командиры частей, бросая половину имущества в военных городках, а вторую
половину разбазаривая среди вороватых российских просторов. Да кого и за что
было наказывать, если весь развал был санкционирован с самого верха. После
строгого порядка, традиционно насаждавшегося в военных городках Западной
группы войск, Дудчик с брезгливостью глядел в тот год на длинные ряды
техники и вооружения, которые обречены были гнить под открытым небом на
территории каких-нибудь заштатных военных складов.
хоть какой-то интерес для немцев: обмундирование, стройматериалы, техника
менялись на грошовый ширпотреб, который отправлялся на родину в контейнерах
или прятался среди военных грузов. Но и это ворованное добро потрошилось на
каждой станции, отнималось таможенниками и пропадало неведомо куда.
превращавшуюся в уголовный барак. Он был еще только истовым служакой с
особой систематичностью и четкостью понятий. Тогда в нем родилась лишь
стойкая ненависть к тем, кто потерял голову, офицерское честолюбие - пусть
не честь - и всячески способствовал увеличению неразберихи лишь для того,
чтобы прикрыть собственные грязные делишки. Свою ненависть Дудчик методично
копил год за годом, пока разрушалась армия.
складывалась вполне благополучно: закончив по возвращении академию, он
остался в родной Москве. Исполнительность и аккуратность открывали,
казалось, все перспективы для работы в штабе, своевременно падали звездочки
на погоны.
бездарный крах военных авантюр в Чечне, подорвавший всякий авторитет
офицерства, или тот простой факт, что сам Дудчик обнаружил себя стоящим
очень далеко от кормушки. Тихо уходил в отставку генерал-лейтенант Сытин,
полгода "крутивший" в коммерческом банке зарплаты оренбургских ракетчиков.
Уголовное дело то открывалось, то закрывалось, а внуки его уже учились в
английском колледже, а сын подъезжал время от времени на пятисотом
"мерседесе", чтобы обсудить что-то с генералами тылового обеспечения.
Командно-штабные учения другой армии задерживались после этих переговоров на
два месяца из-за нехватки горючего, но лица ответственных за это безобразие
генералов не становились менее "сытыми", чем у самого Сытина.
степени секретности, полковник Виталий Дудчик все так же методично обдумывал
простую вещь: сколько вся эта информация стоит? Было совершенно понятно, что
информация эта стоит добрый миллиард долларов, ибо многие миллиарды тратятся
ежегодно, чтобы эту информацию добыть. Для этого летают спутники-шпионы,
работает ЦРУ и МИ-6, сотни аналитиков ежедневно занимают свои места в
секретных службах всего света, - и все это делается для того, чтобы добыть
как можно более полную, точную и свежую информацию о размещении, управлении,
стратегии и тактике использования ядерных сил России - непредсказуемой
сверхдержавы, разваливающейся на глазах, но все еще способной одномоментным
ударом разрушить полмира.
находится в руках полковника Дудчика, ежедневно пополняется и обновляется,
но не приносит ему ничего, кроме скудной зарплаты, которой хватает лишь на
скромную совковую жизнь.
"невидимого тылового подполья", безмозглые секретарши и сами "спасители
отечества" в своих отделанных полированным дубом кабинетах? Неужели
американский полковник, сидящий на таком же кресле в таком же штабе,
чувствует себя столь же униженным и обманутым, как он, полковник Дудчик?
всех сытных мест у армейской кормушки? Каково им будет сознавать, что сам
Дудчик при этом останется не просто безнаказанным, а пожизненно обеспеченным
и хорошо охраняемым человеком? Ведь загудит осиное гнездо! Полетят головы
сытых Сытиных! Вся Россия, в конце концов, встряхнется, почуяв настоящую
опасность. Пусть ненавидят и проклинают его на все лады, лишившись
успокоительной ядерной "дубинки", но ведь и он не станет молчать, у
полковника Дудчика хватит голоса сказать на весь мир - через тысячи
разноязыких газет - о главных негодяях и главных врагах, сделавших
бессмысленной его жизнь и жизнь миллионов таких же честных и добросовестных
людей.
оценена и отточена в тишине рабочего кабинета, как и вся проходящая через
его голову информация.
полковник обнаружил в том же Оренбуржье, где он был в командировке с
плановой проверкой, что практически ничего из нового компьютерного
оборудования, которое - он точно знал - направлялось туда в технические
центры, не было установлено. Дудчик пришел в негодование, подозревая сначала
леность местных специалистов. Те юлили и ссылались на полное свое неведение
о новом оборудовании, кроме того, что уже установлено. Дудчик потребовал
объяснений у зампотылу, начиная догадываться, что мощные компьютеры пошли на
игры генеральским деткам. Но в ответ он получил полуявные-полутуманные
намеки на то, что копать в этом направлении - это рыть могилу своей
собственной карьере и... триста долларов, дружески засунутых в карман
кителя. "Передавай привет Петру Иосифовичу", - похлопали его по плечу,
прощаясь. Петр Иосифович был тем самым генералом, который отвечал за
поставку компьютеров в Оренбургский округ.
контроля ресурсов, над которой он бился последний год. Дудчик свернул
командировку и вернулся домой. Осторожно наведя некоторые справки в других
ракетных частях, он понял, что держит в руках нити масштабной кражи
оборудования, прокрученной конечно же здесь - в Главштабе. У Дудчика
появился выбор. Можно было инициировать скандал и попытаться вытащить эту
историю на свет божий. В этом случае, нет сомнений, он рисковал похоронить
не только карьеру; но и жизнь. Вариант второй - потребовать у того самого
Петра Иосифовича свою долю и пробраться поближе к всеобщей армейской
кормушке.
Иосифовичем, который не замедлил появиться с совершенно неожиданной
просьбой:
оперативной памяти? Племянник замучил: принеси, мол, а то "комп" еле
шевелится.
оборудования, полковник Дудчик понимал, что его просто прощупывают: как
поведешь себя, дурилка картонная, получив долю малую?
для себя вопрос.
- добродушно продолжал генерал. - А как дела идут? Какие трудности?
что не хватает оборудования на местах.
переживай, спишем на объективные трудности. А к лету подумаем, как тебе
помочь.
RAM - чипов оперативной памяти - с собственной персоналки и оставил у
секретарши генерала. Через некоторое время начальник штаба выразил
недовольство неудовлетворительным состоянием дел по проекту "системного
контроля с обратной связью", но охотно принял отписки отдела об "объективных
трудностях", и дело было отложено в долгий ящик. Петр Иосифович время от
времени покровительственно похлопывал полковника, который то ли купился на
три сотни, то ли не осмелился "прыгнуть выше задницы", по плечу. Все вошло в
свое русло. Летом ему действительно помогли, но не с оборудованием, а с
семейной путевкой в санаторий.
момента принятия решения, полковник Дудчик начал подбирать, шифровать,
копировать и выносить из штаба секретные сведения. Он выбрал тогда третий
путь: вместо того чтобы разоблачать воров или примазываться к их кормушке,
он решил испортить им весь остаток жизни.
очередь заинтересовать иностранные разведки и, соответственно, стоить дороже
всего. Полковник методично подбирал файлы с наиболее секретными и наименее
"скоропортящимися" сведениями и переносил их на трехдюймовые дискеты. Все
это следовало зашифровать, сархивировать и записать на заветную дискету.
приобрел для домашнего компьютера собственный "ZIP" и по ночам работал с
маленькой квадратной трехдюймовой дискетой толщиной полсантиметра, - ее так
легко спрятать в карман и выехать в нормальные, уважающие себя страны,
обладая бесценной информацией. Выехать и там, на месте, оценить ее, скажем,
в два миллиона долларов. Не бог весть какая по западным меркам сумма, но не
просить же какие-то нереальные и ненужные ему десятки миллионов. В общем-то,
его вполне устроила бы работа консультанта или пенсия обычного западного
масштаба, но... Изучив вопрос о перебежчиках, о незавидных судьбах
гордиевских и пеньковских, Дудчик был настроен здраво: всегда лучше обладать
независимостью, аккуратным особнячком и гарантией безбедной жизни до
старости.
копировал сегодня, на главной дискете уже есть, но она спрятана в надежном
месте - зарыта на даче, а эти файлы он захватит с собой в Душанбе - для
образца.