зале. Тренажеру столько же лет, сколько оригиналу.
то он увидит когда-нибудь кабины "Антея".
объяснялось иной традицией: зал был самым укромным местом в институте, его
лесом, его парком, его лабиринтом. И никому не сосчитать, сколько судеб
было изменено, погублено или спасено в его полутемных закоулках, сколько
здесь произошло решительных объяснений, задушевных разговоров, случайных
встреч, драматических расставаний. Да и сам Павлыш всего месяц назад
услышал решительное "нет" в тесном отсеке между блоком 8-Е и макетом
энергонакопителя. После этого Павлыш прогулял два дня, несмотря на то, что
решалась его судьба - лететь или не лететь. Когда вернулся, выслушал
справедливый выговор декана, и в наказание все воскресенье пылесосил зал.
Декан, сам бывший антеевец (тридцать лет назад он провел на нем тринадцать
месяцев) полагал, что самое полезное для студента, это познавательное
наказание. Разумеется, декан не говорил студентам, что его жена, сама
генный конструктор, ныне солидная дама, сказала ему "может быть" именно у
блока 8-Е.
ухо к его теплому матовому боку, низко жужжал, как далекий шмель.
"Антее" уже сто седьмой год.
пробирками. Он контролировал плотность и состояние раствора.
тянулась к Земле незримая нить. Там, на другом конце, дежурный проверит,
плотно ли прилегает к тебе одежда, нет ли в карманах металлических вещей,
затем впустит тебя в раскрытое чрево кабины, напоминающей вспоротый кокон
- как будто ты - куколка. Студенты называли кабину "испанской вдовой". Это
доказывало, что кто-то из них читал историю инквизиции. "Испанская вдова"
- изощренное орудие пыток. Она напоминает поставленный на попа саркофаг,
утыканный гвоздями - остриями внутрь. Когда человека ставили внутрь, а
затем закрывали половинки "вдовы", острия гвоздей вонзались в тело
несчастного.
заранее - за несколько сотых долей секунды до переброса.
- оказывался, допустим в Антарктиде, то "испанская вдова", в которой ты
приходил в себя, также туго сжимала тебя в гибких, упругих захватах. От
этого всегда возникало ощущение того, что никакого перелета не было.
опасность которых резко увеличивалась с расстоянием между передающей и
приемной кабинами, человек должен был погрузиться в ванну с тягучим
киселеобразным раствором - ни о какой одежде и речи не было. Вещи
неорганические шли через вторую кабину, грузовую, в небольших контейнерах.
Размеры кабин ограничивали возможности снабжения корабля. За сто лет на
Земле научились сооружать более крупные кабины, но на "Антее" оставалось,
естественно, старое оборудование.
проверял плотность раствора - его состав должен абсолютно соответствовать
составу в земном центре. А после каждого запуска в нем неизбежно
происходили микроизменения от контакта с человеческим телом.
библиотеке и в пустой оранжерее. И в бассейне.
космического переноса следует отдыхать в течение суток.
Макис прилетит?
"Антее".
как утверждали, он не снимал даже ночью, скрывая лысину, - у них как
всегда неразбериха. Я жду Макиса, а перед сеансом идет информация - ждите
биолога До До Ки, который оказывается бирманской женщиной средних лет. А я
вообще ее не встречал в списках. Ты же знаешь.
мыши, - сказал Варгези. - Ископаемое чудовище, а не корабль. Если он
доберется до цели, это будет такая развалина, что стыдно показаться на
люди.
конечно, надо было еще пятьдесят лет назад вернуть его на Землю.
обрадовался. Остроносый Варгези ему не нравился. Он умел находить дурное в
любой светлой вещи. Конечно, психологически - психологию Павлыш проходил -
в большом количестве желательно разнообразие эмоциональных типов. Вернее
всего, Варгези попал сюда именно для разнообразия. Но он надоел Павлышу
уже в Центре подготовки на Земле, где они оказались в одной комнате.
век!
понимаешь, что это значит?
Когда он сердился - всегда почесывал переносицу. А я что делаю, когда
сержусь? - подумал Павлыш. Никогда не приходило в голову.
ним. Общество, государство. Но жертвой тщеславия целой планеты может стать
не только дряхлый корабль - целый континент. "Антей" давно уже не корабль,
а символ. Символ нашего всесилия, символ нашей гордыни. Мы, видите ли,
бросили вызов Галактике! Нам не страшны расстояния! А разум молчит! Зачем
нам этот "Антей" и это путешествие, которое потеряло смысл до его
завершения?
сдержанными. Он зафиксировал результаты анализа, слил пробирки, отнес их к
мойке, потом снял халат, тщательно сложил его. - Докажи мне, что мы с
тобой не жертвы тщеславия очень многих людей, каждый из которых бессилен,
но представляющих вместе эфемерную субстанцию - мнение планеты!
экзамене. - Сколько опытов, открытий. Сколько еще будет сделано! В конце
концов даже если корабль не долетит, само путешествие - это уже великое
событие! Но вы знаете, что мы долетим. И установим там, на планете кабину.
Галактике - мы сможем переноситься за миллиарды километров так, словно
остаемся на Земле.
слушал, неожиданно вмешался в спор.
Варгези. Станцо - редкое исключение на корабле. Он здесь второй раз. Он
уже отбыл одну вахту шесть лет назад.
что весь этот эксперимент полетит к чертовой бабушке.
студенте. Как бы подтверждая подозрения Павлыша, Станцо сказал:
молодые руки.
на корабль прилетали новые члены экипажа, "старики" уходили на Землю.
Наступал момент, когда примерно половина "стариков" уже возвратилась на
Землю, а половина "новичков" оказалась на корабле. И в этот день, третий
день пересменки, происходил Двойной обед.
Андреев Николай
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс