беду, задувает прямо в лицо. Пришлось чуть не всю дорогу боком идти,
чтобы лицо ветром не нахлестало и глаза не запорошило.
потолком горит тусклый светильник, остальное освещение отключено. Лапин
тщательно отряхнулся, похлопал себя по бокам, смахнул с плеч и рукавов
налипший снег. Обил об колено шапку. Длинный, как в московском метро,
ряд турникетов перекрывала толстая веревка с плакатом "Прохода нет".
Только самый первый коридор был открыт. Полная вахтерша с огромной ре-
вольверной кобурой на массивном бедре скучала за стойкой. Лапин поздоро-
вался, женщина улыбнулась.
том выпустишь... А сейчас едва десяток проходит...
Раньше на заводе существовал строгий режим. С поступающими проводили бе-
седу дубоватые комитетские отставники из первого отдела: бдительность,
враг не дремлет, язык за зубами, осмотрительность в знакомствах, охрана
государственной тайны, от вас зависит военная безопасность страны... Ан-
кеты, проверка биографии, строгие расписки... Соответственно поддержива-
лась дисциплина: стоило опоздать хоть на одну минуту, турникет не откро-
ется: вызывают мастера участка, и закрутилась карусель - объяснение, вы-
говор, лишение премии, а то и тринадцатой зарплаты.
гудка ни один рабочий не имел права переступить порог проходной. Итээры
еще могли пройти по своим зеленым пропускам, а работяга с желтым -
ни-ни. Разве что по справке медпункта либо по специальному квитку от на-
чальника цеха. А нынче бардак - проходной двор, шляются все кому не
лень. И на работу Лапина нынче взяли без всякого первого отдела и даже
без городской прописки.
перь вполне гражданское объединение "Электроника". Впрочем, Лапин рабо-
тал здесь еще пятнадцать лет назад, сразу после окончания техникума, и,
хотя подробностей того времени особенно не помнил, мог с уверенностью
сказать одно: бардак здесь был первостатейный и в те особорежимные вре-
мена.
то него использовали запрещенный технологией ацетон. В конце месяца,
квартала и года начинался обычный для любого производства аврал, и тогда
блоки изделия выдерживали на вибростенде вместо положенных двенадцати
часов всего сорок-пятьдесят минут. ОТК закрывал глаза на чистоту пара-
метров и прочие погрешности, и даже подчиненные сугубо центру военпреды
не проявляли особой придирчивости, потому что квартиры и прочие матери-
альные блага они получали от завода. Красноглазые работяги, наплевав на
первый отдел, готовы были под рюмку водки рассказать любому желающему
все тонкости технологии, а за бутылку могли вынести и секретные чертежи
оборонных изделий. На обороноспособность страны им было начхать, и аген-
ты ЦРУ, МИ-6, МОССАД, да и всех других спецслужб мира могли найти здесь
в изобилии материал для целевых вербовок.
не могло прийти в голову интересоваться продукцией "триста первого", по-
тому что здесь выпускались давно устаревшие и повсеместно снятые с воо-
ружения радиорелейные станции дальней связи "Цветочек". Более того, ЦРУ
было невыгодно проводить здесь свои подрывные операции, ибо выпуск "Цве-
точков" влек дальнейшее отставание Вооруженных Сил СССР, что отвечало
стратегическим интересам США.
ящике в Подмосковье, Лапин вернулся в Тиходонск, то обнаружил, что ре-
жимный "триста первый" одним из первых предприятий оборонки потерял уп-
равление в бурном море рыночных реформ. Получив несколько смертельных
пробоин, он теперь медленно, но верно шел ко дну. В самом начале девя-
ностых была запущена программа конверсии, предприятие сменило ве-
домственную принадлежность и было перепрофилировано под выпуск радиопри-
емников и стереомагнитофонов, отстававших от мирового уровня ровно нас-
только, насколько "Цветочек" отставал от американских спутниковых систем
дальней связи.
во, директор Алтайцев, его заместители, главный инженер Казарьян и про-
чая руководящая братия вдруг чудесным образом превратились из наемных
работников во владельцев контрольного пакета акций, а значит, и всего
заводского имущества: двенадцати цехов, станочного и автомобильного пар-
ка, гигантских складских помещений, солидного здания заводоуправления,
многогектарной заводской территории, прилегающей площадки для парковки
заводского автотранспорта, двух баз отдыха на Черном море и санатория в
Кисловодске, а также многого того, о чем рядовые радиомонтажники, сбор-
щики, регулировщики, доводчики, настройщики, конструкторы и инженеры,
мастера и начальники цехов даже понятия не имели.
ции и у Крыловой столько же, на каждой обозначена стоимость - сто тысяч
рублей. Когда они получали эти солидные, с водяными знаками бумаги,
столько стоил легковой автомобиль среднего класса, но и Сергей, и
Тонька, да и все остальные "собственники" понимали, что скорей всего ни
автомобиля, ни музыкального центра, ни костюма, да и вообще ни шиша они
со своих ценных бумаг не поимеют. Не потому, что они были умудрены в
вопросах приватизации, просто привыкли, что простой народ всегда наебы-
вают, насаживают, обувают - для того народ и существует, чтобы начальни-
ки всех мастей могли на его горбу в рай ехать.
было нельзя, а когда столько стали стоить туфли отечественного произ-
водства, такая возможность появилась, причем покупали их те же Алтайцев
и К° через многочисленных усердных посредников. На вырученные деньги
Тонька приобрела осеннее пальто себе и куртку Димке, да Лапину зимние
ботинки. Так что и рядовые акционеры ощутили выгоду приватизации. Прав-
да, эта выгода оказалась последней - дальше начался сплошной прогар.
Госзаказа теперь не стало, производство остановилось, помыкавшись по го-
ду в отпусках без сохранения содержания, пролетарии разбежались, перек-
валифицировавшись на прибыльные по нынешнему времени специальности. Мон-
тажница четвертого разряда Крылова пошла торговать привозным ширпотребом
на "Супермаркете", жгутовшица Серова выучилась на педикюршу, Танечка Ми-
хайлова из ОТК стала центровой проституткой, Петренко устроился сторожем
на платную автостоянку прямо у проходной - очень удобно... Стоянку отк-
рыл Казарьян, оформив ее на свою жену, и теперь асфальтированная площад-
ка, в которую не вложено ни рубля, приносит главному инженеру семь мил-
лионов чистой прибыли ежемесячно. Так что приватизация выглядела для
всех по-разному...
два, который продержался на плаву дольше всех: им безраздельно владел
сам Алтайцев, и по счастливому стечению обстоятельств именно для этого
цеха имелись и заказы, и электроэнергия, и комплектующие. Но месяцев
семь назад и здесь началась агония: перестали платить зарплату, потом
отправили людей в долгосрочные отпуска, закрыли и опломбировали складс-
кие помещения. Поговаривали, что Алтайцеву цех стал неинтересен, ибо
выплата долгов энергетикам, коммунальщикам и налоговой инспекции должна
была съесть всю прибыль.
два мастера - Сафонов и Лапин. Чтобы, значит, за порядком приглядывали и
следили за сохранностью ценного оборудования, так как заводская охрана
уже давно со своими обязанностями не справляется.
та, точнее, обещания зарплаты, зато талоны на питание были вполне реаль-
ными, и раз в три дня Лапин наедался досыта. Мелешин помог ему и еще
нескольким толковым непьющим работягам устроиться на вторую работу, в
фирму кабельного телевидения. Мелешин в этой фирме то ли учредитель, то
ли директор, короче, один из начальников, поговаривают даже, что самый
главный. Вначале Лапин не мог понять, зачем ему еще и "пустая" должность
начальника участка? Но потом просек: на складе видимо-невидимо транзис-
торов и резисторов, конденсаторов и трансформаторов, реле, пускателей,
переключателей, километры проводов, бухты экранированного и коаксиально-
го кабеля плюс разнообразное оборудование и инструменты. Все это посте-
пенно переправляется за стены завода. Значит, Мелешин с Алтайцевым дого-
ворились довести приватизацию до логического конца.
что жулик Мелешин оказался к тому же жутким скрягой. Если следовать рас-
ценкам фирмы, то кабельное телевидение задолжало Лапину за монтажные ра-
боты больше шести миллионов рублей. А Мелешин ему за три месяца только
полторы сотни заплатил, все завтраками кормит. Всю вину за задержку рас-
чета на фирму сваливает, клянется, что фирмачи ему тоже не заплатили.
Врет, сволочь, и не краснеет. Как на заводе выучился безответных работяг
обирать, так и в частной фирме делает. Но почему? Деньги ведь у него
есть, а зарплату свою Лапин честно отработал. Почему же не заплатить?
учат".
так сразу и напишет заявление "по собственному желанию". А его турнет из
фирмы - и дело с концом. А пока начальник участка прилежно правит служ-
бу. Тяготы невеликие - пять-шесть часов в неделю. И сегодня как раз его
день, Мелешина. Вторник.