Чтение 4–й страницы книги ~Тысяча и один день~

Это настораживает.

В раздевалке крепкий запах пота. Намусорено. Как обычно, Тамерлан,
огромный, голый и волосатый, обтирает себя бумажными полотенцами и швыряет их
на пол, вместо того чтобы сразу пройти в душ. При виде меня он иронически
подмигивает левым глазом - правый заплыл.

- Нормально?

- Угу, - отвечаю я, осторожно щупая нос и подбитую бровь. Переносица вроде
цела, но нос уже опухает и спустя час-другой дойдет до кондиции спелой сливы.
Ребра побаливают, но умеренно. Дышать нетрудно, значит, переломов нет. - А ты?

- Что мне сделается...

- Покажи хоть раз, как ты это вытворяешь, - прошу я.

- Что "это"?

- Хруст позвонков. Только не говори мне, что ты ими и хрустел.

- Нет, конечно, - улыбается Тамерлан и производит горлом короткий смачный
треск. - Вот так примерно.

Я пытаюсь повторить - с более чем скромным успехом.

- Так лягухи в болоте квакают, - не без удовольствия замечает Тамерлан. -
Потренируйся без меня денек-другой, а если ничего не выйдет, брось. Не каждому
это дано. Жак Ягуар был классный боец, а тоже не умел.

Самомнение у Тамерлана отменное: все-то он умеет лучше других... Я решаю
сменить тему:

- Что это Мама вроде не в себе?

- Привет! - Тамерлан делает вид, что поражен моей неосведомленностью. - Ты
ничего не знаешь, что ли?

Я неопределенно пожимаю плечами. Что это я, интересно, обязан знать?

- Откуда? Вчера меня тут не было, да и позавчера тоже...

- Так это не позавчера началось. Контору-то нашу прикрыть решили, вот так
вот.

- Удивил! Ее уже год прикрыть пытаются...

- Теперь точно, - безапелляционно говорит Тамерлан. - Совет Цензоров
разразился постановлением: запретить все зрелища, культивирующие грубую силу и
жестокость, как растлевающие молодежь, дискредитирующие женское начало и не
ведущие к социальной гармонии. С нас и начали.

- Муниципальный совет? - интересуюсь я.

- Если бы. Федеральный. Так что неделю-другую Мама Клава еще
побарахтается, сунется туда-сюда с протестами и подмазкой, а потом - все.
Можешь искать себе новую работу.

- Не проблема.

- Тебе да, ты техник, - невесело ухмыляется Тамерлан. - А мы училищ не
кончали...

Судя по вою амфитеатра, сильно приглушенному на пути по коридорам к
раздевалке, на ринге следующая пара. Зрители не жалеют голосовых связок.

- Интересно, где теперь эти сопливки будут отводить пар в свисток? -
риторически спрашиваю я.

- А ты не знаешь?

К сожалению, я очень хорошо это знаю.

- Неделю-другую, говоришь?

- Если не меньше.

- У Мамы Клавы хорошие связи...

Тамерлан качает головой:

- Не поможет. Если уж с самых верхов пошло, дело труба. На месте Мамы я бы
вообще не дергался.

- Тебе трудно оказаться на ее месте... Кстати, не знаешь, почему Мама
вызвала именно меня? Он пожимает плечами:

- Полагаю, не случайно. После Саблезубого у меня наилучший контакт с
Ураганом, потом с тобой. А Ураган сегодня занят в другой паре.

- Как это Саблезубого угораздило?..

- У него не просто тяжелое сотрясение, у него еще перелом свода черепа, -
сообщает Тамерлан и вдруг ухмыляется. - Это я ему устроил.

- Зачем?

- Много знал. О тебе.

- Откуда?

- А я знаю? Проворонили мы где-то. Он, дурак, не сообразил, что с такой
информацией ему самому крышка. А так хоть жив останется... может быть. Но не
заговорит еще долго, это точно.

Под тугими горячими струями не очень-то поговоришь - приходится кричать.
Лучше уж вовсе не раскрывать рта. Для говорильни лучше подходит не душ, а
раздевалка, когда в ней не толкутся посторонние. Там всего один замаскированный
микрофон в вентиляционной отдушине, да и то мы давно замкнули провода. Никто и
не хватился.

Пока мы смываем пот и молчим, если только фырканье считать молчанием, я
лихорадочно соображаю: откуда Саблезубому стало известно обо мне то, чего ему
знать совсем не следовало? Видеть мою тайную способность в действии он ну никак
не мог. Стало быть, кто-то сболтнул - но кто из пятерых, включая сюда
Тамерлана, мог это сделать? А главное, насколько широко пошла утечка?

Говорили же мне: мало-мальски надежная конспиративная ячейка должна
состоять максимум из четырех человек, считая и руководителя, а никак не из
шестерых! Тут даже не обязателен провокатор: бойцы из шоу Мамы Клавы - люди в
большинстве простодушные, кто-то мог случайно проболтаться дружкам за кружкой
пива...

Оказывается, холодный озноб с мурашками под горячим душем - это вполне
возможно.

Раздевалка уже не пуста: в ней сидят Ваня Динамит, чей бой уже закончился,
и Гойко Молотилка, вообще не задействованный в сегодняшней программе. Оба наши.
Один застегивает пуговицы, другой одет и переодеваться в трико явно не
собирался.

- Ты-то чего сюда заявился?

- Тебя, дурака, повидать, - усмешливо отвечает Гойко, а за усмешкой - я
вижу - припасена порция яда. Сейчас Молотилка попытается испортить мне
настроение.

- Ну и как я тебе - нравлюсь?

- Насчет Саблезубого уже знаешь?

-Угу.

- И гадаешь, от кого из нас пошла утечка, так? Медленно качаю головой:

- Я в предатели никого не записываю...

- А в болтуны? - прищуривается Гойко.

- Не знаю... Да что ты на меня так смотришь? Честное слово: не знаю.

- Он не знает, - сообщает Гойко Ване Динамиту, будто тот от рождения туг
на ухо.

Ваня молча кивает. Молчит и Тамерлан, хотя ему еще не известно то, что,
кажется, знают Динамит и Молотилка.

Я свирепею, но не показываю виду. Это трудно.

- Знаешь, так говори. Кто из нас?

- Ты.

Обвинение столь дико, что из меня выскакивает нервный смешок.

- У тебя с головой все в порядке?

- У меня-то да, а вот насчет тебя не уверен. Это уже по-настоящему смешно.
Гойко хочет еще что-то сказать, но я вклиниваюсь в паузу:

- Погоди, давай разберемся. Ты хочешь сказать, что я сам - сам! -
разболтал кому-то о своем... о своей аномальности? Так? Я правильно понял?

- Ты не разболтал, ты сделал хуже - показал. Три дня назад в бою с
Саблезубым. - Гонко каменеет лицом и вбивает в меня слова, словно гвозди. -
Вспомнил? Конспиратор! Ты показал это Саблезубому и вместе с ним трем тысячам
баб! Трем тысячам!

Пытаюсь возразить - и не могу. Так и стою с раскрытым ртом, а Молотилка
молотит дальше:

- Тебе на себя плевать - это только твои проблемы. Тебе плевать на нас -
хрен с тобой, ради дела мы много чего перетерпим! Но тебе, оказывается, плевать
на наше дело - вот тут мы будем возражать, имей в виду...

- Может, объяснишь? - недовольно басит Тамерлан. - Я ничего не понимаю.

- Чего тут не понять! - рявкает Гойко. - Этот придурок телепортировал!

- Вы бы все-таки потише, - замечает Ваня Динамит.

- На ринге телепортировал? - Тамерлан не верит ушам.

- А то где же!

- Сбавь, говорю, - рычит Ваня.

Тамерлан всей глыбой поворачивается ко мне, вид у него ошарашенный. Но
ничего забавного в ошарашенной глыбе я сейчас не наблюдаю.

- Что скажешь?

- Какая там телепортация - так, пустяки, - морщусь я, кривя губы. -
Какие-то сантиметры, никто ничего и не заметил... - И вдруг взрываюсь: - Ну не
мог я иначе уйти от захвата, никак не мог! Не успевал! Этот отморозок из моих
ребер рагу бы сделал! Вы что, Саблезубого не знаете? Да и не сознательно у меня
это получилось, а как-то так, само собой... Инстинктивно. Притом ведь не
заметил же никто, разве нет?

- Кроме Саблезубого, - догадывается Тамерлан. - Так вот откуда он...

- Не только он, но и я, -.мрачно сообщает Гойко.-А может, и еще кто-то.

- Ты что, тот бой видел?

- В записи. Мама Клава припрягла поработать в фильмотеке - ну знаешь, все
эти эффектные вырезки для обучения новичков... Раз просмотрел - вижу, что-то не
то. Два просмотрел - точно, так не бывает. Просмотрел по кадрам - вот она,
телепортация, сомнений нет. - Гойко указывает на меня. - На одном кадре этот
кретин аж полупрозрачный...

- Ну и ты что? - Это Тамерлан.

- Затер тот кусок, конечно. А ты что думал? Стало похоже на технический
сбой. Но вот один ли был фильм и одна ли копия - это вопрос.

Лихорадочно соображаю. Телетрансляции того боя, разумеется, не было по той
самой причине, по какой уже пятый месяц не проводятся схватки до смертельного
исхода, - запрет Совета Цензоров. С этого они начали свои действия против шоу
Мамы Клавы и иных развлекательных мероприятий, не отвечающих целям воспитания
масс в конструктивном духе, и скоро нас закроют. Трансляции не было, но в зале