Мама испуганно глядела на мужа. А тот, судорожным движением отодвинув
себя, вместе со стулом, от стола, приподнялся и, не отрывая взгляд от
чайника, вдруг вытянул руку и что есть силы ударил ладонью по его
глянцевому боку.
брызнул кипяток, никого, на чудо, не ошпарив. Вскрикнув негодующе, -
"Маша!" - мама отскочила от стола, но тут же сообразила, что Маша-то как
раз ни при чем и, обернувшись к мужу, произнесла сердито: "Ты что,
Степа?!"
лбом, вжался спиной в угол и делал то, что уж никак нельзя было бы от него
ожидать: быстро и старательно КРЕСТИЛСЯ.
поставила заварник на стол и выбежала из кухни. Но почти сразу к ней в
комнату вошла мать и спросила строго:
случилось, когда меня не было? В субботу и в воскресенье я у Алки
ночевала.
я ушла.
"белая горячка". Он все время твердит, - "чайник летает, чайник летает" и
больше ничего не может сказать.
нее, как затем вел себя, и странная догадка посетила ее.
летает сам собой, понимаешь?
Знаешь, как он смотрел на этот дурацкий чайник?..
нее. Выходит, догадка ее неверна. Но, пройдя внутрь, Маша убедилась, что
смотрел он не на нее, а на открывшуюся дверь, потому что взгляд его не
следил за вошедшей, а остался прикованным к проему, в котором показалась
мать.
липкие ладони, а затем цепочка ассоциаций вмиг привела ее к недавнему
обмороку. И тогда отчим смотрел на нее точно тем же взглядом, что и
сегодня на кухне. А еще ей вспомнилось то удивительное чувство
исчезновения из реального мира... В это время очень ненатуральным голосом
(плохая из нее актриса) мать спросила:
подруги какой-нибудь, наверное. Дочка, нечего сказать; знает ведь, что ты
сегодня выписываешься, так хоть бы заглянула, поздоровалась.
место ненависти.
экспериментировать мать.
сбежала.
и поймала на себе виноватый взгляд матери. - Я, значит, надерзила тебе? А
ты, значит, меня воспитывал? Так это теперь называется? Гад!"
каким-то сверхъестественным образом стала для отчима невидимой, уверовала
в свою силу.
она даже вспомнила вычитанное недавно в статье "Комсомолки" про Барабашку
красивое словечко, - сейчас ты у меня узнаешь ПОЛТЕРГЕЙСТ... Папаша!"
матери, она осторожно сняла с его ноги войлочный шлепанец и поводила им
туда-сюда перед его носом. Степан Рудольфович, вытаращив глаза, неотрывно
следил за движением тапка. Шлепанцем Маша поводила, поводила, а потом с
легким смешком несильно треснула им отчима по лбу.
свободной рукой сняла с телевизора вазу с давно увядшими цветами. - Пусть
он тебе расскажет, зачем по всей квартире за мной гонялся.
выливая на него мутную застоявшуюся воду и вытряхивая высохшие лилии.
ситуацию (он ведь слышал ее голос). - Почему я не вижу ее? И все равно,
дрянь ты эдакая, я тебя поймаю! - с этими словами он дернулся вперед,
широко расставив руки.
этого не знал, и, услышав шум, резко дернулся в противоположную сторону.
в отчима тапком.
легко обежала его кругом и, оказавшись позади, отвесила ему смачного
пинка.
комнаты.
бросила нечаянный взгляд на мать, о которой совсем забыла. В лице той было
столько муки, столько обиды и мольбы, что все веселье у Маши как рукой
сняло.
после - встряхнула головой и, удрав из этой сумасшедшей комнаты, заперлась
у себя.
отчим, как сначала убеждала, а затем - отчитывала его в чем-то мать... А
когда наступила тишина, в дверь легонько постучали. Маша открыла, и вошла
мама.
было главное. Они говорили об отчиме. "Степа - хороший человек, - сказала
мама, но, встретившись с дочерью взглядом, поправилась. - Ну, не то чтоб
хороший... - и закончила: - Да даже если и совсем плохой; я так устала
быть одна... Сейчас я скажу ему, чтобы он уходил. Но он уверяет, что был
пьян, не в себе, что раскаивается. И я чувствую, что прощу его".
больше НЕ БОЯЛАСЬ его.
разоблачить мошенников, поставил несколько небольших опытов. И убедился:
Степан Рудольфович, являясь зрячим и психически нормальным, Машу
действительно не видит. То есть не реагирует на нее даже на рефлекторном
уровне: когда она заслоняла собой свет, у него не расширялись зрачки. А
если она своими ладонями полностью закрывала ему глаза, он продолжал
"видеть" комнату. Но изображение как бы застывало и оставалось неизменным.
Маша закрывает отчиму глаза ладонями, он кожей лица чувствует
прикосновение ее рук, а комнату "видеть" продолжает. Но минут через
двадцать-двадцать пять свет в глазах Степана Рудольфовича все же меркнет.
В этот момент его зрение как бы улавливает ее присутствие, но только как
непреодолимое препятствие для света: он не видит ничего. Стоит ей отвести
ладони, как вся она для него снова исчезает.
роковой вечер. Стоило ей, например, снять свитер и остаться в кофточке,
как отчим начинал видеть "полтергейст" - кофточку, болтающуюся между небом
и землей. Но самое поразительное, что вскоре отчим переставал видеть и
кофточку.
основательные выводы, а может лишь высказать ряд предположений.
По-видимому, сказал он, мы являемся свидетелями мощного гипнотического
воздействия. В мозг Степана Рудольфовича вложены информация об объекте и
команда НЕ ЗАМЕЧАТЬ этого объекта. Как лягушка не замечает неподвижный
предмет, а видит только движущийся. В Машином случае невиданная сила
гипнотического воздействия, по-видимому, обусловлена теми необратимыми
изменениями, которые произошли у ней в мозгу во время травмы при родах...
видеть?
пройдет.
понять, что происшедшее она считает вовсе не бедой, как взрослые, а,
напротив, благом. Отныне она сможет спокойно жить дома, полностью
освобожденная от назойливого внимания отчима. Хорошо бы уметь становиться
невидимой по желанию... Она спросила:
Перумов Ник
Ильин Андрей
Куликов Роман
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий