меня сидеть в четырех стенах? Для порядка? Зачем мне был дом
без тебя? Без тебя я прекрасно жила с мамой... Кстати, и с
ней ты меня постоянно ссорил, ты настраивал меня против нее,
и я верила, верила - тебе, потому что любила тебя, и мама
уходила от меня, уходила, а когда я вернулась к ней, она бы-
ла для меня другой, не прежней, я уже смотрела на нее твоими
глазами, меня раздражало то, что раздражало тебя...
инерции, потому что так надо, потому что все работают и есть
хочется... Я согласна, согласна, я не Эйнштейн и даже не
Софья Ковалевская, пороху бы я не изобрела, но я _хотела_
работать. Истомин, я _хотела_ изобретать порох, а ты мне
очень разумно объяснил, почему это глупо, почему этого де-
лать не следует...
тем, кого любим.
песни, которые уже мне не нравились.
а потом тебе надоело и ты махал топором по инерции, по обя-
занности, скорее даже отмахивался. И вот когда я поняла, что
тебе _надоело_, я ушла. Но ты прилично надо мной потрудился,
полработы - твои, честно... Это страшно - жить полуфабрика-
том, Истомин: я еще не стала тобой, но уже не была собой...
ческих душ, как ты сам о себе думаешь. Ты же не смог быть
просто инженером, не захотел, и, наверно, правильно сделал.
Ты нашел призвание, Истомин?
дентом, и когда стал инженером... Кстати, подруга, не ты ли
мне долдонила: пиши, пиши, пиши? Не ты ли убеждала: бросай к
черту свои самолеты, кропай нетленки?
цией...
Истомин пустил непонятное крылатое выражение, ненавязчиво
полученное им в наследство от далеких рязанских предков.
дверь и легонько подтолкнуть в мелькающее пространство неп-
рошеную спутницу. Но кого, спрашивается, подтолкнешь, если
спутница сама утверждает, что ее нет, что она - облако в
джинсах популярной фирмы "Ли"? Да и если б была - как можно!
Истомин свято чтил Уголовный кодекс, любил к месту его цити-
ровать, да и гуманен он был, "инженер человеческих душ", ми-
ролюбив и кроток, тараканов - и тех жене доверял давить, сам
не марал подошвы домашних тапок.
нейтральное, теплое, душевное, но не успел. Сзади, как гром
небесный, раздался трубный глас дорожного бога, усиленный
казенным репродуктором:
движение и поставьте транспортное средство на обочину.
же он такое сотворил, какой пункт священных правил дорожного
движения ненароком нарушил. Семнадцать лет непрерывного во-
дительского стажа - в любое время года, в любую погоду, и в
снег, и в ветер, и в звезд ночной полет - научили его не на-
рушать по неведению: водители с таким опытом если и наруша-
ют, то сознательно, они смело идут на вполне обдуманный
риск, не опасаясь вредных для себя последствий.
зя, "жигуль" на обочину.
портное средство и встала чуть впереди. Из нее неторопливо
вылез невысокий, но крепкого телосложения капитан и, луче-
зарно улыбаясь, направился к машине ноль три - двадцать. Ис-
томин тоже вышел на волю и ждал капитана, улыбаясь ничуть не
менее лучезарно.
Спичкин. - Почему нарушаете, товарищ водитель? Почему вы
двигались по трассе со скоростью сто километров в час?
нился Истомин, лихорадочно между тем вспоминая, где он слы-
шал фамилию Спичкин как раз в приложении к работнику доб-
лестной Госавтоинспекции. - Я, товарищ капитан, сто лет ни-
чего не нарушал, мне это по должности не положено. - И он
протянул Спичкину ворох красивых удостоверений, где говори-
лось, что без него, без Истомина, советская милиция пропа-
дет, захиреет.
рассмотрел, вернул Истомину и сказал не без должного уваже-
ния в голосе:
мне одним глазком глянуть на ваше _водительское_ удостовере-
ние?
полез в карман за правами, и вдруг его - не карман, вестимо,
а Истомина - осенило: - Слушайте, а вас случайно не Валериа-
ном Валериановичем зовут?
ление свое от нарушителя не скрыв. - А откуда вы знаете?
и кино Станислав Политов, которого вы спасли от пучин полно-
водной реки Яузы.
- А что он вам говорил?
капитана Истомин. - Но, помнится, он называл вас старшим
лейтенантом... И вообще: вы же были в Москве...
на прорыв. Я теперь в области батальоном командую. - В голо-
се капитана звучала законная гордость, а вовсе не сожаление
о потерянном теплом московском местечке. Он козырнул: - Мо-
жете следовать дальше, Владимир Петрович, только следите
внимательней за показаниями спидометра.
не спущу.
до с дороги не спускать. Помните, что вы не один на ней. Не
забывайте о других. Вы успеете среагировать - встречный за-
поздает, вот и авария...
вдруг обернулся, сказал застенчиво:
очень довольный собственной памятью, опять - в который уже
раз! - выручившей его, довольный своей удачливостью, своим
тонким чутьем, позволяющим ему легко ориентироваться в тем-
ном лесу чужой психики. В данном случае милицейской.
Спичкина, то ли вышел временный срок ее пребывания в дороге
Москва - Ярославль и она, как собиралась, вернулась к своим
расчетам, к своим больным и беременным сотрудникам, но испа-
рилась она из машины как сон, как утренний туман.
ее месте, на правом сиденье, сидел некто плотный, темно-зе-
леный, низенький и пыльный, в картонном каком-то сюртучке и
полосатых аэробических гольфиках, сам перепоясанный потрес-
кавшимся от времени сыромятным рыжим ремешком. Сидел он, от-
куда ни возьмись, на правом сиденье, ерзал на нем, подскаки-
вал, гнусно подмигивал Истомину, мерзко подхихикивал, чем-то
шуршал бумажно.
не садясь в машину, а ожидая на обочине, пока непрошеный