все забито... Как вы насчет второго числа?
устраивало.
номер. - Сережа, ты завтра можешь с утра платного пациента принять?.. Уже
назначено?.. Но у меня на восемь ничего нет... Ах, из старых... Понятно. А
на послезавтра?.. Хорошо. Вас на девять послезавтра устроит?
в журнале регистрации.
имя, уже использованное при визите в управление санкт-петербургского порта
[См. роман Д. Черкасова "Косово поле. Эпизод второй: Россия"].
прямоугольник,- с вас двести тысяч...
бумажник из кармана легкой хлопчатобумажной куртки.
Жизнь мадам Гоннор, флагмана российского правозащитного движения, иногда
даже более популярной, чем суетливый педофил Адамыч, складывалась непросто
и состояла из двух противоположных, но, тем не менее, крепко
взаимосвязанных половинок. Одна вытекала из другой, более поздняя не могла
существовать без ранней.
настоящей советской девушки.
несколько раз ранена и награждена за мужество. Пусть не орденами Ленина или
Боевого Красного Знамени, но все же... Да и плевать должно быть патриоту на
количество и значимость наградных знаков. Главное - долг перед Родиной
выполнить.
И наконец чувство уязвленности переросло в серьезный психопатический
комплекс, предопределивший следующие пятьдесят лет жизни.
окружающих тайна.
батальона Леночка состояла на связи с начальником спецотдела НКВД [Наркомат
Внутренних Дел.] при штабе дивизии. Проще говоря - стучала. И по ее
доносам, подписанным нежным псевдонимом "Гиацинт", в штрафные роты за
четыре года войны попали два десятка солдат и три офицера, позволивших себе
произнести неосторожное слово о Великом Сталине или проговорившихся о
каких-либо сомнительных деталях своей биографии.
она искренне рассчитывала. Ее не повышали в звании, не награждали орденами,
ограничиваясь небольшими денежными и продовольственными подачками. Как
объяснял куратор, это делалось для того, чтобы не вызвать у окружавших
Леночку бойцов никаких подозрений. Гоннор соглашалась, но внутри у нее все
кипело от возмущения.
желания продолжать сотрудничество или достойно отплатить информаторше за
безупречный стук, ей никак не помогли ни с жильем, ни с работой, ни с
финансами. Даже характеристику для вступления в ряды ВКП(б) [Всероссийская
коммунистическая партия (большевиков)] не дали. Рядовая стукачка перестала
интересовать куратора, сделавшего на ее доносах неплохую карьеру от
простого лейтенанта до подполковника и с помпой въехавшего в отдельный
кабинет на Лубянской площади.
конкретному офицеру НКВД она сделать, естественно, не могла, то Леночка
перенесла свою всепоглощающую злобу на страну в целом. В одночасье весь
советский народ стал ее врагом.
Андрюша. Весьма перспективным, но, увы, отягощенным женой. Леночка на
полгода забывает о планах страшной мести и устраивает свою личную жизнь,
используя для увода Андрюши из семьи все те навыки, которым ее обучили в
ненавистном НКВД. Расставание с прежней супругой и новая женитьба у Андрюши
проходят довольно гладко. Особенно с учетом того, что в МГБ [Министерство
Государственной Безопасности.] "кто-то" прислал анонимный донос о том, что
бывшая пассия будущего академика имеет отнюдь не пролетарское происхождение
и тайно поддерживает связь с живущими за рубежом дальними родственниками.
Гоннор принялась качать из него информацию о советской ядерной программе,
одновременно прикидывая, кому бы эти сведения можно было предложить.
Разумеется, не бесплатно.
Леночка случайно познакомилась с английским журналистом и тот вывел ее на
атташе посольства США по культуре, который, как это и принято в
дипломатических кругах, оказался кадровым сотрудником Агентства по
Национальной Безопасности. Мадам Гоннор вздохнула полной грудью и стала
вываливать своим новым друзьям все то, что Андрюша рассказывал за вечерним
чаем. Это не было сотрудничеством с иностранной разведкой в классическом
понимании, когда агент составляет отчеты и затем передает их через
"почтовые ящики". Отнюдь нет. Просто застольные беседы озабоченной
нарушениями прав человека особы и внимательных слушателей. Да и сама
Леночка жутко бы оскорбилась, назови ее кто-нибудь "агентессой". Ведь все,
что она рассказывала, не содержало ссылок на секретные документы. Так, лишь
упоминания о направлениях научного поиска,- в свете обеспокоенности мадам
тем, что военная машина СССР представляет реальную угрозу всему окружающему
миру.
советской леди. И еще они просили "оберегать" Андрюшу.
посетительницей посольства США в Москве.
Андрюши, так и хранимых им государственных тайн. Леночку несколько раз
вежливо предупреждали о недопустимости дискредитации супруга, но она только
злобно щурилась и обзывала офицеров госбезопасности "душителями свободы".
параллелизме ядерных программ двух супердержав. Составившие доклад
аналитики утверждали, что американцы в четырех случаях из пяти идут с
советским ВПК ноздря в ноздрю и что темы работ в Лос-Аламосе как-то странно
совпадают с теми проектами, что разрабатываются в институте академика
Андрюши. С задержкой на год-полтора.
знаменательного события почувствовавшей надвигающуюся опасность и принявшей
срочные меры к обработке академика.
жизнь и в желании развести с мадам Гоннор и напоследок пригрозил, что при
повторении такого разговора сообщит всему миру о планах СССР по размещению
нейтронного оружия в космосе. В деталях. . От подобного циничного
волюнтаризма академика Председатель КГБ озверел и добился отправки
мятежного Андрюши в закрытый для иностранцев город Горький. Где тот
продолжил научные изыскания, но уже под плотной опекой спецслужбы.
Андрюше и его "страданиях и лишениях" вопили все западные СМИ. Правда,
никто почему-то не упоминал о том, что академику был сохранен ежемесячный
оклад в шестьсот рублей, которые в те годы равнялись сумме в девятьсот
пятьдесят долларов. Это при средней зарплате по стране в сто двадцать
рублей.
благодаря чему Андрюша даже не запирал дверь собственной квартиры. Ибо
спустя три секунды после любого несанкционированного проникновения в его
жилище посягающие были бы скручены. Или застрелены на месте.
ссылки и занял кресло депутата Верховного Совета, чем неожиданно для всех
вызвал недовольство мадам. Гоннор опять оказалась на вторых ролях, при
муже. Об Андрюше говорили по телевизору чуть ли не каждый день, а Леночку
упоминали вскользь. Как боевую подругу, а отнюдь не как самостоятельную
фигуру.
благо. Она наконец вышла из тени и засияла могучим "правозащитным" светом,
собрав под свое костлявое крыло команду таких же, как и она сама,