Чтение 4–й страницы книги ~Покойник из Найроби~

- Страх?

- И твое мужское начало, сынок, с которым я никак не могла
свыкнуться. Матери все знают. Ты рвал брюки на заборах с тех пор, как тебе
исполнилось девять лет.

Флетч покраснел.

- Мужчины не рождаются девственницами, знаешь ли.

- Ты не родился, это точно.

- Мужчине нечего отдать, кроме своей энергии, - рассмеялся Флетч.

- О, Господи.

- Что же поделаешь, если энергия бьет из меня ключом.

- Вот, значит, как теперь это называется.

- Могу я съесть твою картошку?

- Конечно. Энергию надо подпитывать.

- Я съел пиццу в три часа утра. То ли поужинал, то ли позавтракал.

- Что бы я ни писала в последних главах, не все загадки имеют
решения. Как матери объяснить сыну, что она не понимает мужа, отца? Что
она попала в непонятную для нее ситуацию?

- Может, начать с первой главы?

- И мне хотелось, чтобы все было по справедливости. Я могла выложить
тебе все, что думаю о твоем отце, мое замешательство, боль, изумление, но
его-то рядом не было, он не мог высказаться в свою защиту, изложить свою
точку зрения на происшедшее. Знаешь, я любила его.

- Ты могла бы сказать, что он бросил тебя, а не умер.

- Я этого не знала, клянусь тебе, - Жози побледнела. - И сегодня ты
показал мне всего лишь чистый лист бумаги...

Флетч наблюдал, как пальцы матери разминают остаток сандвича.

- Ты знаешь, что нам пришлось объявить твоего отца умершим по
прошествии семи лет с его исчезновения. Иначе я бы никогда не вышла замуж
за Чарлза.

- Я его помню.

- Он пробыл с нами недолго, не так ли? Как и Тед.

- Ты оставила себе фамилию Флетчер.

- Я и печаталась под этой фамилией, ее носишь и ты. Ни Чарлз, ни Тед,
ни... Никто из них не шел ни в какое сравнение с твоим отцом, - она
вытерла глаза бумажным полотенцем. - Именно немыслимость твоего отца я и
любила. Если этот чистый листок что-то да значит, если он действительно
куда-то уехал, я с радостью уехала бы вместе с ним.

- Но ты говоришь, что не понимала его.

- Да кто может кого понять? Эти идиоты постоянно спрашивают меня,
почему я пишу детективы. Возможно, потому, что не могу разгадать загадку
собственной жизни. Вот и выдумываю запутанные ситуации и предлагаю для них
выдуманные же решения. Как говорится, сублимация в чистом виде.

- Писатели обладают неконтролируемым стремлением контролировать
стремление. Где-то я это прочел. И запомнил, стараясь понять тебя.

- Удачи тебе.

Флетч коротко глянул на остатки ее сандвича.

- Глава первая, - напомнил Флетч. - А я пока подумаю, куда нам
лететь. В Денвер, штат Колорадо, или в Найроби, Кения?

- Не знаю, что тебе и посоветовать.

- Глава первая, - повторил Флетч.

- Глава первая, - кивнула Жози. - Школа. Штат Монтана. Я была
красоткой, отличницей.

- Эту книгу я читал. Несколько раз. А он был местной знаменитостью.
Президентом класса, капитаном футбольной команды.

- Совсем и нет. Его едва не вышибли из школы.

- Извини. Значит, не та книжка.

- Он гонял на мотоцикле с форсированным двигателем по грязному двору
ранчо своих родителей. Парень, кстати, был умный. Однажды на уроке
английской литературы дал блестящий анализ сонету Шекспира. Учитель
поставил ему А с двумя плюсами и прилюдно похвалил Уолтера. Уолтер же чуть
не лопнул от смеха. Потом рассказал всем, что "шекспировский" сонет
написал сам, а затем, соответственно, и проанализировал его. Учителю эта
выходка Уолтера едва не стоила работы.

- Ага, - кивнул Флетч. - Значит, папаша писал под Шекспира.

- Когда его за это выгнали...

- Выгнали за это?

- Отстранили от занятий. В то время целью обучения являлось
повиновение, а не свободомыслие. Неужели все так изменилось? Короче,
Уолтер без разрешения взял самолет на соседнем ранчо...

- Он умел летать еще в школе?

- Никто об этом не подозревал. Первым делом он несколько раз облетел
здание школы. Аккурат, когда шли занятия. А потом перешел к бомбометанию.
Сбросил на школу книгу, называвшуюся "Избранные пьесы Шекспира". Добился
стопроцентного попадания. Разбил световой люк над лестничным колодцем.
Книга и стекла пролетели все три этажа, до самого низа.

- И у тебя никогда не возникало желания рассказать мне об этом
человеке?

- Неуправляемый тип. Ты вот упомянул футбол. Как-то в субботу во
время игры он выехал на поле, стоя на сиденье мотоцикла. Перехватил пас,
сел, и с ревом проехал через ворота, зажав мяч под мышкой.

- А в тюрьме ему доводилось сидеть?

- Доводилось. Такой красивый, такой... - Жози пожала плечами, -
...энергичный. С задатками общего любимца, но на самом деле все его
ненавидели. Потому что он насмехался над нашими "святыми коровами". Над
школой, оставив учителя в дураках со своим "шекспировским" сонетом. Над
футболом, сказав: "Если единственная цель - вынести мяч с поля через
ворота, лучше сделать это на мотоцикле". Он приходил на школьные танцы
выпивши и танцевал столь активно, что остальные расходились по домам.

- Танцевал с тобой?

- К моему неудовольствию, да.

- Как могла такая примерная девочка, как ты, якшаться с хулиганом?

- Может, я чуть-чуть понимала его. А потом, между двумя особами,
сильными женским и мужским началом, всегда возникает какая-то связь.
Наверное, это особый вид энергии. Ты со мной согласен?

- Ты говоришь о сексуальном влечении?

- Его не изгнали из общества. Когда пошли такие разговоры и настоящие
пьяницы и бандиты начали открыто говорить, что он - один из них, Уолтер
надел костюм и галстук, пошел в местную "малину" - жуткий, грязный кабак в
восьми милях от города - и затеял ссору, о которой, я думаю, говорят по
сей день. Он высмеял всех.

- Сколько ему тогда было лет?

- Поверишь ли, пятнадцать.

- Как ты могла ничего мне о нем не рассказывать?

- Энергичный, - продолжала Жози. - Умный, красивый и энергичный.
Делал все по-своему, ни у кого не спрашивал дозволения. Не каждого
выгоняют как из школы, так и из притона. Я его боготворила.

Жози потупила взгляд.

- И поженились мы, как говорится, через труп моего отца. Я
рассказывала тебе, что твой дед умер от сердечного приступа, когда я
заканчивала школу.

- Да. Надо бы отметить этот факт в моей медицинской карте, ежели
доведется ее заводить.

- Уолтер получил место пилота. Возил фермеров, горных инженеров,
разнообразное оборудование. Опрыскивал поля. Иногда я понятия не имела,
где он находится. Работа его постоянно зависела от погоды, - Жози налила
кофе себе и Флетчу. - Я сразу забеременела. Я думала, что ребенок нам
необходим, мы оба его хотели. Тогда мне и в голову не приходило, что такие
решения не принимаются спонтанно. Мы купили жилой трейлер. Мне казалось,
что мы счастливы.

- Откуда ты могла знать, что думает он?

Жози вздохнула.

- Все говорили, что этот парень, Уолтер, раз он женился и готовится
стать отцом, обязан бросить летать и ездить на мотоциклах. То есть
перестать быть Уолтером. В то время я полагала такие разговоры
естественными. Он, теперь я это понимаю, воспринимал их иначе.

- Перейдем к главному - ко мне.

- Ты родился на десять дней раньше срока. Уолтер обещал, что во время
родов будет со мной. А оказался на другом конце штата. Моя мать позвонила
ему, чтобы сообщить радостную новость. Он сказал, что немедленно вылетает
домой. Над штатом проходил грозовой фронт, и ему советовали немного
обождать с вылетом. Он поднялся в небо. И не прилетел.

- Разбился в авиакатастрофе?

- Прошло семь лет, прежде чем мы смирились с его смертью. После того
как весной растаял снег, начались поиски его самолета. Ничего не нашли.

- Он умер при родах.

- Загадочная фраза, прошу извинить меня за нее. Я всегда полагала,
что это лучший ответ. Я подразумевала под ней следующее: он садился в
самолет, отрывался от взлетной полосы, летел в кромешной тьме над штатом
Монтана к жене и сыну, думая о них. Ты понимаешь? Мне хотелось верить, что
в самолете он думал о нас. Это мне казалось самым важным, независимо от
того, жив он или мертв.

- Может, и понимаю. Самую малость.

- Кем был Уолтер? Кто он теперь?

- Моя одежда, наверное, высохла.

Жози пристально посмотрела на Флетча.

- Куда ты полетишь?

- Не знаю.

- А когда узнаешь?

- В аэропорт дорога длинная.