двенадцать тысяч тонн водоизмещения, и каждая тонна при деле.
рюмками в кабаке с военно-морским уклоном, и открытые сверкающие гальюны
исправно действовали. И всюду торчали телемониторы, по которым гнали хроники
морских боев, шум и выкрики битв не умолкали. А пацанва беспрепятственно
лазала везде, куда могла достать, от гидроакустических постов до
дальномеров, и крутила все, что крутится, так что зенитные установки
вертелись ходуном, как при налете авиации со всех румбов сразу.
адмиральский салон. Все приличные кормовые помещения были заняты командой
под офисы: там они работали на компьютерах, пили чай, разговаривали по
телефонам и подшивали бумажки. Так что сдержанную роскошь командирской жизни
посетители видеть не могли - ни тебе двухкомнатных кают, ни полированной
деревянной мебели, ни покойных кожаных кресел. Это все музейщики отхватили в
личное пользование - как везде и принято.
вмазали без стеснения. Ольховский твердо принял литр - и ни в одном глазу.
Он был уеден.
идиотизм: сорок рыл всех - это команда?! и из шести офицеров - два
каперанга, - канцелярия вшивая, а не крейсер... ), заперся в каюте, хлебнул
из заначки и лягнул ковер.
набит неизвестно чем. Музейная экспозиция ничтожна. Посетителей мало. И не
прекращается вечная приборка, шкрябка, подкраска, подкрутка, какие-то
муравьиные омерзительные хлопоты: краски, кисти, ремонт бытовой
энергоустановки, замена телефонных аппаратов... мичмана ожиревшие, матросы
недоноски... сменить белье - и открыть кингстоны, так дно слишком близко!
флоте офицер с фамилией Мознаим?! Не то узбекский диверсант, не то потомок
крымского хана... добро бы немец или швед, тех давно следа на флотах не
отыщешь, слизнул белую кость доисторический восемнадцатый год.
включил монолог в жанре плача. Ольховского передернуло:
доложил о готовности застрелиться.
Надеюсь, что прежде чем стреляться, вы спишетесь с корабля. Дабы тень этого
поступка не омрачила репутацию крейсера.
на палубу писают! (Верно, был случай, когда пятилетний паршивец под
управлением суки-мамаши помочился под чехол третьего орудия. Разъяренный
Ольховский влепил пять суток губы боцману, а что еще можно сделать?
Оглушенный бедой боцман предложил суку-мамашу сдать в кубрик и отодрать
экипажем, а заодно и младенца, чтоб неповадно было, но это, конечно, пустая
бравада... к сожалению. )
плакать? Если стреляться - не забудь налить в ствол воды, по старому
флотскому обычаю, а переборку позади себя завесь одеялом - чтоб, когда
затылок вынесет, панель не портить, крась потом после тебя, а одеяло мы
спишем. Если плакать - считай уже отплакал. Если просить - квартир у меня
нет.
снимал, на Тихоокеанском снимал, теперь опять у какой-то суки снимать, дома
же своего нет!.. сил же нет!..
Нету!!! Сам знаешь, до чего! флот! довели! Телевизор есть? Телевизор
смотришь? Чего кругом - знаешь?
офицеров - так нету? Вы знаете, сколько стоит бомбовоз?!
одну хрущобу - денег вдруг нету?!
подорван бытом, ослабла мотивация к службе, адмиралы воруют... не на
собрании. Митингуй на Дворцовой. Дери жену лучше, и будет в доме мир и
порядок.
лейтенанта, - оплакал себя Мознаим... - А сейчас у нее нет целых сапог, зато
есть бизнесмен с джипом, который возит ее по кабакам.
пообещал Ольховский. - Если вам обоим Петербург надоел.
женщина, она старости боится, а я что?..
зарплату дают. Господи, - обратился Ольховский, - зачем ты отменил
замполитов? Плакал бы этот козел ему. Вызвали бы жену в женкомитет базы,
заправили фитиля по гланды. Да что я, исповедник?.. Священника хочу,
батюшку, служителя культа, попа мне!.. Встать!!!
есть.
Ольховский.
отговорил его от вербовки в Сербию - воевать за свободу братьев-славян
против исламских экстремистов: за это обещали приличные деньги, которыми
оболтус рассчитывал рассчитываться с долгами, а на это время смыться от
кредиторов.
узнаешь, почем фунт лиха. А пока это все цветочки.
двух его дочерей в свете всех изложенных обстоятельств.
пробку с литровой бутылки "Капитанского джина" - не тормозной жидкости
гнусного польского производства, а благородной сорокавосьмиградусной слезы,
разлитой в морском сердце Уэльса славном городе Ньюпорте; бутылка была
подарена Ольховскому на прощание офицерами "Белфаста".
варвары и моряки.
рассказывал Ольховский. - Машина в сохранности, электрооборудование в
сохранности... экскурсантов толпы шляются - и ничего, все цело. А ведь у
него, если подумать, водоизмещение вдвое больше нашего, а вооружение то же:
двенадцать стволов главного калибра шесть дюймов, а у нас четырнадцать.
Нормандии участвовал.
подражала голландцам, а потом еще сто - англичанам. Форма, обычаи, жаргон -
все английское было. Ты слыхал - когда англичане ходили на покупных
кораблях? А мы? Да все крейсера не свои: "Варяг" - США, "Аскольд", "Новик",
"Богатырь" - Германия, "Боярин" - Дания, "Светлана" и "Баян" - Франция. А
потом сдирали: "Очаков" и "Олега" с "Богатыря", "Жемчуг" и "Изумруд" - с
"Новика". Что за национальное ремесло - перековка чужих блох! Да разве что
"Громобой" и серия "Авроры" были собственные.
написал песню, японцы его подняли, назвали "Сойя" и поставили в строй - а мы
сумели его только утопить и тем прославили! Поистине особенности
национального русского флотовождения!..
знаменитого одесского босяка с его ультиматумом: "Рупь или в морду". Победы
мы одерживали исключительно в екатерининские времена, и то без толку: как
сидели за запертыми проливами, так всю музыку и просидели в своих внутренних
лужах. За весь двадцатый век славный русский флот дал одно крупное сражение!
флот дорого, жрет всего неимоверно, а толку?.. И с какого хрена на него
тратиться, когда бабок ни на что нет?..