того, что звучал в телефонной трубке, но зато нельзя было представить себе
и ничего более похожего. Голос Бо был только чуть ниже, что придавало ему
едва заметную мужскую окраску. Однако это несравненное спокойствие...
Александр внимательнее присмотрелся к Бо, но не заметил в его поведении и
намека на издевку. Выпитый коньяк несколько сглаживал испуг и примирял с
действительностью. Менее всего Александру хотелось бы оказаться объектом
насмешек, - этого он не простил бы никому.
Таро. Александр не мог не признать, что Бо обладает сильнейшим обаянием
отъявленного негодяя. Его порочность была настолько откровенной и
органичной, что он казался единственным существом, отведавшим НАСТОЯЩИЙ
запретный плод.
медленно скользят зрачки в расщелинах век, как дробится свет в роскошных,
почти женских волосах, как двигаются пальцы, иллюстрируя мистические
свойства пространственных кривых. Серые глаза Виктора не отрываясь следили
за лицом колдуна. Он испытывал восторг пополам с сожалением. Скоро, скоро
что-то будет утрачено навсегда. Это было неотвратимо, как наступление
следующего дня.
внешних проявлений и туманной завесы заклинаний. Переход в новое состояние
был почти мгновенным. Два человека застыли перед зеленым облаком
аквариума, а спустя несколько мгновений оба превратились в марионеток.
Колдун облизал губы раздвоенным языком и потянул за первую нить.
тусклые краски, размытые лица и тела, жесткие требования инстинктов. Для
Виктора ситуация почти знакомая. Лишь бы вернуться, думает он, если вообще
еще думает. Александру все происходящее кажется чудовищным сном. Как ни
странно, он не желает просыпаться. Привычные проблемы отступают куда-то.
Хозяин сна обещает избавить его всех неудобств, в том числе от неверной
жены и ее любовника. Александр не против. Оказывается, он этого хотел. Так
спокойнее. Впереди почти желанная неизменность...
свои двуногие тела. Пустые человеческие оболочки неподвижны. Божественный
Бо вкладывает в глазницы одной из них мертвые коричневые листья какого-то
кустарника с резким неприятным ароматом. Но рыбки не ощущают запахов.
Завороженные происходящим, они двигаются по кругу. Их время почти
остановилось...
запечатанными глазницами упало на пол. На его щеке остаются следы длинных
ногтей. Колдун садится на него верхом и извлекает из кармана ритуальный
обсидиановый нож. Твердой рукой делает разрез. Рыбки останавливаются,
парализованные ужасом, и неотрывно смотрят на перерезанное горло. Крови
нет. Из открывшейся щели высыпается только несколько черных хлопьев.
телохранитель, заворачивает мертвеца в ковер и куда-то уносит... Колдун
наслаждается моментом. Невероятная, упоительная власть... Хотя все это уже
было много раз и довольно смешно. Ему быстро наскучила очередная игра и,
как всегда, убогая развязка. Он переливает чернила и муляж, стоящий возле
аквариума, оживает.
от пережитого шока. Бо снисходит до ответного прощального взгляда. В нем
вопрос, на который он знает ответ: ты получил, что хотел?
уходит и с каждым шагом его походка становится тверже.
воду кровью.
мыслям. Сколько раз она видела своего мужа за этим занятием, но впервые
оно имело для нее ритуальное значение. Правда, в тот день он удивил ее,
был с нею как-то особенно нежен и она даже заподозрила какую-то
невозможную перемену.
опровергнуть ее подозрения. Она выполнила инструкции Бо со всей
тщательностью. Медицинская экспертиза ничего не сможет обнаружить. Ольге
оставалось играть роль всего несколько часов. После этого она снова сможет
стать собой, как это было в далеком детстве.
Она видела быструю и безболезненную смерть, похожую на погружение в сон
невероятно усталого человека. Тело ее мужа медленно сползло на пол и
невидящие глаза уставились на зеленый абажур светильника. Даже чашка не
разбилась. Все выглядело аккуратно и пристойно. Ольга спокойно подвинула к
себе телефон. Она сняла трубку и стала набирать номер Виктора.
не так. Несколько секунд она пыталась понять, какая деталь доставляет ей
мучительное неудобство.
из темноты и вынула из нее сердце.
Она была уверена в этом так же, как в реальности предшествующих двенадцати
лет супружеской жизни. Стекленеющие глаза трупа были темно-серыми с
желтыми прожилками, лучами расходившимися от зрачка.