Чтение 4–й страницы книги ~Анастасия~

- влево, вправо и вперед (так это со стороны какому-нибудь дикому язычнику
показалось бы, а в святой истинной вере означало, что верующий отвергает всех
трех главных врагов человечества, побежденных и проклятых Великим Бре).
Несмотря на все свои потаенные сомнения, многие из коих то ли опасно граничили с
ересью, то ли ересью чистейшей воды и были, Анастасия ощутила робость и душевную
приподнятость - все же это был Собор. Огромный зал, где стены сверху донизу
украшены яркой искусной мозаикой, изображавшей свершения и победы Великого Бре.
Десятки лампад светились под мозаикой, а впереди, напротив входа, сверкал
золотой диск со множеством лучей - Лик Великого Бре. И под ним уже стояли лицами
к пастве двенадцать почтенных жрецов - Почетный Президиум - в ниспадающих белых
одеждах. Седые волосы перехвачены золотыми обручами с маленькой копией Лика
Великого Бре, на груди каждого - Пять Золотых Звезд. Так были одеты одиннадцать.
А вот двенадцатый - вернее, третий, если считать слева, и десятый, если считать
справа,- выглядел совсем иначе. На нем мешком висел серый балахон с опущенным на
глаза капюшоном - только глаза посверкивали в прорезях да кончики пальцев
высовывались из широких рукавов. Как повелось с незапамятных времен, так и
должен был выглядеть Серый Кардинал- один из двенадцати жрецов, отвечавший за
душевную чистоту и незамутненность помыслов паствы. Красные Дьяволята как раз и
были его личной гвардией.
Анастасии, вместе с другими равньми ей по сословию стоявшей в первом ряду,
показалось вдруг, что взгляд Серого Кардинала встретился с ее взглядом, и по ее
телу прошла дрожь - но это не страх перед всесильным жрецом, здесь что-то
совершенно иное...
Первый Жрец вышла на возвышение перед неподвижной шеренгой остальных одиннадцати
и, пытливо всматриваясь в лица паствы, нараспев произнесла ритуальный вопрос:
- Есть ли среди вас те, кто считают, что Почетный Президиум недостоен? Молчание.
- Есть ли среди вас еретики, диссиденты и вкушавшие кукурузу? Изыдите, таковые!
Молчание. Все стоят неподвижно, и можно разобрать, как едва слышно потрескивает
пламя в лампадах.
- Тогда разрешите же мне, о приверженцы святой истинной веры, передать вам
теплый отеческий привет от Пяти Звезд, Ослепительного Лика, Великого Бре!
Пламя лампад колыхнулось - паства, как полагалось, молотила в ладоши,
ожесточенно, самозабвенно, исступленно, вкладывая всю силу (единственной ложкой
дегтя Обедни было то, что потом ладони долго побаливали и ныли, даже распухали
ощутимо). Гром рукоплесканий шквалом метался по Собору, не находя выхода. И
Первый Жрец, и остальные Старейшие тоже старались изо всех сил - кроме, вдруг
сообразила Анастасия, Серого Кардинала. Не то чтобы Кардинал не проявляла
истовости, нет, но она словно боялась причинить себе боль, словно она... Широкие
серые рукава сползли к локтям, и на запястье белеет повязка...
У Анастасии перехватило дыхание. Она узнала руки Серого Кардинала - руки
Катерины!
Вот так так! Анастасию угораздило схватиться с самим Серым Кардиналом Тома -
вообще-то Кардиналом можно стать в любом возрасте, среди них как раз редки
старцы, такая уж должность. Но откуда эта вчерашняя злоба? Что Анастасия ей
сделала и чем обидела? Н-да, узелок. Аплодисменты смолкли, и глас Первого Жреца
плыл над паствой, смешиваясь с волнами благовонного ладана:
- Вначале был Мрак, в коем смешались земля и небо, воды и скалы, ничего, кроме
Мрака, и владел им недостойный владыка Никола-Ро. Долго так длилось, дольше, чем
под ветром разрушаются скалы, дольше, чем существуют Луна и Неподвижные Звезды.
Но вот сквозь Мрак пробилось сияние - дочери и сыны мои, то сияли Пять Звезд,
Созвездие Святой Истинной Веры, Великий Бре! И рассеял он Мрак, и Пять Звезд
превратились в Лик Великого Бре, каждоутренне встающий из Рассветного Океана и
каждовечерне тонущий в Закатном Море, чтобы вновь неисповедимым образом
очутиться в Рассветном Океане. И отделил Великий Бре воды от суши, сделав воду
мокрой, землю плоской. И была вначале земля малая, а потом стала огромна. И
населил Великий Бре в неизреченной милости своей землю людьми и животными,
служащими людям. А чтобы не забыли люди о гневе божественном, который может в
любой миг излиться на отступников, создал Великий Бре чудовищ и диких зверей
людовредительных. И возжег он белые неподвижные звезды, отправил по небу в
вечное странствие звезды плывущие, а ночного освещения ради возжег багровую
Луну. Велико было стремление сил зла помешать Великому Бре творить скалы и воды,
людей и звезды. Но разбил Великий Бре сатанинские полки Злых Татаровей у
священного холма Бородино. И явился черный демон Косматый, Стеклянноглазый Тро,
смуту несущий, - но поборол его Великий Бре силою мысли. И явилась Блудница
Ан-Ах, разврат в умах сеющая,- но поставил ей ногу на выю Великий Бре и низверг.
И явился самый лютый, таящийся в зарослях кукурузы Гологоловый Хру, ловец душ
человеческих - но одолел и его Великий Бре, а затем проклял кукурузу и вкушающих
ее. И благодать разлилась тогда под Ликом Великого Бре, и восславил его люд
знатный и простого звания в мыслях своих, речах и свершениях. А если еще и
таятся среди нас еретики, диссиденты и подлые вкушатели кукурузы, то
исключительно потому, чтобы страшной участью своей упредить верующих о кознях
Гологолового Хру, каковой таится еще на задворках мира, таится, смущая
слабодушных отступников!
Первый Жрец воздела костлявые старческие руки, и остальные Жрецы тихо, истово
запели.
- И царили вначале среди племени людского беспорядок, неразбериха, разброд,
безверие, вседозволенность, путаница и шатания,- продолжала Первый Жрец.- Но
явились вначале верные слуги Великого Бре, Комиссары в кожаных латах и пыльных
шлемах, и повстали избранные - Первые, Вторые и Третьи Секретари, славные
основатели многих дворянских родов, опоры Счастливой Империи. И сказал Великий
Бре: сей порядок, на смену Хаосу и Мраку пришедший - незыблем! И да расточатся
враги его! Аминь! И души тех, кто был верен заветам, перенесутся после смерти в
благодатные вечнозеленые края Светлого Завтра, а души отступников сгинут в
холоде и сумраке Свалки Истории! Аминь!
И вновь полилось торжественное песнопение:
Как много их свалилось в эту бездну, разверстую вдали... Настанет день, когда и
я исчезну с поверхности земли...
...Уже закончилась Обедня, уже Анастасия ждала своей очереди у выхода из Собора,
где согласно ритуалу жрец сноровисто макала печатку в краску и оттискивала на
лбу склонившегося верующего Пять Звезд. А беспокойство все не проходило -
ошиблась она, или злые глаза Серого Кардинала не отрывались от нее на протяжении
всей Обедни?

Верстовой столб 3
За порогом Мрака

Мы - забытые следы чьей-то глубины.
А. Блок

Анастасия открыла дверь на тихий стук - и отступила, склонилась в поклоне:
-Милорд Сандра, такая честь...
Сандра, твердо, но удивительно бесшумно ставя каблуки сапог, прошлась по комнате
от двери к окну, и назад, и снова к окну. Анастасия молча поворачивала голову
следом. Ждала. Сандра присела у грубого резного стола, глянула на два пустых
кубка, подняла забытую юношей застежку для волос, усмехнулась:
-Жизнь продолжается... Садись.
Анастасия села и молчала, почтительно и выжидательно.
- Ну что, девочка моя? - спросила Сандра.- Мечешься, ищешь неизвестно что,
выспрашиваешь и выпытываешь. И совсем не думаешь, что где-то на этом пути могут
встретиться люди, которые получают плату как раз за пересказ чужих разговоров...
Княжна Анастасия, мне доводилось видеть костры, на которых сгорали дворяне и
знатнее тебя...
- Но последний из этих костров вспыхивал так давно...- сказала Анастасия,
невольно поежившись.
- В том-то все и дело. Кое-кто считает: это плохо, что костров так давно не
было... А хуже всего на свете, знаешь ли - попасться на глаза, когда позарез
необходим наглядный пример. Улавливаешь, куда ведут мысли старого рыцаря?
- Но я же...
- Вот мне и любопытно знать, как далеко ты шагнула в своем "я же...".- Сандра не
сводила с нее глаз.- Насколько далеко ты продвинулась в своей ереси? Нет-нет,-
она подняла широкую ладонь в старых шрамах,- только не вздумай уверять меня, что
в святой истинной вере ты крепче Первого Жреца. Все равно не поверю. Потому что
прожила долгую жизнь. Потому что ты зря думаешь, будто тебя первую стали
посещать сомнения и ты первая задумалась над многими вещами, над которыми
запрещено думать. Девочка, предшественников у тебя было множество. И каждому в
запале юности казалось, что именно он был самым первым... Пойми ты это и не
играй в детские тайны. Итак?
Анастасия колебалась. Невозможно было представить, чтобы Сандра, хранитель
кодекса рыцарской чести, могла донести. Нужно решаться. И она решилась:.
- В Великом Бре я не усомнилась ни разу. Однако мучает вопрос: верно ли жрецы
передают Его заветы и историю Его свершений? Кто дал им право говорить от Его
имени? Кто видел подтверждение этого права? Где свидетели? И наконец - не
существовало ли и до Мрака нечто, люди и вещи?
Она замолчала и с тревогой вскинула глаза. Сандра смеялась тихонько, почти
неслышно, и ее лицо на миг стало совсем добрым. Но только на миг.
- Вот видишь,- сказала Сандра.- Об этом я и говорила. Старые вопросы. Древние. В
тысячный раз сегодня прозвучавшие. Когда-то, лет сто назад, даже кипели
греческие споры, и с материалами дискуссий можно было при известной
настойчивости ознакомиться. Болтают даже, будто некогда за власть боролись три
Собора, по-разному толковавшие заветы Великого Бре, и победил один из них, а
память о двух других развеял ветер... Но потом времена изменились, со спорами и
дискуссиями было покончено. Заступы по-прежнему вонзаются в землю, Копателей
преследуют все яростнее, и попавшие в руки жрецов исчезают бесследно, но еретики
упрямы, и приходят новые...- Она спросила резко: - У тебя что-нибудь есть? Ну,
смелее!
Анастасия открыла дорожную шкатулку, нажала нужный гвоздик и достала из
открывшегося потайного ящичка тот самый флакон - пустой, матовый, небывало,
неимоверно легкий, словно сделанный из ваты, ставшей вдруг твердой, как дерево.
Вертя его в сильных пальцах, Сандра вслух читала слова, составленные из выпуклых
букв, удивительным образом составлявших одно целое с флаконом: