Чтение 4–й страницы книги ~След пираньи~

Мазур кивнул.

- Очень ему хочется в генералы, понимаешь ли, - сказал Кацуба. - Дело, в принципе, житейское, только не за наш же счет? Пусть свою мафию раком и ставит, если такой прыткий... Короче, генерал мне сказал, что с этим Шерлоком должным образом поговорили. Объяснили доходчиво, в общих выражениях, что такое есть наши базы и как чревато их трогать, сиречь мотать нервы нашим ребяткам. Так что этот нюанс учитывай и используй. Не хами, но и не зарывайся. Я тебя в случае чего моментально выдерну, но зацепок лучше не давать, - он мимоходом, одним пальцем потрогал микрофон за отворотом пиджака Мазура. - Главное, что предъявить тебе ему нечего. Самое слабое место было хата паромщика.

- Почему "было"?

- Сгорела хата, - хмыкнул Кацуба. - Позавчера. Такое вот вышло невезение.

То ли шаровая молния залетела, то ли произошло самовозгорание поленницы.

По-уче-ному - полтергейст. Ясно?

- А утром ты мне этого сказать не мог? - недружелюбно бросил Мазур.

Кацуба фыркнул:

- Может, тебе и жопу на ночь? Ты, блядь, будешь веселиться, вендетту устраивать во глубине сибирских руд, а мы тебе - нервишки успокаивать? Нет уж, надо было, чтобы у тебя серые клеточки заработали со страшной силой, чтобы ты извертелся весь, убедительные оправдания выдумывая... - Он пригладил кошачьи усики ногтем большого пальца. - Считай, что это тебе было вместо строгача с занесением по партийной линии - надо ж чем-то компенсировать отсутствие парткомов, легоньким моральным террором разве что...

- Сука ты, майор, - сказал Мазур беззлобно.

- А то, - кивнул Кацуба. - Должность такая. Ты еще с генералом не общался, в роли проштрафившегося, Глагол бы тебе выписал впечатлений на всю оставшуюся жизнь... Словом, нету больше твоих пальчиков у паромщика, поскольку нету хаты. И не был ты там никогда.

- А пижманские менты их снять не могли? По горячим следам?

- То-то и оно, что не сняли, - сказал Кацуба. - Там тебе не Скотланд Ярд, там провинция а натюрель... Ладно, шагай и ухо востро держи...

Мазур кивнул, вылез из машины и быстро поднялся по грязным ступенькам.

Его уже ждали - навстречу моментально шагнул парень лет тридцати с неприметным лицом и, невнятно пробормотав звание и фамилию, скороговоркой спросил:

- Гражданин Мазур?

Но спросил явно проформы ради, судя по тону, дол-жен был знать Мазура в лицо. Возможно, и был на том допросе в областном УВД - Мазур тогда не особенно приглядывался к лицам, все они выглядели близнецами, и не было ни нужды, ни желания их запоминать...

А вот полковника Бортко Мазур никогда прежде не видел, но опознал моментально: по экстерьеру. Вряд ли их тут имелось двое, таких.

Медведеобразный верзила в штатском сидел, отодвинувшись от стола насколько возможно - стол ему был определенно мал, как и сама комнатка, довольно спартанского стиля, украшенная лишь ярким плакатом-календарем с изображением ушастого русского спаниеля и большим прямоугольным зеркалом в довольно новенькой деревянной раме.

Провожатый, стараясь двигаться как можно тише, поставил себе стул в углу и примолк там. Бортко, неуклюже обогнув стол, вышел навстречу Мазуру.

Физиономия у него была самая что ни на есть простецкая - хоть сейчас засылай тайным агентом к пьющим слесарям, никто и не заподозрит внедренки. Причем, что интересно. Мазур не подметил и тени лицедейства - а это означало, что лицедейство было высшего класса, маска попросту приросла к лицу...

- Мазур, стало быть, Кирилл Степанович? - спросил Бортко с некоторой даже ноткой радушия. - Садитесь вот сюда и доставайте табачок, если курите... - Он вернулся на свою сторону стола и немного помолчал, опустив взгляд к лежащим на коленях широченным ладоням. - Вы уж извините, что снова приходится вам душу бередить, да ничего не поделаешь, служба, как человек военный, понимаете, должно быть...

- Да, - сказал Мазур без всякого выражения. Стол перед полковником был чист - ни единой бумажки, ничего. Только черная чугунная пепельница в виде ежика с несколькими окурками.

Какое-то время они смотрели друг на друга поверх этого пустого стола, потом Бортко пошевелился, чуть понурился и сказал:

- Мне тут настоятельно советовали вам особо не досаждать, говорят, вы человек невероятно засекреченный, в старое время и словечком бы перемолвиться не дали...

Мазур молчал, поскольку ответить было совершенно нечего утвердительно кивать как-то глупо, а перечить - еще глупее. Парень за его спиной сидел тихонько, как мышь под веником. В какой-то момент Мазуру вдруг почудился тоненький электронный писк, но оборачиваться он не стал. Зато Бортко живо глянул поверх его плеча, спросил:

- Это не на вас ли микрофончик надет? А то у капитана что-то детектор распищался...

- У меня, - сказал Мазур, пожал плечами:

- Правила знаете ли...

- Ну да, - понятливо кивнул Бортко. - Военные секреты, тайная война, фронт без флангов. Я так и подумал, что это на вас клопик, - мой-то кабинетик час назад проверяли по новому печальному обычаю... Честно вам признаюсь, даже некоторую неловкость в организме чувствую: как с вами, таким секретным, разговаривать, чтобы ненароком не нарушить чего?

Произнесено это было столь же простецки, без малейшего притворства или насмешки - и Мазур собрался, как перед прыжком. Сидевший напротив верзила был опасен, как неизвлекаемая мина.

- Жизнь у меня нелегкая, - сообщил Бортко. - И от текущей мелочевки вкупе с текущим крупнячком свихнуться можно - а теперь еще и ваша история...

- Ну, а вас-то кто заставляет? - спросил Мазур. - Вы же, насколько я понял, по организованной преступности работаете?

- Ох... - вздохнул Бортко. - Времена сейчас такие суматошные, что и не знаю даже, кто нынче прямыми обязанностями занимается. У начальства есть милая привычка - взваливать на шею все подряд, не разбирая. А возражать начальству как-то не принято. У вас ведь, должно быть, то же самое, а?

- Да, в общем-то... - сказал Мазур.

- Вот видите. Взвалили - и не пискнешь. Будь вы человеком не столь загадочным, прошло бы мимо меня и вообще мимо нас. Но грохнуло начальство кулаком по столу:

"На твоей, говорит, Бортко, территории убили жену заслуженного человека, секретного капитана первого ранга..." Что тут попишешь? Только каблуками щелкнешь... - Он говорил так задушевно, что невольно тянуло ему посочувствовать. - Значит, вы с супругой из Аннинска ехали?

- Да, - сказал Мазур.

- Проведя там в гостях две надели у гражданина Шагарина Виктора Тимофеевича, что означенный гражданин подробно подтверждает... Авторитетный гражданин. Столь же серьезный и засекреченный... Настолько, что не верить ему ну просто-таки невозможно, в особенности если собственное большезвездное начальство три раза повторило: ты, Бортко, свои хамские замашки брось и работай, как джентльмен... - Он спросил участливо:

- Как же так вышло, что этот негодяй к вашей жене привязался?

- Если бы знать... - сказал Мазур.

- Значит, вы, вернувшись в купе, увидели, что она лежит мертвая, а этот мерзавец стоит над ней с пистолетом?

- Да.

- И вы его...

- Да, - сказал Мазур сухо. - Это я умею. Есть претензии?

- Какие там претензии - законная самооборона плюс особое состояние души от психологического шока... Ничего необычного я тут не вижу. Любой мужик бы... - Он поднял голову и остро глянул Мазуру в глаза. - Я необычное в другом усматриваю. Свидетелей нет, ни единого.

- А что, на такие дела идут, сопровождаемые дюжиной свидетелей? - жестко бросил Мазур.

- Вы не поняли. Я о проводнице говорю. Исчезла проводница после прибытия поезда в град Шантарск. Случайно, не у вас в гостях обретается?

- Вот не знаю, - сказал Мазур. - Я в эти детали абсолютно не посвящен. Сами понимаете: наши особисты мне о своих действиях не докладывают. Я же не начальник, хоть и звезд изрядно...

- Понятно, - протянул Бортко. - А тут еще бригадир поезда загадок добавляет. Опрошенный по горячим следам, показал, что вы, когда пришли к нему, показали милицейское удостоверение...

- Ну, это он напутал, - сказал Мазур. - Я ему показывал свое офицерское удостоверение, вот это самое. Не разобрался сгоряча, надо полагать.

- Надо полагать, - повторил Бортко. - Так он сам и заявил на втором допросе, три дня спустя. Горячо заявил, прямо-таки вращая глазами и махая руками для пущей убедительности. А в глазах-то у него страх стоял, я такие глаза знаю, насмотрелся... Так он мне доказывал, будто в первый раз напутал, что жалко было болезного...

- Ну, это ваши заморочки, - сказал Мазур. - Я вам рассказал, как было. Если у вас есть другая информация...

- Господи, откуда? - развел руками Бортко. - Ошибся человек, бывает. Ну с чего бы вдруг вам милицейским удостоверением размахивать, когда у вас есть свое, авторитетнее? Да и где вы милицейское взяли бы? И зачем? Вы же не гангстер, в самом-то деле, и интересы ваши, как мне намекнули, направлены на зарубеж... Вы уж простите за нескромный вопрос, но в вашей семейной жизни не было-ли трений или иных скандалов на разнообразной почве? Мало ли что бывает...

- Куда вы клоните? - спросил Мазур прямо.

- Изучаю проблему, как оперу и положено, - сказал Бортко. - Был у меня, знаете ли, печальный случай. Один тип, к стыду нашему, милицейский капитан, решил убить женушку. Не угодила чем-то, дело житейское. И убил, козел. Три раза ткнул ножом прямо на дому, а потом убеждал всех, что это ему садистски отомстили уголовные клиенты. И убедил почти, знаете ли. Только нашлась в его показаниях крохотная прореха, вовсе даже пустячная, однако отыскался рядом опытный опер, который за эту промашку тут же ухватился, ну, и размотал клубочек.

- Слушайте... - повысил голос Мазур.

- Да бог с вами! - Бортко излучал сочувствие и доброжелательность. - Я никаких параллелей не провожу и ассоциаций не ищу. Только органы, будет вам известно, - механизм громоздкий и разветвленный. И ваши показания, как любые другие, путешествуют по этому механизму достаточно долго. И на многих этапах попадается хмурый, изначально подозревающий всех и вся народ. Рано или поздно появляется какая-нибудь желчная физиономия, набравшаяся хамства задать циничный вопрос: "А отчего это показания вашего потерпевшего основаны на его собственных словах? И только?"

- Уже задали?

- Можно сказать, - неопределенно ответил Бортко. - Тысячу раз простите, я ведь не из пустого любопытства стараюсь, понимаю, каково вам... Но факты вещь упрямая. В купе - два трупа. И вы - единственный свидетель.

- А как насчет презумпции невиновности? - спросил Мазур сквозь зубы.

- Так никто ж ее не отменял, - сказал Бортко. - Я вам просто объясняю, какие вопросы возникают в иных умах - и не более того. А знаете, из-за чего эти вопросики возникать начали?

За спиной Мазура тихо стукнули ножки стула, чуть погромче стукнула дверь.

Он обернулся - парня в комнате уже не было.

- Все предельно упростилось бы, окажись ваш злодей поездным вором или иной уголовной шпаной, - сказал Бортко серьезно. - Но это ведь не уголовник и не ошалевший наркоман - покойный гражданин Денисов, как вам, должно быть, неизвестно, был человечком довольно приличным. Трудился на ниве маркетинга в шантарской фирме с лирическим названием "Синильга". Я бы, конечно, за стопроцентную добродетель покойного не поручился, частные фирмачи - тот еще народ, но признаюсь вам откровенно: компроматом на него не располагаю никаким. И какого черта он делал в том поезде - притом трезвый и наркотиков не кушавший, - никто внятно объяснить не в состоянии. И совершенно непонятно, зачем ему понадобилось убивать вашу супругу.

- Я его в жизни не видел, - сказал Мазур.

- Не сомневаюсь, - кивнул Бортко. - До этого печального случая ваши с ним пути никак пересекаться не могли - вы с супругою обитали в Питере, он - в Шантарске, где ж вам было познакомиться, а тем более, на какой почве враждовать? Нигде не могли пересечься засекреченный балтийский каперанг и сибирский коммерсант... А вот взяли и пересеклись. Если б вы до того в вагоне-ресторане поскандалили - все зацепка. Но не было в том поезде вагона-ресторана, и ехал он, согласно билету, за три вагона от вас...

- А отпечатки на пистолете?

- Его отпечатки, тут вы правы, - кивнул Бортко. - И кобура от этого пистолетика была у него под мышкой. И пистолетик был насквозь незаконный.

Только это ведь ничуть не объясняет странности всего происшедшего...

- Ну, а я уж тем более объяснить не могу, - сказал Мазур. - Только убил ее он. Некому было больше.

- Верю, - сказал Бортко. - Хотя и в толк не возьму, зачем ему понадобилось.

Никто у него вроде бы маньяческих наклонностей не замечал. Вот только шефа, увы, не расспросишь: убили хозяина "Синильги" пару дней назад. Так чистенько и грамотно положили вкупе с женой и охраной, что получается классический тупик... Ну, мало ли. Задолжал кому или дорогу перешел. Нынче у нас норовят самые разные проблемы пулей решать... - Он покосился вбок, на стену. - Словом, пошли сплошные загадки, самые неожиданные пересечения... Вы, кстати, во время отпуска по тайге не гуляли?

- Нет, - сказал Мазур.

- А я тут краем уха слышал, что вы в Курумане какой-то плот строили.

Основательное сооружение.

- Строил, - сказал Мазур. - Сначала и в самом деле хотели сплавляться.

Потом жене что-то разонравилось - и поехали в Аннинск к Вите Шагарину.

- А плот куда делся?

Мазур пожал плечами:

- Проплыли мы всего верст пятьдесят - до Кареево. Там сели на поезд и поехали в Аннинск. А плот я пустил по Шантаре - что с ним было делать, не продавать же? Кому он нужен?

- Действительно... Дальше Кареево не добрались?

- Я же сказал.

Теперь и Мазур покосился на стену, точнее - на зеркало. Было в нем что-то неправильное. Рамка чересчур толстая, а само зеркало чересчур уж вровень со стеной. Вполне можно допустить, что это "стекло Гизелла" - зеркало с односторонней прозрачностью. По ту сторону может торчать целый взвод и пялиться на тебя во все глаза - а ты не увидишь ничего, кроме обычнейшего зеркала. А ведь похоже... То-то и парнишка смылся. Свободно могли отыскать кого-то из тех лесных пожарников... ну, а что это им даст? Устные заверения, никакими доказательствами не подкрепленные?

- Значит, по тайге не гуляли... - сказал Бортко.

- Нет.

- Повезло вам, - сказал Бортко. - А то в тайге за последние недели творилось черт-те что... - Он грузно встал со стула, вытянул из ящика стола потрепанную карту, положил перед Мазуром и стал тыкать в нее авторучкой.Вот здесь - убийство, и здесь, и здесь тоже, под самым Пижманом, да и в Пижмане несколько трупов. Полное впечатление, словно шел какой-нибудь долбаный Терминатор и развлекался от души, ни разу не попавшись... И если мы эту воображаемую линию продолжим, она аккурат в железную дорогу и упрется.

Только там все наоборот: там, в поезде, убийца налицо, хоть и мертвый...

- И к чему вы мне все это говорите?

- Сам не знаю, - пожал плечищами Бортко. - Просто выдался этакий вот сезон загадок, сатанеешь, честное слово. - Он нагнулся к Мазуру совсем близко. - И так и тянет вам очную ставочку устроить.

- С кем? - глядя ему в глаза, спросил Мазур.

- С самым разным народом.

- А зачем?

- Вот то-то и оно - зачем? Даже если какому-то обормоту вы и покажетесь знакомым - всякое бывает, - подкрепить это ничем не удастся. Снова меня, болезного, одернут, я рожки и втяну, что та улитка... И поговорить нам совершенно не о чем, а?

- Не о чем, - сказал Мазур.

- Решительно? - Бортко дернул уголком рта. - Вы поймите меня правильно: я вас ни в чем не обвиняю и ничего не пытаюсь пришить. Не столько из врожденной доброты, сколько оттого, что дело безнадежное. Но вот если бы вы мне рассказали совершенно добровольно, я бы даже уточнил, как частное лицо частному лицу, не наблюдались ли в нашей тайге какие-нибудь нехорошие странности? Не встречалось ли вам чего неприглядного?

- Не был я в тайге, - сказал Мазур. - Не взыщите.

- Точно?

- Точно, - сказал Мазур.

- Я понимаю, что вы насквозь засекреченный и крайне нужный державе человек, - произнес Бортко врастяжку. - Но вот запросто, по-человечески могли бы поболтать? Я же не из любопытства вас пытаю, мне по работе знать надлежит обо всем, что в губернии делается...

Пожалуй, это звучало, как просьба - без лицедейства на сей раз. Но Мазур идти навстречу не собирался. Все было бессмысленно - доказательств нет, а половина свидетелей отправилась к праотцам...

- Ну, а все-таки? - мягко спросил Бортко.

- Нечего мне вам рассказать, к сожалению, - пожал плечами Мазур. - Не был, не видел...

- А если кто-то еще вляпается? Только не будет у него ни вашей сноровки, ни вашей крыши?

- А если доказать ничего нельзя? - в тон ему ответил вопросом Мазур.

- Это уж мне решать.

- Нет, увольте...

- А что там у вас в расположении рвануло? - спросил Бортко, неторопливо пряча карту в стол.

- Представления не имею, - сказал Мазур. - Это уж настолько не мое дело...

Я ж не особист.

- Понятно.

Вошел неприметный, вновь бесшумно устроился на стуле и в ответ на взгляд шефа пожал плечами. Не похоже было, чтобы полковника это разочаровало, хотя Мазур ничего не стал бы утверждать с уверенностью.

И спросил, подумав:

- Я вам больше не нужен?

- Как вам сказать... - протянул Бортко. - С одной стороны, больше вроде бы и рассуждать не о чем. С другой вроде бы очередная странность напрашивается в гости. Я ж говорю - странности у нас косяком пошли... Уж простите за новый нескромный вопрос: у вашей супруги татуировки были?

Вот этого Мазур решительно не ожидал. Поднял голову. Бортко вперил в него тяжелый взгляд. Молчал и ждал.

- Вот ситуация, да? - тихо произнес он, не отводя от Мазура колючих глаз. - Скажешь "нет" - соврешь. Скажешь "да" - придется объяснять...

- Что - объяснять? - тихо и недобро спросил Мазур.

- Ну, хотя бы откуда у молодой женщины из вполне приличной семьи, окончившей далеко не последнее учебное заведение, вдруг взялись наколки на манер зэковских...

- Студенческие глупости, - отрезал Мазур, уже чуя что-то насквозь нехорошее.

- Оно, конечно, - задумчиво сказал Бортко. - У самого дочка гранит грызет, всякого насмотришься... Развлекаются, как хотят, акселераты этакие...

- Я могу идти?

- Да нет пока что, - сказал Бортко и сделал какой-то знак адъютанту. Тот мгновенно пересел к столу, вытащил бланк протокола допроса и авторучку.Боюсь, придется вас допросить по другому делу, где вы выступаете то ли в роли потерпевшего, то ли свидетеля. Уж и не знаю, как сформулироватьзагадки вновь ходят косяками... Может, попросту казенную бумагу взять и процитировать?

- Сделайте одолжение, - сказал Мазур. Бортко извлек из стола папку, из папки - несколько листочков, бегло пробежал их взглядом, переложил - должно быть, согласно нумерации - и, не поднимая глаз на Мазура, принялся бубнить:

- "...в ноль часов шестнадцать минут внимание экипажа патрулъно-постовой службы отдельного батальона ГАИ привлекли находившиеся на Кагалыкском кладбище неизвестные. Во время приближения к ним для проверки документов по старшему сержанту Тополькову В.С. и лейтенанту Ильину М.Т. неизвестными были произведены выстрелы из автоматического оружия с причинением множественных пулевых ранений, вызвавших невозможность действий по задержанию..." Коряво написано, что греха таить, но суть ухватываете?

- Ухватываю, - сказал Мазур.

- Короче, ребят положили на месте. Они особо не береглись - решили, видимо, что там опять бичи собрались водку трескать и венки воровать... Шли в рост с зажженными фонарями. Водитель залег у ограды, стал палить, потом начал вызывать подмогу. Только никого взять не удалось - у них там была машина, успели смыться. Несколько дорог, местность сложная... Когда приехала опер-группа, обнаружилось, что могила вашей супруги вскрыта, гроб извлечен и также вскрыт.

- Как... вскрыт? - глухо спросил Мазур.

- Гвоздодером, надо полагать. Или ломиком, - безразличным голосом продолжал Бортко. - По заключению экспертов, подушечки пальцев, все десять, испачканы веществом, аналогичным применяемому в дактилоскопии для снятия и фиксации отпечатков пальцев. Проще говоря, сняли отпечатки. Каких-либо других целей вроде бы не было. Ничего пояснить не хотите?

- Нет, - сказал Мазур, непослушными пальцами выковыривая из пачки очередную сигарету. - Потому что сам ничего не понимаю.

- Так-таки и ничего? Снова совпадение? Или просто так кому-то шизанутому вздумалось с трупами играться? Я ведь вам лапшу не вешаю и на пушку не беру.

На парней в морге посмотреть хотите? И как, по-вашему, я еще мог о татуировках узнать? Да оттуда же, из протокола осмотра трупа... - Он вновь навис над Мазуром. - Ну ты ж мужик и офицер, что ты мне тут крутишь сироту казанскую? Я не говорю, будто ты что-то натворил, но объясни ты мне, во что вы с ней вляпались! Что вы такое видели? Был ты в тайге. И она была. И что-то там у вас произошло с мальчиками из "Синильги". Нет? - Он вновь вытащил карту, чуть не порвав, яростно развернул. - Вот здесь - прииск "Синильги". Здесь - их дачка, возле заповедника, собственно, в самом заповеднике... Здесь, на переправе, пришили их людей - и свидетели оч-чень подробно тебя описывают... И жену твою тоже.

- Может, они еще и описывают, как я на глазах у них мочил кого-то? хмыкнул Мазур, не поднимая глаз.

- Не танцуй. Сам прекрасно знаешь, что они описывают.

- Ну, тогда, может, и проведем опознание по всей форме? - спросил Мазур.

Кивнул на стену. - Эти фокусы с зеркалами, насколько помню, совершенно незаконные...

Бортко яростно сопел.

- Сам знаю, - сказал он, немного остынув. - А незаконные они потому, что на законное опознание у меня санкции нет и никто мне ее не даст. Ты ж у нас со всех сторон прикрытый, супермен хренов, из-за тебя меня генералы раком ставить будут... И свои, и чужие. Так что выпорхнешь ты отсюда, весь в белом, а я останусь понятно в чем... - Он окончательно успокоился, сел у стола, закурил. Глядя в пол, громко спросил:

- Все его опознали?

- Все, - сказал сидящий у двери.

- А толку-то от этого... - поднял на Мазура злой и упрямый взгляд. - Так вот, Ихтиандр, - нисколечко не верю, что тут имеют место некие шпионские игрища. Я, конечно, полный болван во всем, что касается шпионажа, но в этой комнатушке сижу давно и этот город знаю вдоль-поперек. Ты мимоходом вляпался в некую уголовщину, вылез из нее благодаря выучке, положил кучу трупов, да вот жену не уберег... Так мне вещует опыт, а опыта у меня богато. Так оно все и было. И никак иначе. Я не требую, чтобы мне выдавали государственные тайны, но обо всем, что касается моих клиентов, хочу знать как можно больше.

Усек?

- Я могу идти?

- А ты мудак, - сказал Бортко. - Уж прости за прямоту.

- Какой есть.

- Может, фотографии с кладбища показать?

- Чтобы я озлился и помог следствию? - хмыкнул Мазур, уже успевший встать. - Не пойдет, точнее, не выйдет. Ты уж извини, но что-то мне не верится, будто тебе удастся чего-нибудь путнего достичь... Уж мне-то виднее, - усмехнулся он горько. - Право слово, виднее.

Они стояли по обе стороны стола и смотрели друг другу в глаза. Сидевший у двери, казалось, и не дышит вовсе. Мазур и в самом деле чувствовал себя чуточку подонком - но он и впрямь не верил, что Ведмедю удастся чего-то добиться: не тот расклад, не тот народ. Все концы обрублены, иные сам рубил...

- Ну ладно, - сказал Бортко. - Сам попытаюсь. Есть, знаешь ли, опыт...

- Бог в помощь, - вежливо сказал Мазур. Повернулся к двери. Неприметный парень невольно дернулся, собираясь загородить дорогу, но Мазур краешком глаза отметил, что полковник остановил его жестом. И пробасил в спину: