне вред! - воскликнула она. - Я вижу! Но я хочу тебя. Почему я хочу тебя?

- Не знаю, - ответил я.

- Там кто-то есть! - голос ее стал истеричным, сорвался на крик. - близко, совсем близко! Слушай! Слушай!

- Заткнись! - резко сказал я, почувствовав холод и покалывание в области шеи. - Пойди спрячься под кровать.

- Я боюсь темноты.

- Уходи немедленно, или я применю силу. Ты мешаешь.

Она молча повиновалась. Несмотря на ураган, я услышал свист рассекаемого воздуха и скрежет карниза, на который опустилось что-то тяжелое.

Я увидел горящий взгляд красных глаз и быстро отвернулся. Существо осматривало меня с головы до ног.

Рост его превышал шесть футов, по обеим сторонам черепа росли большие ветвистые рога. Обнаженное пепельно-серого цвета тело было бесполым. Распростертые крылья сливались с ночной мглой.

В правой руке демон держал короткую шпагу из тяжелого черного металла, клинок которой был испещрен рунами. Левой рукой он вцепился в решетку окна.

- Входи, если хочешь, но потом пеняй не себя, - громко сказал я и направил острие Грейсвандир ему в грудь.

Демон фыркнул. Он фыркал и хихикал, неподвижно стоя на карнизе, затем вновь попытался встретиться со мной взглядом. Если бы мы посмотрели друг другу в глаза, он узнал бы меня, как та кошка, которую я убил, направляясь в замок Ганелона.

Демон заговорил, и голос его звучал как фагот, только не играющий, а произносящий слова.

- Ты - не он. Ты слабее и старше. Но... Эта шпага... Она может принадлежать ему. Кто ты?

- А ты?

- Я - Страйгалдвир. Не шути с этим именем, или я пожру твои печень и сердце.

- Не шутить с этим именем? Я и выговорить-то его не смогу, язык можно сломать. А от моего цирроза у тебя будет несварение желудка. Убирайся.

- Кто ты? - повторил демон.

- Мисли, гамми, гра-адилл, Страйгалдвир, - сказал я, и он подпрыгнул, как будто в зад ему всадили заряд дроби.

- Ты хочешь изгнать меня таким простым заклинанием? Я не из каких-то там низших существ.

- Однако по тебе не видно, чтобы ты был от этого заклинания в особом восторге.

- Кто ты? - вновь спросил он.

- Не твое дело, Чарли. Птичка, птичка, лети к себе домой...

- Четыре раза должен я спросить и четыре раза не получить ответа, прежде чем мне позволено будет войти и убить тебя. Кто ты?

- Нет, - ответил я, поднимаясь с кресла. - Входи и гори ярким пламенем!

Тогда он сломал решетку окна, и ветер, ворвавшийся вместе с ним в комнату, загасил свечу.

Я бросился вперед, Грейсвандир скрестилась с его рунной шпагой, посыпались искры. Я сделал шаг в сторону. Мои глаза привыкли к темноте, и я видел не хуже Страйгалдвира. Мы кружили по комнате, и ледяной ветер кружил вместе с нами, а холодные капли дождя изредка падали мне на лицо. Когда я первый раз ранил демона, он не произнес ни слова, хотя крошечные огоньки заплясали по краям раны через всю грудь. Затем я рассек ему мускулы предплечья, и на этот раз он закричал, осыпая меня проклятьями:

- Сегодня я высосу мозг из твоих костей! Я высушу их, натяну на них струны! И когда я стану играть, твоя душа познает вечные муки!

- Как красиво ты горишь, - сказал я.

На мгновение он замешкался, и я тут же воспользовался предоставленной мне возможностью. Отбив черный клинок в сторону, я сделал прямой выпад. Шпага пронзила тело насквозь и вышла под левой лопаткой.

Демон взвыл, но остался на ногах. Грейсвандир вырвало из моей руки. Он стоял, глядя на шпагу, торчавшую у него из груди, и на пламя, пожиравшее его плоть, а затем сделал шаг вперед. Я подхватил небольшой стул и, держа его на вытянутых руках, попятился.

- Я не храню сердце там, где оно находится у людей, - воскликнул Страйгалдвир, кидаясь на меня, но я отпарировал удар стулом, и его ножкой выбил демону правый глаз. Затем я схватил его за кисть правой руки, резко вывернул и что было сил ударил по локтю ребром ладони. Раздался треск ломающихся костей, и рунная шпага отлетела в сторону. Демон не остался в долгу и тоже ударил меня по голове левой рукой. Я упал, а он кинулся за шпагой, но я схватил его за лодыжку, дернул, и Страйгалдвир растянулся на полу. Я навалился на него, обхватив шею руками. Он попытался выцарапать мне глаза, но я отвернул голову и прижал подбородок к груди.

Руки мои медленно, но верно сдавливали его горло. Он снова стал искать моего взгляда, и на этот раз я не отвел глаз. Он узнал меня и вздрогнул, увидев, что я это понял.

- Вы! - с трудом произнесли его синеющие губы, а потом руки мои сомкнулись, и красные глаза демона остекленели.

Я поднялся на ноги, наступил на труп и рывком вытащил Грейсвандир из раны. Как только шпага оказалась в моей руке, серое тело вспыхнуло ярким пламенем и продолжало гореть до тех пор, пока на полу не осталось ничего, кроме грязного пятна.

Потом ко мне подошла Лорен, и я обнял ее за плечи, а она попросила меня проводить ее домой и остаться с ней спать. Я выполнил ее просьбу, но в ту ночь у нас ничего не было. Мы просто лежали, и она плакала мне в плечо, пока не уснула. Вот так я встретил Лорен.

Ланс, Ганелон и я остановили коней на высоком холме. Полуденное солнце пригревало нам спины. Мы смотрели вниз, и то, что я видел, подтверждало все мои подозрения.

Искореженный лес был точно таким же, как в Гарнатской долине к югу от Эмбера.

О, отец мой, что я натворил?! - воскликнул я в душе своей, глядя на Черный Круг, простиравшийся до горизонта.

Не поднимая забрала, я смотрел на выжженную пустынную местность. Пахло гнилью. Я не поднимал забрала уже две недели, а шлем надел на следующее утро после битвы с демоном, прежде чем исполнил данное мною обещание и задал взбучку Гарольду. Я решил скрыть лицо, потому что боялся быть узнанным. Меня считали чудаком, но чин капитана давал мне право на эксцентричность.

Я весил уже четырнадцать стонов и чувствовал себя прежним Корвином. Если мне удастся помочь людям на этом отражении, значит, еще не все потеряно, и может быть, я смогу исправить свою ошибку.

- Значит, вот он какой, Черный Круг, - сказал я. - А где армия рогатого?

- Думаю, дальше к северу, - ответил Ланс. - Но увидим мы ее не раньше, чем наступит ночь.

Мы скакали уже в течении двух дней. Сегодня утром солдаты одного из патрулей сообщили нам, что войско противника проводит какие-то учения, а с рассветом исчезает в искореженном лесу.

- Далеко нам ехать? - поинтересовался я.

- Лиги три-четыре.

- Может, сначала перекусим?

- Конечно, - ответил Ганелон. - Я тоже проголодался, а время у нас есть.

Мы спешились и принялись уплетать вяленое мясо, запивая водой из фляжек.

- Никак не пойму смысла той записки, - задумчиво произнес Ганелон, удовлетворенно рыгнув, погладив себя по животу и закурив трубку. - Поможет он нам или нет? И если поможет, почему он до сих пор не появился? День решающей битвы близок.

- Забудьте о нем, - посоветовал я. - Наверное, он просто пошутил.

- Не могу я забыть, черт побери! Тут дело нечисто!

- О чем ты говоришь? - спросил Ланс, и я понял, что Ганелон ничего ему не рассказал.

- Мой старый повелитель, милорд Корвин, прислал с почтовой птицей записку, в которой сказано, что он идет. А я сижу и гадаю, в чем тут дело.

- Корвин?! - вскричал Ланс, и я затаил дыхание. - Корвин из Эмбера?

- Да. И еще из Авалона.

- Забудь о его письме.

- Почему?

- Это человек без чести и совести. Его обещания ничего не стоят.

- Ты его знаешь?

- Я знаю о нем. Он правил Лорен задолго до того, как я появился на свет. Разве ты на слышал легенды о демонах-повелителях? Корвин разорил страну, а затем, испугавшись восстания, отрекся от короны и позорно бежал.

Это было неправдой!

Или нет?

Эмбер отбрасывает бесконечное количество отражений, и Авалон тоже их отбрасывал, благодаря моему в нем присутствию. А значит, несовершенные отражения Корвина неуклюже копировали мои поступки и образ жизни в тех странах, куда моя нога никогда не ступала.

- Я никогда не верил легендам, - сказал Ганелон. - Неужели Лорен правил тот самый человек, которого я знал? Интересно.

- Вряд ли, - вмешался я в разговор, чтобы мое молчание не вызвало подозрений. - Если с тех пор прошло так много времени, он либо стал дряхлым старцем, либо умер.

- Корвин был волшебником, - заметил Ланс.

- Тот, кого я знал, вне всякого сомнения, был волшебником. - Ганелон вздохнул. - Он изгнал меня из своего королевства, а вернуться я не смог. Нет такой дороги, которая вела бы в Авалон.

- Тебя изгнали? - спросил Ланс. Ты никогда мне об этом не рассказывал. Как это произошло?

- Не твое дело, - отрезал Ганелон, и Ланс умолк.

Я вытащил кисет и трубку - позавчера я наконец обзавелся глиняной трубкой, - и Ланс последовал моему примеру. Некоторое время мы сидели и молча курили.

- Как бы то ни было, он поступил правильно, - пробормотал Ганелон, нарушив затянувшуюся паузу. - И давайте забудем о Корвине и его письме.

Забыть мы, конечно, не забыли. Но на эту тему больше не разговаривали.

Погода стояла прекрасная, и если бы Черный Круг не маячил перед нашими глазами, можно было бы греться на солнышке и ни о чем не думать. Внезапно я почувствовал близость к двум своим спутникам. Мне захотелось сказать им что-нибудь очень хорошее, но в голову лезли какие-то дурацкие мысли.

Ганелон вывел меня из затруднительного положения, заговорив о деле.

- Вы продолжаете настаивать, чтобы мы напали первыми? - спросил он.

- Да, - ответил я. - Предпочитаю вести войну на чужой территории.

- Беда в том, что это действительно чужая территория, - сказал он. - мы даже не знаем, какими силами располагает противник внутри Круга.

- Если убьем рогатого, сопротивление будет сломлено.

- Возможно. Но не обязательно. Не знаю, как вам, а мне это не под силу. Разве что повезет. Рогатый слишком хитер, а я уже не тот, что был, хотя часто обманываю сам себя и говорю, что я такой же сильный и ловкий, как раньше. Почему я должен за все отвечать? Видит бог, я этого не хотел!

- Я знаю, - сказали мы с Лансом в один голос.

- А ты как считаешь, Ланс? - обратился к нему Ганелон. - Прислушаемся к совету нашего друга? Нападем первыми?

Я решил, что он пожмет плечами и промолчит, но Ланс ответил, не задумываясь:

- Да. В ту ночь, когда погиб король Утер, мы чуть не проиграли сражения. И если они как следует подготовятся, второй раз нам не удастся победить. Я это чувствую. И считаю, что нам надо как следует все разведать и напасть.

- Хорошо, - сказал Ганелон. - Честно говоря, мне тоже надоело ждать. Если только твое мнение не изменится, когда мы вернемся домой, считай, я согласен.

Мы отправились на разведку.

Весь день мы скакали к северу, не останавливаясь, затем укрылись в холмах и стали наблюдать за Кругом. Мы видели богослужение (как они его понимали), боевые учения солдат. Я насчитал примерно четыре тысячи человек. У нас было две тысячи пятьсот. Помимо хранителей Круга, в их армии были разнообразные летающие, прыгающие и ползающие твари, издававшие довольно странные звуки. К счастью, нервы у нас были крепкими.

Лично мне нужно было только одно: встретиться с их предводителем хотя бы на несколько минут. От нашей встречи зависел исход битвы. Но я не мог сказать этого своим спутникам.

В том, что Круг появился, была доля моей вины. Я его сотворил, сделал возможным беззаконие, а следовательно, обязан был бороться с ним, пока хватит сил.

Я боялся, что сил у меня не хватит.

Ослепленный яростью, ужасом и болью, я допустил ошибку, последствия которой не могли не сказаться на всех существующих отражениях. Проклятье принца Эмбера всегда сбывается.

Мы наблюдали за Черным Кругом всю ночь, а на рассвете поскакали домой.

Решение было принято: атаковать!

На обратном пути никто на нас не напал, и мы довольно быстро добрались до замка Ганелона, где занялись обсуждением дальнейших планов. Войско наше находилось в полной боевой готовности, и мы решили выступить не позже чем через две недели.

Мы с Лорен лежали в постели, и я рассказал ей все без утайки. Я чувствовал, что она должна знать правду о предстоящем сражении. Если бы только она согласилась, я в ту же ночь увел бы ее на другое отражение. Но Лорен не согласилась.

- Я останусь с тобой, - сказала она.

- Будь по-твоему.

Я не сказал ей, что исход битвы зависел от моей встречи с рогатым, но у меня было ощущение, что она это знает и безоговорочно мне верит. Я бы на ее месте поостерегся, но в конце концов, вера - личное дело каждого.

- Всяко может случиться. - Я посмотрел ей в глаза.

- Да, - согласилась Лорен, и я увидел, что она все понимает не хуже меня.

Мы перестали разговаривать и занялись более насущными делами, а потом заснули.

Ей приснился сон.

Наутро она сказала:

- Мне приснился сон.

- Какой? - спросил я.

- Я видела сражение, а потом тебя и рогатого. Вы дрались не на жизнь, а на смерть.

- Кто победил?

- Не знаю. Но пока ты спал, я кое-что для тебя сделала. Надеюсь, это сможет тебе помочь.

- И совершенно напрасно. Уверяю тебя, я могу сам о себе позаботиться.

- Потом мне приснилась моя собственная смерть.