он не сможет чувствовать себя мужчиной.
как-то неравномерно. Сначала арестовали прямо на улице, заломили руки,
избили, кинули в камеру и начали допрашивать по шесть-семь часов подряд.
При этом даже не спрашивали, как убил и почему убил, им и без его отве-
тов было все понятно. Спрашивали о другом, о том, чего он не понимал,
как ни старался, как ни напрягал мозги. Потом оставили в покое, нес-
колько дней не трогали. Он уж было воодушевился, расценил это как добрый
знак, думал, поверили ему и сейчас собирают документы, чтобы его оправ-
дать и отпустить. Не тут-то было! Оправдать, отпустить... Как же, раз-
мечтался. Снова стали вызывать, но теперь уже к другим. Те, новые менты,
оказались понятливыми и, видно, прониклись к нему сочувствием. Кое-что
они сделали для него, если не врут, конечно, но потом опять все заглох-
ло. И еще несколько дней - тишина. Непонятно, что происходит. Он ничего
не понимает.
теллигентов, не хлюпик, и послать может, и обрезать, и на место поста-
вить, даром, что ли, всю жизнь на улице провел, нравы и обычаи хорошо
знает. Всю жизнь, кроме последних двух лет...
смысла, ни ритма. Выключите.
ленно рисунок, как будто он из звуков состоит. Ты вот пишешь слева нап-
раво, и звуки на клавиатуре так же расположены: слева - низкие, справа -
высокие. Идет музыка от высоких звуков к низким, а ты представляй линию,
которую рисуют справа налево. Понял? Так и следи за музыкой. Не мелодию
слушай, а рисунок представляй. Тогда и поймешь...
да мучился, пока мозги настроил как надо, чтобы выполнять то, что веле-
но. А потом вдруг у него получилось. Зазвучала музыка, а перед глазами
рисунок стал появляться, да затейливый такой, изящный, с завитками, даже
симметричный. В какой-то момент ему женский профиль почудился, а потом и
фигура целиком в длинном одеянии. А дальше случилось и вовсе невероят-
ное. К нему глюки пришли. Прямо вот так, наяву, без таблеток, без ниче-
го. Он к тому времени уже год как не употреблял совсем. Пришли глюки, да
чудные такие, совсем непохожие на те, которые раньше бывали, когда он
ширялся да покуривал. Вроде как бы фигура эта в длинном одеянии - это
Пресвятая Богородица, а перед ней на земле лежит Иисус, снятый с креста.
Земля голая, каменистая, сухая. Неприветливая какая-то. Он помнил, что,
когда был маленьким еще и ездил с родителями в деревню, его постоянно
тянуло лечь на землю. Трава была сочная, зеленая, мягкая, и сама земля
была мягкой и пахла как-то особенно, будто призывала его к себе. Он до
сих пор этот запах помнит. А там, в глюке этом, земля была такая, что и
лечь на нее не хотелось. Вроде враждебная. И казалось, что распятому Ии-
сусу на ней лежать больно и неудобно. И неожиданно пришло осознание то-
го, что не он, Сергей Суриков, так думает, а это сама Дева Мария так
чувствует. Смотрит на сына своего мертвого и переживает, что ему неудоб-
но лежать.
торилось. Было немного страшно, но его в тот момент переполнял восторг.
тобой. Оно уже не исчезнет.
вилась долго, потому что никак не могла разобраться в материалах дела.
Такое впечатление, что Суриков неоднократно менял показания, пытаясь вы-
городить себя, но позиция следствия была какой-то вялой. Хочешь оправды-
ваться - ради Бога, мы тебе мешать не станем. Не хочешь оправдываться -
твое дело, мы тебя топить не будем. В официальных документах и отчетах
это называлось "отсутствие активной наступательной позиции следствия".
При допросах Сергея Сурикова, как следовало из имеющихся в деле протоко-
лов, много внимания уделялось вопросу о сообщниках. И ни одного толково-
го ответа от арестованного получить не удалось. Причем, что любопытно,
от него вообще не удалось добиться ни одного толкового ответа, он ведь
не признался даже в том убийстве, по обвинению в котором, собственно, и
был арестован.
на, 1910 года рождения, была обнаружена соседями убитой в собственной
квартире. Череп восьмидесятишестилетней старухи был проломлен валяющимся
здесь же топором.
лежал самой Бахметьевой. По свидетельству соседей, топор этот постоянно
находился в кладовке еще с тех времен, когда не было центрального отоп-
ления и печки топили дровами. В том, что топор - тот самый, бахметьевс-
кий, никто не сомневался, вон и инициалы на рукоятке, Б.Б., что означает
"Борис Бахметьев", покойный брат Софьи Илларионовны.
милиции, сообщили, что у старухи Бахметьевой живет квартирант, молодой и
весьма подозрительный. Суриков Сергей. Вроде как старуха Софья Илларио-
новна пустила его к себе жить с условием, что он будет за ней ухаживать,
а она ему за это квартиру отпишет.
попадалось на удочку таких "ухаживальщиков", подписывали им генеральную
доверенность на право распоряжаться всем имуществом, в том числе, ес-
тественно, и квартирой, а потом оказывались выброшенными на улицу. И хо-
рошо еще, если на улицу. А то ведь многие оказывались сразу в морге. А
многие - и вовсе неизвестно где. Пропадали без вести. Обладатель же ге-
неральной доверенности спокойно продавал квартиру или обменивал. Посему
наличие у убитой старой женщины квартиранта автоматически вело к его за-
держанию. Версия об убийстве на почве приватизации квартиры проверялась
в первую очередь, поэтому квартиранта нашли бы и арестовали, даже если
бы оказалось, что он в момент убийства находился в командировке в Новой
Зеландии. Не сам убил - значит, подельники есть, но то, что имел место
групповой сговор, несомненно.
Похоже, он и не собирался никуда прятаться, задержания не ожидал, потому
сопротивления не оказывал. Более того, у него на момент убийства квар-
тирной хозяйки даже алиби не было, не позаботился придумать. И вообще он
производил впечатление умственно неполноценного. Дурачок какой-то. Защи-
тить себя толком не может. И наличие группового сговора отрицает.
принадлежащих одиноким престарелым людям, расцветали в Питере пышным
цветом. Было ясно, что занимаются этим хорошо организованые группы, и
группы эти понемногу выявлялись работниками правоохранительных органов.
И вот сосем недавно откуда-то просочилась информация, что есть в городе
и совсем особая группа. То есть такая особая, что вам, ментам придуроч-
ным, в жизни на нее не выйти, потому вы ни за что не догадаетесь, как
она действует. Больше никаких деталей узнать не удалось, но сам факт
заставил милиционеров, что называется, встать на дыбы. Как это так - "ни
за что не догадаетесь"? Что же мы, глупее преступников, что ли? Теперь
по каждому подходящему и даже не очень подходящему случаю следователи и
оперативники пытались нащупать следы этой таинственной группы, которая
непонятно каким способом выманивает у одиноких стариков квартиры. Поэто-
му и в дурачка Сурикова они вцепились, хотя должны были, по идее, пони-
мать, что явно криминальный труп с рубленой раной головы не может быть
связан с хитрой и замаскированной группой преступников. На то они и есть
хитрые и замаскированные, чтобы не вязаться с явным криминалом. Но Сури-
кова все равно трясли на предмет наличия сообщников. А он ничего путного
сказать не мог.
денного по факту убийства гражданки Бахметьевой С. И. Протоколы допросов
соседей Бахметьевой: с кем общался Суриков, с кем вы его видели, кто к
нему приходил? Ответы совершенно однотипные: ни с кем ниникто. За два
года ни один человек, живущий в доме, не видел, чтобы к Сергею Сурикову
хоть кто-нибудь приходил. Каждое утро он уходил на работу, около се-
ми-восьми вечера возвращался. Иногда водил бабку Софью в поликлинику.
Ходил в магазин за продуктами и иными какими покупками. Но всегда один.
Попытка подобраться к группе с этой стороны не удалась. Еще протоколы,
на этот раз допросы людей, работавших вместе с Суриковым в универсаме
"Балтийский". Спокойный, дисциплинированный, дружелюбный, контактный.
Никто о нем ничего плохого сказать не может. На работу не опаздывает,
раньше времени не уходит. Да, только вот болел часто. Слабый он, сердце
больное. Бывает, привалится к стене, белый весь, и стонет. Пару раз ему
"скорую" вызывали, а так обычно-то он таблеточку пососет и оклемается.
Конечно, не надо бы ему с такой хворью грузчиком работать, но на другую
работу устроиться сложнее, у него образования нет, даже среднюю школу не
окончил. Нет, никто к нему на работу не приходил и не звонил. И он нико-
му не звонил, кроме хозяйки своей. Имя у нее чудное такое, вот-вот,
именно, Софья Илларионовна, он ей по нескольку раз в день звонил, спра-
шивал, как она себя чувствует, чем занимается, не скучает ли, надо ли
что-нибудь покупать по дороге с работы. Он о ней очень заботился. Однаж-
ды у нее рука начала отниматься, так он тут у нас всех на уши поставил,
мол, нет ли у кого знакомого невропатолога, только самого лучшего. Нашли
ему хорошего врача, он машину у нас попросил, привез его к своей бабке,
потом оформил неделю за свой счет и сидел с ней, ни на шаг не отходил. А
когда вышел снова на работу, сказал, что у бабки мог случиться инсульт,
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Андреев Николай
Самойлова Елена
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия