доскам пола, прошел по комнатам, не зажигая света. Внизу их
было три, не считая террасы: гостиная, где расположился Ва-
дим, огромная столовая, где обеденный стол напоминал своими
размерами хороший бильярдный; и еще одна - пустая, без мебе-
ли, совсем крохотная. Наверх, в спальню и мастерскую де-
да-покойника, вела с террасы крутая лестница, упиравшаяся в
дверь, запертую висячим амбарным замком. Туда лезть казалось
бессмысленным, тем более что обход владений четко показал:
воют внизу. Причем слышнее всего в гостиной.
вернулся к себе и зажег лампу. Вой прекратился почти мгно-
венно.
зажигая лампы, Вадим сел на кровать и начал рассуждать логи-
чески. Он любил рассуждать логически, считая сей метод пана-
цеей от всех бед, мелких неприятностей и дурного настроения.
Его ближайший друг - тот, что на дачу его умыкнул, - гово-
рил: коли Вадим не пишет, значит, рассуждает логически,
третьего не дано.
- связан со светом. Горит - молчит. Не горит - воет. Это
первое. Второе: вчера в доме никто не выл. И позавчера тоже.
Третье: вой, похоже, идет от окна, ведущего на террасу, и
чуть сверху. Значит, причина воя - если она реальна, а не из
мира "инферно" - на крыше террасы. Четвертое: Они не успоко-
ились.
как-то смонтированная с электромоторчиком. Включаешь - че-
го-то там соединяется, электроны куда-то бегут, мембрана
дрожит и воет. Моторчик на крыше, а провода от него тянутся
на соседнюю дачу, где Их наблюдатели следят за действиями
Вадима и, соответственно, включают и выключают моторчик.
да не дружил, чурался ее. Но в том, что причина воя - Они,
не сомневался. Можно вылезти на крышу террасы - а Они того и
ждут! - и, рискуя сломать в темноте шею, искать прибор-пу-
галку. Но этот шаг привел бы к тому, что мозг клона - ах,
взглянуть бы на него! - заработал бы еще интенсивнее. Нет,
изначально принятое решение выглядело куда надежнее: не об-
ращать внимания, не разжигать интерес. Тем более что вой
вполне терпим, да и не станут же Они сидеть у розетки всю
ночь...
собственного неколебимого хладнокровия, улегся, завернулся с
головой в одеяло и уснул сном праведника. Засыпал - слышал:
выло.
Вадим с опаской отворил входную дверь: на ступеньках ничего
не лежало. Опять же с опаской спустился во двор - все спо-
койно. Сходил к сараю за лестницей, притащил ее к террасе,
влез на крышу: пусто. А чего ожидать? Что Они оставят улику
до утра? Размечтался!.. Повыли, притомились, потянули за
провода и унесли приборчик-моторчик. Если всерьез играть в
сыщиков, то можно поискать около террасы следы падения при-
бора. Или еще какие-нибудь следы. Вот, например, как Они на
крышу попали? Ясно: по той же лестнице. Хороший сыщик немед-
ля обнаружил бы след волочения (так пишут в милицейских про-
токолах?) и засек бы, как она лежала у сарая _до того_ и
_после того_. И уличил бы.
характер нелогичен! - отметил, как умостил лестницу: одним
концом в поленницу упер, а у второго - два кирпича валяются.
обещали в будущем нечто совсем малопредсказуемое, что даже
склонный к строгой логике Вадим представить не мог. Если
кирпич и ведро гляделись ничуть не оригинальнее математичес-
ких калош, некогда прибитых к полу, то трюк с цветами -
нельзя не признать! - весьма остроумен и элегантен. Кроме
того, говорит о наличии у клона художественного мышления:
надо догадаться - вырезать из натуры главное... Штука с по-
койницким воем, хоть и отдавала дурным вкусом, все же требо-
вала немалой технической смекалки. Куда там Вадимовым ко-
шелькам на ниточке!..
Вадим бездарно потеряет дорогое летнее время. Вполне мог бы
сидеть в Москве, неподалеку от поликлиники, писать теплые
московские переулки, ветхие дворянские особнячки с облупив-
шимися капителями на полуколоннах, горбатые мостики над
грязной Яузой, столетние дубы в Нескучном... А в августе,
коли врачи отпустят, в Мещеру податься, как и задумано. Ну,
Мещера так и так не уйдет...
ям конец настал. Пора за дело. Вчера, пока бродил по окрест-
ностям, приметил пару мест - загляденье! Полянку с повален-
ной сосной, прямо с корнем из земли вывороченной, - буря
здесь, что ли, прошла, мглою небо крыла... И еще - мосток
через реку, старенький, с мокрыми почерневшими сваями, с
двумя кривыми дощатыми колеями, набитыми на бревна-поперечи-
ны, с хлипкими перильцами - прямо левитановский мосток.
эти стервецы за минувшую ночь сосну оттуда не уволокли... И
хотя мысль казалась вздорной - откуда бы Им знать про поля-
ну, про желание Вадима писать ее? - заторопился, чуть не бе-
гом припустил к заветному месту. Спешил, вроде бы посмеивал-
ся над собой, а все ж верил, что от Них всего ожидать можно.
Сосна тяжела? С подъемным краном приедут. С трелевочным
трактором. На вертолете с внешней подвеской с неба спустят-
ся. Как в старом анекдоте: _эти_ - могут...
ветви, еще не обсыпавшиеся, полные длинных и ломких иголок,
еще хранящие теплую липкость смолы и терпкий запах ее. Но
уже умирала сосна, глазу заметно умирала: иглы теряли цвет,
местами коричневели, кое-где желтели и, когда Вадим провел
по сосновой лапе ладонью, посыпались из-под руки. А корни -
коричневые, темные сверху и свеже желтеющие на изломах - об-
лепили рыжие муравьи, ползали по корням, суетились: муравей-
ник, что ли, под сосной был?..
го-долго смотрел на сосну. Подумал: если получится, стоит
сделать холст - уж больно колоритно все, _живо_. И писать
его прямо здесь, не с этюда, а с натуры. А этюд - опять-таки
если получится! - врезать в рамочку и повесить на даче в
столовой: в благодарность за приют. Или совсем бы славно:
подарить его той длинноволосой девице. Пусть знает, что в
мире есть нечто более красивое, чем белые трилистники на
майках ее приятелей.
шкуру неубитого медведя: примета скверная, а приметам вопре-
ки мощной атеистической пропаганде все верят. И при чем
здесь, интересно знать, девица? Или понравилась, а, Вадим-
чик, козел старый? Не без того... Но чисто эстетически, как
модель. Написал бы ее, хотя и объяснил вчерашним лазутчикам,
что людей не пишет. И не просто портрет написал бы, а
где-нибудь в поле или - лучше! - среди тех лиловых цветов и
с цветами же в руках, с огромной лиловой охапкой. Но цветы
со вчерашнего дня украшали столы и буфеты на соседних дачах,
а девица...
если события требуют хоть секундной передышки - из опасений
за психику Вадима, не привыкнувшего к мистике.)
тастой размахайке, только волосы ее были рассыпаны по плечам
и по спине, и легкий ветер с веста трепал их, поднимал, пу-
тал нещадно и надувал парусом юбку, и так это было красиво,
что Вадим не удержался, сказал тихо-тихо:
можно!), то ли сама того пожелала, но встала как раз у пова-
ленной сосны, замерла струночкой, смотрела куда-то поверх
Вадима. И он, оглушенный и уж никак не способный рассуждать
логически, начал лихорадочно набрасывать ее портрет тонко
заточенным угольком - пока она стоит, тюка не ушла! - торо-
пясь, торопясь. А она и не уходила, словно ведала, что он
рисует ее сейчас, что она не просто вовремя возникла, но и
так, профессионально выражаясь, вписалась в пейзаж, что Ва-
Адамов Григорий
Контровский Владимир
Андреев Николай
Прозоров Александр
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий