Чтение 4–й страницы книги ~Дисбат~

место пристроили. Хлеборезом, там, или сантехником... Но если его на дизель
упекут, тут я пас. С вояками отродясь никаких дел не водил...

- Что такое дизель? - не понял Синяков, благодаря спортивным успехам в
свое время сумевший от армии увильнуть.

- Дисциплинарный батальон, - охотно объяснил Стрекопытов. - Место
пребывания военнослужащих, наказанных за воинские преступления, а также за
любые другие преступления, влекущие за собой лишение свободы на срок не более
двух лет. По старому кодексу это была в основном статья двести сорок пятая и
двести пятидесятая, а теперь даже и не знаю. Кстати говоря, отбытие наказания в
дисбате судимости не порождает. Просекаешь?

- Просекаю... - пробормотал Синяков, пораженный эрудицией своего
собеседника. - Ты что, весь кодекс наизусть помнишь?

- Уголовный наизусть, а уголовно-процессуальный и административный только
частично, - скромно признался Стрекопытов.

- В дальнейшем буду рассчитывать на твою помощь... А теперь объясняю суть
дела. Сам понимаешь, мне нужно обязательно присутствовать на суде.

- Святое дело, - кивнул Стрекопытов.

- Но тут есть одна загвоздочка. В настоящий момент не имею при себе
наличности. Даже билет не на что купить. А ведь, наверно, еще и на адвоката
придется тратиться.

- Это хуже, - согласился Стрекопытов. - Как говорится, были бы денежки,
так и ума не надо. Нынче без них, родимых, даже в сортир не сунешься... А
далеко тебе добираться?

- Не близко.

- В какую хоть сторону?

- На запад... А какая разница?

- Разница есть. На западе все дороже. В Караганде, к примеру, доза "дури"
одну цену имеет, а в Риге - совсем другую. Просекаешь?

- Просекаю... - повторил вконец обескураженный Синяков. - Так как же
насчет денег? Ты меня не выручишь? Я бы отдал потом...

- Вопрос сложный. - Стрекопытов покосился на свои хоть и допотопные, но
безотказные часы, имевшие на задней крышке дарственную надпись: "Лейтенанту
НКВД Гробовому И. И. за успехи в боевой и политической подготовке, а также в
связи с переходом на вышестоящую должность".

- Я понимаю, что сложный, - Синяков по справедливости разделил оставшуюся
водку. - Иначе бы я к тебе обращаться не стал.

- Так, надо подумать... - Стрекопытов засунул в нос указательный палец,
что у него означало крайнюю степень сосредоточенности. - Деньги, конечно, нужны
в валюте?

- Даже не знаю... - пожал плечами Синяков. - Думаю, не обязательно.

- Не скажи... В дальней дороге все может случиться. Еще неизвестно, куда
тебя занесет. А доллар, он и в Африке доллар.

- Согласен, - сказал Синяков, раньше видевший эти самые доллары разве что
в чужих руках.

- Поэтому всякие там магазины и ларьки исключаются... - Стрекопытов уходил
в стихию размышлений все глубже, словно в болотную топь погружался. - В
ближайшие обменники соваться не стоит. Там меня в лицо знают, да и охрана нынче
сплошь с автоматами... Сберкасса возле "Ромашки" через полчаса закрывается... А
в той, что возле "Бомбея", уже инкассаторы успели побывать... Что нам остается?
Остается какой-нибудь нехилый коммерсант, который всегда при себе бабки
имеет...

- Только попрошу без уголовщины! - взволновался Синяков. - А не то я с
сыном не в зале суда, а натурально в зоне встречусь.

- При чем здесь уголовщина? - искренне удивился Стрекопытов. - Если
коммерсанта хорошенько прижать, он нам деньги сам отдаст. По доброй воле. Как
бы спонсирует. От штуки баксов ему не убудет.

- Ты про охрану не забывай, - напомнил Синяков. - Как мы с ней справимся?

- Мы-то? - еще больше удивился Стрекопытов. - Запросто! Это же не
вологодский конвой. Подумаешь, сопляки мохнорылые. Качки зачухованные. Да я их
так пугну, что сразу уссутся.

- Нет, придумай что-нибудь другое, - замотал головой Синяков. - В долг
попроси. Пусть даже с процентами. Ты же местную публику знаешь.

- Даже очень хорошо. Потому и в долг никогда не прошу.

- Что же делать?

- Ладно... Есть один способ. Приличные туфли у тебя имеются?

- Только вот эти, что на мне. - Ни босиком, ни даже в тапочках Синяков по
квартире Стрекопытова передвигаться не рисковал (и на осколок стекла, и на
гвоздь, и на чахоточный плевок можно было нарваться). - А туфли-то зачем? За
них много не дадут.

- Чудак ты в самом деле. Без туфлей в казино не пускают, - просветил
квартиранта Стрекопытов, сам обычно носивший разномастную обувь. В настоящий
момент, например, на его правой ноге красовалась почти новая кроссовка "Найк",
а на левой - стоптанный войлочный ботинок.

- Неужели ты в казино пойдешь? - Изумлению Синякова не было предела. - А в
какое?

- Там видно будет. Сначала разузнаю, где ставки повыше и банк побогаче...
Ты пока разувайся.

- Может, заодно и костюм мой наденешь? Вполне еще приличный.

- Сойдет и так... - Стрекопытов сосредоточенно примерял чужие туфли,
смотревшиеся на нем, как на клоуне. - Размер, поди, сорок пятый?

- Сорок четвертый.

- А я сорок первый ношу... Ничего, на шерстяной носок пойдет... Вот только
удирать в таких лыжах несподручно. Если что, я их сброшу, ладно?

- Бросай, - со вздохом разрешил Синяков. - Все равно у них подошвы до дыр
протертые.

- Ну ладно, жди. Часа через полтора вернусь.

- Желаю удачи.

- Во-во! - саркастически хохотнул Стрекопытов. - Ты мне еще здоровья
пожелай. В казино за удачей ходить то же самое, что в суд за справедливостью.

Глава 2

Хотя Стрекопытов вернулся в точно обещанное время. Синяков успел изрядно
переволноваться.

В затею с казино он абсолютно не верил. Неверие это базировалось на личном
опыте, приобретенном в крымских санаториях, интуристовских гостиницах и скорых
поездах, на печальной судьбе знакомых, рискнувших принять участие в одной из
многочисленных уличных лотерей, и на произведениях литературных классиков,
спускавших за игорным столом не только драгоценности своих невест, но и
собственные гениальные рукописи.

Однако, судя по всему, Стрекопытов находился с фортуной совеем в других
взаимоотношениях. Ни слова не говоря, он выложил на кухонный стол гору никогда
не виданных здесь деликатесов - икру, красную рыбу, сервелат, копченую курицу,
оливки, а вдобавок еще выставил две литровые водочные бутыли, на этикетках
которых медалей имелось не меньше, чем на груди у самого бравого из генсеков.

- Это чтобы твой отъезд отметить, - как о чем-то само собой разумеющемся
сообщил он и, предваряя немой вопрос Синякова, извлек из шерстяного носка пять
новеньких стодолларовых бумажек.

- Ну спасибо, - пробормотал тот. - Век не забуду...

- Извини, больше не получилось. День сегодня неудачный. Это я еще с утра
понял, когда бутылки собирал. Пятьдесят штук всего вышло. Из них половина
"бомбы". А такие нынче попробуй сдай.

- Честно сказать, не ожидал даже, - признался Синяков. - На рулетке играл?

- Еще чего! Я только в картишки. Тут дело верное. Местных банкометов их
ремеслу те фраера учили, которых я еще при развитом социализме до нитки
раздевал. Они против меня, как "Шинник" против "Ювентуса".

- Зачем же ты тогда по помойкам шатаешься, если за один вечер можешь такие
деньги настрогать?

- А на фига мне они? - пожал плечами Стрекопытов. - Имел я уж деньги. Да
еще какие. И горя с ними хлебнул, и счастья. Хватит. Ну что, спрашивается, мне
сейчас от жизни надо? Банку денатурата, кусок хлеба, рвань какую-нибудь - срам
прикрыть, да шалашовку, желательно со справкой из вендиспансера. Всего этого на
свалке хватает. Зачем судьбу зря гневить... А в казино я только ради тебя
сунулся.

- Возможно, ты и прав, - согласился Синяков, голова которого сейчас была
занята совсем другими заботами. - Я, пожалуй, по магазинам прошвырнусь. Надо
кое-что в дорогу прикупить. А не то у меня даже рубашки приличной нет, не
говоря уже о белье. Плюс мыло, одеколон, зубная паста...

- Зубную пасту ты и в аэропорту свободно купишь, - сказал Стрекопытов. - А
насчет одежонки не беспокойся. Сейчас подберем что-нибудь. Не на свадьбу ведь
едешь. Зачем зря тратиться...

Из антресолей, до этого всегда закрытых на ржавый навесной замок, были
немедленно извлечены на свет божий два узла с носильными вещами, хотя далеко и
не новыми, но вполне подходящими для человека, переставшего пользоваться
услугами модных магазинов еще лет десять назад. Стрекопытов принялся
сортировать одежду, женскую и детскую отбрасывая в одну сторону, а мужскую - в
другую. Делал он это со сноровкой опытного старьевщика.

- Свитерок как раз на тебя, - приговаривал он при этом. - Скромный покрой,
полушерсть... Вот только на локте маленькая дырочка. Заштопаем без проблем...
Трусы семейные, в цветочках. Стираные... Клифт импортный. Без пуговиц, зато на
подкладке...

- Что это за пятна на нем? - подозрительно поинтересовался Синяков. - Не
кровь?

- Скорее всего томатный соус. - Стрекопытов понюхал лацканы пиджака. - Но
если сомневаешься, лучше не бери... Джинсы отечественные. Твой размер, но замок
на ширинке неисправен... Еще одни трусы семейные, в горошек... Футболка. Клуба
"Динамо".

- Не надо, - отмахнулся Синяков. - Я всегда за "Торпедо" болел.