Чтение 4–й страницы книги ~Ветхая ткань бытия~

* * *

Норруан ощущал себя... опьяневшим? Возможно. Ни руки, ни ноги не повиновались ему, а в голове висела блаженная, тёплая дымка. От неё всё виделось в розовом свете и всё унылое, отвратительное, надоевшее просто исчезло.

Он покачнулся, выпуская из рук верёвку, и осознал, что его чувства невероятным образом обострились. Несмотря на полумрак, всё вокруг было исполнено дивных, потрясающе ярких цветов; запах пыли и склепа тысячелетней выдержки показался ему божественным ароматом, по сравнению с которым свежий воздух Зивира был просто непригоден для дыхания.

Окружающий мир показался более настоящим, чем тот, откуда он спрыгнул. Норруан поднял голову и содрогнулся. Непроницаемый мрак сгустился в отверстии, из которого ниспадала верёвка. Он казался невероятно плотным - сдавленным настолько, что вот-вот начнёт просачиваться вниз. Владыка Моррон поспешно отошёл в сторону.

И - самое странное. Туман, скрывавший под собой воспоминания, принялся торопливо уползать. Прошлое всё ещё казалось бесформенной, ничего не означавшей грудой, но очертания его становились с каждым мигом всё чётче.

Норруан остановился и затаил дыхание, вслушиваясь в самого себя.

Из полумрака зала навстречу ему вышел человек по имени Каллиро. Высокий, чуть сутулящийся, с пепельными волосами, собранными в пучок на затылке. В руке он держал миниатюрную арфу. "Я рад, что ты снова проснулся", сказал он и эхо голоса раскатилось где-то в глубине сознания Норруана - там, где никогда не брезжил свет. Улыбнувшись, Каллиро извлёк из своей арфы мелодичный аккорд и силуэт его постепенно растаял. Норруану показалось, что огромные деревья - в сотни футов высотой - показались за спиной растворяющегося в воздухе Каллиро. "Вспомни, где мы виделись прежде", услышал он на прощание.

Шаги послышались справа от Норруана. Он молниеносно повернулся, сжимая жезл. Человек по имени Оттураэ, с тонким окровавленным клинком в перевязанной руке, выходил из крестообразного разлома в пространстве. Он также был высок и худощав; ноги плохо держали его, глаза лихорадочно блестели, но на умирающего он не был похож. "Не дай заманить себя в ловушку", посоветовал он, вытирая клинок и вкладывая его в богато украшенные ножны. "У тебя нет и не может быть союзников. Вспоминай меня почаще..." - и, кивнув, Оттураэ вновь шагнул в разлом. По ту сторону его метались багровые тени, и густой дым стелился над выжженной землёй. С отвратительным скрежетом разлом начал смыкаться.

Прежде, чем он исчез, Норруан почувствовал взгляд на затылке и стремительно развернулся. Третий человек, на голову выше самого Норруана, молча осматривал Владыку Моррон - словно прицениваясь к одежде. Имя человека немедленно выплыло из глубин памяти. Звали его Ценнонн. В руках у него ничего не было, но кисти рук окутывала красноватая дымка. Сквозь туман за спиной Ценнонна был виден странный пейзаж - мрачное здание с сотнями ярко блестящих окон на фасаде, возносящееся на десятки этажей и сумрачный, притихший лес вокруг. Ценнонн, как и Каллиро, был светловолосым и очень широкоплечим. Как он должен быть силён, подумал Норруан с уважением, глядя в своё собственное лицо - правда, лицо, изборождённое шрамами, с неприятной кривой улыбкой и безразличными глазами.

- Я вижу, ты меня вспомнил, - его голос звучал ярко и чётко. Массивная рука упала на плечо Норруану, и тому стоило немалых усилий удержаться на ногах.

Гигант захохотал.

- Вспомнил, я вижу... Но ненадолго. Ты снова забудешь, как только вернёшься туда, - он указал взглядом на провал в потолке, откуда спускалась верёвка. - Прихвати какой-нибудь сувенир, приятель. Мы с тобой нечасто видимся, и становится, прямо говоря, скучно.

И повернулся, чтобы уйти.

- Постой, - Норруан попытался удержать его за рукав. Бесполезно. Проще было бы остановить руками снежную лавину. - Почему мы встретились?

Ценнонн пожал плечами, не сбавляя шага.

- Почему мы все на одно лицо?

Ценнонн молча удалялся в дымку.

- Почему я всех вас знаю? - крикнул Норруан, начиная злиться.

Ценнонн остановился, едва различимый сквозь туман, и оглянулся. На лице его проступило сочувствие. Он что-то сказал и помахал рукой.

Густой туман опустился сверху.

* * *

Треск и грохот!

Небольшое возвышение, высеченное из единой глыбы камня: сотни миниатюр украшают его поверхность. Звуки множества голосов и чёрная тень, охватывающая его...

Растекается разноцветными струями возвышение, перемешиваются на небе звёзды, бессильно угрожающими руками вздымаются вокруг высохшие деревья. Совсем другое место. Несколько коротких моментов длится пустота внутри и чувство самосознания - самое первое ощущение того, чей разум отделил себя от всего остального.

Но уже в пути сгусток теней - мчится он между холодно мерцающими звёздами, и Норруан (нет, подсказывает разум, это не моё имя, ещё не моё), раскрыв от ужаса глаза, бежит сквозь мёртвый лес, оставляя на жёстких шипах клочья одежды. Тщетно. Вновь опускается тень, и прошлое теряется в дымке...

Очищается небо от коричнево-серой пелены, и хрустальные строения вырастают со всех сторон. Норруан (теперь уже Норруан) стоит у входа на огромную и величественную площадь - на вершине холма находится она, и прекрасный город, от совершенства которого захватывает дух, лежит с трёх сторон света.

И безбрежный, покрытый сосредоточенными морщинами волн океан с четвёртой стороны. Прямо перед ним, на той стороне площади, открываясь во всём великолепии, возвышается прекрасный (храм? дворец?) - он не знает, что именно. Но картины, выложенные яркими кусочками прозрачного камня на фасаде здания, поражают воображение. На одной из них чудовищная туча, занимающая полнеба, готова поглотить крохотного человека, прислонившегося спиной к развалинам стены и прикрывшего лицо ладонями.

Норруан не замечает проходящих вокруг людей. Их лица неясны и размыты; они ничего не значат для него. Туча притягивает его взгляд и надо бы остановиться, отвести глаза в сторону, но - не получается!

И тень, забывшая было о его существовании, принимается присматриваться к окружающему его миру... ничто не уйдёт от её взгляда!..

...Всё убыстряясь, перемешивались картины вокруг него; то под ногами вырастали сугробы невиданной северной напасти, именуемой снегом, то расстилалась пустыня; то джунгли сплетали над ним бесчисленные зелёные руки, то безлюдные холмы уходили замершими волнами вдаль. Всех картин было не упомнить, но видение тонкой металлической полосы, что бежала по земле, разделяя весь мир на две части, не пропадало дольше остальных.

В конце концов видения прошлого, освобождённого от сдерживавшей его стены, в последний раз обрушились на задыхающийся рассудок и неожиданно всё прекратилось.

Норруан стоял, и на длинном лице его было выражение полного понимания всего окружающего мира. Он вновь переживал чувство самосознания и наслаждался свободой думать, о чём угодно и не тяготиться неведомо откуда взявшимися приказами.

Тень, что связывала его последние несколько лет - или столетий? - вновь упустила его. Я не вернусь назад, подумал Норруан неожиданно. Я останусь здесь. Это будет моим новым миром.

И тут он услышал голоса. Странно звучали они, словно бы из-за статуи ворона. Присмотревшись, Норруан увидел две небольшие дверцы в стене, по обе стороны от статуи.

Нет, решил он, убирая жезл. Сначала посмотрим, что это за свёрток... Почему-то он знал: бояться здесь нечего. Во всяком случае, пока.

* * *

Шассим смотрел, как тает шерсть, покрывающая Унэна, как лицо плывёт и превращается в знакомое ему множество лет - круглое, добродушное, выбритое до зеркального блеска. Интересно, подумалось флоссу, сам он это замечает?

Судя по всему, замечал. Потому что неожиданно остановился и уставился на свои руки. Затем взглянул на флосса (как только он может так голову поворачивать? - удивился тот) и подмигнул.

- Так я выгляжу привычнее? - осведомился Унэн и шагнул вперёд, не дожидаясь ответа.

Послышался едва ощутимый скрежет, и каменные веки исполинского изваяния приподнялись.

Под ними бушевал пурпурный огонь.

* * *

Аймвери помог Науэру спрыгнуть на берег - так, чтобы, во имя всего живого, не прикоснуться к мёртвой воде - и вздрогнул.

Гость тоже вздрогнул.

По небу прокатился, постепенно ослабевая, протяжный гром - словно предупреждая о чём-то, что нельзя оставить без внимания. От звука этого содрогнулось всё живое и замерло солнце в небесах.

- Что происходит? - шёпотом спросил Гость.

- Похоже, что мы опоздали, - мрачно ответил человечек. Во многих пророчествах сказано, что последний день Зивира должен быть отмечен чем-то подобным. Однако проползали мгновения, а всё оставалось по-прежнему. Ничто не обрушивалось на них, не расступалась земля под ногами, разрушители мира не наступали неисчислимыми ордами.

- Жди, - приказал Аймвери Науэру, который собирался задать ещё какой-то вопрос. Бессмысленный порыв. Всё решится в ближайшее же время.

* * *

Под святилищами Всех Богов вновь что-то тревожно шевельнулось.

* * *

Айзала, сидевшая в кабинете Унэна, вздрогнула. Изнутри неприступного шкафа настоятеля донеслось слабое шуршание. Мыши? Быть того не может. Там, где есть флоссы, мыши не отваживаются селиться. Она подошла поближе к шкафу и прислушалась. Смешно сказать, но ей почудился плеск волн, свист ветра и едва ощутимый деревянный скрип.

Вскоре, однако, звуки прекратились.

Долго стояла жрица, пытаясь понять услышанное. Но ничто не приходило в её голову.

* * *

Норруан вздрогнул, увидев раскрывшиеся глаза. Они смотрели на него - в этом не было никакого сомнения. Порыв ветра упал из-под потолка и одним мягким движением унёс прочь накопившуюся пыль. Норруан закашлялся и оглянулся. Верёвка ещё немного раскачивалась, но по-прежнему убегала наверх, во тьму.

Глядя в пурпурные вихри, которыми смотрело на него изваяние, он ощутил себя беспомощным и незащищённым. С трудом удалось ему отвести взгляд и предмет, что по-прежнему лежал на возвышении, вновь привлёк его внимание.

Это была книга. В кожаном переплёте, очень большая и толстая. Норруан помедлил и быстро подошёл к возвышению. Поторапливайся, говорил он себе. Действуй! Положил обе руки на книгу...

...И понял, что потерявшая его тень вновь взяла след.

Чувство было ужасным. Норруан ощутил, что испугался - так, как никогда не пугался до этого момента. Не того, что с ним может что-то случиться - это его беспокоило меньше всего.

Того, что память, и так ещё не вернувшаяся в полном объёме, вновь скроется под отвратительной мглой.

Он схватил оказавшуюся тяжёлой книгу и услышал слабый скрип открываемой дверцы.

* * *

Когда шквал обрушился на их головы, Унэн поперхнулся пылью и едва не свалился. Флосс энергично махал крыльями, стараясь удержаться - и ему это удалось. Когда они смогли вновь открыть глаза, зал был идеально чист.

И явственно слышались шаги - уже совсем близко.

Не обращая внимания на предостережения Шассима, Унэн бегом кинулся к двери, и распахнул её.

* * *

Чудовище протиснулось сквозь дверцу и Норруан поразился - как ему это удалось? Оно походило на огромного человека, покрытого грубой шерстью, с горящими глазами на обеих головах.

Одна походила на человеческую (хотя у людей не бывает таких клыков), другая, не менее жуткая, принадлежала птице. Норруан неосознанно протянул ладонь в сторону чудища и мысленно воздвиг защитные стены.

Но ничего не произошло. Магические силы оставили его. А тьма, кружившая где-то наверху, внезапно увидела свою жертву и ринулась вниз - так сокол падает с неба, чтобы схватить добычу. Норруан увидел, как в пурпурном пламени, бушевавшем под самым потолком, появились две чёрные точки и, не выпуская книгу, кинулся к верёвке.

Если она тоже откажет, подумал он, не обращая внимания на топот пары ног за спиной, то всё пропало.

Однако верёвка не подвела. Едва он взялся за неё, как зал со статуей рывком упал на несколько десятков футов, и вот уже Норруан стоит в погребальном зале, глядя на прямоугольный вырез в полу.

Стоило верёвке исчезнуть, как плита сама собой скользнула к отверстию и улеглась на прежнее место.

Норруан дышал и не мог отдышаться. Странно! Воздух подземелий - воздух Зивира - по-прежнему был приятен и свеж. Словно он принёс с собой частичку того, более настоящего мира. Ну да, ведь книга...

...Позднее, стоило ему оставить книгу на столе в кабинете, как он немедленно забыл о её существовании. Всё вернулось на должные места, и привычная дымка окутала сознание. Не было ни "раньше", ни "позже". Был день Зивира - такой же, как и сотни предыдущих.

* * *

Унэн долго стоял, глядя на место, где таинственно исчез высокий незнакомец, унёсший с собой нечто вроде книги. Подозрительно знакомой книги, подумал монах и вновь едва не поддался желанию яростно почесать затылок.

- Он бежал так, словно за ним гнались все демоны мира, - произнёс Шассим.

- Может, так оно и было, - проворчал монах и неприязненно взглянул в чуть потускневшие глаза ворона. - Знаешь, что я тебе скажу? Пошли-ка домой.

Целитель нисколько не возражал.

Они беспрепятственно прошли сквозь чёрную стену с их изображениями и возникли по ту сторону - несомненно, на Ралионе. Ничто не могло так обрадовать их обоих.

- Прежде, чем мы уйдём, - произнёс Унэн, - я позабочусь, чтобы кто попало туда не лез.

На этой "стороне" портала теперь тоже виднелось такое же, едва приметное, изображение.

Невысокий человек в просторной накидке и птица, сидящая у него за плечами.

"Анектас", - подумал Унэн, возводя "дымку", чтобы случайный взгляд не упал на портал. - "Слово без значения. Интересно. Что ж, мы ещё вернёмся".

* * *

Вновь раскат грома пронёсся под сводами небес, и время возобновило свой бег.

- Не в этот раз, - невпопад произнёс Аймвери и, повернувшись в сторону Гостя, добавил: - У нас ещё есть время, Науэр. Добро пожаловать в настоящий Зивир.

Науэр (который, как неожиданно понял Аймвери, чем-то сильно походил на Норруана, - если верить описаниям, приводимым в легендах) наклонил голову в ответ. Беспокойство не проходило.

Отчего-то Зивир вовсе не казался настоящим. Ни по ту сторону зловещей Реки, ни по эту.

Часть 2

Подготовка

Не скажу, чтобы вы действовали самым умным образом, но... - Айзала долго искала нужные слова. - Вы вернулись, и это уже хорошо. - Ночные встречи в последнее время стали своего рода традицией. Поначалу Унэн записывал либо рассказывал обо всём, что случилось за время их короткого путешествия; после, когда все вновь открытые подземные проходы были изучены и нанесены на карту, они продолжали собираться в кабинете у настоятеля, раздумывая над загадочным порталом и местом, в которое он вёл.

К слову сказать, никому более не удалось пройти сквозь него - и защита, воздвигнутая монахом, была тут совершенно ни при чём. Портал оставался стеной; рисунок на его полупрозрачной поверхности не менялся: человек и флосс. Отправляться же сквозь портал во второй раз Унэн с Шассимом не торопились.

- ...Мне он сообщил, что портал - как бы это сказать? - настраивается на первого, кто его использует, - вспомнил Унэн слова одного из магов Киннера, большого специалиста по порталам. - Из этого я заключаю, что место, где мы побывали, имеет немалую важность.

- Так почему бы вам не сходить туда повторно? - спросила жрица, перелистывая дневник, в котором исследователи записали свои впечатления. Вернее сказать, записывал-то один Унэн.

- Мне не совсем по душе, что портал ведёт куда-то настолько далеко, что там не ощущается ровным счётом ничего привычного, - нахмурился монах. - Отсутствие генвир, полная непроницаемость для магии, известной нам двоим.

- Могу ещё добавить, что в этом месте мне не удалось обратиться к Вестнице, - добавил Шассим.

Двое людей (ибо Сунь Унэн вновь походил на человека) удивлённо воззрились на флосса.

- Там ты мне этого не говорил, - поджал губы монах. Целитель промолчал.

- Вот оно что, - медленно произнесла Айзала. - А что насчёт книги, Унэн? Ты утверждал, что человек, который столь стремительно сбежал от вас, нёс какую-то книгу?

- Будь я неладен! - монах хлопнул себя по лбу. - Шассим, помоги-ка мне вспомнить...

...Медленно открывающаяся каменная дверца... высечь того, кто не позаботился её смазать! Чудовищно громкий скрип, который просто невозможно не услышать... Они вступают в новый зал, не менее просторный... Человек, высокий и облачённый в чёрное, стоит совсем рядом, сжимая в руках тяжёлую книгу... Стоп! Приблизить картинку!

Этот момент всегда вызывал у Унэна смесь восторга с неловкостью. В отличие от многих других рас, Флоссы владели искусством сохранять все впечатления, когда-либо пережитые, и реконструировать чужие. Последнее ощущалось так: кто-то бесцеремонный усердно роется в тайниках вашей памяти, прикасаясь и к тому, что должно оставаться нетронутым.

Картина замерла и множество деталей, недоступных восприятию Унэна - или ускользнувших от его внимания, проступили перед мысленным взором. Можно было не напрягать собственные силы, чтобы сосредоточиться на образе. Шассим это делал с поразительной лёгкостью. У Флоссов не было рук, но это с лихвой окупалось иными талантами.

Некоторое время Унэн видел лицо незнакомца. Длинное, мрачное, со слегка крючковатым носом и глубоко посаженными внимательными серыми глазами. Длинные пепельного цвета волосы, собранные на затылке в пучок. И одежда! Нелепее всего выглядел наряд чужака. Такое количество всевозможных украшений и деталей не могло служить никакой полезной цели.

"Взгляд" Шассима опустился ниже. На поясе незнакомца - с пряжкой в виде головы оскалившейся собаки - висел тёмный, причудливых очертаний жезл; дерево и металл его отполированы до блеска - возможно, частым прикосновением. От одного вида жезла по спине Унэна поползли мурашки...

Наконец, книга. Унэну не пришлось долго вспоминать, на что она похожа, и он с трудом дождался окончания видения.

Оно завершилось мгновенно, без переходов и темноты. Лёгкий хлопок где-то под сводами черепа и вот он по-прежнему сидит в кресле, прижимая ладонь ко лбу.

- Записал? - спросила его Айзала. Унэн разжал кулак другой руки и показал сверкающий шарик килиана

- По-моему, - он поднёс шарик к глазам и кивнул. - Записал. Спасибо, Шассим... Кстати, почему ты всегда говоришь, что вспоминать повторно - с твоей помощью - опасно?

- Потому что ты - не флосс, - целитель поискал взглядом вазу с ягодами и перенёс её поближе. - Повторное усилие подобного рода может стереть у тебя часть памяти. Хорошо, если только небольшой отрывок малозначащих воспоминаний...

- Убедительно, - Унэн откашлялся. На память он никогда не жаловался и при нужде мог вспомнить практически всё. Не с таким количеством подробностей, конечно. Он встал и, повозившись немного с потайным шкафом, положил на столик между собой и Айзалой книгу.

Ту самую.

- Это она, - похлопал Унэн по обложке. - Нет никаких сомнений. Всё сходится - чёрточки на переплёте, неровность вот здесь и здесь, цвет бумаги. Либо точная копия, либо она же. Сейчас мы...

Он попытался открыть книгу на том месте, где была оставлена закладка, но не смог. Даже потянув изо всей силы (с риском порвать книгу пополам), ошеломлённый монах не смог даже сдвинуть с места ни обложку, ни единую страницу.

А прикладывая полную силу, Сунь Унэн мог сдвигать с места огромные скалы, рвать прочные железные цепи и вообще творить немало необычного. Этот раз, однако, был исключением.

- Я сказала бы, что мне всё ясно, если бы я поняла хоть что-нибудь, - покачала головой жрица. - Сунь, отложи книгу до лучших времён и вернись к своим обязанностям. В первый день лета мы вернёмся к этому вопросу. В смысле, порталу. До той поры им займутся другие.

Она встала. Встал и монах, слегка поклонившись. Попрощавшись с собеседниками, Айзала покинула кабинет. На лице её была написана тревога - но такая, увидеть которую смог бы только очень зоркий.

- Ты ведь не собираешься оставлять книгу в покое, - обличительным тоном заявил целитель, заглянув в глаза Унэна. Трудно выдерживать взгляд флосса.

- Если она будет думать, что я следую всем её указаниям, иметь с ней дело будет сплошным удовольствием, - невинным тоном заметил Унэн, изображая на лице почтительность и уважение. - Весьма полезно давать человеку возможность чувствовать свою значимость.

- Кроме того, - добавил он, усаживаясь за столик, - мы с ней друзья.

Шассим хотел было сказать, что всякий раз Унэн понимает под дружбой нечто новое, но передумал.

* * *

Корабль вышел из Лерея в указанный срок. То был торговый корабль среднего класса, не очень подвижный и не приспособленный к ведению сражений. Тем не менее, его пассажиры чувствовали себя в безопасности.

Наверное, потому, что одним из них был Пятый. Рядом с ним стоял его слуга - коренастый низкорослый человек, с лицом, изборождённым многими шрамами. Пятый звал его Альмрином, но сопровождавший Пятого молодой человек никогда на слышал, чтобы Альмрин (или как его там звать на самом деле) произносил хоть слово. Тенью следовал он за своим хозяином, и, хоть лицо его не оставалось совсем бесстрастным, говорить с ним было бесполезно.

Молодого человека звали Хиргол (на Тален всё равно невозможно точно воспроизвести то имя, которое дали ему родители); был он подающим надежды алхимиком, неплохим бойцом для своих двадцати двух лет и умел держать язык за зубами.

- Пятый... - обратился он шёпотом к "купцу", что с благодушной улыбкой смотрел на берега Большой Земли, что им предстояло огибать долгие недели.

Тень неудовольствия скользнула по лицу Пятого.

- Здесь меня можно звать по имени, - ответил он, не оборачиваясь, - а зовут меня Тнаммо.

- Тнаммо? - удивлённо переспросил Хиргол. - То есть вы родом не...

- Не из Лерея? Правильно. Моя родина довольно далеко от Империи... надеюсь, достаточно далеко, чтобы подольше оставаться независимой, - и Пятый испытующе взглянул в лицо своего спутника.

Хиргол долго смотрел в глаза одному из величайших специалистов по искусственным формам жизни и старался не выказывать своих чувств. Подобное проявление неуважения к Империи стоило бы головы простому человеку - а то и всей его семье. Многие из высокопоставленных чиновников Лерея также не отважились бы произносить подобное прилюдно. Пятый же не только щеголяет своим варварским происхождением, но ещё и... Ага! Ясно. Он просто проверяет своего напарника (который, что бы там ни говорили, всегда будет шпионить за ним) и ждёт, что тот предпримет. И если первым донесением отсюда будут слова о неблагонадёжности самого Пятого...

Тут Хиргол припомнил ещё одну странность экспедиции. У Пятого был обширный штат помощников. И вот, буквально за день до отправления, всем им был дан отпуск, а его, сравнительно слабого ученика, включили в команду. И только его. К чему бы это?

- Почему нас только двое? - спросил юноша. Пятый одобрительно посмотрел на него. Быстро соображает. Это может ему помочь... а может и свести в могилу до срока.

Будь, что будет, подумал Пятый неожиданно. Скажу ему правду.

- У нас с тобой весьма секретное задание, - пояснил он, глядя в сторону. Хиргол, без сомнения, побелел от этих слов. - Наш начальник хочет отыскать какую-то вещицу... не то свиток, не то книгу. Никто посторонний об этом знать не должен.

И поглядел в глаза вновь нанятому помощнику. Тот едва сумел выдержать взгляд.

"Наш начальник", отметил Хиргол. Не "нам необходимо", а "наш начальник хочет". Теперь понятно, отчего ему, Хирголу, дали такие странные (и жёсткие) инструкции, отчего этот... "начальник" так хочет знать всё о планах Пятого.

Уж не подозревает ли он Пятого в... чём-то?

Да что я, в самом деле, подумал Хиргол с раздражением. Они, там у себя, прекрасно знают друг друга. Так что в эту ловушку я не попадусь, решил он и позволил себе лишь усмехнуться. Пятый кивнул и отвернулся. Хиргол сделал лёгкое движение в сторону Тнаммо кистью правой руки (от привычки жестикулировать при беседе было очень трудно отвыкнуть) и заметил, как Альмрин тут же сдвинулся с места, чтобы не позволить ему, в случае чего, прикоснуться к своему хозяину.

В глазах слуги при этом ничего не промелькнуло. Ещё и телохранитель, потрясение подумал юноша, сделав шаг в сторону. Ай да Пятый! Он ведь никому не сообщил, что берёт с собой ещё кого-то. А может быть, это одно из его "произведений"? Вряд ли, амулет на присутствие Альмрина никак не отреагировал, а был тот амулет весьма чуток к любым проявлениям магии - неважно, ныне действующей или рассеявшейся.

А вот об этом я напишу, подумал напарник-соглядатай. Это уже интересно. Только надо всё же попытаться поговорить с Альмрином с глазу на глаз.

Тнаммо наблюдал за бурей чувств, проносящейся по лицу его спутника, и потешался про себя. В шпионы тот не годится, это точно. Совсем не умеет прятать свои мысли. Наверняка захочет потолковать с Альмрином наедине. Пятый представил себе эту сцену и едва не захохотал вслух.

- Куда мы направляемся? - спросил Хиргол в конце концов. - Мне ведь так и не сообщили маршрута.

- Сначала в Алтион, - охотно пояснил Пятый, - затем в Венллен. Затем в Оннд.

Он наслаждался выражением недоумения на лице юноши.

- Что мы там забыли? - выдавил тот наконец.