следователей. Да и самому Сергею в темноте легче работать: свет не
отвлекал, можно было закрыть глаза, вслушиваясь в эмоции тех, кто ведет
разговор.
Здесь был стул и даже небольшой столик, оставалось присесть и ждать.
Похоже, намечался не обыкновенный допрос, вернее совсем не допрос. Это
место не походило на кабинет следователя, а товарищ Иванов явно не
занимался подобными мелочами. Интересно, во время их прошлых встреч он тоже
скрывал лицо под капюшоном? Да, это было странно, но Сергей чувствовал, что
за этим крылось еще что-то, более важное. Но это, важное, никак не
давалось, ускользало, и только | тогда, когда дверь открылась и в комнате
послышались шаги, майор понял. Иванов был прав: Сергею было легко
чувствовать эмоции собеседника, даже случайного прохожего на улице. Для
этого не требовалось особого труда. Но за всю их беседу Сергею не удалось
уловить даже тени того, что ощущал человек в плаще, словно товарищ Иванов
был не живым существом, а говорящей статуей...
Не обессудьте, у нас темно...
доброжелательным и спокойным. А вот тот, второй, кого он назвал Николаем
Андреевичем, явно волновался - впрочем, волнение было хорошо скрыто: голос
неизвестного звучал твердо и почти весело.
допустит подобного форс-мажора. Так, по-моему, спокойнее. Даже если кто-то
монтировал подслушивающее устройство, без электричества оно не сработает...
Ну да это мелочи. Знаете, мы с вами давно не виделись, Николай Андреевич!
недружелюбно. Впрочем, товарищ ИВАНОВ, похоже, не заметил.
очень приятный разговор по поводу товарища... Впрочем, дело давнее, бог с
ним. Увы, наша нынешняя беседа тоже не обещает быть легкой. Трудный вы
человек, Николай Андреевич...
Иванова еле сдерживает себя. Но теперь это было не волнение, а гнев, даже
ярость.
не даете... Кого-то домой не отпустили по случаю именин... Нельзя так с
кадрами, Николай Андреевич! Кадры требуют бережного к себе отношения, они -
наш золотой фонд...
Сергей невольно вздрогнул. Наступила тишина.
по-прежнему мягко, словно речь шла о какой-то житейской мелочи. - Почему вы
не спросите о Зиновьеве, о Ягоде, о Тухачевском или хотя бы о вашем дружке
Бухарине?
Николай Андреевич предъявлял счет помощнику самого товарища Сталина - и за
что! В то же время он, похоже, не арестован и даже не боится этого!
причин, Николай Андреевич. Но назову главную - Рютин наш враг. За эти годы
он не изменился и не собирался меняться. И мы не могли оставить его в
живых. Впрочем, речь пойдет не о нем. Вы, кажется, решили обвинить меня в
нарушении слова, Николай Андреевич? Я знаю, вы очень смелый человек. Но вы
- очень неблагодарный человек. Я расстрелял мерзавца Рютина, но спас
кое-кого другого - вашего брата, например, его семью. И немало ваших
друзей...
уже четвертый месяц. Кто эти люди? Если Иванов действует от имени Сталина,
то от чьего имени говорит Николай Андреевич? Друг Бухарина, заступающийся
за заговорщиков и уклониста Рютина! Он что, самоубийца?
невозмутимым. - Мы не будем ВЕСТИ с вами общеполитическую дискуссию. Речь
пойдет о другом. Начну издалека, хочу кое-что напомнить. Сразу же после
окончания тринадцатого съезда состоялось секретное заседание ЦК. Причем на
нем присутствовали лишь "старики", так называемых рабочих, принятых туда по
совету покойного Вождя, как вы помните, не пригласили. Впрочем, вы там
были, так же как и я...
ощущал его страх, но бывший рютинец боялся чего-то другого, куда более для
него опасного.
тогда лез в вожди! Этакий красный Галифе, герой Питера! Знаете, Николай
Андреевич, когда его потащили на распыл, он держался несколько иначе. Ну да
вы его уже тогда недолюбливали... Ну вот, товарищ Евсей, как вы помните,
прочитал целый доклад, смысл которого заключался в том, что межпартийная
борьба неизбежно приведет к Термидору, а следовательно, к гильотине. А
значит, руководство партии уже сейчас должно позаботиться о создании
надежного укрытия для партийных кадров. Если память мне не изменяет, идея
всем неожиданно понравилась. Впрочем, если вспомнить тринадцатый съезд, то
не так уж неожиданно...
против.
останется сухой. Этакий идеалист!.. Решение, как вам известно, было принято
единогласно, но с важной поправкой. Напомните, Николай Андреевич, с какой?
собеседника, приглашая в заранее подготовленную ловушку.
отказывается от всякой политической деятельности. Кроме того, права убежища
лишаются по специальному решению Политбюро...
обязательства защищать убежище от тайной полиции.
Феликс даже обиделся... Ну что ж, в таком случае я имею основание обвинить
вас, как ответственного за убежище, в нарушении пункта первого поправки.
Надеюсь, мне не надо объяснять суть дела?
чувствовал, что тот весь напрягся. Похоже, он ждал этого вопроса с самого
начала разговора и теперь собирался с силами, чтобы ответить.
идет речь. К вам пришел посланец Семена Богораза, а вы, вместо того чтобы
указать ему на дверь, свели его с этим... Чижиковым. Надеюсь, вы не
собираетесь этого отрицать?
похоже, ничуть не взволновало странного гостя. Его беспокоило что-то
другое, о чем Иванов не спросил; Выходит, Николай Андреевич нарушил пункт
первый поправки не один раз! И данное нарушение - явно не из самых
страшных...
конспиратор опытный, но кое-кто из его присных излишне болтлив... Итак, вы
нарушили условие, Николай Андреевич. Теперь я имею полное право сделать из
этого соответствующие выводы...
эти двое. Стоят, глядя друг другу в глаза? Или сидят с внешне равнодушным
видом, может, даже улыбаются? Почему-то показалось, что оба они - и
таинственный товарищ Иванов, и неуступчивый Николай Андреевич - не верят в
серьезность угрозы. Похоже, это была лишь проба сил. Интересно, кто не
выдержит и заговорит первым?
нотка сочувствия. - Кого вы защищаете? Беглых крыс? Трусов, которые
предпочли забиться в щель, оставив вас прикрывать их? Конечно, ваша система
защиты надолго задержит ребят Ежова, но вы-то не успеете уйти! Ни вы, ни
ваша семья. Я еще тогда не понимал, почему вы взяли на себя это поручение.
предложили пятерым членам ЦК и все отказались. Никому не хотелось
возглавлять подполье в собственной стране: уже тогда, после смерти Феликса,
могли сгоряча и к стенке поставить, а уж сейчас... Вы попросились
добровольно. Вас что, Чижиков уговорил? Да он же трус! Троцкий - тот хоть
не боится, книжонки пописывает. Даже Бухарин - на что слюнтяй, и тот не
захотел прятаться в нору! Знаете, что он сказал мне перед смертью? Что его
смерть нужнее партии, чем жизнь! Кого вы спасаете, Николай Андреевич? -
Людей, товарищ Иванов. Сергей уже перестал вслушиваться в ощущения
собеседников. Иванов по-прежнему казался каменной статуей, с Николаем
Андреевичем, похоже, все было ясно. Тот был уверен в себе. Конечно, страх
можно было уловить, но все же подпольщик почему-то надеялся выйти из этой
комнаты победителем. Лишь однажды Сергей почувствовал слабину, но разговор
благополучно миновал этот риф...
комиссар Стальной дивизии впадает во внеклассовый гуманизм! И давно это у
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Никитин Юрий
Махров Алексей