Чтение 4–й страницы книги ~Смертельный танец шамана~

Одного из них звали Курт Трахтенберг, другого - Жан Дюруа.

- Ну, как мы вас выследили, - на ломаном русском языке похвастался Трахтенберг. Он был высоким и белобрысым, как и положено немцу. Вылитая белокурая бестия. Француз же Жан Дюруа был мулатом.

- И все же вынужден заметить, что пунктуальность не входит в число ваших добродетелей, - проговорил я.

Никто этой фразы не понял. В том числе и русскоязычные Джаич с шофером.

- Куда вас отвезти? - нетерпеливо поинтересовался последний.

- Вы знаете, где находится Паризю штрассе? - Это снова был Трахтенберг.

- Нет.

- О'кэй, тогда мы на "Вольво" поедем впереди, а вы следуйте за нами.

Пью Джефферсон предпочел общество "голых пистолетов", мы же с Джаичем и Саймоном снова оказались в БМВ.

Будучи писателем еще неопытным, я совершенно забыл упомянуть, что стояло лето. Солнце щедро одаривало все вокруг своей бесплатной энергией, и от подобной расточительности и предметы, и люди доходили до состояния белого каления. В нашем БМВ, очевидно, имелся кондиционер, но жмот-шофер не пожелал его включить. Вместо этого он открыл окошко со своей стороны и наслаждался бьющим оттуда горячим потоком воздуха. Я тоже было нажал кнопку на двери и опустил стекло, но ощущение было такое, словно я подставился под аппарат для обсушивания рук. Бедняга Саймон совсем скис. Лучше всего было Джаичу. С такой худобой подобные превратности судьбы переносились с куда большей легкостью, нежели с моим жирком или с шерстью Саймона, пусть даже стриженой. Грянь морозы, тогда бы мы еще посмотрели...

Мы обогнули какую-то живописную церковь и остановились у дома, напротив которого располагался продовольственный магазин с математическим названием "Плюс". Шофер с отвращением вышвырнул наши вещи из багажника, глянул на часы и собрался было улизнуть.

- Чуть позже я позвоню Горбанюку и сообщу, когда ты нам завтра понадобишься, - бросил ему вдогонку Джаич.

Слова настигли того, словно камень, пущенный из пращи. Он замер, повернулся, и на губах его заиграла нехорошая улыбка.

- Может, вам еще и "Ролс-Ройс" подать?

Теперь настала очередь Джаича улыбнуться. Причем улыбка его выглядела куда более искренней и дружелюбной. Сверкая этой обаятельнейшей из улыбок, он приблизился к шоферу вплотную и сделал неуловимый жест рукой. Вроде ничего особенного и не произошло, просто оба одновременно перестали улыбаться. Зубы Джаича снова вонзились в жевательную резинку, а нижняя челюсть шофера отвисла, и он всем телом навалился на Джаича.

- Если нужно будет, ты и "Ролс-Ройс" подашь, - с любовью заверил его тот. - И не только "Ролс-Ройс", но и "Феррари", и "Ламборджини". В лепешку расшибешься, но подашь.

Затем Джаич бережно усадил его в машину и повернулся в нашу сторону.

- Пробелы в воспитании, - словно бы извиняясь, проговорил он. - Его гувернер, очевидно, был пьяницей

Тут только я заметил, что все "голые пистолеты" будто по команде что-то лихорадочно строчат в записных книжках. Героические действия Джаича тиражировались сразу же на трех языках. И ни малейшей жалости по отношению к шоферу: из живого человека он уже превратился в литературный персонаж.

Первым утолил свой писательский зуд Курт Трахтенберг и с уважением посмотрел на нас.

- Вот в этом доме вы будете жить. Мы помогли "Гвидону" подыскать для вас подходящую квартирку.

- Угу, - откликнулись мы одновременно.

- А наша ставка будет у меня в доме на Зюксише штрассе. Вот моя визитная карточка.

- На Сюксише штрассе? - удивленно переспросил Джаич.

Курт рассмеялся.

- На Зюксише. По-русски - Саксонская улица.

- Так ведь Саксонская, а не Заксонская.

- Ну, это долго объяснять.

Тут послышался оглушительный визг рессор. Это БМВ, сорвавшись с места, словно ненормальный понесся прочь.

Мы проводили машину взглядом, подхватили вещи и вошли в дом. Квартира оказалась на последнем этаже, так что я несколько раз врезал углом своего фибрового чемодана по стене, прежде, чем мы поднялись.

Когда Курт, пошуровав в замке ключом, пригласил нас войти, я обомлел: квартира практически полностью копировала мою родимую берлогу. Те же кухня, ванная, совмещенная с туалетом, квадратная комната. И вторая, совсем маленькая, которую я использовал под чуланчик, тоже точно такая же. Разница заключалась лишь в том, что в оригинале имелось центральное отопление, а здесь были установлены печи. Впрочем, как я уже упоминал, стояло лето.

Саймон, видимо, тоже подметил сходство, поскольку тут же, не раздумывая, забрался на свое любимое место под кухонным столом.

- Располагайтесь, - произнес Трахтенберг. - Можете принять душ, здесь есть газовая колонка.

- А более внушительные аппартаменты госпожа Сосланд не могла оплатить? - поинтересовался Джаич.

Он мне снова понравился. По крайней мере, он вполне сносно представлял себе порядок движения денежной массы.

Трахтенберг сконфуженно улыбнулся.

- Но это ведь ненадолго, - мягко произнес он. - Пью вкратце уже изложил нам суть дела...

- О'кэй, все в порядке, - поспешил успокоить его Джаич. - К тому же я не думаю, что нам придется тут часто ночевать.

- А где же? - удивился Курт.

Я тоже удивился, но предпочел не подавать вида.

- В лавке у сына этой скареды госпожи Сосланд, - гласил ответ.

Рука Трахтенберга снова метнулась в направлении нагрудного кармана, где находилась записная книжка. Но на этот раз ему все же удалось с собой совладать и воздержаться от немедленной фиксации данного глубокомысленного изречения. Последовал лишь устный перевод его на английский.

- Завтра мы ожидаем ваше первое сообщение, - сказал Курт Трахтенберг, поворачиваясь ко мне.

Я кивнул. Они пожали нам руки и удалились.

- Кто будет первым принимать душ? - тут же поинтересовался я.

- Ты, - сказал Джаич.

- Охотно.

Я принялся распаковывать чемодан в поисках халата и мыльных принадлежностей, а Джаич тем временем отправился в "Плюс" и вскоре припер оттуда ящик пива, несколько упаковок жевательной резинки и большую коробку с пиццей.

За время его отсутствия я чуть было не взорвал квартиру, разбираясь с газовой колонкой. Потом пришлось отремонтировать душ, почти все отверстия которого оказались забиты какой-то гадостью. Я стоял голый, полумокрый и остервенело орудовал булавкой. Наконец, с наслаждением подставил свое в меру упитанное (как у Карлсона) тело под освежающие струи воды.

Когда я входил в комнату, на ходу причесываясь, Джаич с усердием прыгал через скакалку. Он был в одних плавках. Журнальный столик и кресла оказались сдвинутыми в угол.

- Ну что, разобрался с душем? - поинтересовался он.

Я утвердительно кивнул.

- К сожалению, они оставили нам только один ключ, и я оставил его у себя.

- Почему?

- Потому что ты первый воспользовался возможностью освежиться с дороги.

- А... - вырвалось у меня.

Здорово же он меня купил!

- Идем, - сказал Джаич, - покажешь, как функционирует колонка.

Чуть позже мы сидели на кухне и пили пиво. Перед Саймоном на блюдце лежал кусок сырой пиццы.

- Где-то поблизости живет Сергей Бубка, - мрачно заметил Джаич. - Расползлись, как тараканы... Мать твою!

- По-моему, это - не нашего ума дело?

- Не нашего? На честь страны им начхать!

Вообще-то, вместо "начхать" Джаич употребил другое слово, более похабное, но, очевидно, по природе я - чистоплюй, поскольку у меня не поворачивается рука написать его в литературном тексте.

- Они ведь не отказываются защищать цвета страны, - возразил ему я.

- Ну что ты тявкаешь! - набросился на меня Джаич. - Не отказываются! Это они пока не отказываются. А понабирают гражданств...

- Во-первых, я не тявкаю. А, во-вторых, где жить и чьим гражданином быть - каждый сам должен решать за себя.

- Нет, ты тявкаешь, - стоял на своем Джаич. - А произошло то, что на боксерском языке называется подставился. Наша страна подставилась, и Запад тут же послал ее в глубокий нокаут. Такой глубокий, что она еще долго будет сидеть на заднице и обалдело вертеть головой.

- Она сама себя послала в нокаут.

Джаич с жадностью присосался к банке с пивом. Затем вытащил из сумки блок "Партагаза".

- Даже если и сама, то это из-за таких, как они. - Палец в окно. - И таких, как ты. - Палец в меня.

- Ну, конечно, - отозвался я. - Песни не новы. Виноваты все вокруг, только не такие, как ты.

От манипуляций собственным указательным пальцем я решил воздержаться.

- Бухгалтеришка чертов!

- Кагебешник хренов!

- Графоманишка... - Джаич вплотную придвинулся ко мне. Зазвонил телефон и вовремя. Иначе не миновать нам

столкновения.

Джаич положил руку на трубку и сделал глубокий вдох.

- Алло, - сказал он, отхлебнув пива.

Какое-то время молча слушал, затем повернулся ко мне.

- Ты что-нибудь понимаешь по-китайски?

Я не ответил. Тогда он вытянул трубку в моем направлении. Женский голос мурлыкал что-то на совершенно незнакомом языке. Только, на мой взгляд, это был датский или норвежский.

Джаич нажал на рычажок.

- Китаянка права. Пора и нам сделать несколько звонков.

"Датчанка или норвежка", - поправил я про себя.

Первой собеседницей оказалась фрау Сосланд. Я приблизился к телефону вплотную, чтобы получше расслышать.

- Ну? - с выражением проговорила та, стоило Джаичу произнести два слова.

- Это говорит...

- Я поняла, кто это говорит.. Ну?

- Мы приехали...

- Меня не интересует, когда вы приехали, на чем приехали и прочая ерунда. Что вы намерены предпринять?

Думаю, Джаич не был готов к подобному напору.

- Хорошо бы встретиться, - пробормотал он.

- Да? А это обязательно?

- По крайней мере, весьма желательно

- Тогда не возражаю. А где?

- Неважно...

- Для меня это очень даже важно.

- Хотя бы у вас, - предложил Джаич.

- Вы с ума сошли! За моим домом могут следить!

- Полагаете, что дело настолько серьезно?

- Дело настолько серьезно, что я даже готова потратить уйму денег на ваше детективное бюро.

- Предлагайте тогда вы. - Разговор у Джаича явно не клеился.

- Мы можем встретиться в кафе на Цоо. Рядом с магазином "Альди". Завтра, в половине одиннадцатого.

- Вечера?

- Утра, конечно! Господи!

- И как мы вас узнаем?

- Я одену джинсы и кожаную куртку. В руках буду держать журнал... Нет, постойте! Лучше я возьму с собой свою собаку.

- Какой породы?

- Такса.

- Договорились.

- А как я вас узнаю?

На минуту Джаич задумался.

- Мы захватим с собой стриженую болонку, - проговорил он и повесил трубку.

Потом посмотрел на меня и расхохотался.

- Ну, что скажешь?

- По-моему, она просто чокнутая.

Он открыл себе новую банку пива.

- Ты так думаешь?

- Нас ведь еще Горбанюк предупреждал. Да и как она разговаривает? Разве человек в своем уме стал бы себя так вести?

- А может, она попросту чем-то смертельно напугана?

- Чем?! И потом, если я правильно понял, ей не меньше шестидесяти.

- Ну, очевидно.

- А ты обратил внимание на то, как она будет одета? Или это тоже со страху?

- Подумаешь. Может, она - худенькая изящная женщина, и подобный наряд ей к лицу? К тому же на Западе одеваются кто во что горазд. Этим здесь никого не удивишь.

Однако мне не хотелось с такой легкостью капитулировать:

- Да и, вообще, все это дело, по-моему, яйца выеденного не стоит.

Джаич уселся поудобнее.

- Черт возьми, иногда бывает любопытно выслушать мнение дилетанта.

"Спокойно, Крайский, спокойно", - сказал я про себя. А вслух произнес:

- Если ты собираешься корчить из себя большого профи, разговор окончен.

- Как угодно, - равнодушно отозвался он.

Кухня наполнилась клубами "Партагаза", и Саймон в ужасе ринулся в комнату. Он признавал только дым от "Мальборо" и английских сигарет: "Ротманс", "Данхил", "Бенсон"...

- Между прочим, собака - моя собственность, - с вызовом проговорил я. - Ты не имел права договариваться на ее счет без предварительного согласования со мной.

- А я и не говорил, что собаку зовут Саймон, - возразил Джаич. - Если ты такой жмот, придется купить болонку на деньги бедной госпожи Сосланд. Но тогда уже именно той болонке я буду скармливать пиццу.

- Ну и на здоровье! - сказал я. Однако мой воинственный пыл несколько поугас. - Ты внимательно смотрел по сторонам, когда мы ехали по городу?

- Что ты имеешь в виду?

- Все стены домов разрисованы точно таким же образом, как иконы у ее сыночка. И никто не думает делать из этого большую проблему.

- Чтобы попасть на улицу, не требуется преодолеть кучу хитрых замков и сложную систему сигнализации.

- Пацанва сейчас, знаешь, какая головастая? Сплошные хакеры.

Сомневаюсь, чтобы он знал, кто такие хакеры, но он не стал уточнять. Да и, в принципе, я его хорошо понимал. Ему требовалось во что бы то ни стало удержаться на этой работе, а значит, дело нужно было представить таким образом, чтобы оно выглядело как можно более сложным, запутанным и опасным. Что ж, поиграем в сыщиков-разбойников. Я не возражаю.

Джаич снова потянулся за голубой визитной карточкой и набрал номер госпожи Сосланд.

- Это опять я, - сообщил он. - С вашим вариантом встречи ничего не выйдет... Т-с-с, тихо!.. Обращали внимание на небольшой домик, расположенный как раз посреди перекрестка рядом с Цоо? Там раньше находились справочное бюро и магазинчик, где торговали сувенирами... И по сей день? Замечательно! Вы должны стоять в половине одиннадцатого утра у входа в этот магазинчик. Рядом остановится темно-синий БМВ последней модели. В нем будем мы.

Он положил трубку и весело подмигнул мне.

- Максимум таинственности, - отозвался я. - Заказчица будет довольна. Все же я ни минуты не сомневаюсь, что Горбанюк правильно ее охарактеризовал.

- Кстати, о Горбанюке. - Джаич поднял вверх указательный палец, затем извлек из кармана другую визитную карточку и снова принялся крутить телефонный диск. - Горбанюк? Это Джаич. Ну, как там водила? Оклемался?

В ответ было промямлено что-то нечленораздельное.

- Жить будет? - настаивал Джаич.

- Так ему и надо, - проговорил Горбанюк. - Давно пора было.

- Ах, вот как!? Тогда с тебя причитается за проделанную воспитательную работу. Передай ему, чтобы он заехал за нами завтра в десять ноль-ноль. Надеюсь, он не имеет ничего против?

- М-м... С БМВ ничего не получится, мне очень жаль, - мягко сказал Горбанюк. - Завтра утром машина отправляется в Штутгарт.