луков, с хрустом вгрызались в мишень стрелы... Испытание продолжалось.
упоминание о барсе. Не зря ведь его ловили? Что еще придумают хитроумные
Жрицы Войны, хранительницы древнего знания?
сотнях вопросов, на которые Хожд и Тиар должны были ответить.
думать: Жрицы задавали только такие вопросы, на которые можно было
ответить, обладая достаточными знаниями. Поиск ответа не занимал много
времени, оба испытуемых доказали, что научились работать не только руками
или клинком, но и головой.
дотащиться до кельи и рухнуть на жесткие ложа, завернувшись в плащи.
вернуться в мир, лежащий вне Храма; Жрицы Войны сполна расплатились
знаниями за золото паномского короля и суманских торговцев. Назавтра в
полдень у места, где опускается корзина подъемника, будет ждать свита
встречающих. Вместо мальчишек Храм возвращал отцам мужчин и воинов.
Полководцев.
навсегда.
никто не разбудил, как прежде, пинком, никто не гнал на тренировку, не
поручал тяжелую и чаще всего бессмысленную работу. Солнце уже поднялось,
бросая на пол кельи узкие светлые лучи. Рядом посапывал Тиар.
со сна топорщились, как иглы у дикобраза.
сторону кухни. Оттуда тянуло дразнящим запахом жареного мяса.
остановился, словно на стену налетел, а Хожд уныло подумал:
и почтительно произнесла:
сейчас подадут, прошу вас, проходите!
всего однажды: в первый день, едва ступив на землю Храма.
скатерть покрывала его и свешивалась до самых плит на полу. Вместо
деревянных мисок стояли серебряные, рядом лежали вилки и ножи, тоже
серебряные, и еще Хожд различил слабый запах вина. Вино им запрещали
строго-настрого все эти годы, но нельзя сказать, что они не знали вкус
вина... По крайней мере их ни разу не поймали за потреблением хмельного,
хотя, наверное, догадывались, что ученики втихую попивают красненькое с
младшими жрицами и с обслугой...
не по себе, ведь прислуживали им сама Кормилица с помощницей, закончилась,
им так же вежливо предложили навестить Настоятельницу.
видел Первую Жрицу не в ритуальном наряде, а просто в шелковой накидке и
простоволосую, и вдруг понял, что это уже пожилая женщина, уставшая от
необходимости постоянно выглядеть неприступной, спокойной и уверенной во
всем.
звучало в тишине покоев, эхо дробилось, как дождевые капли, падающие на
камень.
научили долгие века войн. Теперь вы способны вести за собой армии и
побеждать - для этого ваши отцы и привезли вас в Храм восемь лет назад.
Помните: то, чему вас обучили, - величайшая ценность. Дороже золота и
драгоценных камней, потому что знания нельзя украсть или отнять, они
пребудут с вами всегда. Пользуйтесь ими на благо своих стран, и, надеюсь,
вы навсегда останетесь чистыми и честными, какими я узнала вас здесь. И
еще надеюсь, Жрицам никогда не придется стыдиться ваших поступков там, в
мире.
Настоятельница склонилась в ответ.
спуском вручила им мечи, снова привычные, со старыми навершиями, а Жрица
Стрел и Тетивы преподнесла по луку и полному колчану стрел.
женщин - жриц, воительниц, охранниц, обслуги... У огромной пузатой корзины
Хожд и Тиар, переглянувшись, снова поклонились, на этот раз всем, а потом
разом вскинули мечи. Их клич далеко разнесся в горах, рассыпаясь
многоголосым эхом, и обитательницы Храма оживленно зароптали, прощаясь с
теми, кто на их глазах из голенастых подростков, ничего толком не умеющих,
превратился в мужчин, о которых скоро заговорит весь Мир.
приземистые кельи Храма и машущих руками женщин заслонило серое тело
скалы. Они остались вдвоем, лицом к лицу с высотой и нахлынувшими мыслями.
Впереди ждало много нового.
океана до гор на западе - не зная препятствий и границ.
на ветру? И тем не менее Пустоши пели всегда, сколько он себя помнил.
Где-то вдалеке звучали голоса, складывающиеся в заунывную мелодию, но
приблизиться к ним никогда не удавалось - голоса отдалялись, потом вдруг
затихали, чтобы спустя минуту зазвучать совершенно в другой стороне.
Барга тоже умела петь: когда воины Пустошей выходили на битву, они вертели
свое оружие над головами и стоголосый вой часто заставлял дрогнуть
поклоняющихся железу жителей Паномы.
ведь могучий колдун, его почитает весь Север, чем может помочь ему Сай?
Только силой рук, ловкостью в обращении с оружием да сотней-другой таких
же, как и он сам, бродяг-оторвиголов, которые пошли бы за Саем даже в
жерло Огненных Пиков.
его гроте, потому что на людях кланялся ему как колдуну наравне со всеми и
только наедине позволял себе расслабиться и отбросить довлеющий ком
вековых традиций.
внутреннее море: им в Капище делать нечего. Отец (устами посланника,
конечно) просил не приводить их близко к Капищу, но и не отпускать далеко.
Значит, им нашлось дело... Давно пора - бронзовые ножи скучают за поясом,
а барги давно не подавали голос. Доброй драке Сай всегда радовался.
потревоженные подошвами кожаной обувки. Вдалеке пронесся табунок диких
коней, откочевывающих с юго-запада, из-за крайних гряд еще севернее, в
земли жутковатых хоргов. Сай проводил стремительных животных взглядом.
Слишком они свободны..."
Сородичи с запада, со стылых болот и чахлых лесов когда-то приручили
лосей, но воины Пустошей всегда сражались пешком.
же ровным. Отсюда уже виднелись похожие на скрюченные пальцы скалы-столбы,
а от скал - темный зев грота Отрана.
глыбы, вглядывался в ритуальный узор на старом, испачканном засохшей
кровью амулете. Сай опустил баргу на чисто выметенный пол и приложил
ладони к щекам, приветствуя колдуна. А через секунду уже обнимал
стареющего крепкого мужчину, седого, как лунь, приветствуя отца.
стычка с меченосцами Паномы. Тогда Камень Отрана вновь свел на нет
атакующий порыв южан, вырвав из рук несколько мечей и отклонив все стрелы.
К счастью, удалось быстро договориться, Сай выдал паномскому офицеру двоих
шалопаев из своего отряда: выяснилось, что они втихую решили ограбить
пограничную деревеньку и попытались это осуществить. А деревенские
крикнули патруль, проходивший неподалеку...
легкой тоской. Когда-то он и сам был таким же - молодым, мускулистым и
беззаботным. Когда водил орды воинов на пономские поля...
так настойчиво. Я собирался...