Чтение 4–й страницы книги ~Злым ветром~

- Коробочка шоколадных конфет?

- Изюм... в шоколаде.

- Большой портфель в руках, да?

- Да, красивый такой, черный...

- В коричневом плаще, в летней коричневой шляпе?

- Да...

- Комплименты вашей внешности, шутки. Человек он живой, остроумный, так
ведь?

- Ах, надоели мне эти комплименты, - не очень искренне вздыхает она.

- Но он себя вел именно так? - уточняю я.

- Ну конечно. Все мужчины себя так ведут.

Разговор постепенно приобретает иной, нужный мне характер. Я ее
незаметно втягиваю в такой разговор. Она уже кое-что забывает и кое-что
вспоминает о себе. И прекрасно. Нельзя только сбиться с этого тона. Она
легко может снова вспомнить, что забыла, и забыть, что вспомнила.

Однажды у меня был уже такой случай. Та женщина тоже попросила
поговорить наедине. А потом разорвала на себе кофточку и еще что-то и
объявила, что сейчас начнет кричать, если я не сделаю то, что она просит. И
у меня будут большие неприятности, потому что я, мол, пытался использовать
свое служебное положение. Это была уже почти истерика. Честно вам скажу, я
тогда просто опешил. Как я затем нашелся, до сих пор не пойму. Никогда еще
со мной такого не случалось. Я спокойно улыбнулся и сказал, чтобы она
кричала погромче, потому что всем будет интересно на нее посмотреть.
Впрочем, некоторым будет и противно, но смотреть будут. Я это так сказал,
что она вдруг расплакалась, конечно от досады, от злости, но кричать,
представьте себе, не стала.

Поэтому сейчас я очень внимательно слежу, чтобы такого сбоя не
случилось, и деловито, требовательно говорю:

- Опишите его внешность. Подробнее только.

И она вспоминает внешность этого человека, одновременно наполняясь
естественным негодованием против него и все больше забывая роль, которую она
собиралась сыграть в разговоре со мной. Она еще не стыдится ее, нет, она
просто ее забывает. Я же, в свою очередь, испытываю немалое облегчение от
всего этого, а главное, убеждаюсь, что она описывает того же самого человека
с портфелем, о котором не пожелала вспомнить вчера малосимпатичная Маргарита
Павловна, но которого вспомнили и швейцар, и одна из горничных.

Так вот каков этот прохвост! Он просто стоит у меня перед глазами,
невысокий, худощавый, изящно одетый, густые черные с проседью волосы
зачесаны назад, брови почти сошлись на переносице, тонкий прямой нос, яркие
губы и огромные выразительные глаза, перед которыми, как и перед его
обволакивающими манерами, некоторые женщины просто не в силах устоять.
Словом, я теперь вижу этого человека и знаю его метод. Это ужа немало,
совсем немало.

Домой я возвращаюсь опять около часа ночи.

На следующий день я еду в отделение. Правда, Кузьмич меня не гонит, но
и не очень возражает. Хотя видно и невооруженным глазом, что дело по краже
из магазина, которое он с меня не снял, и подозрительные действия Кольки
Быка, разобраться в которых тоже осталось за мной и Игорем, беспокоят
Кузьмича куда больше, чем эти две кражи в гостиницах.

Тем не менее мы с ребятами добросовестно штудируем все добытые данные,
обсуждаем возможные версии о том, кто мог быть этим неизвестным преступником
и где его надо искать. Надо прямо сказать, что мы не очень-то серьезно
относимся к этому делу и двигаемся вперед как бы на первой, ну, в крайнем
случае, на второй передаче. И не только потому, что у каждого из нас это
дело далеко не единственное и от всех остальных никто нас освобождать не
собирается. Мы просто полагаем - это мнение разделяет, видимо, и начальство,
- что кражи из гостиниц раскроем довольно быстро. Приемы тут известны, пути
тоже, и хоть один из них должен дать результат. Никуда этот тип от нас не
денется. Надо только раскачать и двинуть вперед громоздкую и мощную машину
розыска.

Я возвращаюсь к себе в отдел часа в два, и мы с Игорем даже
благополучно успеваем пообедать в соседней диетической столовой. А в конце
дня я уезжаю в магазин, где произошла кража, чтобы еще раз осмотреть
подсобное помещение. И вот тут-то...

Словом, звонит Игорь прямо в магазин и говорит таким ликующим голосом,
что у меня замирает дух.

- Виталий, - спрашивает, - это ты?

- Я, - отвечаю.

- Ну поздравляю. От всей души.

Черт возьми, думаю, уж не присвоили ли мне наконец очередное звание?
Ходили ведь такие слухи после того, как мы вернулись с Игорем из Окладинска,
А что? Вполне вероятно.

- В чем дело-то? - спрашиваю как можно спокойнее.

Но Игоря не проведешь. Слышу, усмехается в трубку.

- Ты только не волнуйся, - говорит. - Кузьмич приказал тебя побыстрее
найти.

- Это зачем же?

- Еще спрашиваешь? Ты посмотри, время-то уже около семи. Так что новая
кража тебя ждет. Из гостиницы, конечно.

И называет гостиницу. Третью! Я, знаете, чуть со стула не упал, честное
слово.

- Ты что, - спрашиваю я вдруг осипшим голосом, - разыгрываешь меня?

Но сам уже чувствую: все так и есть, нисколько он меня не разыгрывает.
А Игорь уже деловито добавляет:

- Будь спокоен. Так что давай жми. Люди уже выехали.

И я все бросаю и жму. Даже такси хватаю от злости.

Конечно, все гостиницы в городе ребята предупредить еще не успели. Ведь
решение было принято только сегодня утром, после второй кражи. И
телефонограммой такое не сообщишь.

Но подряд "залепить" три такие дерзкие кражи! Это же, кроме всего
прочего, просто вызов нам! Мне кажется, что, когда поймаю, я ему такую жизнь
устрою, что чертям тошно станет.

Конечно, если бы меня кто-нибудь в этот момент спросил: "А что,
собственно говоря, ты с ним сделаешь?" - я бы, остыв, ответил: "А ничего".
Действительно, допрошу голубчика по всем трем кражам, вежливо допрошу,
уличу, если станет отпираться, в данном случае уличать, Слана богу, есть
чем. Следователь наш, конечно, подключится. Собственно, он уже в курсе дела,
Саша Грачев. И в суд голубчика. Согласно закону. Вот и все.

Но сейчас меня никто ни о чем не спрашивает, и я даю волю своим
чувствам, я киплю. Он у меня снова стоит перед глазами, этот тип, в своем
коричневом плаще, коричневой шляпе, с черным большим портфелем в руке.
Улыбается своими огромными наглыми глазами. Черные с проседью волосы
зачесаны назад.

Я уже нисколько не сомневаюсь, что эту третью кражу совершил тоже он,
этот тип. И тут я начинаю улавливать кое-какие просчеты в нашем плане,
вернее, пробелы. Кое-что мы, пожалуй, не учли. Он же вон какой воспитанный и
ловкач каких поискать.

Но вот и гостиница. В огромном шумном вестибюле меня уже поджидают. Это
Володя Пономарев. Из другого отделения. Гостиница расположена на их
территории. Поднимаемся на четвертый этаж. И я сразу узнаю знакомый
"почерк". Первое, это запасной ключ в дверях номера. Второе... Впрочем, до
второго даже не надо докапываться. Старшая горничная, пожилая полная женщина
в белом переднике, на беду свою, заменившая в этот час дежурную по этажу,
тяжко всхлипывая, рассказывает, и, видимо, не в первый раз, как этот тип
появился на этаже, как обворожительно улыбался, сообщая, что ищет приятеля
из Ростова, как совал ей коробочку с конфетами "для внуков", как она
смущалась от всего этого и как буквально на минуту отошла от столика.
Словом, все известно.

И еще плачет в номере красивая седая женщина, известная актриса из
Ленинграда. "Тряпки" ей не жалко, хотя, судя по описи, это не такие уж
дешевые тряпки, и даже кольцо с бриллиантами, и дорогую брошь тоже. Но вот
кораллы, подарок покойного мужа, и ключ, старинный бронзовый ключ, сувенир
великого города певцов, преподнесенный ей во время гастролей за рубежом!

И еще я вижу, как нервничают ребята. И при этом делают промахи. Тут
надо следить внимательно. Надо собрать как можно больше фактов,
подробностей, причем постараться осветить те же позиции, что и в первых двух
эпизодах. Для удобства анализа. Например, поскольку известно время его
появления тогда, надо установить время и сейчас. Кажется, он появляется в
одни и те же часы. Или, допустим, коробочка конфет, которую он неизменно
преподносит. Первый раз это была клюква в сахаре, потом изюм в шоколаде,
теперь опять клюква в сахаре. Он явно покупает их где-то по дороге. Причем
клюква в сахаре бывает далеко не во всех магазинах, я по опыту знаю, Светка
обожает эти конфеты. Над этим тоже стоит подумать. Или еще интересная
подробность: каждый раз он появляется чисто выбритым, свежим, отутюженным -
это само по себе примечательно, но от него еще всегда пахнет одеколоном.
Татьяна Ивановна в прошлый раз даже определила, что это "Русский лес".
Сильно пахнет. Мужчины сейчас редко пользуются одеколоном, а уж в таком
количестве тем более.

Теперь дальше. Что он рассказывает. В первый раз неизвестно: он говорил
только с Маргаритой Павловной, а та не пожелала его "вспомнить". А вот
Татьяне Ивановне он представился как научный работник, даже намекнул на
особую секретность своих изысканий. Представляю, как у этой дурочки
округлились глаза. Знал, мерзавец, что ей загнуть. А ведь анекдоты
рассказывал пошлейшие. По одному этому можно было догадаться, какой он
научный работник. Но Татьяне Ивановне это было, конечно, не под силу. В этот
же раз он представился инженером из Ростова, ищет товарища, тот письмо от
жены должен привезти. Очень он, видите ли, по жене скучает, по деткам. Даже
сообщил, что у старшей дочки печень больная, и он с большим трудом здесь
лекарство ей какое-то нашел, и вот с приятелем переслать хочет, поскольку