гладиаторов.
работали. Старательно. И двигались грамотно. Только один был на порядок
выше. И с ходу даже не скажешь чем. Очень хорошо уходил. Просто чуть
смещался, и эти бычки свистели мимо него. Ему оставалось только слегка
подкорректировать их свободный полет. Он явно всех переигрывал и уверенно
набирал очки. И главное - не работал на публику. Просто работал. А публика
ревела от восторга при каждой яростной атаке бычков. Правильно, наверное,
говорит один мой знакомый актер, в прошлом старший лейтенант спецназа Семен
Злотников, по прозвищу Артист: публика дура.
циркового шталмейстера. - Бои на звание "рейнджер года"! Прошу всех перейти
вон туда, к кирпичной стене, там я вам все объясню! Такие бои можно увидеть
только в двух местах: у нас и в Техасе!
оказывается.
переходили с трибун стадиона к развалинам на заднем дворе гарнизона.
коммандос. Ну, Чак Норрис, кто-то там еще. И вот в училище раз в год
устраивают соревнования на лучшего рейнджера.
я отыскал пролом в кирпичной стене и заглянул внутрь.
из рыхлого от времени силикатного кирпича длиной метров в сто и шириной
метров в двадцать. Когда я поступил, ферма уже несколько лет не
функционировала. Почему-то свиньи дохли, как осенние мухи, все разом. Уж
кого только не вызывали: ветеринаров из московской "тимирязевки", знатных
свиноводов с ВДНХ. Без толку. В конце концов ферму построили в другом месте,
а эта понемногу разваливалась, портя вид военного городка и вызывая
неудовольствие инспектирующего начальства. Вышел приказ: снести это
безобразие к чертовой матери. Стропила и деревянные переборки попросту
выжгли, приступили уже к стенам, но тут кого-то осенило. Ну, если говорить
без ложной скромности, - меня. На этот раз скромность можно отбросить,
потому что за свою догадливость я едва не оказался в дисбате.
повезло: какие-то шефы премировали нас японским "Фунаем" за наши подвиги на
ихней картошке. Видак приставили к телевизору в клубе, и пошла такая ночная
жизнь, что за первый месяц пьянство среди курсантов снизилось в четыре раза.
Среди кассет попался и фильм про это дело, про соревнования рейнджеров.
Смысл их был в том, что рейнджер с кольтом на изготовку должен пройти
какое-то расстояние, при этом перестрелять всех гангстеров на пути и самому
не подставиться. И не подстрелить какого-нибудь случайного прохожего,
почтальона или домохозяйку. Причем все фигуранты возникали неожиданно: они
были нарисованы на фанерных силуэтах и выскакивали, как чертики. То ли на
пружинах, то ли их кто-то за веревки дергал.
собственном организме и без случайных жертв.
романтические восьмидесятые был вероятным противником? Ну, "зеленые береты"
США. "Краповые береты" Ее Королевского Величества. Десантники фээргэшного
абвера. Французские легионеры. А, вот кто еще - израильские коммандос. Еще
двух япошек изобразили в виде ниндзя. И штук пять-шесть случайных прохожих,
в том числе двух полицейских непонятной национальной принадлежности, но со
звездами американских шерифов. Причем один из них появлялся с обнаженным
кольтом. От него нужно было просто уйти в развалины и не дай Бог подстрелить
- сразу пятнадцать очков долой.
Бах!" Надоело это дело быстро, слишком много возникало споров: успел - не
успел. Уломали начальство выдавать нам холостые патроны. Пошло веселей, но
творческая мысль продолжала работать. Наточили резиновых пуль. Ну, тут уже
про видак совсем забыли. На наше счастье, Митюков в ту пору был в
академическом отпуске на предмет написания докторской диссертации по
насущным проблемам научного коммунизма в преломлении к идеям перестройки,
прежний начальник училища болел, а начальник штаба, сорокалетний
подполковник Могилевский, сам так втянулся в эту забаву, что самым жлобским
образом, нагло злоупотребляя своим служебным положением, норовил встрять без
очереди. И встревал.
они обнаружили, что курсанты доблестного краснознаменного и орденоносного
имени всесоюзного старосты не по мишеням резиновыми пулями лупят, а друг по
другу, катаясь в сухом свинячьем дерьме и маскируясь всяческим подсобным
материалом. И как мы ни убеждали инспекторов, что делается это исключительно
в интересах повышения боевой подготовки и что стреляем мы до минимума
уменьшенными пороховыми зарядами, а на головы надеваем мотоциклетные шлемы
(что было, конечно же, полной туфтой), Могилевского как начальника штаба,
меня как главного закоперщика и еще двух комвзводов засунули на "губу" и
стали готовить дело к передаче в военную прокуратуру.
продемонстрировать ему все наши игры и сказал, что так-перетак, а дело это
полезное, и если бы ребята перед Афганом проходили такие же тренировки, то
цинков под шифром "груз 200" было бы намного меньше. Через неделю по его
приказу снабженец привез откуда-то четыре автомата для пентбола и такие
запасы пуль с красной краской, что их хватило до моего выпуска и еще
осталось. А поскольку пентбольные автоматы были все же оружием вшивеньким,
мы с благословения Нестерова приспособились заряжать пулями с краской
табельные "Макаровы" и ТТ. Так что условия, в которых проходили наши игры,
заметно приблизились к боевым.
Чечня. Меня-то уж точно выручило.
и получив их объективную оценку в свете событий августа 91-го, вернулся к
исполнению служебных обязанностей, его чуть кондрашка не хватила от этих
нововведений. Он начал было со страшной силой писать, но прежние
ответственные адресаты в ГлавПУРе исчезли вместе с ГлавПУРом, иных адресатов
не объявилось, и он сообразил, что выгодней поддержать новый опыт обучения
молодых офицеров-десантников, чем подставлять себя под тяжкую длань бывшего
афганца генерала Нестерова. Единственное, с чем он не мог смириться, так это
с тем, что игра, как ни крути, была все же американская, блин, и никаких
аналогов ей в русских молодецких забавах не усматривалось. Я хотел ему
подсказать, что есть вполне национальное российское развлечение, которое
называется "гражданская война", но решил не осложнять себе жизнь. Как-то не
улыбалось мне оставаться без увольнительных, а эту пакость он всегда мог мне
устроить.
натаскали бетонных глыб, нарыли окопчиков, приволокли два списанных танка и
три БТРа. Ну, Грозный и Грозный после первого штурма. Или, может быть,
какой-нибудь Кандагар, где мне побывать не пришлось, а генералу Нестерову
очень даже пришлось.
приступочки для зрителей, оборудовали НП для судей за бронированным стеклом,
наладили механику для мгновенного появления мишеней. В общем, сделали все по
уму. В пристроенной каптерке хранились отпечатанные в типографии
силуэты-мишени. Это меня и заинтересовало: кто же нынче у нас вероятный
противник?
беретов", никаких еврейских штурмовиков. Лица кавказской национальности
всевозможных видов и одеяний, исламские террористы с клетчатыми, как у
Арафата, платками на шеях и головах. Боевики ИРА в темных беретах. Какие-то
финно-угорские подозрительные типы. Ну, и случайный народ - милиционеры,
пожарники, просто прохожие.
дальше пойдет, нужно будет печатать афишки с шахтерами и монтерами. Вот и
реформируй тут армию, о чем столько разговоров идет. А как ее реформировать,
если противника нет? Эти недавние дела насчет расширения НАТО на Восток -
может, это и есть попытка хоть как-то обозначить неприятеля и тем самым
придать ускорение военным реформам?
пояснения и шли первые бои. Публика вела себя, как на футболе. Советы так и
сыпались сверху на игроков: "Там он, за танком!", "Не гуляй туда, Жора!",
"Миха, гаси его, гаси!"
рукой махнул.
Митюков и чины из Москвы. Там же был и штатский, на которого я еще раньше
обратил внимание. Краем глаза я заметил, как он что-то сказал на ухо
Нестерову, тот с некоторым недоумением вздернул брови, потом наклонился к
судье и что-то ему приказал. Тот не понял. Генерал растолковал. Понял.
понравившийся мне парнишка, судья неожиданно объявил в матюгальник:
нынешнего года. Такой успех выпадает нашим курсантам только раз в жизни. Нет
ни одного человека, который стал бы рейнджером дважды. Но!
Шломо Вульф
Корнев Павел
Мацумото Сэйте
Сертаков Виталий
Березин Федор
Мороз Александра