Чтение 4–й страницы книги ~На полголовы впереди~

- Боюсь, что кое-кому я уже назвал вашу фамилию. Но я настоятельно попрошу их ее не разглашать.

"Пожалуй, больше уже ничего не поделаешь - поздно, - подумал я. - Может быть, я слишком много думаю о том, как сохранить все в тайне? И все же..."

-Я бы не хотел звонить прямо в Жокейский клуб, - сказал я. - Нельзя ли оставлять для вас сообщения где-нибудь в таком месте, где получать их будете только вы? Например, у вас дома?

Его лицо расплылось в почти мальчишеской улыбке.

- У меня три дочери-подростка и жена, у которой свои дела. Наш телефон практически всегда занят. - Он немного подумал, а потом написал в блокноте номер телефона, вырвал листок и протянул мне.

- Звоните сюда, - сказал он. - Это телефон моей матери. Она всегда дома. Она больна и почти все время в постели. Но голова у нее не затронута. Соображает прекрасно. А поскольку она больна, то, когда она звонит мне на работу, ее тут же соединяют или сообщают, где меня найти. Если вы передадите свое сообщение ей, оно дойдет непосредственно до меня с минимальной задержкой. Так годится?

- Да, прекрасно, - ответил я, решив оставить свои сомнения при себе. Мне пришло в голову, что даже почтовые голуби и то были бы надежнее.

- Что-нибудь еще? - спросил он. - Да. Как вы думаете, не можете ли вы спросить у владельца Лорентайдского Ледника, почему он продал долю в своей лошади Филмеру?

- Это она, а не он. Спрошу. - Казалось, у него были на этот счет какие-то колебания, но он не стал объяснять, в чем они состоят. - Это все?

- А мой билет?

- Ах, да. Вы его получите в туристической фирме "Мерри и компания". Они там все еще разбираются, где кого разместить, - из-за того, что мы включили в список вас. Им-то, конечно, придется сообщить вашу фамилию, но пока мы сказали только, что нам абсолютно необходим еще один билет, и мы должны его получить, даже если они считают, что это невозможно. Ваш билет они доставят на вокзал Юнион в Торонто в воскресенье утром, и там вы его заберете. В это время будут получать свои билеты все владельцы.

- Хорошо.

Он встал.

- Ну, что ж... Bon voyage [Счастливого пути (фр.)], - сказал он и после короткой паузы добавил: - Может быть, он ничего и не выкинет.

- Будем надеяться.

Бодлер кивнул, пожал мне руку, залпом допил остатки водки и оставил меня наедине с собственными мыслями.

Первая из них состояла в том, что, раз уж я собираюсь пересечь на поезде весь континент, то можно начать прямо сейчас. Если есть поезд из Оттавы в Торонто, я не полечу туда, а поеду.

Дежурный портье подтвердил, что такой поезд действительно есть. Уходит в пять пятьдесят, прибывает четыре часа спустя. В дороге подают обед.

Свой центральный вокзал Оттава, если можно так выразиться, "замела под ковер", словно железные дороги, как и низшие слои общества, неприлично держать на виду. Огромный новый вокзал здесь построили в таком месте, до которого отовсюду не меньше нескольких километров.

Однако сам вокзал оказался просто восхитительным. Гигантский, полный воздуха стеклянный купол стоял среди деревьев, весь залитый послеобеденным солнцем, которое отбрасывало угловатые тени на блестящий черный пол.

Люди, ожидавшие поезда, поставили свои вещи в ряд и расположились на креслах вдоль стеклянных стен. Я решил, что это вполне цивилизованный способ занимать очередь, пристроил свой чемодан в хвост и тоже нашел себе свободное кресло.

Филмер там или не Филмер, но мне все это определенно нравится, подумал я.

Обед в поезде подавали, как в самолете, - несколько официантов без пиджаков, в темно-желтых жилетах прокатили по проходу сначала тележку с напитками, а потом другую - с едой, раздавая подносы направо и налево. Я от нечего делать довольно долго смотрел на них и, когда они миновали меня, обнаружил, что не запомнил их лиц. Глядя, как за окном пролетают мимо пейзажи, освещенные заходящим солнцем, я выпил французского вина, а когда стемнело, съел обед, оказавшийся качеством получше, чем подают многие авиакомпании, и все это время размышлял о хамелеонах. А когда поезд прибыл в Торонто, я взял такси и, как и сказал Биллу Бодлеру, отправился в принадлежащий той же компании, что и в Оттаве, отель "Четыре времени года".

Наутро, несколько сотен мыслей спустя, я, спросив у швейцара дорогу, пошел в штаб-квартиру организаторов тура - фирмы "Мерри и компания", как гласила их брошюра.

Вход с улицы не производил большого впечатления, и здание обманчиво выглядело небольшим, но внутри оказался ярко освещенный зал размером в несколько гектаров с коврами на полу и светлыми деревянными панелями, где царила атмосфера тишины и покоя. Там стояло несколько зеленых растений в кадках, один-два дивана и множество столов - люди, расположившиеся за ними, вели негромкие, неторопливые разговоры по нескольким десяткам телефонов одновременно. Все они сидели лицом к центру огромного зала, а не к стенам. Я подошел к одному из столов, хозяин которого, бородатый мужчина решительного вида, в этот момент не разговаривал по телефону, а чистил ногти.

- Вам помочь? - лаконично спросил он. Я сказал, что разыскиваю того, кто занимается Скаковым поездом.

- А, да. Это вон там. Третий стол от меня.

Я поблагодарил его. За третьим столом от него никого не было.

- Она через минуту вернется, - утешил меня клерк, сидевший поодаль. - Присаживайтесь, если хотите.

С моей стороны столов стояли стулья, - очевидно, для посетителей. Удобные стулья. "Здесь о клиентах неплохо заботятся", - мелькнуло у меня в голове, когда я сел.

На пустом столе стояла табличка из пластика с именем хозяйки: Нелл. Негромкий голос позади меня произнес:

- Я могу вам помочь?

Я вежливо встал и сказал:

- Да, пожалуйста.

У нее были светлые волосы, серые глаза и свежее лицо, чуть припорошенное веснушками, но я подумал, что она старше, чем выглядит на первый взгляд, - а выглядела она на первый взгляд лет на восемнадцать.

- Я по поводу поезда, - сказал я.

- Хорошо. Вы не могли бы уложиться в пять минут? Там еще осталась уйма дел.

Она обошла свой стол, села и поглядела на лежавшую на нем гору бумаг.

- Меня зовут Тор Келси, - начал я. Она быстро подняла голову:

- Правда? Жокейский клуб сообщил нам вашу фамилию сегодня утром. Да, мы включили вас, потому что Билл Бодлер сказал, что все отменит, если мы этого не сделаем. - Ее спокойные серые глаза испытующе смотрели на меня, и, судя по их выражению, она если и не сочла, что я не заслуживаю таких хлопот, то что-то в этом роде подумала. - Все дело в вагоне-ресторане. Там только сорок восемь мест. Мы должны рассадить всех в одно и то же время, потому что представление будет разыгрываться перед едой и после еды, и два или три места займут актеры. По крайней мере должны занять, потому что для них тоже нет мест: мой начальник в последний момент продал больше билетов, чем надо, и вы на самом деле сорок девятый. - Она на секунду умолкла. - Ну, это, я думаю, наша забота, а не ваша. Мы отвели вам спальное купе, и Билл Бодлер очень просил сделать для вас все, что потребуется. Мы спросили, что может вам потребоваться, но он не знал. Очень досадно. Вы сами-то знаете, что может вам потребоваться?

- Я хотел бы знать, кто из пассажиров - актеры и какое представление они будут разыгрывать.

- Нет, этого мы сделать не можем. Это испортит вам все удовольствие. Мы никогда ничего не говорим пассажирам.

- А Билл Бодлер вам не сказал, - спросил я, - почему он так хотел, чтобы я ехал этим поездом?

- В общем, нет. - Она слегка нахмурилась. - Я об этом толком не думала, у меня столько других дел... Он просто очень настаивал, чтобы мы вас взяли, а поскольку Жокейский клуб - наш клиент, мы делаем все, о чем клиент попросит.

- А вы сами едете этим поездом? - спросил я.

- Еду. Там должен быть кто-то от нашей компании - чтобы разбираться на месте, если что-нибудь случится.

- Вы умеете хранить секреты?

- Каждое утро перед завтраком сохраняю штук по шесть сразу.

Телефон у нее на столе негромко звякнул, она взяла трубку и стала разговаривать негромким голосом, который сливался с другими негромкими голосами, звучавшими повсюду в зале. Я понял, что здесь сознательно стараются вести себя как можно тише: иначе всем пришлось бы кричать во все горло, и невозможно было бы расслышать, что говорит собеседник.

- Да, - сказала она. - В Мимико, к десяти часам. Да, четыре дюжины. Погрузите их в специальный вагон-ресторан. Да. Отлично. - Она положила трубку и без всякой паузы спросила меня: -Какой секрет я должна сохранить?

- Что Жокейский клуб нанял меня, чтобы... чтобы ничего не случилось.

- А-а... - понимающим тоном протянула она. - Ну хорошо, секрет так секрет. - Она ненадолго задумалась. - У актеров как раз сейчас репетиция, это недалеко отсюда. Я так или иначе должна сегодня с ними увидеться, так что могу сделать это прямо сейчас. Что я должна им сказать?

- Лучше всего сказать им, что ваша фирма отправляет меня в эту поездку присмотреть, чтобы не было никаких неприятностей, потому что целый поезд лошадников - это настоящая взрывчатая смесь, которой не хватает только искры. Скажите, что это вроде страховки.

- А так оно и есть.

- Ну да. И еще я хочу помочь вам решить проблему сорок девятого места. Я хотел бы ехать в качестве официанта.

Она и глазом не моргнула, а только кивнула:

- Да, хорошо. Удачная мысль. Мы довольно часто отправляем кого-нибудь из актеров под видом официанта, но, к счастью, на этот раз нет. Железнодорожная компания всегда идет нам навстречу, когда мы просим. Я это устрою. Ну, пойдемте, у меня еще множество дел.

Походка у нее была на первый взгляд неторопливая, но быстрая. Скоро мы уже неслись по городу в ее маленьком голубом автомобиле, а потом резко затормозили перед гаражом, занимавшим подвал большого дома.

Репетиция, если это можно было так назвать, шла в самом гараже, где не было ни одной машины, а стояли большой складной стол, много складных стульев и переносной газовый отопитель. Вокруг толпилось около десятка мужчин и женщин. Нелл представила меня, не назвав моего имени:

- Мы отправляем его с поездом как глаза и уши нашей фирмы. Если вы заметите что-нибудь такое, что может вызвать какие-то осложнения, сообщите ему или мне. Он едет в числе обслуги, а значит, сможет передвигаться по всему поезду, не вызывая вопросов. Хорошо? Не говорите пассажирам, что он один из нас.

Они только кивнули. Скрывать правду от пассажиров было их повседневным занятием.

- Ладно, - сказала мне Нелл. - Я вас здесь оставляю. Позвоните мне позже.

Она положила на стол большой конверт, который принесла с собой, помахала актерам и исчезла. Один из них, мужчина примерно моего возраста с пышными вьющимися каштановыми волосами, пожал мне руку и сказал:

- Лучше ее это дело никто не знает. Меня, между прочим, зовут Дэвид Флинн, но вы зовите меня

Зак - это мое имя по сценарию. Начиная с этого момента мы зовем друг друга только так, чтобы не сбиться при пассажирах. Вам бы тоже лучше взять псевдоним. Ну, скажем, Томми.

- Годится.

- Отлично. Слушайте все, это Томми, официант.

Все с улыбкой кивнули мне, а потом он представил их по очереди под теми именами, под какими ; они будут фигурировать в представлении.

- Мейвис и Уолтер Брикнелл, владельцы скаковой лошади. - Оба были средних лет, в джинсах и свитерах, как и остальные. - В жизни они тоже муж и жена.

Дэвид Зак стал быстро перечислять актеров - очень по-деловому, не теряя попусту ни минуты:

- Рикки... по сценарию он конюх, хотя поедет вместе с болельщиками, а не с конюхами. Его роль в представлении заканчивается в Виннипеге, и там он сойдет. Это Рауль, тренер, работает у Брикнеллов, они пригласили его в эту поездку. Бен, старый конюх, в свое время сам принимал участие в скачках. - Бен ухмыльнулся мне; его маленькое, изборожденное морщинами лицо очень подходило для этой роли. - Это Джайлз; не смотрите, что у него такой приличный вид - он наш убийца. Это Анжелика, ее вы почти не увидите: она его первая жертва. Еще Пьер, завзятый игрок, влюбленный в дочку Брикнеллов Донну, а вот и сама Донна. И последний - Джеймс Уинтерборн, он важная персона в Жокейском клубе провинции Онтарио.

По-моему, я и бровью не повел. Важную персону из Жокейского клуба провинции Онтарио украшали трехдневная щетина и красная фетровая шляпа, которую он церемонно приподнял, здороваясь со мной.

- В поездке я, увы, не участвую, - сказал он. - Моя роль кончается после того, как я произнесу официальное напутствие перед отправлением. А жаль.

- Сейчас мы прогоняем первую сцену, - объяснил Дэвид Зак. - Все уже знают, что им делать. Это у нас вокзал Юнион. Здесь собираются пассажиры. Все на месте. Ну, ребята, поехали.

Мейвис и Уолтер:

- Мы болтаем с другими пассажирами о предстоящем путешествии.

Пьер и Донна:

- Мы тихо ссоримся.

Джайлз:

- Я любезно разговариваю с пассажирами.

Анжелика:

- Я ищу одного человека, которого зовут Стив. Я спрашиваю пассажиров, не видели ли они его. Он должен ехать с нами, но до сих пор не появился.

Рауль:

- Я, как могу, подзадориваю Пьера и Донну, потому что хочу, чтобы они рассорились совсем, - тогда я смогу сам на ней жениться. Ради денег ее отца, разумеется.

Пьер:

- Я в ярости.

Донна:

- А меня это огорчает, я вот-вот заплачу.

Бен:

- Я прошу у Рауля денег взаймы, а он не дает. Я говорю всем вокруг - смотрите, какой скряга, ведь я столько лет на него работал. Мои жалобы должны вызвать у пассажиров раздражение. Я говорю им, что еду в одном вагоне с болельщиками.

Джеймс Уинтерборн:

- Я прошу внимания и сообщаю, что все уже собрались - лошади, конюхи, болельщики, владельцы и их друзья, которые едут с ними. Я надеюсь, что все получат большое удовольствие от этого исторического события, и так далее, и тому подобное, во славу канадского скакового спорта.

Рикки:

- Тут появляюсь я. Один из вокзальных служащих - это будет Джимми, его сейчас здесь нет, он будет в железнодорожной форме, - пытается остановить меня, но я вбегаю в толпу пассажиров, весь в крови, и кричу, что какие-то бандиты пытались увести из поезда одну из лошадей, но я поднял крик, и рабочие товарной станции их прогнали. Я считаю, что владельцы должны об этом знать.

Зак:

- Джимми убегает и приводит меня, я появляюсь и прошу не беспокоиться, все лошади в безопасности и погружены в поезд, но, чтобы все было в порядке и дальше, я поеду на этом поезде сам. Я главный агент службы безопасности железной дороги.

Он оглядел всю труппу:

- Пока все нормально? Потом Джеймс Уинтерборн успокаивает всех и просит пройти на посадку - выход 6-й, 7-й путь. В воскресенье утром я проверю, не будет ли тут каких-нибудь изменений, но пока что мне было сказано так.

Брикнеллы:

- Мы спрашиваем тебя, какую лошадь хотели увести, но ты не знаешь. Мы пытаемся разыскать Рикки, чтобы спросить у него. Он не наш конюх, но такие уж мы беспокойные люди.

- Хорошо, - сказал Зак. - Теперь мы все садимся в поезд. Это займет полчаса, не меньше. Нелл на виду у всех, прямо около поезда, перевязывает Рикки. В двенадцать поезд отправляется. Вскоре после этого все собираются в вагоне-ресторане и пьют шампанское. А потом мы разыгрываем вторую сцену - это будет как раз перед обедом.

Они "прогнали" вторую сцену, которая оказалась короче первой и сводилась к тому, что Зак принимается за расследование и приводит Рикки, который говорит, что не знает, какую лошадь собирались увести конокрады... Они вошли в конский вагон в масках и размахивали дубинками... Рикки был там, на товарной станции, один, потому что остальные конюхи отправились в вокзальное кафе.

Брикнеллы вне себя от беспокойства. Анжелика расстроена тем, что Стив так и не появился. "Какое нам дело до этой лошади, я хочу знать, где же Стив". - "А кто такой Стив?" - спрашивает Зак. Анжелика говорит, что он управляющий в ее фирме. "Какой фирме?" - спрашивает Зак. "Не ваше дело", - сердито отвечает Анжелика.

- Ну хорошо, - сказал Зак. - Теперь даже до самого тупого пассажира должно дойти, что это - представление. Все будут улыбаться. Потом обед. После обеда можно будет отдохнуть. Наша следующая сцена - когда перед ужином подадут коктейли. Ее мы уже репетировали перед тем, как пришла Нелл. Хорошо. Возможно, по ходу дела придется кое-что менять, поэтому остальные сцены мы будем прогонять в чьем-нибудь купе накануне.

Все решили, что это разумно, и принялись одеваться.

- Разве у вас нет текста? - спросил я Зака.

- Точных ролей, которые надо было бы заучивать, нет, если вы это имеете в виду. Мы все знаем, что должно произойти в каждой сцене, и импровизируем. Когда мы ставим такой детективный спектакль, актерам только в общих чертах сообщают, что должно произойти и кто такие их персонажи, а свою воображаемую биографию каждый придумывает сам - если кто-нибудь из пассажиров в разговоре их о чем-нибудь спросит, у них должен быть готов ответ. Я и вам советую это сделать. Изобретите себе семью, историю своего детства... и держитесь как можно ближе к действительности, так легче всего.

- Спасибо за совет, - ответил я. - Вы сможете сообщать мне свои планы на каждый день и ставить меня в известность, если произойдет что-нибудь необычное, чего вы не ожидали? Даже просто какая-нибудь мелочь?

- Да, конечно. И Нелл тоже об этом попросите. Она знает сюжет. Есть еще несколько актеров, которых сегодня здесь не было, потому что они выходят на сцену позже. Они в списке пассажиров. Нелл вам их покажет.

Он с трудом сдержал зевок, и у него вдруг сделался очень усталый вид

- он стал совершенно не таким, каким был всего две минуты назад. Я подумал, что он, вероятно, из тех людей, которые умеют включать и выключать свою энергию, словно поворачивая кран. У тети Вив был близкий друг - пожилой актер, который мог прийти в театр дряхлым стариком и тут же, выйдя на сцену, так сыграть свою роль, что у зрителей волосы становились дыбом.

Предложив подвезти меня, если надо, Дэвид Флинн направился к столу такой расслабленной походкой, какой у Зака и быть не могло. Он взял большой конверт, который принесла Нелл, открыл его и раздал всем то, что там было,

- багажные ярлыки с надписью "Мерри и компания" и копии памяток для пассажиров. Реквизит, подумал я.

Я спросил его, не будет ли он проезжать где-нибудь поблизости от офиса "Мерри и компании", он сказал, что подкинет меня туда, и сдержал свое обещание. По дороге я спросил его:

- Вы этим постоянно занимаетесь?

- То есть играю? Или такими детективными представлениями?

- И то и другое.

- Я берусь за все, что ни предложат, - откровенно признался он. - Пьесы. Рекламные клипы. Маленькие роли в сериалах. Но теперь - большей частью детективные представления, сейчас они в моде. И почти всегда - по заказу "Мерри и компании". Я пишу сюжеты, подходящие к случаю. На прошлой неделе мы работали на съезде врачей и поэтому разыгрывали сюжет на медицинскую тему. Теперь вот - скачки. А на следующей неделе мне надо будет что-то придумать для Клуба рыболовов - они на выходные выезжают на поезде в Галифакс. Это постоянная работа. И денежная. И довольно интересная. Хотя, конечно, это вам не Стратфорд-на-Эйвоне.

- А как другие актеры? - спросил я. - Те, кто сейчас был в гараже?

- Примерно так же. Работа есть работа. Им нравится играть в поездах. Хотя на ходу приходится все время кричать, чтобы перекрыть стук колес, - уж очень длинные эти вагоны-рестораны. И по форме совершенно не годятся для сцены. Мы не всегда берем одних и тех же актеров, это зависит от состава действующих лиц, но они все дружат, мы никогда не берем таких, с кем трудно ужиться. Чтобы такая импровизация получалась, все должны проявлять терпимость и великодушие.

- Я не знал, что детективные представления - такой модный жанр.

Он с улыбкой покосился на меня:

- Теперь их и в Англии часто устраивают.

- Э-э... У меня очень английский акцент? - спросил я, когда он затормозил у входа в офис "Мерри и компании".

- Очень. Образованный англичанин в дорогом костюме.

- Видите ли, сначала предполагалось, что я поеду на поезде под видом богатого владельца лошади. А что бы вы подумали о моем акценте, если бы я был одет официантом в темно-желтом жилете?

- "Золото урожая" - вот как называется этот цвет, - сказал он задумчиво. - Может быть, я и не обратил бы на ваш акцент особого внимания. В конце концов, в стране тысячи иммигрантов из Англии. Я думаю, сойдет.

Я поблагодарил его за то, что он меня подвез, и вылез из машины. Он зевнул, сделав вид, что усмехнулся, но я понял, что он действительно устал.

- Увидимся в воскресенье, Томми, - сказал он, и я ответил:

- Так точно, Зак.

Он с улыбкой отъехал, а я вошел в офис "Мерри и компании" и вместо прежних тишины и покоя увидел лихорадочную спешку и услышал громкие разговоры по нескольким телефонам сразу.

- Ну как это могло случиться, что наши велосипедисты все до единого разом прокололи себе шины?

- Сегодня им до Нюи-Сен-Жоржа не добраться.

- Есть у кого-нибудь вариант с другими отелями?

- Где же нам найти им во Франции пятьдесят новых камер нужного образца? Они говорят, что камеры порезаны в клочья.

- Это был саботаж. Иначе быть не может.

- Они переехали поваленную изгородь, а изгородь была из колючей проволоки.

Нелл сидела за своим столом и говорила по телефону, свободной рукой зажимая ухо, чтобы не мешал шум.

- Почему эти идиоты не могли слезть с велосипедов и перенести их?

- Никто их не предупредил. Изгородь только что поставили. А где вообще этот Нюи-Сен-Жорж? Нельзя ли достать автобус и забрать велосипеды? С какой автобусной компанией мы работаем в этой части Франции?

- И почему всем этим не занимается наш французский филиал?

Я сел на стул для посетителей около стола Нелл и стал ждать. Шум понемногу утих - кризис разрешился. Где-то в Бургундии велосипедистов повезут обедать на более прочных колесах, а к утру разыщут новые камеры. Нелл положила трубку.

- Вы и велосипедные туры организуете?

- Конечно. И восхождения на Эверест. Но не я лично, я занимаюсь детективными представлениями. Вам что-нибудь нужно?

- Указаний, как действовать дальше.

- А, да. Я говорила с "Ви-Ай-Эй". Никаких проблем.

К этому времени я уже знал, что компания "Ви-Ай-Эй" занимается в Канаде эксплуатацией пассажирских поездов, из чего, впрочем, не следует, что ей принадлежат рельсы или станции. На железных дорогах все всегда очень сложно.

- Вы должны, - продолжала Нелл, - явиться завтра в десять утра в "Ви-Ай-Эй", на вокзал Юнион, чтобы вам подобрали форменную одежду. Вот кого вы спросите. - Она передала мне клочок бумаги с фамилией. - В эту поездку они отправляют отборную обслугу, и вам покажут, что делать, когда встретят вас на вокзале в воскресенье утром. Вы погрузитесь в поезд вместе с ними.

- Когда?

- Поезд подадут на станцию в одиннадцать с минутами. Вскоре после этого - посадка для поваров и бригады. Посадка для пассажиров - в одиннадцать тридцать, после торжественного приема в здании вокзала. Отправление поезда - в двенадцать. Это на тридцать пять минут раньше обычного ежедневного поезда "Канадец", который будет сидеть у нас на хвосте до самого Виннипега.