бодрости, чтобы жить здесь, хвалить эти пейзажи, радоваться серым
рассветам. Если бы Яворский не погиб на пути к Земле, он мог бы... На пути
к Земле... Почему?
это произойдет именно здесь, он остался спокоен.
- Очень важно.
Обязательно Базиоле, хотя с тем же успехом можно спросить у диспетчера, у
любого сотрудника станции В наушники ворвался треск помех, и голос
кибернетика спросил удивленно:
хочу знать расстояние от Альтаира до Росс-154. И сколько времени может
занять полет...
восемьдесят дней полета.
посмотреть на место происшествия?
Яворский должен был предупредить об опасности людей, летевших на
"Корсаре". И у него была такая возможность!
два часа пробная Передача. Мне некогда. Поговорим о ваших версиях потом...
У вас все в порядке?
произошло четыре года назад в системе красной звезды Росс-154.
вспыхнули прожекторы, и в желтоватых лучах заплясали неземные снежинки.
Полчаса. Они ничего не изменят - программа старта и выхода за световой
барьер составлена. И все-таки Верблюд не уверен. Сидит у пульта, ждет
стартового сигнала, думает.
Базиоле, - мысли капитана "Геркулеса" должны быть очень четкими, они
должны убедить кибернетика.
доказывать свою правоту, должен был бороться за свои идеи. Убеждать:
Базиолу, Басина, всех. Тогда не было бы трагедии "Ахилла", не было бы
сейчас этого мучительного раздвоения, когда знаешь и не можешь решиться. И
если "Корсар" тоже погибнет, виноват будет он, капитан Ким Яворский.
он летит на сверхсветовой скорости, невозможно. Остается лететь к
Альтаиру. Там, на своей планете, ждать экспедицию, встретить ее,
предупредить. Да, это верное решение. Но, капитан, ты же знаешь: трасса не
облетана. У тебя рейсовый звездолет, капитан Яворский. И где-то в пути
может подстерегать неожиданное изменение режима полета, нормальное для
исследовательских кораблей, но не предусмотренное в обычных рейсах. Мало
ли что: магнитные ловушки, нейтронные звезды, пылевые облака. Подумай,
Верблюд.
безопасно. Вероятность же погибнуть на пути к Альтаиру - половина. Через
сто восемьдесят дней "Геркулес" будет на Лонгине. На Земле в это время
только закончится подготовка к старту "Корсара". Сколько же придется
ждать? Оптимально - четыреста тридцать дней. Год и два месяца. Вести
наблюдения, экономить энергию, потом сигналить на полную мощность бортовых
радиосредств. Для радиоволн атмосфера Лонгины должна быть безопасной.
колоссального зеркала хаотически легли на поверхность планеты. Из космоса
это выглядело красиво: мраморные блестки в мутном зеленоватом хаосе.
происшествий из-за светового барьера, и Яворский увидел цель полета. У
Альтаира была только одна большая планета - Лонгина. Великое множество
мелких планетоидов, но Лонгина одна, и Яворский вывел звездолет на орбиту
ее спутника. Он хорошо использовал год ожидания. Трижды садился на
планету, побывал на семи астероидах. Два месяца назад Яворский послал в
направлении Солнечной системы первый сигнал. Потом он передавал
непрерывно, тратил уйму энергии, которую не успевали восполнять реакторы и
солнечные батареи. "Корсар" молчал. Миновал день его прилета. Прошла
неделя, месяц.
солнце, и что-то случилось, что-то очень неприятное. Яворскому легко
подсчитать: если он будет тратить на передачу столько же энергии, сколько
сейчас, то через три недели он не сможет взлететь с Лонгины, через три
месяца не будет энергии для вездехода. Придется запереться в "Геркулесе" и
ждать помощи.
минут. Его должны услышать, должны найти, иначе произойдет непоправимое.
облаком газа, и даже памяти о тебе не останется, потому что никто не
знает, что в одной из каменистых впадин Лонгины стоит земной звездолет.
Энергии все меньше. Яворский старается не думать об этом, нужно сигналить,
и он сигналит. Неделю. Месяц. Год. Все спокойно на Лонгине.
в нее, бродил по пещерам и склепам, где оплавленные нагромождения камней
напоминали фигуры людей, дома, корабли. Здесь был свой мир, неподвижный,
но не вечный. Мина на взводе.
богоматери, и Нику Самофракийскую, власовских Марсиан и роденовского
Мыслителя. Мыслитель сидел, подперев кулаком одну из своих голов, это был
Мыслитель с другой планеты, и мысли у него были странные: он был
скептиком. "Корсар" не придет, убеждал он Яворского, ведь прошел год,
целый год! Конечно, экспедицию отменили. А ты, человек, зря спешил, зря
рисковал, зря тратил энергию. Рейсовый корабль не для подобных передряг.
Пришел и ушел. Это просто в гриновском мире. Ты пришел. Верблюд, вот она -
Лонгина. А как ты уйдешь? Уйдешь ли?
продержаться. Должен сигналить".
стороны в сторону...
пустыня была негодным заменителем для обогащенного фермия. Солнечные
батареи давали кораблю жизнь и тепло, но обрекали его на молчание.
энергии, минимум информации - костры, искровые разряды - тихий всплеск в
грохоте радиопомех...
небу и исчезла в серой дымке. Яворский ждал ее появления следующим
вечером, но увидел опять лишь через неделю - звездочка медленно двигалась
к зениту, а потом вниз, на северо-восток. Яворский успел замерить ее
координаты и скорость, рассчитал траекторию. Звезда была спутником
Лонгины, новым спутником со странной полярной орбитой, и Яворский понял,
что это корабль. "Корсар". Потом он видел и другие звездочки, они
двигались очень быстро, и Яворский не успевал поймать их в прицел
телескопа.
окраска скал. Напрасно. Обнаружить слабые призывы можно было, лишь твердо
зная, что и где искать. Люди на "Корсаре" этого не знали.
передачу на Землю. В любую минуту он мог вспыхнуть, сгореть вместе с
атмосферой, скалами и "Геркулесом".
Яворский как-то услышал обрывок музыкальной фразы и голос. Он не успел
разобрать слова, передача была направленной, а луч прошел мимо. Но теперь
Яворский был спокоен. Люди используют радио. Значит, они знают об
опасности лазерных передач. Теперь можно ждать.
Недавний подземный толчок лишил его двух голов и кулака, и теперь он
казался беспомощным, он не хотел думать, не хотел радоваться. Больше
Яворский не приходил к нему.