Чтение 4–й страницы книги ~Черт из табакерки~

Звонок прозвучал в абсолютной тишине. Я распахнула глаза и поглядела на
будильник - 6.40. Кто бы мог прийти в такую рань? Нашарив ногой тапки, я
слезла с кровати. Звонок затрезвонил вновь, настойчиво и долго. Чья-то рука
без тени сомнений жала на пупочку, человек, стоявший за дверью, явно хотел
всех поскорей разбудить.

- Что случилось? - пробормотала Томуся.

- Спи, пойду погляжу, - ответила я и вышла в гостиную.

Верочка не подняла головы, очевидно, резкий звук не потревожил девушку. Я
подошла к двери и без лишних расспросов распахнула ее. У нас нет "глазка",
и, честно говоря, мы никого не боимся. Красть тут нечего, а для сексуально
озабоченного мужика найдутся кадры помоложе.

На пороге возникла полная женская фигура, замотанная, несмотря на теплый
май, в чудовищную темно-синюю кофту с капюшоном.

- Здрасьте, - пробормотала тетка. - Никишина тут проживает?

- Нет, - хотела было ответить я, но вдруг припомнила, что это фамилия
тетя Раи, и ахнула.

- Вам Раису Николаевну?

- Слава богу, - вздохнула нежданная гостья, - добрались! А я-то грешным
делом боялась, вдруг чего не так... Квартиру поменяла... Входи, Криська,
доехали. - Она втащила в прихожую огромную клетчатую сумку. За ней тихо,
словно тень, двигалась девочка, тоненькая, какая-то бестелесная.

- Здравствуйте, - прошелестел ребенок и встал у зеркала.

И от девочки, и от женщины крепко пахло грязной головой и немытым телом.

- Ну, - заявила тетка, - и где Райка? От неожиданности я выпалила:

- Она умерла, давно, шестнадцать лет почти прошло.

- Да что ты говоришь! - всплеснула руками пришедшая и, рухнув на
табуретку у входа, завыла в голос:

- Ой, горе-горькое, ужас приключился, несчастье черное, ох беда, беда,
сестричка дорогая, единственная душа родная на всем белом свете...

Я не люблю кликуш и истеричек. Из всей выплеснутой информации до меня
дошло только одно: нежданная гостья - сестра тети Раи. Странное дело, мачеха
никогда не говорила, что у нее есть родственники.

- Ой, ой, ой, - причитала баба, раскачиваясь из стороны в сторону, -
горе-горюшко.

Такая скорбь показалась мне немного странной. Не видеть сестру целую
вечность, не знать о ее смерти и теперь вдруг так убиваться... Девочка
безучастно стояла рядом с сумкой, грызя ногти. Потом она тихо спросила:

- Ну и куда мы теперь, тетя Зоя? Опять на вокзал?

Женщина неожиданно прекратила истерику и сказала:

- Все, Криська, дальше ехать некуда, добрались! Нам на улицу идти, а тут
чужие люди живут? Вы Раисе ведь никто?

В моей голове разом возникла картина: стонущая тетя Рая шлепает на мою
тарелку блинчики.

- Ешь, Виолка, тебе испекла, знаю, ты их любишь!

А вот она встречает меня из школы и, разглядывая дневник с отметками,
вздыхает:

- Точно, академиком станешь, большим человеком. Иди-ка в комнату да глянь
на кровать.

Я бегу в спальню и нахожу на подушке уродливого косорыленького мишку,
которого Раиса купила в "Детском мире", не пожалев ни пяти рублей, ни
времени на поездку в магазин. Правда, тут же роились и другие воспоминания.

Вот она лупит меня почем зря кухонной тряпкой, а потом храпит прямо на
полу в гостиной...

- Я ее дочь, - неожиданно произнес мой язык.

- Вот радость! - взвизгнула тетка. - Племянница дорогая!

Растопырив руки, она ринулась ко мне и моментально заключила в вонючие
объятия.

- Раздевайся, Криська, - велела тетка. - Добрались-таки, чай не выгонят
на улицу. Или как? Она заискивающе заглянула мне в лицо.

- Сумку отнесите в гостиную, да помойтесь с дороги, - велела я.

Через полчаса мы сидели за столом, и неожиданно свалившаяся на наши
головы "родственница" рассказала нехитрую историю.

С Раей они не виделись много лет. По молодым годам Зойка выскочила замуж
за симпатичного паренька - строителя и уехала из Москвы. Они с мужем ездили
первое время по разным городам, а потом осели в Грозном. Хорошее место,
великолепный климат, жили в собственном доме на окраине города да
радовались. В саду цвели алыча, персики и сливы, по двору бегали цесарки,
куры и индюшки. Зоя научилась у соседок местной стряпне и теперь щедро
посыпала блюда кинзой и тертыми грецкими орехами. С Раисой они не
встречались. Правда, 14 апреля, на день рождения сестры, Зойка отправила
давным-давно открытку. Ответ пришел аж через два года. Раиса сообщала, что
по старому адресу более не живет, вышла замуж и писать следует в другое
место, телефон она не указала. Зоя отправила небольшое послание, но Рая
отчего-то не пожелала вступать в переписку. Зоя не слишком горевала -
большое хозяйство отнимало кучу времени, к тому же она работала
парикмахером, слыла отличным мастером, и к ней вечно вереницей шли клиентки.

Потом начался ужас - первая чеченская война. Но Зое необычайно повезло.
Российские танки наступали с другой окраины Грозного, и их с мужем дом
остался цел. Пережив этот кошмар, она успокоилась. Слава богу, все цело,
жизнь продолжается. Но стало совсем плохо, перестали платить зарплату, и Зоя
начала стричь постоянных клиентов бесплатно. "Ладно, - успокаивала она себя,
- ладно, все живы, дом цел, огород есть, прокормимся".

Но затем случился еще больший ужас - вторая чеченская война. Ивана,
супруга Зои, убили боевики, признав в мужике русского. Ее саму спрятали
соседки-чеченки; дом сожгли, а нехитрое имущество частично разворовали, а
что не понравилось, уничтожили. Зоя осталась буквально на улице, хорошо хоть
успела вытащить коробочку с документами. Начались хождения по мукам. Как она
добиралась до Москвы, Зоя не могла вспоминать без слез. Путь растянулся
почти на полгода. Они голодали, просили милостыню, питались на помойке. Да к
тому же в голове постоянно билась простая мысль: "Что, если Раиса сменила
адрес?"

- Значит, вам некуда идти? - уточнила я.

- Нет, - покачала головой Зоя и разрыдалась. Девочка, которую, очевидно,
звали Кристина, безостановочно ела куски хлеба с маслом.

- Тебя стошнит от жирного, - тихо сказала Тамара.

- Не-а, - пробормотала девчонка, запихивая в рот толстенные кусищи, -
вкусно очень.

- А ну прекрати людей объедать, - неожиданно выкрикнула Зоя и с размаху
отвесила Кристине оплеуху.

Девочка поперхнулась, закашлялась, но не заплакала, очевидно, побои были
для нее привычным делом. А может, просто не обращала внимания на колотушки,
я же в детстве сносила молча затрещины тети Раи.

- Вы не волнуйтесь, - залепетала Зоя, - она мало ест, сейчас чегой-то
прорвало, а так... Ну супчику полтарелочки или каши какой, без мяса! Один
раз в день!

- Нас не пугают дети с хорошим аппетитом, - медленно проговорила Тамара,
- не бейте ее.

- Работать пойду, - неслась дальше Зоя, - профессия в руках нужная,
парикмахер, деньги рекой потекут. Нам бы только где голову преклонить.
Криська может что-нибудь по хозяйству; убрать, стирать, готовить. Уж не
гоните нас!

Я поглядела на Веру, абсолютно безучастно евшую геркулесовую кашу.
Славная, однако, компания подбирается! Ненормальная девица и безработная
беженка с девочкой. Ну зачем я назвалась Раисиной дочерью? Надо немедленно
внести ясность и... Что? Выставить их на улицу? Усталую, измученную женщину
и оголодавшую до последнего предела девочку?

- Никто вас не гонит, - твердо сообщила Тамара, - ешьте, отдыхайте, а там
решим. Сейчас позвоню Ольге Подкопаевой, у них в больнице санитарок берут,
дают общежитие, а кушать можно в столовой, от больных много остается.

- У нас прописки нет, - напомнила Зоя.

- Ничего, - легкомысленно отмахнулась Томуся, - у нас приятель Юрка в
милиции работает, поможет.

- Счастье-то, счастье! - закричала Зоя и бросилась на пол. - Давай,
Криська, становись на колени, кланяйся моей племяннице золотой, дай, дай
поцелую...

И она, вытянув вперед руки, поползла ко мне на коленях. Я в ужасе
отпрянула и налетела на Веру, которая по-прежнему без лишних эмоций глотала
овсянку.

Томочка побледнела и кинулась поднимать Зою, но та как-то странно
выпучила глаза, потом приложила левую руку к груди, тихо сказала:

- Печет очень, прям огнем горит, - и упала на бок, неловко подогнув
правую ногу.

Тамара понеслась к холодильнику за валокордином, но влить в Зою лекарство
мы не смогли. Она не желала ничего глотать, пахучая жидкость текла по
подбородку, глаза, странно открытые, не мигали.

Приехавшая "Скорая" тут же вызвала милицию: Зоя умерла. Началась
томительная процедура. Сначала прибыли два парня, которые изъяснялись как
индейцы, или глухонемые, в основном знаками с небольшой долей междометий.

- А-а-а, - пробормотал один, - ты, это, того, в общем.

- Да, - отреагировал другой, - оно, конечно, надо бы.

- Ну давай, - велел первый.

- А-а-а, - протянул второй, - надо, да?

- Да! - припечатал первый.

Следом появился мужик постарше, владевший все же словарным запасом
людоедки Эллочки. Он быстро навел порядок. Записал наши с Тамарой паспортные
данные, повертел в руках документы, найденные в сумочке у Зои, и раздраженно
протянул:

- Ну ни фига себе, головная боль, прописка в городе Грозный и регистрации
нет.